и сглотнула, прижимаясь к спинке своего кресла.
- Но человек не может жить без, по крайней мере, малости свободы, -
мягко произнес он. - Они должны иметь ее или умереть.
Его рука медленно сжалась.
- Они поднимутся против тебя, объединенные одним общим врагом в твоем
лице. А потом они снова выжмут из тебя свои свободы, медленно, медленно.
Катарина рванула его руку, борясь за дыхание. Бром О'Берин прыгнул
освободить ее, но Род выпустил Катарину раньше.
- Они повесят тебя на воротах твоего замка, - прошептал он. - И знать
начнет править вместо тебя, и тогда все твои великие начинания будут
погублены. И в этом ты можешь не сомневаться - ибо такова была участь всех
тиранов.
Королева вскинула голову, в глазах ее была боль. Она набирала воздух,
чтобы заговорить, мотая головой во все более твердом отрицании.
- Нет, не я, - наконец сумела выдавить она из себя. - Не это, нет!
Никогда не тиран!
- Всегда тиран, - мягко поправил Род. - С самого рождения. Всегда
тиран. Для тех, кто тебя окружает, хотя тебе никогда такое даже в голову
придти не могло до сего дня.
Он отвернулся, сцепив руки за спиной.
- Но теперь ты знаешь, и так же знаешь, что тебе некого винить в
начавшемся мятеже, кроме самой себя. Все время ты их толкала и толкала,
все сильнее и сильнее, своих вельмож - для блага народа, по твоим словам,
- он оглянулся через плечо. - Но разве он так же не дает тебе возможность
увидеть тех, которые смеют сказать тебе "нет"? Увидеть тех, кто является
мужчиной?
Ее лицо исказило презрение.
- Мужчины! - это слово прозвучало словно неприличное ругательство. -
В Грамарие нет больше никаких мужчин, только мальчики, довольные своей
участью игрушек женщины!
Род криво улыбнулся.
- О, еще есть мужчины. Мужчины на юге, мужчины в Доме Хлодвига - или,
по крайней мере, один там есть. Мужчины, моя королева, но мужчины
благородные, любящие свою королеву и ненавидящие наносить ей удар.
Ее веки опустились, презрение, играющее на ее лице, медленно перешло
в улыбку.
- Ты сейчас лишь подтвердил то, что я только что говорила, в Грамарие
мужчин нет!
- Они есть, - спокойно ответил Род. - Они идут в поход на север,
чтобы доказать это.
Она уставилась на него, затем медленно осела в кресле.
- Ну, так они идут в поход на север, а я встречу их на Бренденской
равнине. И все же среди них нет ни одного, которого я бы назвала мужчиной.
Они скоты, все до одного.
- О, ты ответишь, - Род отпустил ей притворную улыбку. - И что же ты
будешь использовать против них в качестве армии? И кто ею будет
командовать?
- Командовать буду я! - надменно ответила королева. - Я и Бром
О'Берин. И будет там пятьсот гвардейцев королевы и семьсот воинов
королевы, а также трижды двунадесять рыцарей из моих владений.
- Шестьдесят рыцарей! - Род напряг свои губы, не давая им растянуться
по углам. - Этого не хватит даже для того, чтобы поразвлечь южных рыцарей
одной полной атакой. Шестьдесят рыцарей из скольких сотен в твоем
королевстве? А все остальные сейчас выступили против тебя! Кроме них еще и
двенадцать тысяч пехотинцев против твоих двенадцати сотен!
Ее руки в спазме сжали подлокотники кресла, чтобы скрыть дрожь, страх
лишил ее лицо цвета.
- Мы победим во имя чести Плантагенетов и Грамария, или погибнем
благородно!
- Я пока еще, - натянуто заметил Род. - никогда не видывал
благородной смерти в битве. Там они все попросту малость беспорядочные.
- Тихо! - оборвала его Катарина, затем она закрыла глаза и опустила
голову, костяшки пальцев, лежащих на подлокотниках кресла, побледнели.
Королева поднялась, снова гордая и спокойная, и Род не мог не
восхититься на миг ее мужеством.
Она села за стол, придвинула к себе пергамент и перо, с минуту
почиркала, затем сложила пергамент и протянула его Роду.
- Отнесите это моему дяде, герцогу Логайру, - велела она. - Это
приказ, чтобы он появился здесь, передо мною, и охранная грамота, ибо я
думаю, что скоро мне понадобятся рядом со мной все верные мне люди.
Род взял пергамент и медленно скомкал его в кулаке. Не сводя глаз с
Катарины, он швырнул в огонь пылающего камина скомканные листы.
- Ты напишешь письмо герцогу и я отнесу его, - произнес он
антарктическим голосом. - Но в нем ты будешь просить его оказать тебе
любезность аудиенцией.
Ее спина резко выпрямилась, а подбородок задрался кверху. Род
поспешно утеплил голос, улыбнувшись:
- Бросьте, бросьте, не надо, моя королева! Вы уже имеете свою
свободу, неужто вы не можете немного потратиться на нее вежливостью?
Глаза его потемнели, а улыбка растаяла.
- Или вы останетесь охвачены грехом гордыни и позволите своей свободе
стать разрешением? - он подошел поближе, возвышаясь над ней. - Народ будет
расплачиваться за вашу гордость, моя королева? Или вы?
С миг она прожигала его ответным взглядом, но что-то внутри нее томно
требовало внимания. Она опустила взгляд и с минуту сидела тихо, затем
снова повернулась к столу и написала.
Затем она сложила письмо, запечатала и протянула Роду. Он взял его,
поклонился немного ниже, чем требовал этикет, щелкнул каблуками и
повернулся к двери.
Он уловил уголком глаза быстрое движение по плинтусу. Повернулся и
увидел мышь, шмыгнувшую под гобелен, где она и осталась замерев.
Челюсти Рода сжались. Двумя большими шагами он пересек комнату и
поднял гобелен.
Мышка посмотрела на него своими очень широкими, очень зелеными и
разумными глазами.
- Я не ценю подслушивателей, - холодно произнес Род.
Мышка вздрогнула, но ответила вызывающим взглядом.
Род нахмурился от неожиданной мысли, затем строгое выражение его лица
растаяло. Он мягко поднял мышку на уровень глаз с нежностью, которая
отличнейшим образом отрицала любой достойный образ, который он мог
создать.
Он медленно покачал головой.
- Ну, не думала же ты, что мне и здесь может понадобиться помощь, в
конце концов, а?
Мышка опустила голову, ее усики чуть дернулись.
- Воистину, - прошептала Катарина, - по-моему, этот человек одержим.
- Ваше Величество, - произнес Бром задумчивым тоном и с блеском в
глазах, - может, говорит куда истинней, чем думает.
Подъемный мост гулко отозвался под широким шагом Рода. Он легко
сбежал вниз по склону, прочь от замка, и нырнул в рощицу канадских елей.
- Векс, - тихо позвал он.
- Я здесь, Род, - через несколько секунд большой черный конь вышел
из-за деревьев.
Род улыбнулся и любовно хлопнул своего коня по металлическому боку.
- Откуда ты, черт возьми, узнал, что я приду сюда?
- Все очень просто, Род. Анализ матриц твоего поведения вкупе с тем
фактом, что эта роща находится как раз ближе всего к...
- Давай-ка, замнем это, - проворчал Род. - Скажи мне лучше, Большой
Том отвел Логайра в Дом Хлодвига?
- Подтверждаю, Род.
Тот кивнул.
- При данных обстоятельствах это, вероятно, самое безопасное место
для герцога. Да уж, какое падение для высокопоставленного вельможи.
Он вскочил в седло, затем пошарил в камзоле и достал мышку. Она
озабоченно посмотрела на него.
- Ну, - вздохнул он, - кажется, что бы я не сказала тебе сделать, все
без разницы: ты ведь все равно поступишь по-своему и сделаешь только то,
что хочешь сама.
Мышка опустила глаза, пытаясь выглядеть виноватой и пристыженной, но
ее усики затрещали от восторга.
Она потерлась щекой о кожу его ладони.
- От меня ласками ты ничего не добьешься, - проворчал Род. - А теперь
слушай. Сейчас ты отправишься в Дом Хлодвига, именно туда я и направлюсь.
Это приказ.
Мышка глянула на него своими большими невинными глазами.
- И это тот приказ, относительно которого я могу быть уверен, что ты
подчинишься, - продолжал Род. - Поскольку ты все равно собираешься это
сделать. Но слушай!
В его голосе затаилась нота беспокойства.
- Будь осторожна, а? - он поднял руку и очень мягко поцеловал мышку в
Мышка подпрыгнула, завертелась от радости, весело отплясывая у него
на руке. Танцуя, она поднялась на задние лапки, ее передние лапки
вытянулись и расширились в крылья. Хвост распустился веером, на теле
выросли перья, нос потерял свою четкость и стал клювом, и в следующий миг
на ладони Рода плясала синица.
У него перехватило дыхание.
- Э-э... да, - произнес он после некоторой паузы. - Просто это
немного трудно воспринимать, когда первый раз видишь, как это происходит.
Птичка спрыгнула с его ладони, облетела несколько раз вокруг его
головы, попарила над ним, а затем стрелой унеслась в небо.
Род посмотрел вслед синице и пробормотал:
- Ты думаешь, на этот раз она сделает то, что я ей сказал, Векс?
- Сделает, - в голосе робота были странные интонации.
Род искоса посмотрел на большую черную голову.
- А я-то думал, что роботы не могут смеяться.
- Это неверное представление, - ответил Векс.
- Пшел, - Род стукнул каблуками по стальным бокам своего спутника.
Векс заскакал своей длинной стальной рысцой.
- Что я могу поделать? - проворчал Род.
- С этой леди, - уточнил робот, - ничего. Но не жалей об этом, Род.
Это великолепная политика. Ее использовали многие короли.
- Да, - задумчиво произнес Род, - и в конце концов важно, чтобы она
подчинялась, не так ли?
Векс бесшумно прогалопировал на надутых резиновых подушках в
освещенный луной двор и внезапно остановился. Род стукнулся грудью о шею
коня.
- Уфф! - он хлопнулся обратно в седло. - Оййй! Мой копчик! Слушай,
Векс, ты в следующий раз предупреждай меня, прежде чем выкидывать подобный
фокус, а? Для тебя инерция, может быть, мелкая неприятность, но для меня
она разит прямо в то, чем я жив.
- Это куда же, Род?
- Неважно, - пробормотал, спешиваясь, Род. - Достаточно будет
сказать, что я только что понял, почему кавалерия, иногда, пользовалась
расколотыми
Он пересек двор, взглянув по дороге на луну. Она висела низко,
рассвет был близок.
Он постучал в дверь. Изнутри донесся приближающийся шорох, затем
дверь открылась. Перед ним стояла кривобокая, согнутая фигура
Пересмешника.
- Да, милорд? - произнес он с кривой усмешкой.
Не следовало давать ему понять, что Роду известно о его закулисной
власти, поэтому Род шагнул в дверь, едва заметив присутствие этого
человечишки.
- Отведи меня к лорду Логайру, малый.
- Истинно так, милорд.
Пересмешник прошмыгнул мимо Рода и открыл внутреннюю дверь. Род
прошел через нее, стаскивая железные рукавицы... и шагнул в середину
полукруга нищих воров, стоящих в три ряда глубиной с дубинами и ножами.
Они ухмылялись, глаза их были голодными, то тут, то там кто-нибудь из
них облизывал губы.
Их лица были покрыты грязью и шрамами, увечьями и гнойными болячками,
одежда их была дырявой, латанной, рваной, но ножи были примечательно
хорошими.
Род сунул рукавицы за пояс, напрягши руки в стойке каратэ, и
повернулся к Пересмешнику. Этого героя теперь окружали пять-шесть лучших
образчиков подонков этого общества.
- Я пришел сюда как друг, - лицо Рода было неподвижным.
- Вот как? - усмехнулся Пересмешник, обнажая свои кровоточащие десны,
и захихикал.
Вдруг его глаза вспыхнули ненавистью.
- Объяви себя, лордишка!
Род нахмурился.
- Как объявить себя?
- За знать, за корону или за Дом Хлодвига?
- Кончай свою трепотню! - огрызнулся Род. - Я всегда очень плохо
перевариваю чушь и начинаю чувствовать, что твоей уже сыт по горло. Веди
