баронской оппозиции англ. королю Генриху III; созвал первый парламент] и
Магнекарте Два плюса.
- Я, признаться, думал, что при демократии знания о великом
позитронном мыслителе Магнекарте необходимы всем вольным гражданам, -
неуверенно высказался Дар. - По крайней мере, если демократия намерена
выжить...
- Если, - сказал Строганофф с кислой улыбкой, - да оглянись вокруг
себя!
Дар гулко сглотнул.
- Я, кажется, понимаю вас.
- А я знаю наверняка, - Строганофф взглянул на юпитеры под потолком,
но Дару показалось, что он их не видит. - Я знаю, что трехмерный экран -
прекрасное учебное средство: не надо рассказывать о Ватерлоо - можно
показать судьбоносное сражение, как оно было тогда и теперь. Показать
битву, разыграть разные варианты, навести камеру сверху и проследить, как
Веллингтон и Наполеон двигают свои войска... - голос его упал и Строганофф
замолк с отрешенным взглядом.
- Минуточку, - Дар перебил продюсера. - Я же видел эту битву! В одной
из старых программ? Атака конницы, топот копыт, разбитые дороги, а потом
видно, как армия Наполеона смята, бежит, а пока все это показывается, на
заднем плане Веллингтон описывает свой замысел.
- Ты уверен, что не читал это где-нибудь в книжке?
- Ага, но я ничего не понял, пока не увидел программу. "Будуар
Жозефины", вот как она называлась!
- Да, верно. - Строганофф скривился, словно попробовал чего-то
кислого. - Ты оказывается старше, чем я думал.
- Я был на одной из окраинных планет и помню, в основном, авантюрный
показ частной жизни Наполеона. Но там же была и битва при Ватерлоо.
- Да, точно, - Строганофф улыбнулся в пространство. - Не скажу, что в
той программе было слишком много образовательного, но все же. Это моя
профессиональная гордость.
- А почему вы не пошли работать на учебный канал? - поинтересовался
Дар.
Строганофф раздраженно пожал плечами.
- Сразу после колледжа я так и сделал, но работодатели постоянно
настаивали, чтобы было серо да сухо; заявляли, что студенты не воспримут
программу всерьез, если она будет чересчур развлекательна, причем со
статистикой в руках доказывали. Как ни покажется тебе странным,
большинство убеждено, что образование не должно быть интересным. Поневоле
приходишь к выводу, что образование доступно немногим.
- Уча других, учишься сам, - добавил Дар.
Строганофф кивнул.
- Меньшинство, которое еще способно читать, это удивительные люди. Но
меня больше беспокоят не они.
- Да, - согласился Дар, - вы хотите учить тех, кто об этом не думает.
- Верно, - Строганофф устало прикрыл глаза. - Правда, пользы от этого
кот наплакал. Эх, если бы я начал хотя бы сотню лет назад...
- Не может же быть все так плохо! - воскликнул Дар. - Мне казалось,
прежде чем окончательно рухнуть, демократия впадает в декаданс.
- Ну и?
- Но ведь это не так, - Дар развел руками. - Где же оргии, где
бешеный разгул гиперсексуальности, где декадентствующие аристократы?
- В анклаве членов Совета в Нью-Йорке. Когда-нибудь их видел? Не
забавно ли?
- Ну ладно, а где же оргии...
- Глаз не сомкнул, разыскивая? Можешь не волноваться, оргиям не
обязательно быть. Сколько оргий, как ты думаешь, мог увидеть средний
римский обыватель? Ищи упадок в мелочах. В людях, например, которые не
голосуют, потому что кандидаты похожи друг на друга. В людях, которые
считают, что пусть правительство провалится в тартарары, лишь бы им не
мешали предаваться излюбленному роду эйфории. В людях, которые убеждены,
что разговоры о политике - это свидетельство дурного вкуса. Вот
декадентство, способное уничтожить демократический образ жизни.
- И за всем этим прослеживается недостаток знаний, - шепнул Дар.
- Не за всем, - Строганофф нахмурился. - Но в целом ты прав.
- Кстати, вам приходилось слышать о Чарлзе Т.Бармэне? - внезапно
поинтересовался Дар.
- Этот профессор-отщепенец, - ухмыльнулся Строганофф. - Ну да,
слышал. Даже книгу читал. Я с интересом слежу за его карьерой, - он весело
и хитро посмотрел на Дара. - Им не удалось поймать опального педагога до
сих пор.
- Да, - согласился Дар. - Им это оказалось не под силу.
Дар отпил и глянул на Лону поверх бокала:
- Что он там делает?
- Творит, - ответила Лона.
- Так долго?
- Долго?! - Лона невесело улыбнулась. - Прошло всего лишь шесть
часов.
- Все это, чтобы придумать... как это выразился Строганофф?
- Формат сериала, - напомнила ему Самми.
- Да он закончил с этим еще часа три назад, - Лона отхлебнула
напиток. - Кроме формата Строганофф нужен сценарий для первого выпуска.
- Но он же просто талдычит в вокодер. Как может одночасовой сценарий
занять больше часа времени?
- Болван, он же думает, а не только наговаривает сценарий. И не
забудь, что все должно быть в стихах. Это единственная причина, по которой
Строганофф берется уговорить директоров фирмы на программу.
- А поэзия требует огромного труда, Дар, - заметил отец Марко. -
Честно признаться, я даже не представляю, как он может наговорить целый
час поэзии завтра к десяти часам утра, когда назначена первая передача.
- Стихи это пустяки, - Лона покосилась на закрытую дверь, за которой
скрылся Уайти. - Это с настоящей поэзией вечная возня, а в данном случае
качество роли не играет. Заниматься стихоплетством дед может до
бесконечности.
- А вдруг его осенит вдохновение? - спросил отец Марко.
- Тогда, - сурово объявила Лона, - мы застрянем здесь на неделю.
- Ладно, - Дар поднялся и наполнил бокал в автобаре. - По крайней
мере, у нас уютная комната для ожидания, - он оглядел номер-люкс. - Если
вдуматься, то, пожалуй, стоит помечтать о том, чтобы твоего деда осенило
вдохновение...
Дар смутно припоминал, как отец Марко развел всех по спальням, что-то
бормоча под нос о раннем дне, но все остальное плавало, как в тумане. Он
проснулся с дикой головной болью, каждый звук так и резал по обнаженным
нервам. Молодой человек со стоном повалился на подушку, но сон не
возвращался. Тогда он решил проявить отвагу и медленно-медленно опрокинул
ноги через край постели, сел и тут же схватился за голову, дожидаясь, пока
комната перестанет ходить ходуном. В конце концов окружающее мягко
опустилось на свое место, и можно было встать на ноги. Ему тут же пришлось
прислониться к стене. Он с трудом отдышался и дождался того момента, когда
перестало вертеться перед глазами. Не сразу, но вращение прекратилось, и
Дар наконец выбрел, шатаясь, в прихожую.
Благодарение Богу, свет был приглушен. Где-то оживленно болтали.
Странным образом от звуков уже не раскалывалась голова, и еще более
странно, в прихожей оказался только один человек.
Им оказался Уайти, развалившийся в шезлонге. Его глаза странно
блестели. Он заметил Дара и протянул фужер, наполненный густой
коричневатой жидкостью. Дар промахнулся с первого захода, потом крепко
ухватил фужер и отпил залпом. Глаза его неожиданно полезли на лоб, а в
животе екнуло.
- Черт возьми, что за гремучая смесь?
- Средство дядюшки Уайти для опохмелки, - пояснил Уайти. - Только не
спрашивай химический состав.
- Не буду, - с горячностью ответил Дар. Он нащупал дорогу к соседнему
шезлонгу и рухнул туда. - Откуда вы знали, что мне это понадобится?
- А я заглянул к тебе ночью, - ухмыльнулся Уайти.
- Загнулся, как башмак.
- Башмак? - недоуменно покрутил башкой молодой человек.
- Ты же назюзюкался в стельку, - пояснил Уайти.
Смутное видение чьего-то наклонившегося лица промелькнуло в памяти
Дара.
- Ах, да, что-то припоминаю, - он нахмурился и вяло хихикнул. - Да,
это были вы... да нет, ничего подобного, должно быть, кошмар.
- Ничего подобного? С чего ты решил?
- Потому что вы спросили... я ответил... - Дар с трудом сглотнул. -
Да нет, это был сон.
- Спросил что? Ответил что?
- Э-э-э... про мою миссию, что мне надо сделать на Терре.
- Это не сон, дружок, - уверил его Уайти. - Я рассчитал все как по
нотам. In vino veritas.
- Истина в вине, - пробормотал Дар и ошеломление уставился на Уайти.
Тот прищурился.
- Ты разбираешься в латыни, как я посмотрю. Поразительно, в наше-то
время... Кто ж умудрился вбить латынь тебе в голову?
- Мой шеф, бармен по имени Чолли, но...
- Хм... должно быть, умный человек, - глаза Уайти просияли. - Хотел
бы я с ним повстречаться.
- Так оно и будет когда-нибудь, я верю. Другого выбора нет, - Дар
опять сглотнул. - Так что же я вам ответил?
- Что? Не помнишь?
- Помню. Дескать, у меня сообщение от генерала Шаклера высшим чинам
войск Федерата. Что-то там о перевороте.
Уайти кивнул.
- Отличная память.
Дар простонал и закрыл лицо руками.
Уайти перегнулся и похлопал парня по плечу.
- Не принимай слишком близко к сердцу, дружок. Мы все когда-нибудь
ошибаемся. По крайней мере, если ты и проболтался, то другу.
- Другу? - вспыхнул Дар. - Как я могу быть в этом уверен?
- Да потому что я потратил кучу денег и рисковал своей шкурой, лишь
бы помочь вам. И когда услышал, что именно ты скрываешь в своем мозгу, я
был искренне рад, ибо не хочу, чтобы демократия сдалась без боя.
- Мне кажется, вы с Лоной неспроста решили помочь нам.
- Правильно, - Уайти откинулся назад. - Мне показалось, что игра
стоит свеч. Лона - другое дело, я не заставлял девочку пускаться в путь со
мной. Она могла бы остаться.
- Что-то не пойму, - сдвинул брови Дар, - как-то не похоже, что она
готова пойти на жертвы.
- Разговоры о любви к роскоши лишь прикрытие. Что бы она ни твердила.
Лона знает, что в жизни есть более важные вещи, чем богатство. Например,
человек, который заботится о ней и о котором нужно заботиться ей самой,
или свобода, без которой невозможна никакая роскошь.
Дар огляделся.
- Куда же она подевалась?
Уайти мотнул головой в сторону закрытой двери.
- Вычитывает сценарий.
- Что? Уже? И хорошо получилось?
Уайти раздраженно пожал плечами.
- Какое это имеет значение. Программа поможет попасть тебе куда надо,
а это главное.
Внезапно что-то изменилось в окружающем мире. Дар поднял голову.
- Что случилось? А-а, понятно, стало тихо.
- Тихо? Ты о передаче?
- Разве шла запись? - Дар развернулся к стене и увидел, как в голубом
мареве экрана начало всплывать слово "ЭКСТРЕННО". Голос за кадром
произнес: "Прошу прощения, вольные граждане и гражданки, нам пришлось
прервать передачу, чтобы сообщить о вскрывшемся заговоре против Федерата".
Слово растворилось в синеве и на экране возник симпатичный пожилой
комментатор: "Сен Лоффер приветствует вас, он готов поделиться новостью,
только что полученной от Министерства Внутренних Дел Федерата. Нам
угрожает вездесущее зло, которое грозится высосать кровь из нашей
демократии и удушить приобретенную за века свободу".
Уайти поморщился.
- Что за дубовый язык.
Дар воззрился на него, как громом пораженный.
- Но это же всегалактическая передача! Ее, слышат по всей Солнечной
системе, а затем звездолеты-глашатаи разнесут запись по колониям.
- Да, парень, это всегалактическая передача, но ее смело можно
назвать всегалактической дребеденью, ибо ничто не портит так, как перебор.
- ...и сей носитель зла может быть вашим соседом, вашим другом, вашим
коллегой, - продолжал Лоффер.
- Никто не может знать, где прячется зло, ибо носители зла -
телепаты.
Уайти застыл. Дар от изумления открыл рот.