месяца назад. Ее зовут Джуэль Джонс, артистка. Именно она
нашла мне работу в ночном клубе. - Он изменил тон. - Я
знаю чего вы добиваетесь. Вы хотите, чтобы я все перепутал.
Привели сюда эту собаку - ну, что мне делать, если я не
люблю собак?!
Он взъерошил волосы и взмахнул рукой как комедиант,
каким, в сущности, и был.
- Умер, как собака! - воскликнул он. - Вот как умер
Фил, как собака!
- Вы говорили, - осмелел я, - что дружили с ним...
Его голова дернулась.
- Я этого не говорил!
- Может быть, в других словах.
- У меня нет друзей.
- Вы только что сказали, что жившая здесь раньше девушка
нашла вам работу. Это похоже на дружескую услугу. Или она
вам чем-то обязана?
- Конечно, нет. Почему вы все время ее упоминаете?
- Не я упоминаю ее, а вы. Я лишь спросил, кто жил внизу
раньше Вы предпочли бы ее не впутывать?..
- Джуэль тут совершенно ни при чем.
- Она знала Филиппа Кампфа?
- Пожалуй. Да, разумеется.
- Близко!?
Он покачал головой.
- Это надо спрашивать у Фила.
Я улыбнулся.
- Любопытно, мистер Аланд. Один из жильцов дома -
убийца. А вы увиливаете от вопросов касательно Кампфа и
девушки. Подумайте, что это может означать. Предположим,
Кампф отбил ее у вас, и вы его задушили.
- Она никогда не была моей подружкой!
- Угу. Или, например, Кампф плохо с ней обращался, она
хотела от него избавиться, а вы в знак признательности
повиновались.
- Вздор, - процедил он. - Вам бы писать киносценарии.
Везти его к Вульфу я не мог, долго разговаривать с ним -
тоже, так как в любой момент ему вдруг могли позвонить из
полиции. И я ушел.
Спустился еще на этаж и постучал. Послышались шаги, и
дверь отворилась, Миган все еще был нечесан и не одет.
- Ну? - прорычал он.
- Мне нужно задать вам несколько вопросов. Не
возражаете? - вежливо, но твердо произнес я.
- Определенно возражаю.
- Мистера Таленто вызвали к прокурору. Наш разговор
поможет вам сэкономить время. Он молча повернулся, и я
пошел вслед за ним.
- Где-то я вас видел - пробормотал Миган.
- Конечно, мы приходили с собакой.
- Нет, раньше. Вы не были вчера у Ниро Вульфа?
- Верно.
- Так как же?
Я удивленно поднял брови.
- Неужели не ясно, мистер Миган? Я пришел, чтобы
задавать вопросы, а не отвечать на них. Я был у Вульфа по
делам. Мне часто приходится туда заходить. А теперь...
- Жирный заносчивый полуумок!
- Возможно, вы правы... Но приступим, пожалуй, к делу.
- Я достал записную книжку и карандаш. - Вы переехали
девять дней назад. Пожалуйста, расскажите подробно, каким
образом вы сюда попали.
Его глаза сверкнули.
- Я рассказывал, по крайней мере, три раза!
- Знаю, так и делается. Я не стараюсь поймать вас на
какой-нибудь неточности, но вы могли упустить важную деталь.
Предположим, что мне ничего не известно. Ну!
Он простонал и уронил голову на руки.
- Я профессиональный фотограф, работаю в Питтсбурге.
Два года назад женился на девушке по имени Маргарет Райан.
Через семь месяцев она меня бросила и уехала из Питтсбурга,
во всяком случае, я не мог ее там найти. Примерно год назад
один мои клиент вернулся из Нью-Йорка и рассказал, что видел
Маргарет в театре с мужчиной. Он заговорил с ней, но она
сделала вид, будто его не знает. Я поехал в Нью-Йорк,
однако за несколько недель поисков ничего не добился. В
полицию не обращался - не хотел, пусть это и покажется вам
неубедительным.
- Ладно, - махнул я, - Продолжайте.
- Две недели назад в картинной галерее в Питтсбурге мне
бросилось в глаза большое полотно, написанное маслом. "Три
кобылицы на пастбище". На нем была изображена комната с
тремя женщинами. Одна из них сидела на диване, две - на
ковре, ели яблоки. Сидевшая на диване - моя жена. В этом
нет никакого сомнения.
- Мы и не сомневаемся, - заверил я. - Что же вы сделали?
- Картину написал Росс Шеффи. Я навел о нем справки у
администрации и, закончив неотложную работу, вновь отправился
в Нью-Йорк.
Адрес Шеффи нашелся проще простого - в телефонной книге.
Я встретился с ним здесь, в его студии. Сперва я сказал,
что заинтересовался одной из женщин на картине, как
возможной натурщицей для съемки. Но Шеффи ответил - его
мнение о фотографии, как об искусстве, таково, что он и
разговаривать не желает на эту тему. Пришлось открыть ему
правду. Его поведение сразу изменилось. Он выразил мне
сочувствие и сказал, что с удовольствием бы помог, но написал
картину больше года назад и просто не помнит, где брал
натурщиц. Миган замолчал, и я оторвался от записей.
- Повторяю, мне это показалось очень подозрительным, -
сказал он агрессивно.
- Продолжайте-продолжайте, я слушаю.
- Я говорю это подозрительно. Может забыть фотограф,
через которого проходят сотни моделей, но не художник.
Поэтому я немного вспылил, но, впрочем, потом извинился. Он
обещал вспомнить имена натурщиц и попросил ему звонить.
Вместо этого я пришел сам. На мои вопрос Шеффи ответил что
ни одного имени не вспомнил и вряд ли вспомнит вообще. На
сей раз я сдержался. Поднимаясь, я видел объявление о сдаче
квартиры и решил переехать. Для картины позировала моя жена
и чтобы найти ее мне не мешало жить поближе к Шеффи и его
посетителям.
У Мигана вероятно была фотография жены, но, разумеется
просить ее я не осмелился - она либо давно в полиции, либо ее
нет. Поэтому я просто спросил:
- Чего же вы добились?
- Пока немногого. Пытался сблизиться с Шеффи, не
получилось. Познакомился с двумя другими жильцами Таленто и
Аландом, но это ничего не дало. Наконец я понял, что
нуждаюсь в помощи специалиста, и сразу обратился к Ниро
Вульфу. Вы видели, чем все это кончилось.
Я кивнул.
- У него потрясающее самомнение. А чего вы собственно
хотели?
- Чтобы он прослушивал телефон Шеффи.
- Это незаконно - сурово отчеканил я.
- Так ведь ничего и не получилось. Я пролистал записную
книжку.
- Давайте вернемся немного назад. В течение этой недели
вы встречали друзей и знакомых Шеффи?
- Только двоих. Молодую женщину натурщицу не помню ее
имени, и человека, который, по словам Шеффи, покупает
картины. Его фамилия Бронштейн.
- Вы не упомянули Филиппа Кампфа.
Миган подался вперед и опустил на стол кулак.
- И не собираюсь. Никогда его не видел.
- А что бы вы сказали, если бы я заявил, что вас видели
вместе?
- Я бы сказал, что вы гнусный лжец! - Его глаза еще
больше покраснели. - У меня и так хватает забот, а тут вы
обвиняете в убийстве совершенно незнакомого человека, а
потом приводите собаку и заставляете ее гладить!
Я соболезнующе кивнул.
- Что поделаешь мистер Миган. Не вы первый, не вы
последний, кто против своей воли оказывается замешанным в
преступлении. - Я закрыл книжку и положил ее в карман. -
Прошу никуда не уезжать Вы можете снова понадобиться.
Когда я поднимался на верхний этаж, стрелки моих часов
показывали двадцать восемь минут одиннадцатого.
- Понимаю: при данных обстоятельствах жаловаться на то,
что меня отрывают от работы, бесполезно, - сказал Росс
Шеффи, указывая мне на стул и садясь напротив.
- Только не слишком долго, - попросил он.
- Необходимо прояснить некоторые моменты, - начал я. -
Конечно то, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены
и снял здесь квартиру за девять дней до убийства Кампфа,
может оказаться простым совпадением, хотя над таким
совпадением стоит задуматься. Честно говоря, мистер Шеффи,
есть люди, - и я среди них, - которым трудно поверить, будто
вы не в состоянии вспомнить, кто позировал вам для большой
картины.
Шеффи улыбнулся.
- Вы думаете, я лгу.
- Я этого не утверждаю.
- Но, разумеется, так считаете. - Он пожал плечами. -
С какой целью? Какой тайный замысел я вынашиваю?
- Не знаю. Вы сказали Мигану, что попробуете помочь ему
разыскать жену.
- Он ужасно действовал мне на нервы.
- Стоило немного пошевелиться, лишь бы избавиться от
докучливого посетителя? Ну и что же вы сделали?
- Я объяснял в своем письменном заявлении, больше мне
добавить нечего... Пытался вспомнить. Один из ваших коллег
посоветовал съездить в Питтсбург и взглянуть на картину,
чтобы освежить память. По-моему, это смешно.
- Послушайте мистер Шеффи, - сказал я проникновенно -
вся эта история дурно пахнет. Вы живущие здесь многое
знаете друг о друге, но о чем-то связанном с Кампфом, похоже
умалчиваете. Я не ожидаю, что человек подобный вам станет
копаться в грязи, но, так или иначе, вся грязь, связанная с
убийством, неминуемо выплывет наружу. Если вы пытаетесь
что-то скрыть это не самая умная линия поведения.
- Ого, целая речь, - он опять улыбнулся.
- Спасибо. Теперь ваша очередь.
- Я не столь красноречив. - Шеффи покачал головой. -
Нет, вряд ли я вам чем-нибудь смогу помочь. Не скажу, что
не сталкиваюсь с грязью, это было бы неправдой. Но с тем,
что вас интересует, нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе. В
некотором отношении им можно было восхищаться, однако и
недостатков у него хватало. Примерно то же самое я бы
сказал и о Таленто, Аланда знаю лишь поверхностно. С
Миганом едва знаком. И даже не догадываюсь, зачем кому-то из
них убивать Филиппа Кампфа. Если вы ожидаете...
Зазвонил телефон Шеффи подошел к столику у дивана и
поднял трубку. Раза два он повторил "да", затем сказал.
- Но один из ваших людей у меня. Не знаю, не спрашивал.
Возможно. Хорошо, к прокурору.
Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я поднялся и
заговорил первым:
- Итак, вас вызывают к прокурору. Им лишь бы тянуть
волокиту да соблюдать формальности, никогда не дадут полиции
спокойно работать...
И скромно удалился.
К счастью, такси оказалось на месте; его пассажир
любовался окрестностями. Черныш обрадовано ткнулся мордой
мне в колени. Счетчик набил шесть долларов, но я не стал
брать сдачу с десятки: если уж Вульф заставляет меня
расследовать убийство из-за своего увлечения собакой, пускай
расплачивается за удовольствие.
Когда мы вошли в кабинет, пес полез к Вульфу без всяких
колебаний, смело и уверенно. Это доказывало, что вчера, во
время моего отсутствия, шеф искал к нему ходы. Возможно,
подкормил или даже погладил. Мне в голову пришли кое-какие
мысли, но я предпочел оставить их при себе.
- Ну? - буркнул Вульф.
Я доложил. Ситуация требовала полного и детального
отчета, и я вкалывал изо всех сил, пока Вульф, закрыв глаза,
блаженствовал в своем любимом кресле. Вопросов не
последовало; вместо этого он открыл глаза и начал: -
Необходимо...
- Минуточку. По-моему такой тяжелой работой я заслужил
право высказать идею: необходимо связаться с галереей в
Питтсбурге, где выставлялась картина Шеффи.
- Это выстрел наугад!
- Все равно.
Я потянулся к телефону и через каких-то четверть часа,
переговорив с тремя разными людьми, узнал все, что мне было
нужно.
- Выставка кончилась неделю назад. В Питтсбург ехать не
придется - картина приобретена мистером Германом Бронштейном
из Нью-Йорка. Адреса не дали.
- Телефонную книгу.
Я уже листал страницы.
- Вот. Герман только один.
- Звони.
- Пожалуй, не стоит. Это может занять весь день. Почему
бы мне не подъехать? Картина наверняка там, и, если я не
сумею взглянуть на нее, можете меня уволить. Я все равно
подумываю об отставке.
Разумеется, Вульф был не в восторге - это же моя идея! -
но все же сдался. Немного поразмыслив, я спустился вниз,
достал сумку с камерой и перекинул ее через плечо.
Такси привезло меня не к дому, а ко дворцу с неизбежным
швейцаром, мимо которого я прошел, не поднимая глаз.
- К Бронштеину, фотографировать, опаздываю, -
пробормотал я, не замедляя шага, пересек роскошный холл,
бросил лифтеру, по счастью оказавшемуся здесь, "Бронштейн",
