-- Разумеется, нет, -- согласился я и, обращаясь к Вульфу,
продолжал: -- Люди, которые не привыкли к тому, чтобы им
причиняли неприятности, раздражаются очень легко. Утверждение о
слежке мы можем проверить сейчас же. -- Я повернулся к
посетительнице. -- Вы приехали на такси, миссис Бранер?
-- Нет. Моя машина с шофером у подъезда.
-- Превосходно. Я провожу вас и, когда вы уедете,
посмотрю, что произойдет.
Я встал.
-- Мистер Вульф сообщит вам завтра свое решение.
Я двинулся к кушетке за соболями.
Мой маневр удался, хотя посетительнице он явно не
понравился. Она приехала, чтобы нанять Ниро Вульфа, и поэтому
торчала еще минут пять, пытаясь заставить его согласиться
сейчас же, но, убедившись, что только сердит его, поднялась с
кресла. Она была явно недовольна Вульфом. Зная, что он терпеть
не может рукопожатий, она не протянула ему руки, но на крыльце,
куда я проводил ее, она крепко пожала мне руку, полагая, что от
меня в какой-то мере будет зависеть решение Вульфа. Из семи
ступеней крыльца было несколько обледенелых, и я, поддерживая
ее под руку, помог ей спуститься на тротуар, где у открытой
дверцы машины уже ждал шофер. Прежде чем сесть в машину, она
сощурила глаза и, взглянув на меня, сказала:
-- Спасибо, мистер Гудвин. Конечно, и для вас лично будет
чек.
Шофер и не прикоснулся к ней -- очевидно, она предпочитала
садиться в машину без чьей-либо помощи, а следовательно, вовсе
не была одной из тех вдовушек средних лет, которым нравится,
когда их под руку хватает большой и сильный мужчина. Как только
миссис Бранер уселась, шофер захлопнул дверцу, сел за руль, и
машина тронулась. Не прошла она и тридцати ярдов в направлении
Девятой авеню, как за ней скользнула машина, стоявшая
поблизости с выключенными фарами. В машине сидели двое. Я
постоял на холодном январском ветру и дождался, пока они
повернули за угол Десятой авеню. Это было смешно, и, поднимаясь
на крыльцо, я смеялся, однако, войдя в дом, тщательно закрыл за
собой дверь.
Когда я вошел в кабинет, Вульф сидел с закрытыми глазами,
откинувшись назад. Я взял чек и принялся его рассматривать. Я
видел чеки на крупные суммы, но на кругленькую сумму в сто
тысяч -- никогда. Затем я направился к своему письменному
столу, сел, нацарапал в блокноте номер машины филеров,
пододвинул телефон и соединился с одним из чиновников
муниципалитета, которому когда-то оказал большую услугу.
Записав номер, он сказал, что ему понадобится около часа. Я
ответил, что буду ждать затаив дыхание.
-- Как, по-твоему, пустая болтовня? -- спросил Вульф.
-- Нет, сэр. Она подвергается настоящей опасности. Два
филера поджидали ее в машине, которая стояла недалеко. Как
только она села в свой "роллс-ройс", они сейчас же включили
фары. Они ехали так близко за нею, что чуть не касались задних
бамперов. Слежка умышленно ведется в открытую, однако филеры
слишком уж усердствуют. Если "роллс-ройс" внезапно затормозит,
аварии не избежать. Миссис Бранер в опасности.
-- М-м... -- промычал Вульф.
-- Да, сэр. Я согласен. Однако вопрос в том, кто они. Если
это частные лица, тогда не исключена возможность заработать сто
тысяч долларов. Если же это действительно люди Гувера, ей
просто придется смириться со своими бедами, как вы сказали.
Через час мы это будем знать точно.
Вульф взглянул на часы. Без двенадцати семь. Он посмотрел
на меня.
-- Мистер Коэн в редакции? '
-- Вероятно. Обычно он кончает работу около семи.
-- Пригласи его пообедать с нами.
Это был хитрый шаг. Скажи я, что это приглашение
бессмысленно, поскольку само поручение было нелепостью, Вульф
сейчас же ответил бы, что я. безусловно, отдаю себе отчет в
необходимости поддерживать хорошие отношения с Лоном Коэном
(что вполне соответствовало действительности), а он не
встречался с ним уже больше года (что было сущей правдой).
Я снял телефонную трубку и набрал номер.
2
В девять часов мы перешли в кабинет. Лон расположился в
красном кожаном кресле, мы с Вульфом -- за своими письменными
столами. Фриц принес кофе и коньяк. Полтора часа, проведенные в
'столовой за креветками в соусе из красного перца, мясом,
тушенным в красном вине, кабачками под сметаной, с мелко
нарубленным укропом и авокадо с орехами, прошли довольно мило.
Разговор касался положения в стране, особенностей женского
мышления, того, как готовить устрицы, проблем структурной
лингвистики и цен на книги. Беседа приняла оживленный характер,
только когда мы заговорили о женском складе ума, и то Лон завел
этот разговор умышленно, лишь для того, чтобы подразнить
Вульфа.
Наконец Лон отпил коньяк и взглянул на часы.
-- Если вы не возражаете, -- предложил он, -- перейдем к
делу. Мне нужно быть в одном месте к десяти. Я, конечно,
понимаю, что в обычных случаях, когда вам что-нибудь нужно,
Арчи просто звонит или появляется сам; следовательно, речь идет
о чем-то необыкновенном. Но чтобы заслужить угощение таким
коньяком, это необыкновенное должно быть прямо-таки
фантастическим.
Вульф уткнулся взглядом в лист бумаги, лежащий перед ним,
и нахмурился. Я положил эту бумагу ему на стол полчаса назад.
Во время обеда звонил чиновник муниципалитета, сообщивший
нужные мне сведения, и, прежде чем возвратиться в столовую, я
написал "ФБР" на листке из блокнота и положил на стол Вульфа.
Сообщение отнюдь не улучшило мой аппетит. Окажись
посетительница неправой в отношении "хвоста", это открыло бы
нам большие перспективы, включая солидный дополнительный
гонорар в виде чека на мое имя.
Вульф отпил кофе и поставил чашку.
-- У меня осталось еще четырнадцать бутылок, -- сообщил
он.
-- Боже мой! -- воскликнул Лон и понюхал коньяк.
Лон был человеком своеобразным. Гладко зачесанные назад
волосы, маленькое личико, туго обтянутое кожей, -- внешне не
представлял собою ничего особенного. И все же он казался везде
на месте -- в своем ли кабинете на двенадцатом этаже здания
"Газетт", через две двери от кабинета издателя, или на танцах в
"Фламинго", или за столом в квартире Саула Пензера, где мы
играли в покер, или в кабинете Вульфа, вдыхая аромат коньяка
пятидесятилетней выдержки.
-- Итак, -- сказал он, делая глоток, -- я к вашим услугам.
-- Вообще-то говоря, ничего особенного нет, и, уж конечно,
ничего фантастического, -- произнес Вульф. -- Во-первых,
вопрос. Говорит ли вам что-нибудь имя миссис Рэчел Бранер,
упоминаемое в одном контексте с Федеральным бюро расследований?
-- Безусловно. Да и кому не говорит? Она разослала
экземпляры книги Фреда Кука [Кук Фред -- известный американские
журналист, автор ряда книг о подлинном, а не рекламном образе
жизни в США] несметному количеству людей, включая нашего
издателя и редактора. Получение от нее книги -- доказательство
высокого положения человека; мне, черт побери, она ничего не
прислала. А вам?
-- Я сам ее купил. Знаете ли вы о каких-нибудь действиях,
предпринятых ФБР в отместку за это? Наша беседа является сугубо
частной и конфиденциальной.
Лон улыбнулся:
-- Все ответные действия ФБР также должны носить
конфиденциальный характер. Чтобы узнать о них, вам придется
обратиться к самому Эдгару Гуверу. Или вам они уже известны?
-- Да.
Лон вздернул подбородок.
-- Сомневаюсь. Но в таком случае они известны и людям,
которые платят Гуверу жалованье.
Вульф кивнул:
-- Естественно, вы будете придерживаться такой точки
зрения. Вы ищете информацию для того, чтобы опубликовать ее, а
я делаю это в своих частных интересах. Сейчас я занимаюсь этим,
чтобы решить: в чем же, собственно, заключаются мои интересы.
Клиента у меня пока нет, никаких обязательств я на себя не
брал, но хочу сразу внести ясность: даже если я и возьмусь за
это дело, то вне зависимости от его исхода у меня вряд ли
найдется для вас какая-либо информация, которую можно будет
опубликовать. Конечно, если у меня появятся такие сведения, я
вам их сообщу, но это сомнительно. Мы в долгу перед вами?
-- Нет. Уж скорее я вам должен.
-- Прекрасно. В таком случае я воспользуюсь этим. Почему
миссис Бранер вздумала распространять эту книгу?
-- Не знаю. -- Лон отпил коньяк и, прежде чем проглотить,
некоторое время перекатывал его во рту, чтобы продлить
удовольствие. -- По-видимому, в порядке общественного долга. Я
сам купил пять экземпляров и послал лицам, которым следовало бы
прочесть такую книгу, хотя они, вероятно, и не собираются этого
делать. Я знаю человека, который разослал тридцать экземпляров
в качестве рождественского подарка.
-- Вам известно о каких-нибудь личных причинах, по которым
миссис Бранер может питать вражду к ФБР?
-- Нет.
-- Какие-нибудь догадки или предположения?
-- У меня нет, но у вас, очевидно, имеются. Послушайте,
мистер Вульф, говоря между нами, кто, собственно, хочет нанять
вас? Зная об этом, я, вероятно, смог бы сообщить факт-другой.
Вульф снова наполнил свою чашку и поставил кофейник на
место.
-- Возможно, никто, -- сказал он. -- Если кто-нибудь в
обратится к моим услугам, не исключена возможность, что вы
никогда не узнаете, кто это будет. Что касается фактов, я знаю,
что мне требуется. Мне нужен список всех дел, которыми за
последнее время занималось и продолжает заниматься ФБР в
Нью-Йорке и в пригородах. Вы можете достать мне такой список?
-- Конечно, нет, -- улыбнулся Лон. -- Позвольте... Нет,
это невероятно! Я подумал или, вернее, спрашиваю себя, уж не
хочет ли Гувер, чтобы вы выполнили какое-то его поручение в
отношении миссис Бранер? Вот была бы тема для статьи! Но если
вы, черт побери... -- Он прищурился. -- Может быть, вы тоже
горите желанием выполнить общественный долг?
-- Нет. Возможно, что даже и в частном порядке я не стану
этим заниматься. Сейчас я изучаю вопрос. Вам известно, как я
могу получить такой список?
-- Никак. Конечно, кое-какая деятельность ФБР общеизвестна
-- вроде обнаружения похитителя драгоценностей из Музея
естественной истории или поимки гангстеров, угнавших банковский
грузовик с полумиллионом долларов мелкими купюрами. Но многое
тщательно засекречивается от публики. Вы же читали книгу Кука.
Конечно, разговоры ведутся постоянно, но публиковать их нельзя.
Вас они могут интересовать?
-- Да, особенно если речь идет о чем-нибудь сомнительном
или даже незаконном.
-- Понятно. Какой же смысл говорить о чем-то таком, что
вовсе не является подозрительным или сомнительным? -- Коэн
взглянул на часы. -- У меня есть еще двадцать минут. Если вы
плеснете мне капельку коньяку и мы договоримся, что все
сказанное останется между нами, что ж, я готов помочь вам чем
смогу. -- Он взглянул на меня. -- Тебе потребуется блокнот,
Арчи.
Минут через двадцать я заполнил пять страниц в блокноте, а
Лон ушел. Не хочу излагать всего записанного, ибо большая часть
так и осталась неиспользованной, а некоторые лица, упомянутые
Лоном, вряд ли были бы мне благодарны. Когда, проводив Лона, я
вернулся в кабинет, мои мысли были заняты Вульфом, а не
записями в блокноте. Неужели он всерьез думает о том, чтобы
взяться за это дело? Нет. Невозможно. Он просто тянул время и,
конечно, разыгрывал меня. Как же мне к этому отнестись? Он,
очевидно, ждет, что я наверняка выйду из себя. Поэтому,
направляясь к своему письменному столу, я взглянул на Вульфа,
ухмыляясь, выхватил из блокнота пять страниц в, со словами
