беседу различные замечания и утверждения, на которые я не
должен буду обращать внимания, если ты при этом поднимешь
палец. Я буду делать то же самое. Конечно, никаких упоминаний
мистера Кремера, этим мы рисковать не можем. Кроме того, в
наших беседах мы должны исходить из .того, что убийство
Элтхауза -- дело рук ФБР и мы намерены доказать это.
-- Но в действительности мы этого не намерены делать.
-- Конечно, нет. -- И с этими словами Вульф повернулся и
вышел.
Таким образом, он все же перехитрил меня. Однако,
поднимаясь по лестнице, я должен был признать, что, несмотря на
все свое упрямство, Вульф придумал совсем не плохую штуку. Если
ФБР подслушивало наши разговоры в кабинете, во что я не верил,
предложение Вульфа было не так уж дурно. Я вошел в кабинет, где
Вульф уже расположился за письменным столом, и, когда я сел, он
заметил:
-- Ну-с?
Ему явно следовало бы при этом поднять палец, ибо обычно,
когда я возвращаюсь откуда-нибудь после выполнения его
поручения, он не тратит энергию на вопрос "Ну-с?", а лишь
откладывает книгу или отставляет в сторону стакан с пивом,
давая этим понять, что готов выслушать меня.
-- Ваше предположение о том. что "Газетт", -- начал я,
подняв палец, -- занимается расследованием убийства Элтхауза,
исходя из вероятной виновности ФБР, оказалось никудышным. -- Я
опустил палец. -- Никакой определенной версии у них нет. Лон
Коэн дал мне возможность посмотреть газетные вырезки, затем мы
побеседовали, и я записал различные имена и факты, которые
могут быть нам полезны. -- Я поднял палец. -- Я перепечатаю их,
как всегда, по пять долларов за страницу. -- Я опустил палец.
-- Потом я позвонил миссис Айвене Элтхауз и сказал, что ее сына
убили фэбээровцы. Она согласилась встретиться со мной, и я
отправился к ней. Проживает она на десятом этаже на Парк-авеню,
в районе восьмидесятых улиц, со всеми необходимыми в подобных
случаях причиндалами. С картинами оказалось все в порядке.
Описывать внешность миссис Элтхауз я не буду, вы увидите ее
сами. Она цитирует Священное писание и Аристотеля. -- Я поднял
палец. -- Я мог бы процитировать кое-что из Платона, но не могу
придумать, в какой связи это сделать. -- Я опустил палец. -- По
телефону я попросил ее пригласить Мэрией Хинклей, и она
сказала, что мисс Хинклей скоро будет у нее. Миссис Элтхауз
заметила, будто из моих слов по телефону поняла, что ее сын
убит сотрудниками ФБР, и спросила, так ли это. Дальше мне
придется изложить все дословно.
Я доложил ему все подробности, будучи уверен, что не
рассказываю ничего такого, что не следовало бы знать ФБР. Вульф
слушал с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, и все
равно не увидел бы мой поднятый пален, в связи с чем я никаких
вставок не делал. Как только я закончил, оп засопел, открыл
глаза и сказал:
-- Плохо, когда известно, что искомая иголка находится в
стоге сена. Но когда не знаешь даже этого...
Послышался звонок в дверь. Из вестибюля я увидел, что на
крыльце стоит сотрудник ФБР. Я, конечно, не знал его в лицо, но
это было очевидно: подходящий возраст, широкие плечи,
соответствующее выражение на физиономии с квадратным
подбородком, аккуратное темно-серое пальто. Не снимая цепочки,
я приоткрыл дверь дюйма на два и спросил:
-- Вам кого?
-- Моя фамилия Квайл, -- рыкнул он в щель. -- Мне нужно
видеть Ниро Вульфа.
-- Повторите, пожалуйста, фамилию.
-- Квайл, Тимоти Квайл!
-- Мистер Вульф занят. Сейчас я доложу.
Я подошел к двери кабинета.
-- Это одна из фамилий в моей записной книжке. Тимоти
Квайл -- старший редактор журнала "Тик-Ток". Тип героя. Ударил
газетного репортера, который досаждал Мэриен Хинклей. Должно
быть, сразу же после моего ухода она позвонила ему.
-- Я не желаю его видеть.
-- До обеда у нас еще полчаса. Вы что, посередине главы?
Вульф сердито взглянул на меня.
-- Пригласи его.
Я возвратился к двери, снял цепочку и распахнул, дверь.
Квайл вошел. Когда я закрыл дверь, он сообщил мне, что я Арчи
Гудвин. Мне пришлось согласиться, .после чего я помог ему снять
пальто и шляпу и провел в кабинет. Сделав по ковру три шага, он
остановился, уставился на Вульфа и резко спросил:
-- Вам сообщили мою фамилию?
-- Да. Мистер Квайл.
Квайл подошел к письменному столу.
-- Я друг мисс Мэриен Хинклей и хочу знать, какую игру вы
затеяли. Я требую объяснения.
-- Ба!
-- Вам от меня так не отделаться! Что вы затеяли?
-- Я люблю, когда глаза моего собеседника находятся на
одном уровне с моими, -- сказал Вульф. -- Если вы намерены
говорить со мной в повышенном тоне, мистер Гудвин сейчас же
выведет вас воя. Если вы сядете вот в это кресло, измените свой
тон и сообщите мне уважительную причину, по которой мне следует
отчитываться перед вами, я готов вас выслушать.
Квайл открыл было рот, но тут же его закрыл. Он повернул
голову, видимо, для того, чтобы еще раз взглянуть на меня и
определить, справлюсь ли я с ним. Я не стал бы возражать, если
бы он решил, что у меня не хватит сил для этого, так как после
прошедших суток я с удовольствием воспользовался бы предлогом,
чтобы вывихнуть руку еще кому-нибудь. Однако он отвернулся от
меня, сел в кресло, обитое красной кожей, и, хмурясь, заявил
Вульфу:
-- Я кое-что знаю о вас. -- Он сказал это более спокойно,
но еще не в тоне светского разговора. -- Знаю ваши методы. Если
вы хотите сорвать куш с миссис Элтхауз -- это ее дело, но вам
не удастся ничего получить от мисс Хинклсй. Я не намерен...
-- Арчи, -- обернулся ко мне Вульф, -- выведи его. Фриц
откроет дверь. -- Он нажал кнопку звонка.
Я подошел к креслу и остановился, посматривая на нашего
героя. Появившемуся Фрицу Вульф приказал растворить дверь.
Положение Квайла было не из завидных. Я стоял перед ним и
мог взять его на любой прием. Но и своему положению я
завидовать не мог. Вытащить из мягкого кресла человека весом
фунтов сто восемьдесят, если он как следует упрется, -- целая
проблема. Однако он сидел, не подобрав ноги под кресло. Я
сделал вид, что хочу сжватить его за плечи, а затем нырнул,
вцепился ему в лодыжки, рванул и, повалив на спину, вытащил в
вестибюль прежде, чем он начал сопротивляться. У входной двери
я остановился, а Фриц прижал его руки к полу.
-- Наше крыльцо обледенело, -- сообщил я. -- Я позволю вам
встать и отдам пальто и шляпу, если вы уйдете
подобру-поздорову. Я знаю больше всяких трюков, чем вы.
Договорились?
-- Да. Бандитская рожа!
-- Моя фамилия Гудвин, но сейчас я не намерен открывать
дискуссию. Отпусти его, Фриц.
Квайл встал. Фриц уже снял с вешалки пальто гостя, как
вдруг Квайл сказал:
-- Хочу вернуться в кабинет.
-- Это невозможно. У вас плохие манеры.
-- Я хочу только спросить его.
-- Вежливо и тактично?
-- Да.
Я закрыл уже распахнутую дверь.
-- В вашем распоряжении две минуты. Не садитесь, пока вам
не предложат, не повышайте голоса и не употребляйте таких
выражений, как "бандитская рожа".
Мы гуськом направились через вестибюль и вошли в кабинет.
Фриц шел впереди, а я замыкал шествие. Вульф, прекрасно
слышавший псе, что говорилось в вестибюле, холодно взглянул на
Квайла.
-- Вы хотели, чтобы я сообщил вам уважительную причину, --
обратился он к Вульфу. -- Я друг мисс Мэриен Хинклей. Она
позвонила мне и рассказала о Гудвине -- о том, что он сообщил
ей и миссис Элтхауз. Я посоветовал ей не приходить к вам
сегодня вечером, но она сказала, что придет. В девять часов?
-- Да.
-- В таком случае я... -- Он умолк, пытаясь сдержаться, и
затем, хоть и с трудом, нашел нужную форму обращения: -- Я хочу
присутствовать. Вы разрешите... Можно мне прийти?
-- Если вы будете прилично себя вести.
-- Да.
-- Две минуты истекли, -- сказал я.
7
В девять часов десять минут вечера я явился на кухню.
Вульф спорил с Фрицем о том, сколько ягод можжевельника следует
класть в маринад для отбивных котлет из. филе телятины. Зная,
что диспут может продолжаться до бесконечности, я извинился и
сообщил:
-- Пришли все, кого мы приглашали, и еще кое-кто. Явился
отец -- Давид Элтхауз: он лыс, сидит позади всех, справа от
вашего стола. С ним адвокат Бернард Фромм -- тоже позади,
слева.
-- Я не хочу, чтобы он присутствовал, -- хмурясь, заявил
Вульф.
-- Сказать ему об этом?
-- Будь он проклят! -- Вульф повернулся к Фрицу. -- Мне
кажется, что три, но поступай как знаешь. Если положишь пять,
мне не нужно будет даже пробовать, я и по запаху узнаю. С
четырьмя это еще может быть съедобно. -- Вульф кивнул и
последовал за мной в кабинет.
Он обошел вокруг красного кресла, в котором сидела миссис
Элтхауз, и стоял, пока я называл фамилии присутствующих.
Впереди на стульях сидели Винсент Ярмек, Мэриен Хинклей и
Тимоти Квайл, дальше -- Давид Элтхауз и Бернард Фромм. Таким
образом, ближе всех ко мне оказался Квайл, что было весьма
кстати.
Вульф сел, обвел глазами собравшихся и сказал:
-- Должен предупредить вас о возможности того, что
работники Федерального бюро расследований с помощью электронных
приборов подслушивают все, что говорится в этой комнате. Мы с
мистером Гудвином полагаем, что это хоть и маловероятно, однако
вполне возможно. Надеюсь, что вы...
-- Зачем им это нужно? -- перебил адвокат Фромм таким
тоном, словно вел перекрестный допрос на судебном заседании.
-- Вам это сейчас станет ясно, мистер Фромм. Мне думается,
что вы должны знать о наличии такой возможности, как бы
маловероятна она ни была. Ну а теперь я попрошу вас проявить
снисходительность и послушать меня в течение некоторого
времени. Я понимаю, что вы -- отец, мать, невеста и знакомые
человека, убитого семь недель назад, -- поможете мне в моем
деле, только если я докажу вам, что наши интересы совпадают.
Как вы знаете, преступник до сих пор не найден. Я намерен найти
его. Намерен доказать, что Моррис Элтхауз убит сотрудниками
Федерального бюро расследований.
-- Каким образом? -- перебил Ярмек.
-- Это намерение подкрепляется двумя соображениями, --
кивнув, продолжал Вульф. -- Недавно при выполнении одного
поручения у меня возникла необходимость навести справки,
касающиеся определенной деятельности ФБР, которое немедленно
реагировало на это, попытавшись аннулировать мою лицензию на
производство расследований в качестве частного детектива.
Возможно, что ФБР удастся проделать это, но во всех случаях я
буду продолжать расследование как частное лицо и, конечно,
докажу абсолютную вздорность утверждений ФБР, будто оно стоит
на страже закона и справедливости. Таково мое первое
соображение. Второе состоит в том, что я давно уже имею все
основания быть недовольным нью-йоркской полицией. Чиновники
полиции неоднократно пытались помешать моей вполне законной
деятельности. Не раз грозили привлечь меня к ответственности
якобы за сокрытие важных данных, за препятствия, которые я
будто бы создаю на пути осуществления законности. Я с
удовлетворением воспользуюсь возможностью доказать, что не я, а
они попирают справедливость, ибо им или известно о причастности
ФБР к убийству Морриса Элтхауза, или они подозревают это. Это
так же...
-- Слишком многословно, -- прервал его Фромм. -- Вы можете
подкрепить чем-нибудь свои утверждения?
-- Умозрительно -- да. Полиция и окружной прокурор знают,
что Моррис Элтхауз собирал материалы для статьи о ФБР, но в
