спрятал его там, и собираюсь спросить еще раз.
-- Отложите ваши вопросы до тех пор, пока мы не закончим
беседу с мистером Бреггом. Это тот самый револьвер, на который
у Морриса Элтхауза имелось разрешение?
-- Да.
-- Это значительно облегчает дело. Итак, операция...
Вульф описал ее, а он рассказывает почти так же хорошо,
как я, даже лучше, если вы любите длинные речи. Когда он дошел
до описания сцены в кабинете с двумя сотрудниками ФБР под
дулами револьверов и рассказал, как он бросил их удостоверения
личности к себе в ящик стола, я увидел нечто, что мне никогда
не приходилось видеть и вряд ли придется: широкую улыбку на
лице инспектора Кремера. Она не покидала его и тогда, когда,
рассказывая об утренней встрече с Бреггом, Вульф упомянул о
том, что его слово крепче слов фэбээровца. Я даже подумал, что
Кремер вот-вот подойдет к Вульфу и похлопает его по плечу, как
вдруг раздался звонок в дверь, и я пошел в вестибюль.
Я уже упоминал о том, как был ошарашен Брегг, когда Вульф
попросил его принести пулю, но это было ничто по сравнению с
тем, как он был потрясен, когда увидел в кабинете Кремера. Весь
он вдруг одеревенел, пальцы у него сжались. Кремер поднялся с
места, хотел было протянуть руку, но тут же снова сел.
Я подвинул гостю желтое кресло, и Брегг заговорил,
обращаясь к Вульфу:
-- Вот каково ваше слово! Крепче моего?! Это подлость!
-- Садитесь, -- сказал Вульф. -- Хорошо ли мое слово или
нет -у не вашего ума дело. Я не оцениваю ситуации, пока
досконально не ознакомлюсь с ней. Мистер Кремер находится здесь
для...
-- Все наши соглашения аннулированы!
-- Фу! Не будьте ослом. Мистер Кремер сожалеет, что
подозревал одного из ваших сотрудников в убийстве. Если вы
сядете и успокоитесь, он сам скажет вам об этом.
-- Я ни перед кем не собираюсь извиняться! -- рявкнул
Кремер. -- Всякий, кто скрывает известные ему сведения...
-- Перестаньте, -- обрезал Вульф. -- Если вы, джентльмены,
хотите ссориться -- это ваше дело, но занимаетесь этим не у
меня. Я желаю разрядить обстановку, а не запутывать ее.
Садитесь, мистер Брегг.
-- Разрядить? Но как?
-- Садитесь, и я вам расскажу.
Но Брегг не желал садиться. Он глядел на Кремера, даже на
меня, словно генерал, оглядывающий поле битвы и наблюдающий за
флангами своих войск. Ему не нравилось происходящее, но в конце
концов он все же сел.
Вульф поднял руку.
-- В действительности обстановка вовсе не такая уж
запутанная, -- начал он. -- Все мы желаем одного и того же. Я
хочу выполнить свои обязательства. Вы, мистер Брегг, хотите
услышать заявление о том, что ваши люди не замешаны в убийстве.
Вы, мистер Кремер, -- найти и привлечь к ответственности убийцу
Морриса Элтхауза. Ничего не может быть проще. Вы, мистер Брегг,
отдадите мистеру Кремеру пулю, которая находится у вас в
кармане, и расскажете ему о том, как она попала к вам. Вы,
мистер Кремер, определите: эта ли пуля вылетела из револьвера,
обнаруженного сегодня в квартире Сары Дакос, и вместе с другими
уликами, которые ваши люди, без сомнения, отыскивают сейчас,
это разрешит ваши проблемы. Не может быть сомнения...
-- Я не говорил, что у меня есть пуля.
-- Глупости. Советую вам одуматься, мистер Брегг. Мистер
Кремер имеет основания предполагать, что вы владеете
неопровержимой уликой против убийцы. Согласно закону штата
Нью-Йорк он вправе подвергнуть вас обыску тут же, на месте, и
овладеть этой уликой. Не так ли, мистер Кремер?
-- Безусловно.
-- Однако такой необходимости нет, -- продолжал Вульф,
обращаясь исключительно к Бреггу. -- У вас есть голова на
плечах. Совершенно очевидно, что в ваших интересах и в
интересах вашего бюро передать мистеру Кремеру пулю.
-- Черта с два это в моих интересах, -- сказал Брегг. --
Чтобы один из моих людей попал свидетелем на суд и под присягой
признался, что был в квартире и взял пулю? Черта с два!
Вульф покачал головой.
-- Нет, этого не будет. Скажите только мистеру Кремеру,
откуда у вас эта пуля, и один из его людей выступит перед судом
и под присягой заявит, что это он нашел ее в квартире убитого.
И тогда...
-- Мои люди не клятвопреступники, -- перебил Кремер.
-- Фу! Наша беседа не записывается. Поверите ли вы мистеру
Бреггу, если он даст вам пулю и скажет, что она была найдена на
полу квартиры Морриса Элтхауза около одиннадцати часов вечера в
пятницу двадцатого ноября?
-- Да.
-- Тогда приберегите ваши пышные слова для другой
аудитории, которая сможет их оценить. Здесь вы не найдете
наивных простачков. Я не думаю...
-- А не может ли случиться так, что сам мистер Кремер
заявит суду о том, каким образом к нему попала эта пуля, --
вмешался Брегг, -- и тогда меня самого заставят выступить перед
судом?
Вульф кивнул:
-- Совершенно верно. Так может быть. Но не будет. Если
Кремер это сделает, меня также потянут в суд и мистера Гудвина
тоже, и тогда значительно большая аудитория, чем сейчас, узнает
о том, как был обнаружен убийца Морриса Элтхауза после тщетных
двухмесячных попыток полиции и окружной прокуратуры. Нет, он
этого не сделает.
-- Будьте вы прокляты, -- сказал Кремер. -- Оба.
Вульф взглянул на часы:
-- Время моего обеда уже подошло, джентльмены. Я сказал
вам все, что хотел сказать, и выполнил, свое обязательство.
Желаете ли вы уладить это дело или упретесь, как бараны? В
таком случае прошу продолжать ваши дебаты в другом месте.
Брегг взглянул на Кремера:
-- Вы согласны с предложением Вульфа?
Взоры фэбээровпа и полицейского встретились.
-- Да, -- сказал Кремер. -- А вы?
-- Я тоже. Револьвер у вас?
-- Да. -- Кремер повернулся к Вульфу. -- Вы сказали, что,
после того как мы закончим разговор с Бреггом, я смогу
расспросить Гудвина. Я не стану этого делать. Может быть,
впоследствии, если понадобится... -- Он снова обратился к
Бреггу: -- Дело за вами.
Брегг сунул руку в карман и достал маленький пузырек из
пластмассы. Затем поднялся с места и шагнул вперед.
-- Эта пуля, -- сказал он, -- была найдена на полу в
квартире Морриса Элтхауза около одиннадцати часов вечера в
пятницу двадцатого ноября прошлого года. Теперь она ваша. Я
никогда не видел ее.
Кремер встал, взял пузырек и отвернул пробку. Кусочек
свинца скользнул ему на ладонь. Он внимательно осмотрел его.
-- Вы чертовски правы, это моя пуля, -- сказал он.
15
Через три дня, в понедельник, около половины седьмого
вечера, Вульф и я обсуждали в кабинете некоторые пункты
расходов, которые следовало отнести за счет миссис Браннер. Я
считал это второстепенным делом, но принципиальным. Вульф
утверждал, что стоимость ленча у Рустермана было бы справедливо
отнести на счет нашей клиентки, так как он был устроен в связи
с ее делами, и, хотя Рустерман не берет денег с Вульфа, это
вовсе не означает, что он кормит нас бесплатно: он делает это в
качестве компенсации за услуги, которые Вульф оказывал ему в
прошлом и продолжает оказывать в настоящее время. Я
придерживался противоположной точки зрения.
-- Даже если вы доведете счет до предела, прибавите,
скажем, еще одну сотню тысяч, -- говорил я, -- этого все равно
будет недостаточно, чтобы мы протянули целый год, и где-нибудь
в мае или в июне вам придется приняться за работу, поэтому
следует, конечно, выколачивать из клиента каждый лишний цент.
Но она была отличной клиенткой, следует это признать. Не
забывайте также, что к ее расходам прибавился теперь и еще один
-- она, без сомнения, захочет обеспечить Сару Дакос
первоклассным защитником. Будьте снисходительны!
-- Мисс Дакос уже созналась.
-- Тем более ей понадобится адвокат. Я принимаю это очень
близко к сердцу, так как это я пригласил миссис Бранер на ленч
к Рустерману...
Раздался звонок в дверь. Я направился в вестибюль. На
крыльце стоял один тип, которого я прежде никогда не видел в
лицо, хотя хорошо знал по многочисленным фотографиям в газетах.
Я вернулся в контору и сказал Вульфу:
-- Крупная шишка!
Он пожал плечами, затем, сообразив, кто к нам явился,
сделал то, чего никогда прежде не делал: поднялся с кресла и
вышел вместе со мной в вестибюль. Мы стояли бок о бок, глядя в
смотровое стекло. Посетитель приложил палец к кнопке, и звонок
снова задребезжал.
-- Может быть, провести его в переднюю комнату, чтобы он
там обождал? -- сказал я.
-- Нет. Я не желаю встречаться с ним. Пусть себе звонит,
пока не надоест. -- Вульф повернулся и пошел обратно в кабинет.
Я последовал за ним.
-- Может быть, он проделал долгий путь из Вашингтона
только ради того, чтобы повидать вас. Большая честь.
-- Фу! Я же сказал. Продолжим разговор.
Я сел к столу.
Дверной звонок продолжал звонить.
