ло-коричневый костюм. Лет пять назад его наверняка можно было назвать
хорошо выглядевшим мужчиной, теперь же он постепенно сдавал. Через его
густые темные волосы местами проходили серебряные пряди, глаза выгля-
дели устало.
- Моя фамилия Камерон. Я из управления полиции, - представился он.
Верд пожал протянутую через стол руку. Он произвел впечатление вежли-
вого, но равнодушного человека.
- Мне очень жаль, что вынужден был к вам неожиданно нагрянуть, - начал
напрямик Камерон, - но имею плохие для вас новости.
Верд вышел из-за стола и встал возле Камерона.
- С одной стороны произошел несчастный случай, - продолжал Камерон де-
ловым тоном. - Нам не совсем ясно, в каких она отношениях... - он на-
меренно сделал ударение на этом слове, - с вами находится?
- Кто? Миссис Верд?
Верд побледнел, но владел собой. Камерон внимательно наблюдал за ним.
Верд пробормотал немного неразборчиво:
- Неужели моя мать?
Лицо Верда оставалось бледным, и он с трудом владел собой. Камерон
продолжал зорко наблюдать за ним. На листе, который Камерон держал в
руке, прикрывая ладонью фамилии, оставалось еще три персоны. Две за-
мужние сестры Верда и двенадцатилетняя дочь его компаньона.
- Я не думаю... - неопределенно начал Камерон.
Верд подошел к нему еще ближе, схватил его за отворот пиджака и умоля-
юще посмотрел ему в глаза.
- Мартина, - задыхаясь прошептал он.
- Кто такая Мартина? - поинтересовался Камерон.
Верд не ответил.
- О, Бог мой, этого не может быть!
Он начал дрожать, колени его подкосились. Камерону пришлось даже чуть
поддержать его, пока он не взял себя в руки.
- Какая у нее фамилия? - настойчиво спросил Камерон.
- Иенсен, - машинально ответил Верд.
Это прозвучало как стон.
Камерон подвел его к стулу.
- Садитесь. Не желаете ли чего-нибудь выпить?
Верд кивнул и сделал неопределенный жест. Камерон нашел виски и подал
ему бокал.
- Это был незначительный несчастный случай. Никто не получил поврежде-
ний.
Камерон записал фамилию Мартины Иенсен в своем блокноте.
- Никто не пострадал, - повторил он. - Ни мисс Иенсен, никто-либо дру-
гой.
Верду потребовалось некоторое время, чтобы придти в себя. Затем он
медленно встал и выплеснул остатки виски Камерону в лицо.
- Убирайтесь отсюда!
Верд дрожал от гнева. Он подошел ближе, размахнулся и ударил Камерона
в подбородок. Тот пошатнулся и с трудом удержался на ногах.
- Я не причинил вам никакого вреда, - сказал он. - Я с вами поступил
бы точно так же, если бы меня разыграли плохой новостью.
Верд хотел было замахнуться второй раз, но опомнился и передумал.
- Почему вы разыграли эту комедию?
- Я должен был установить, кого вы любите больше всех. Я не видел дру-
гой возможности сделать это.
Верд не стал задавать больше вопросов.
- Убирайтесь! - сказал он сквозь зубы.
Камерон открыл дверь.
- Я ухожу. Но я приду снова и довольно скоро.
Войдя в комиссариат, он сразу же положил листок шефу на стол. Три име-
ни были вычеркнуты, а из оставшихся одно до этого вообще отсутствова-
ло. Это были:
1. Его жена.
2. Его мать.
3. Мартина Иенсен.
- Я и сам не очень хорошо понимаю, зачем мне это, - огорченно прогово-
рил Камерон. - Я не знаю, о ком он проявляет больше всего тревогу. Я
совсем не психолог.
- Послушайте, занимайтесь своей работой и выбросьте из головы других,
- буркнул шеф недовольным тоном. - Конечно, это та самая, о которой он
особенно беспокоится. Простой здравый смысл подсказывает это. То обс-
тоятельство, что, кроме жены, он имеет любовницу, говорит за то, что
любовницу он любит больше. Если бы он больше любил свою жену, то у не-
го не было бы надобности иметь любовницу. Ясно?
Шеф вычеркнул два имени и вернул листок Камерону.
- Мартина Иенсен. На ней вы должны сконцентрировать свое внимание. И
поторопитесь, пожалуйста.
На следующий день Камерон снова зашел в приемную Верда.
Секретарша была холоднее чем обычно:
- Очень жаль, но мистер Верд не примет вас. Я получила от него строгое
указание. Если не возражаете...
Камерон не возражал. Он позвонил из холла в кабинет шефа. Тот позвонил
Верду, а потом позвонил в холл Камерону.
- Можете зайти к нему, - коротко сказал он.
Секретарша даже не удостоила его взглядом. Она молча открыла дверь в
кабинет Верда.
Верд все еще был обижен из-за вчерашнего инцидента.
- Садитесь, - неприветливо сказал он.
Камерон сел.
- Вы не возражаете побеседовать со мной?
- Я уже получил указание, - кратко ответил он.
- Очень важно, чтобы вы поверили всему, что я скажу.
- Я оставлю за собой право сомневаться.
- Она включена в список смертников. Там не стоит ее имя, но это, не-
сомненно, будет Мартина Иенсен. Если вы согласитесь безоговорочно по-
могать нам, то я полагаю, что можно обещать вам, что с ней ничего не
случится. Наше единственное преимущество состоит в том, что мы знаем
дату, на которую запланировано убийство. Это 31 мая. Либо преступление
совершится 31-го в течение суток, либо вообще не совершится.
Верд что-то пробормотал.
- Что вы сейчас сказали?
- Фантастично!
- Я вижу, что вы мне не верите.
- У меня совсем нет врагов.
- Никто не может с уверенностью утверждать это. Иногда вы просто не
знаете, что у вас есть враги.
- Каков же мотив? Шантаж?
- Некоторые люди не нуждаются в мотиве. Я назвал бы это местью, но это
не совсем так. Если один человек непреднамеренно причиняет другому
зло, то, возможно, потеряв рассудок, этот другой будет жаждать мести.
Это, пожалуй, лучше именовать мстительностью сумасшедшего.
- Кто он? - с насмешкой спросил Верд.
- Вы его пока не знаете.
Камерон помедлил.
- Мы тоже его пока не знаем.
- Вы знаете его мотив. Вы знаете, что он душевнобольной... Вы знаете
точную дату, когда он совершит преступление и время действия его...
ровно 24 часа... Однако вы не знаете, кто он! Я бы не назвал это хоро-
шей полицейской работой! Почему же вы начинаете дело не с того конца?
- Иногда мы не имеем другой возможности. К счастью, не часто. Но имен-
но в этом случае...
Он помедлил, ожидая, что Верд станет возражать, но тот молчал. В углах
его рта играла ироническая улыбка.
- Вы должны мне помочь, - настаивал Камерон.
- Я чувствую себя немного старым для такого ребячества.
- Вы должны дать мне точные данные о Мартине Иенсен.
- Например?
- Ну, мы не знаем, где она живет.
Лицо Верда омрачилось.
- Чтобы вы к ней пошли, задавали неприятные вопросы и разволновали ее?
Рассказывайте мне жуткие истории, сколько хотите, но, пожалуйста, ос-
тавьте ее в покое.
- Это невозможно, - терпеливо возразил Камерон. - Она ведь, в конце
концов, находится в центре внимания, она является, так сказать, ми-
шенью. Речь идет не только о вас, мистер Верд, сколько о ней...
Он стал подыскивать слова.
- Мы должны провести работу так тактично, как это только возможно.
Нам, полицейским работникам, приходится сталкиваться со многими обсто-
ятельствами в жизни людей. Мы проявляем нужное понимание. Мы знаем,
что в жизни мужчин возникают случайные связи, которые они не хотят
порвать. Мы ни в коем случае не скомпрометируем вас, мистер Верд...
Тот выпрямился в кресле, видимо, почувствовав себя оскорбленным. Он
стал серьезным и напряженным.
- Вы не понимаете этого. Вы ничего не понимаете. Вы полагаете, будто я
за спиной жены затеял какую-то грязную интрижку...
Он с презрением откашлялся.
- Даже и полицейскому работнику многое может быть неясным.
- Все же мы стремимся спасти жизнь особе, которая вам близка, - возра-
зил Камерон.
Наконец Верд медленно кивнул, как бы почувствовав, что его возражения
несостоятельны.
- Возможно, вы правы, - задумчиво проговорил он, - однако, я до сих
пор ни с кем не говорил об этом.
- Будет достаточно, если вы обрисуете нам хотя бы общую картину, - ус-
покоил его Камерон и стал затем напряженно ожидать, опасаясь, как бы
Верд в последний момент не передумал.
Наконец Верд начал говорить, словно заново переживая события своей
жизни.
- Я давно знаком с Мартиной. Я ее знал еще до того, как познакомился
со своей женой. Это была моя первая любовь и она осталась моей единс-
твенной любовью.
Он поиграл карандашом.
- Я не люблю Луизу. Это был брак по рассудку, или как там еще это на-
зывают. До этого я знал только Мартину. Но мы слишком долго ожидали.
Мы были так уверены, что поженимся, что выжидали из простого легкомыс-
лия и откладывали год за годом свою свадьбу. А потом вдруг стало позд-
но. Между нами возникло некое препятствие, и она не захотела выйти за
меня замуж. Я ждал еще несколько лет, но она не изменила своего реше-
ния. Проходили годы и мы оба оставались одинокими. Потом она попросила
меня жениться на ком-нибудь еще. Она не хотела, чтобы я и дальше оста-
вался холостым. И поскольку я исполнял каждое ее желание, то исполнил
и это. Я женился на Луизе.
- Луиза знала...
- Она не знала о Мартине. Она знала, что существует некая Мартина, но
не знала, какую роль все еще играет в моей жизни эта Мартина.
Он замолчал, поиграл с карандашом и сунул его в карман.
Оба мужчины задумчиво уставились перед собой, избегая смотреть друг на
друга.
- Ну вот, я вам все рассказал, - в заключение вздохнул Верд, - и сам
себе показался смешным.
- К чему эти слова, - успокоил его Камерон. - Ведь, в конце концов,
речь идет о жизни и смерти.
Он вынул из кармана блокнот.
- Если вы теперь сообщите мне все данные - где она живет...
- Нет, - отказался Верд, - этого я не сделаю. Я не хочу, чтобы она бы-
ла посвящена в это дело.
- Но мы же должны попытаться помочь ей. Мы должны принять особые меры
предосторожности...
- Вы не смогли представить мне этого дела достаточно убедительно. Вы
не знаете, кто он, не знаете, где он находится и как выглядит. Это
действительно самая странная история, какую я когда-либо слышал. До 31
мая и после этой даты она будет в полной безопасности. А 31 мая - кри-
тический день, когда ей должен быть нанесен удар. Это скорее похоже на
прогноз погоды, нежели...
Что-то показалось ему смешным. Он не удержался, откинул голову и неп-
ринужденно засмеялся.
Камерон не пытался его остановить.
- Я вижу, что вас сразу не убедить, - сказал он, затем встал и повер-
нулся к двери, - Ну, ничего не поделаешь. Все же у нас есть еще немно-
го времени.
На следующий день он вернулся снова. При его появлении Верд широко
осклабился: - Вы намерены снова начать комедию?
- Я хочу вам только кое-что показать.
Камерон вынул из кармана вырезку из газеты и протянул ее Верду. Это
была фотография, сделанная в морге.
Верд посмотрел на нее, все еще ухмыляясь.
- Он вам уже знаком, не правда ли?
Камерон показал пальцем на одного из мужчин.
Верд кивнул.
- Его дочь была убита.
Верд спокойно посмотрел на него.
- Это я знаю. Когда-то я случайно слышал об этом. Но какое мне до это-
го дело? У меня нет дочери. Мартина уже не подросток и не ввяжется в
какую-либо аферу с умалишенным.
Камерон показал ему другое фото.
- И его вы знаете, не так ли? - настойчиво спросил он.
- Очень поверхностно. Я слышал, что он застрелил свою жену и себя. Ве-
роятно, это от переживаний на войне. Если вы хотите удержать меня от
попытки самоубийства...
Камерон подвинул фото ближе к нему.
- Сравните обе даты на них.
На Верда это, видимо, не произвело впечатления.
- Я вижу. Поэтому и возникла ваша идея. Но, по-моему, это просто слу-
чайность. Эти два случая разделяет время в два года.
- А в промежутке между ними случилось вот это, - терпеливо продолжал
Камерон.
Верд пожал плечами.
- Бог мой, да он убил свою возлюбленную. А за это получил электричес-
кий стул как положено по закону. К чему приплетать все это?
- А даты?
- Но, прошу вас...
Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.
