- Он вытирает пот с лица носовым платком?
- Да, но прежде шею.
Откашляйся, когда он будет делать это. Только один раз, не больше. Как
выглядят их галстуки?
- На гавайце кричаще зеленый. Какой на американце я не заметил.
- Они курят? И что?
- Маленький не курил. Янки выбивал свою трубку, когда входил в каюту.
Он сунул ее в нагрудный карман.
- Ее черенок торчит из кармана?
- Да.
За дверью послышались голоса.
- Поможет ли тебе все это?
- Испытаю свои возможности, - ответила она. - Иди, помоги мне. Положи
всю мою косметику на туалетный столик. Также ту, которую я не употреб-
ляю.
- Что ты собираешься делать?
- Я хочу подкраситься. Это заставит меня сидеть и сконцентрировать
свой взгляд на одной точке. На зеркале.
В дверь постучали.
- А ты на самом деле сумеешь обращаться с косметикой? Ты ничего не пе-
репутаешь?
- Я знаю на память все банки и карандаши. Кроме того, все равно мужчи-
ны не обращают особого внимания на такие дела.
Постучали вторично, на этот раз настойчиво.
- Не бойся, милый.
Затем она вдруг крикнула измененным голосом:
- Милый! Кто-то стучится в дверь! Открой, пожалуйста!
Дверь открылась. Она глубоко вздохнула, обратила свой взор в непрог-
лядную тьму, которую представляло для нее зеркало, и начала тщательно
подкрашивать губы.
- Мистер Бейер? - спросил высокий мужской голос.
- Да?
- Очень жаль, что мы вам помешали. Мы из полиции Гонолулу. Проверяем
всех пассажиров.
- Входите, - сказал Аллен.
Дверь закрылась, послышались шаги.
- Пожалуйста, садитесь.
Два стула были придвинуты. Низкий голос донесся со второго стула:
- Вы мистер и миссис Брейер?
- Да.
- Вы сели в Сан-Франциско?
- Да.
- Куда направляетесь?
- Сначала в Иокогаму, оттуда хотим...
Вдруг наступила тишина. Они с типичным мужским восхищением уставились
на нее. Она начала подкрашивать ресницы.
- Сигареты? - предложил Аллен.
Она не дала им ответить:
- Но, милый, зачем ты предлагаешь сигареты курящему трубку?
Аллен удивленно поднял брови.
- Откуда ты знаешь...
- Я вижу мундштук его трубки в нагрудном кармане.
И продолжала беспечно, будто действительно видела американца в зерка-
ле:
- Вы, вероятно, сюда прибыли недавно, не так ли? Ваша кожа, кажется,
еще не привыкла к солнцу. Жара здесь почти невыносимая.
Аллен тихо откашлялся.
- Видите, вашему коллеге не приходится вытирать шею. Вы должны, так же
как он, носить белое. И такой же яркий галстук, какой он носит! Я го-
ворю так всегда: яркое солнце - яркий галстук.
Она слушала, как оба мужчины вдруг встали.
- Пойдем, - пробормотал гаваец. - Мы только потеряем здесь время.
Аллен проводил их до двери.
- Вы ищите кого-нибудь конкретно? - спросил он их.
- Да. Одну слепую женщину. Нам поручено задержать ее. Для ее же собс-
твенной безопасности.
Она услышала, как оба мужчины ушли.
Аллен захлопал в ладоши.
- Ты здорово сыграла, милая, - восторженно похвалил он.
Немного позже, для полной уверенности, он вышел на разведку.
- Они отбыли, - сообщил он, вернувшись. - 60 минут назад они сошли на
берег.
Затем добавил:
- Они оставили одного полицейского на борту. Я встретился с ним, когда
возвращался. Он стоит в конце коридора... Поразительно.
В пять часов вечера пароход двинулся в путь. Мартина снова услышала
приглушенный шум машин. Началось равномерное покачивание, подул свежий
бриз.
Когда Аллен снова позже вышел на палубу, полицейский исчез.
Была полночь. Море было гладкое, как зеркало.
Они сидели в полутьме рядом и держались за руки. Они ждали напряженно,
неподвижно, затаив дыхание.
Они погасили в каюте все огни. Только свет луны, проникающий через ил-
люминатор, скудно освещал помещение.
- Сколько времени? - поинтересовалась Мартина со страхом.
- 23 часа 58 минут. Имей еще немного терпения.
- А теперь?
- 23.59. Осталась всего одна минута. Не волнуйся.
Их сердца бились в такт с часами.
Он отпустил ее руку и поднес светящийся циферблат к глазам.
- А теперь? - спросила она.
- Да, все.
Сначала он говорил совсем тихо, потом громче, а потом громко восклик-
нул:
- Теперь, теперь. ТЕПЕРЬ!
Они оба вскочили.
- Двенадцать часов! Полночь! Первое июня! Срок истек! Он пропустил
время... Марти, Марти, ты слышишь? Мы в безопасности! Мы выиграли, вы-
играли!
Он обошел обе комнатки каюты и везде включил свет. Каюта осветилась
ярким светом.
Они обнялись и поцеловались. Он достал кубик льда, который тайком при-
нес для этого момента, на тот случай, если она доживет.
Они снова поцеловались. Он открыл бутылку шампанского и наполнил два
бокала. Он улыбнулся и поднял бокал за ее здоровье. Она улыбнулась и
еще раз поцеловала его.
- За нашу жизнь!
- За нашу прекрасную жизнь!
Он снова наполнил бокалы. Она тихо заплакала. От радости, от счастья.
- Мы живем! Мы празднуем вдвоем в полной тишине! Мы празднуем нашу
жизнь!
Она протянула к нему руки.
- Потанцуй со мной, милый! Потанцуй со мной в нашей совместной жизни!
Со следующего дня началась эта жизнь. Казалось, весь мир принадлежит
им обоим. Больше не надо было запирать дверей, не надо паролей, шепота
и всяких предосторожностей. Они были целый день на палубе с восхода до
позднего вечера. Только обедали в столовой. Она, как все женщины, на-
девала темные солнечные очки. Никто не мог догадаться, что она слепая.
Лишь с наступлением сумерек вернулись они к себе в каюту переодеться к
ужину. Капитан предложил ей сесть за свой стол. По этому случаю Аллен
купил ей вечернее платье в корабельном магазине.
Она радовалась, как ребенок. Положила коробку с платьем к себе на кро-
вать и крепко прижала к себе. Она не хотела открывать ее при Аллене, а
хотела предстать перед ним уже одетой.
- Я выпью в баре один мартини, пока ты переодеваешься. Хорошо?
- Примерно через полчаса я буду готова. Тогда можешь прийти.
Он нежно поцеловал ее. Она ждала, когда он уйдет. Она услышала, как он
повернул ключ в замке. Вероятно, по-привычке, подумала она. Правда, в
этом уже нет необходимости, но лишняя предосторожность не помешает.
Она начала свои приготовления. Вынула новое платье из коробки и осто-
рожно разложила его на кровати. Наверное, он преподнесет ей цветы. Она
знала, что на корабле продают цветы. Вероятно, гортензии или орхидеи,
которые она сможет приколоть.
Она сменила белье, привела в порядок волосы. Затем надела платье, без
труда застегнув молнию. Платье было глубоко декольтировано. Она должна
чем-то прикрыть плечи. Возможно, к ночи на палубе будет холодно.
Жаль, что у нее с собой нет палантина. Тогда ей в голову пришла мысль.
Она нащупала дверцу шкафа, коснулась пальцами холодной, гладкой по-
верхности зеркала. Затем ее пальцы коснулись дверцы в поисках ручки.
Открыв шкаф, она полезла туда. Она перебирала одежду, пока не нашла
того, что искала. Маленький шелковый жакет.
Она сняла вешалку, сняла с нее жакет и свободную вешалку снова убрала
в шкаф.
Потом закрыла зеркальную дверцу. Замок не защелкнулся, дверца была
только прикрыта, но она не обратила на это внимания.
Она надела жакет, подергала полы, как это делают другие женщины перед
зеркалом. Видимо, она была довольна.
Потом села за туалетный столик, нашла маленький флакон с духами и чуть
подушилась. Теперь она будет жить, как все другие люди. Без опасений,
не прячась. Она будет есть за капитанским столом, пить вино, смеяться
и шутить. Позже она будет танцевать и, может быть, немного постоит у
поручней и подышит прохладным нежным воздухом. И все это без страха,
без ужаса.
Вешалка, которую она недавно повесила в шкаф, сорвалась с перекладины
и упала, ударившись о дверцу шкафа. Вероятно, она неправильно ее пове-
сила. Или она сильно раскачалась и потому упала. Она не придала этому
значения и даже не обернулась.
Она раздумывала, стоит ли ей подкрасить губы, и решила, наконец: сде-
лать это ради праздничного дня. Умелой рукой она обвела контуры своих
губ.
Затем она встала. Она была готова и стала ждать прихода Аллена.
Пока она ждала, снова упала вешалка. Она подошла к шкафу, чтобы под-
нять ее и повесить на место.
Дверца шкафа была открыта настежь.
Странно...
Она отчетливо помнила, что закрыла ее. Она, кроме того, помнила, что
замок не защелкнулся, видимо, она закрыла дверцу недостаточно плотно.
Но дверца была закрыта.
Сердце ее сжалось, безумный страх охватил ее. Она ощупью добралась до
туалетного столика и бессильно упала на стул.
Лишь одна мысль овладела ею: ОН... Был ЗДЕСЬ.. В одной комнате с ней!
Он не сейчас вошел сюда, он был здесь с самого начала, все время был
здесь... Сперва забрался в шкаф... а теперь где-то в комнате...
Но где? В углу? В ванной? Где он?
Губы ее начали дрожать. "Аллен, - беззвучно шептала она. - Ох, Аллен!"
Если бы ей удалось достичь входной двери, которая выходила в кори-
дор... Возможно, Аллен, вдруг придет... откроет... она спасена.
Она напряженно прислушивалась. Никакого шума, никакого разговора, ни-
чего.
Она не сможет долго переносить неизвестности, этого испытания нервов
ужасом. Она должна знать, где он находится.
ОНА ДОЛЖНА ЕГО НАЙТИ!
Расставив широко руки, она начала двигаться вдоль стены, касаясь ее
одной рукой. Осторожно и очень медленно.
Слезы покатились по ее щекам. Снова и снова шептала она одни и те же
слова: "Аллен... Аллен... Ох, Аллен..."
Ни одного крика не вырвалось у нее. Горло было словно стянуто. Она не
могла бы даже крикнуть, если бы он ее...
Она странным образом чувствовала, что была при смерти. Уже сейчас,
прежде чем он ее схватит. Ужасное предчувствие парализовало ее, она
заранее ощущала, как это бывает, когда умирают.
Она шла дальше: здесь комод с бельем Аллена, а теперь... Ее рука ощу-
пала пустоту... Она чувствовала себя, как утопающая, которая не может
достигнуть берега.
Опять стена. Поблизости должна быть ванная. Ее осенила мысль: если она
достигнет ванной, то, пожалуй, будет там в безопасности.
Легкое движение воздуха коснулось ее лица. Дверь ванной закрылась.
Поздно! Ее надежды не сбылись. В замке ключ звякнул и был вытащен. Ее
рука наткнулась на ручку двери. Она была влажная и теплая. Он до нее
держался за ручку. "Ох, Аллен... Аллен", - беззвучно шептала она.
Она протянула вперед руки. Теперь он должен быть сейчас совсем близко
от нее. В одном-двух шагах от нее.
Она делала шаг за шагом от стены по направлению к кровати.
Чужие руки коснулись ее. Сначала слегка, почти нежно. Притянули ее
ближе, схватили сильнее, притянули еще ближе. Увлекли на кровать...
Удивительно, но она больше не чувствовала страха и боли. Она не защи-
щалась, безвольно дала делать с собой все, что угодно. Жизнь уже поки-
нула ее.
Помутнели ее слепые глаза. Она знала, что Аллен придет слишком поздно.
Это была ее последняя мысль, прежде чем она погрузилась в иную без-
возвратную тьму.
Его отчаянные крики затихли только после того, как корабельный врач
сделал ему укол сильнодействующего успокаивающего. Он взял врача за
руку и привлек к себе.
Растерянный, он прошептал:
- Но ведь мне говорили... Камерон и его помощники... они уверяли меня,
что критическая дата - 31 мая, а этот день истек вчера в полночь...
Поэтому сегодня я уже не присматривал за ней... Почему же меня обману-
ли?
- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, - ответил дружеским тоном
бородатый врач. - Я знаю, что вчера было 31 мая весь день от полуночи
до полуночи. Но сегодня тоже 31 мая опять же до полуночи. Видите ли, в
то время, пока мы шли на запад, мы пересекли международную границу
времени и выиграли целые сутки. Это произошло как раз вчера, 31 мая,
вследствие чего эти сутки длились 48 часов. Вам никто об этом не ска-
зал? Вы не знали.
