как это произошло... Меня больше не интересует, что он пишет. Прихо-
дить сюда, сидеть возле тебя, это... это...
- Да? - поинтересовался он. - Да?
Она в отчаянии закрыла лицо руками.
- Я не люблю его больше! Я люблю тебя, Джо! О, Боже, что же это со
мной случилось? Я тебя все чаще вижу, а его все реже... Ты занял его
место... Я... я сама этого не хотела, но...
Она затряслась от рыданий.
- Я сижу со своим любимым на скамейке в парке и получаю письма от пос-
тороннего, от чужого человека в военной форме, от человека, который
меня больше не интересует...
Он обнял ее одной рукой и попытался утешить.
- Что-же нам делать? Должен ли я уйти и больше не возвращаться? Скажи,
должен ли я...
Она обняла его обеими руками.
- Нет, Джо, нет! Никуда не уходи. Не оставляй меня одну, я не могу
этого перенести. Ты - единственный, кто у меня остался после того, что
я потеряла его!
- Я, Зарон, я... - глухо прозвучал его голос.
Впервые их губы слились. Они обнялись так крепко, будто хотели раство-
риться в друг друге. Позабытое письмо лежало у ее ног.
"Моя дорогая маленькая жена"...
"Любимый Бэкки!
Прошлую неделю я была так занята, что не смогла тебе написать. Особен-
но и не о чем было писать. Все идет своим чередом. Погода в последнее
время стоит прекрасная, кажется нам в этом году действительно повезло.
Я должна поторопиться. Автобус уже ожидает меня и Рыжуху.
Всегда любящая, Зарон".
Нахмурив лоб, он посмотрел на второе письмо, которое пришло с этой
почтой. "Солдат" - начиналось оно. И дальше он прочел:
"... кто-то должен сообщить вам об этом, поэтому решился я. И на тот
случай, если ты подумаешь, что я заблуждаюсь, поясняю: она имеет тем-
но-коричневые волосы и карие глаза. Рост у нее 165, весит 48 кг и но-
сит небольшой медальон в форме листка клевера.
Она ежедневно встречается с ним в городском парке. Ты ведь знаешь этот
парк, не правда ли? Каждый вечер она спешит туда, на встречу с ним.
Они целуются и затем долго сидят на своей скамейке. Я видел это, да и
многие могли это видеть. Но это не смущает ее. Она, видимо, живет
только для себя.
Бедный солдат, мне жаль тебя... Ты должен понять, что потерял жену..."
Никакой подписи.
Он вскрикнул так громко, что его товарищи повернулись. Сосед по койке
спросил его:
- Что случилось, Пэдж? Что с тобой?
Он уткнулся головой в подушку и ничего не ответил.
Только с тех пор письма приходили вместе, всегда вместе.
"... иногда люди быстро меняются, Бэкки. Ты должен попытаться это по-
нять. Любовь длится не долго, она не вечна. Она приходит и уходит.
"Если два человека находят, что они не подходят друг для друга, то
всего благоразумнее им расстаться. Бесцельно в отчаянии цепляться друг
за друга и этим только терзать себя. Я говорю это тебе только потому,
что в своем последнем письме ты просил и умолял ее, в то время как
принуждать насильно..."
"... они больше не сидят на своей скамье в парке, солдат. Где же они?
Чем они заняты? Чем занимаются? Я попытался узнать это для тебя, но
мне не удалось. Они встречаются около восьми возле их скамьи, но затем
исчезают. Иногда он провожает ее домой около двенадцати, иногда позже.
Где они находятся в этом промежутке времени?
"Она тебе изменяет, солдат! Пошли ей прощальный поцелуй..."
Его командир ел за завтраком копченую селедку. Она пришлась ему по
вкусу. Его командир имел мозоль на левой ноге, и сегодня она особенно
беспокоила его из-за перемены погоды. Командир не ударил лицом в
грязь. Бэкки имел угрюмый вид. Он ненавидел солдат с любым лицом...
вообще ненавидел солдат. Вообще был ненавистником.
Лет десять назад от него ушла жена. С тех пор он желал, чтобы всякого
мужчину оставляла жена. Он завидовал всем мужчинам, жившим в счастли-
вом браке.
Он выслушал все благосклонно.
- Ну, естественно, - успокаивающе сказал он. - Для этого мы и сущест-
вуем. Выслушаем вашу персональную проблему и поможем вам. Мы охотно
прекратим для вас войну... или, по крайней мере, на короткое время
приостановим ее... пока ваши личные дела не придут в порядок. Я немед-
ленно пошлю телеграмму в Вашингтон... Я уверен, что для такого случая
получу согласие... Двух недель будет достаточно? Или вы предпочитаете
четыре?... - А потом словно ударил плеткой: - Убирайся вон! Заявление
отклонено! Разойдись!
- Есть, сэр!
Солдат Пэдж отдал честь, повернулся на каблуках и вышел. На улице он
был вынужден на минуту прислониться к стене. У него закружилась голо-
ва.
Рано на рассвете лагерный туалет был безлюден и пуст, от стен струился
ледяной холод.
Он вошел в умывальню в брюках и нижней сорочке. Осмотревшись кругом,
он убедился, что поблизости никого нет. Затем он вынул из кармана брюк
пистолет и положил его на край раковины. От его дыхания в воздухе под-
нималось небольшое облачко пара. "Ну, надо поторопиться. С этим надо
поскорее кончать".
Он закурил сигарету, которую приготовил именно для этого момента, и
стал ходить взад и вперед, как дикий зверь в клетке.
Бросив сигарету, он придавил ее ногой, затем схватил пистолет. Он ре-
шил покончить с собой. Он хотел немного покоя.
Рассохшаяся дверь, которая несколько раз тихо приоткрывалась и закры-
валась, вдруг резко распахнулась. Его товарищ Робин бросился к нему.
Он схватил поднятую руку Пэджа и вывернул ее за спину. Пистолет упал
на пол. Затем он прижал Пэджа к умывальнику и ударом ноги отбросил по-
дальше оружие.
Они возились недолго.
- Я так и знал, что здесь что-то неладное, - с яростью сказал запыхав-
шийся Робин. - Я все время наблюдал за тобой.
- Иди ты к черту! Кто тебя просил помогать мне?
- Когда ты прочитал это письмо и сидел, закрыв лицо руками, уже нет-
рудно было догадаться, что ты замышляешь.
- Оставь меня в покое! Ты не сможешь меня удержать!
- Успокойся! Лучше умойся холодной водой.
Он заставил Пэджа подставить голову под струю воды.
- Ну, так, - сказал он, когда его товарищ пришел в себя, - как ты те-
перь чувствуешь себя?
- Я больше не могу, Робин, - устало ответил он. - Я не могу этого вы-
нести. Я уже не могу спать по ночам...
- Все это очень хорошо, но тогда повидай этого мужчину. Съезди туда и
выясни все сам. Убедись сам. Но только больше так не поступай.
Он сделал энергичный жест и пожал плечами.
- Кто знает? Может, все это брехня.
Пэдж вынул из кармана скомканный лист бумаги и показал тому.
"Они встречаются около 8 часов возле своей скамьи, затем куда-то ухо-
дят. Иногда он провожает ее домой около двенадцати, а иногда и поз-
же..."
- Все это правда, - с горечью сказал он.
- Тогда все равно поезжай. Для чего в конце концов ты имеешь кулаки?
Отвоюй ее. Надо обязательно бороться за женщину, если хочешь ее сохра-
нить. Со мной случалось подобное. Я дал одному парню отличный удар в
подбородок и на этом дело было закончено. С тех пор, - он щелкнул за-
жигалкой, - больше не было ни малейших неприятностей. Она сидела дома
с раннего утра до позднего вечера и присматривала за детьми.
- Мне не дали отпуска.
- Что еще за отпуск? У тебя есть ноги или нет? Можешь ты ходить по
улице или нет? Ты должен твердо для себя уяснить: хочешь ли ты ее сох-
ранить?
- Зачем же тогда я хотел лишить себя жизни? - произнес Пэдж.
Немного не доходя до деревни, он сменил военную форму на костюм, кото-
рый раздобыл ему Робин, и надел шляпу. Наступил рассвет. Он дошел до
железнодорожной станции и посмотрел расписание поездов. Ближайший по-
езд отходил в шесть вечера, значилось там. Он вышел на шоссе и остано-
вил грузовик, на котором доехал до ближайшей станции. Там он сел на
утренний поезд.
- В котором часу мы прибудем? - спросил он проводника.
- В 20.15, - последовал ответ.
- В котором часу ты должна с ним встретиться? - спросила Рыжуха.
- В 20.30, - ответила Зарон.
Рыжуха выглядывала из-за спинки кровати и смотрела на Зарон, которая
молча укладывала вещи в чемодан. Она внимательно наблюдала за ней.
- Итак, ты уходишь навсегда, - заметила она наконец.
Зарон кивнула.
- Так будет, пожалуй, лучше всего.
- Я надеялась на что-то лучшее, - пробормотала Рыжуха.
Зарон повернулась.
- В чем дело? Ты имеешь что-нибудь против этого?
- Это твое дело.
- Значит, ты находишь это неправильным? - Она захлопнула чемодан. - Не
ожидала услышать это именно от тебя. От женщины, которая каждую неделю
заводит себе нового любовника.
- Наверное, потому, что я кое-что понимаю в так называемой любви... Ты
же ничего не понимаешь. Меня это так глубоко не трогает. На следующее
утро я встаю такая же, как и прежде. А ты? Ты совсем потеряла голову.
Зарон подняла чемодан и пошла к двери.
- Почему ты так все воспринимаешь? - настойчиво спросила Зарон Рыжуха.
Зарон открыла двери.
- Не спрашивай меня. Я не могу по-другому.
Рыжуха последовала за ней вниз по лестнице.
- Видно, это единственный способ отделаться от него, не так ли, Зарон?
- От него? От кого?
Затем она опомнилась.
- Ах, да. От НЕГО!
- Однажды я прочитала твое письмо. Не нарочно. Просто ты его куда-то
положила, а я случайно нашла. Как ты можешь так поступать с этим муж-
чиной?
Зарон поставила чемодан и глубоко вздохнула, как бы желая раз и нав-
сегда как-то объяснить.
- Слушай. Когда-то я вышла за него замуж. Теперь он чужой для меня.
Сейчас я только помню имя этого человека. Это бессмысленно. Теперь я
даже не могу вспомнить его лица. Я не могу иметь сочувствия к тому,
кого я действительно совсем забыла...
- Зарон, сделай мне еще одно одолжение. Последнее одолжение. На проща-
ние, а?
- Нет, если из-за твоей просьбы мне придется все бросить.
- Нет, нет, но подожди еще полчаса. Дай ему этот маленький шанс. Может
быть, он где-то задержался или случилось что-нибудь непредвиденное.
Сделай это ради справедливости.
Зарон посмотрела на нее, потом отодвинула ногой чемодан к стене.
- 15 минут, - равнодушно сказала она. - И только ради уважения к тебе.
Я правда, не знаю, приведет ли это к чему-нибудь хорошему, поскольку
ты просишь таким дрожащим голосом, то я не могу тебе отказать. Пойдем
в холл, послушаем пластинку. Но предупреждаю тебя, я буду считать се-
кунды.
Она внимательно посмотрела на свои часы.
- 15 минут ради любви, а потом пусть она умрет и не воскреснет.
Поезд остановился теперь у какого-то полустанка.
Стремясь продолжить свой путь с максимальной скоростью, он открыл
дверь вагона и выскочил на платформу.
- Что случилось? - спросил он. - Долго мы будем стоять? Мы уже стоим
14 минут.
- Откуда я знаю! Я только машинист. Если я вижу красный свет, то я
должен стоять.
Затем машинист осмотрел его с ног до головы, его старую шляпу, заса-
ленную куртку, брюки.
- Вы могли бы, пожалуй, подождать... Другой в вашем возрасте служил бы
в армии.
- Заткни пасть! - крикнул он и пригрозил кулаком своему собеседнику,
изумленному таким поворотом дела.
Затем внезапно перемахнул через перила, сбежал по лестнице и исчез в
темноте. Машинист посмотрел ему вслед и пожал плечами.
- Поищи себе другой транспорт, - проворчал он.
Темная машина, перевозящая товары, монотонно тарахтела по шоссе. Ее
фары освещали обочину, на которой лежала непроглядная ночь. Двое муж-
чин в кабине застыли в молчании друг возле друга. Их лица вырисовыва-
лись бледными овалами на ветровом стекле.
Мужчина за рулем не выказывал никакого желания завести разговор со
своим попутчиком: он уже пытался сделать это, но тщетно. Педж сидел с
окаменевшим лицом, лишенным всякого выражения. Трудно было догадаться,
о чем он думает и что ощущает.
- Не можешь ли ты ехать быстрее? - сквозь зубы спросил он.
- Могу, - холодно ответил шофер, - но я этого не сделаю. Это все же
