мотрим, кто останется в дураках...
Если он положит трубку, будет еще хуже. Флоренс обращается с ним со
свойственной ей бесцеремонностью.
- В данный момент у меня очень мало времени, - холодно продолжал он. -
Вы должны учитывать это.
- Ближе к делу, мой друг. В этом месяце ты остался моим должником,
насколько я помню. 15-е число уже миновало. Я подожду, пока возможно,
но, как тебе известно, у меня большие расходы и...
- Я недавно уже говорил им, - нетерпеливо прервал он ее, - что вы
должны взять дело в свои руки. Это лучшее, что вы сможешь сделать...
- То, что ты сейчас говоришь, меня совсем не интересует. Так просто
нельзя выпутываться из затруднений.
Он вздохнул.
- Послушайте, позвоните мне утром на работу...
- Это тебе вполне подходит. Я уже делала подобные попытки, но там у
тебя слишком дрянной аппарат и ты жалуешься на слышимость. К тому же,
ты достаточно ловкий и предусмотрительный. Позднее я позвоню тебе до-
мой и тогда мы договоримся, где встретиться. Я уже давно пришла к этой
идее...
Флоренс тем временем исправила свой замок и выходила из комнаты. В
дверях она повернулась и сделала нетерпеливый жест.
- Боже мой, я вижу, ты еще не совсем одет, как всегда это бывает. Я
жду тебя внизу, ты будешь мне нужен. Гости могут придти в любую мину-
ту.
Дверь за ней закрылась, но и теперь он не чувствовал себя в безопас-
ности. Она могла снять трубку внизу и подслушать. Поэтому он торопился
закончить разговор:
- Слушай, ты, стерва! - яростно воскликнул он. - Мы оба пропадем! Я
тебе достаточно долго помогал!
- Ах, значит, она ушла из комнаты, не так ли? Ты должен мне 15 сотен
еще с прошлого раза. Когда ты со мной расплатишься?
- Оставь меня, наконец, в покое!
- Либо ты принесешь мне деньги, либо я приду к тебе сама. Я расскажу
твоей жене, ее гостям и всему свету про нас обоих. Даю тебе срок до
девяти часов.
- Я убью тебя! - вышел он из себя. - Если только ты посмеешь появиться
где-нибудь поблизости, я собственноручно убью тебя!
Ее презрительный смех звучал в трубке, пока он не положил ее.
Стол у Флоренс был превосходный. Гости поели холодных закусок и около
девяти часов начались танцы. Оркестр заиграл первые такты и начался
шумный ночной бал, один из тех, которыми прославилась Флоренс, не жа-
левшая на них труда.
Он танцевал с малопривлекательной приятельницей своей жены, женщиной
уже не первой молодости. Прямо напротив него была входная дверь баль-
ного зала.
Вдруг он увидел ее, стоящую на улице. Высокую и гибкую в мелькающем
свете. Он сразу же узнал ее еще издали. Она вошла и с наигранной гра-
цией подала слуге накидку из куницы, ту самую накидку, которую он ког-
да-то подарил ей. Когда они еще любили друг друга. Он знал ее манеру
позировать. Ему был хорошо знаком ее самодовольный смех и привычка
небрежно надевать почти до локтя дорогие браслеты.
Она перекрасила свои волосы. Ее прическа ему не понравилась. Ему боль-
ше ничего не нравилось в ней. Он больше не любил ее.
С трудом поборол он свой страх, свой гнев, свою ненависть, с трудом
вернул самообладание.
Он оглянулся на Флоренс. Она танцевала в отдаленном конце огромного
зала. Без сомнения, она увидит ее, как только приблизиться к выходу.
Правда, они до сих пор не встречались, но, конечно, они познакомятся.
В этом отношении Флоренс была очень щепетильна. Он должен во что бы то
ни стало предупредить эту встречу.
Танцуя, он шаг за шагом приближался к стене, чтобы не оставить свою
партнершу на середине танцплощадки. Затем он молча повернулся и неуве-
ренными шагами направился к выходу.
- Добрый вечер, мистер Стрикленд, - непринужденно приветствовала она
его. - Как было мило с вашей стороны пригласить меня.
- Я пригласил тебя? - сквозь зубы процедил он.
Она улыбнулась ему знакомой самодовольной улыбкой, полузакрыв глаза.
- Что за милая вечеринка! И моя любимая мелодия... Давайте потанцуем!
Он взглянул через ее плечо в огромный зал.
- Она в самом деле очаровательна, - пробормотала она, с искренним вос-
хищением глядя на его жену. - Ты просто несправедлив к ней. Должно
быть, ты слепой. Как мог ты когда-то предпочитать меня...
Она замолчала. Кажется, в первый раз в жизни она была искренней.
Он быстро огляделся. Флоренс танцевала с партнером и прошла в танце
мимо входной двери. Она не смотрела в их сторону. Может быть, она ви-
дела их еще до этого. Во всяком случае, она может увидеть их в любой
момент.
Пот выступил у него на лбу.
- Давай урегулируем денежный вопрос, - быстро предложил он.
Она ответила ему странным образом. Вытащила свой слегка надушенный
платок и нежно вытерла ему лоб.
- Постой здесь минутку, - попросил он, - и не заговаривай ни с кем.
- Я не имею привычки делать это, пока меня не представят, - возмути-
лась она. - Все же скажи, как мне назваться, на случай...
- Ты - знакомая Боба Мэллори. Он сидит там полупьяный. Он не обратит
на тебя внимания, даже если вдруг ты предстанешь перед ним.
Быстро покинув ее, он поспешно вошел в библиотеку и запер за собой
дверь. Затем открыл вделанный в стену сейф и достал из него пачку де-
нег. В пачке была ровно тысяча долларов. Спрятав деньги в карман, он
дрожащей рукой выписал на ее имя чек на остальные 500.
Потом отпер дверь и вернулся в зал. Он нашел ее там, где оставил. Те-
перь она сидела за столиком, оставаясь неопознанной.
- Быстро дай твою сумочку, - сказал он приглушенным голосом.
Положив в нее чек и деньги, он вернул сумочку.
- И теперь...
Его взгляд многозначительно обратился к двери.
Она с достоинством поднялась. Слуга подал ей накидку из куницы.
- Этот вечер мог быть очаровательным, - обратилась она к Стрикленду с
наигранным сожалением. - И я так старательно к нему нарядилась.
- Гаррис, - сказал он, - вы вызвали для дамы такси?
Мгновением позже она уже стояла у выхода.
- За это ты заплатишь мне своей жизнью, - гневно пообещал он.
Он был уже в спальне, когда Флоренс еще провожала гостей.
Сняв свой пиджак, он надел спортивную куртку. Затем, подойдя к пись-
менному столу, он выдвинул ящик и достал оттуда пистолет. После случая
взлома они постоянно хранили его здесь вот уже шесть лет. Он сунул
оружие в карман.
Она появилась в комнате, такая свежая и очаровательная, словно не про-
вела вечер в компании, словно не заметила непрошенную гостью.
- Ну, милый? - приветливо улыбнулась она.
Проходя через комнату, она сняла с себя бриллиантовое колье и держала
его в руке.
- Как ты смотришь на это? - продолжала она. - Разве это не было нашим
большим успехом?
- Что? - рассеянно спросил он.
Она снисходительно улыбнулась.
- Сегодняшний вечер, милый.
Сегодня он не мог выносить ее хорошего настроения.
- Бог мой, сегодняшний вечер!
Он содрогнулся.
- К концу его ты стал не очень-то занимательным собеседником.
- Моя голова, - оправдывался он. - Она разламывается.
- Почему ты не примешь аспирин?
- Аспирин мне тоже не...
Она закончила фразу за него:
- Аспирин тебе не может помочь, не так ли?
Он отвел глаза в сторону.
"Что она имела в виду? Что она знает? Видимо, не знает ничего особен-
ного... Видимо, ничего не знает". Это заговорила его нечистая совесть.
Она сняла вечернее платье и скользнула в ночную рубашку.
Вдруг он заметил, что в какой-то момент она что-то делала за письмен-
ным столом. Когда это дошло до его сознания, она уже отошла от стола.
- Что тебе, между прочим, нужно в столе? - резко спросил он.
- Что такое? Я кое-что туда положила, - неопределенно ответила она. -
Разве я не имею права пользоваться ящиком своего собственного письмен-
ного стола?
Она могла не заметить, что пистолета там нет, иначе она что-нибудь
сказала. Какой-нибудь намек, хотя бы одно слово. Но она ничего не ска-
зала.
Она не заметила небольшой выпуклости на его брюках. Она всецело была
поглощена своими мыслями. Вероятно, вспоминала вечер со всеми его под-
робностями. Это свойственно всем женщинам.
Он взялся за ручку двери.
- Я хочу побыть немного на свежем воздухе, - сказал он, - иначе у меня
может не пройти головная боль.
Она не возражала.
- Не забудь взять ключ, милый, - как всегда сказала она. - От сегод-
няшней работы прислуга устала до смерти.
- Я не буду тебя беспокоить, - сказал он, подойдя к ней.
- Спокойной ночи, - сказала она и поцеловала его в щеку.
Он отошел от нее, но поздно. Кончики ее пальцев слегка коснулись того
места, где лежал пистолет. Так осторожно, что это не дошло сначала до
его сознания.
Она никак не реагировала. Возможно, приняла пистолет за портсигар, ко-
торый он часто носил с собой.
Бросив мимолетный взгляд, он увидел, что портсигар лежит на письменном
столе. Она не проследила за его взглядом. Она подошла к кровати и от-
кинула покрывало. Она улыбалась и даже перед сном была свежей и очаро-
вательной. Возможно, она мысленно еще видела своих гостей.
В виде заключительного пожелания спокойной ночи, она послала ему воз-
душный поцелуй.
Он быстро спустился по широкой лестнице. В зале он заметил кое-что,
напоминающее о вечере, который, как теперь ему казалось, уже давным
давно прошел. Недопитый бокал шампанского стоял на столике возле сте-
ны, а рядом пустой стул. Это, должно быть, был ее стул, на котором она
сидела, дожидаясь его. Он никак не мог вспомнить, держала ли она в ру-
ке бокал шампанского, однако она могла его у кого-нибудь попросить.
Внезапно в порыве гнева он схватил этот бокал и допил остатки шампанс-
кого. Он выпил за ее смерть из принадлежащего ей бокала.
Сильный ветер пронесся через зал из открытой двери. Он вышел из до-
ма...
Он шел медленно и бесшумно. Достав ключ, который она так давно дала
ему, он бесшумно отпер дверь.
Он хорошо знал, где ее спальня, и мог найти ее в темноте. Войдя в гос-
тиную, он включил свет. Комната осветилась великолепной люстрой, кото-
рую она так любила.
Он прекрасно знал эту квартиру. Когда-то раньше это было его вторым
домом. Или, вернее, его настоящим домом. Удивительно, как все измени-
лось.
Зеркальная дверь спальни была приоткрыта. Он открыл ее и заглянул ту-
да. В спальню проникало достаточно света из гостиной и можно было все
детально рассмотреть.
Она лежала в постели и спала, повернувшись на правый бок, спиной к не-
му. Ее невинный облик, ничуть не подозревающий, что ее ожидает, снова
возбудили его ненависть. Накидка из куницы была небрежно повешена на
спинку стула, а белое платье висело на вешалке на дверце шкафа.
Воздух был полон тяжелым запахом ее духов. Однажды она сообщила ему их
название - "Стикс". О цене их она не упоминала, но он хорошо ее знал
по бесчисленным счетам. Тем самым бесчисленным счетам, оплату которых
он с некоторого времени приостановил. Тогда-то и началось это настоя-
щее вымогательство.
Некоторое время он смотрел на нее, все более подогревая свою нена-
висть. Потом с холодным расчетом он спокойно расстегнул пуговицы курт-
ки, в которой лежал пистолет, снял ее, сложил и аккуратно положил на
стул.
Затем он спустил жалюзи на окнах для того, чтобы на улицу проникало
меньше шума, и подошел к ее кровати. Она все еще лежала спиной к нему.
Расстегнув пряжку, он снял с себя ремень. Затем взял его правой рукой
за пряжку, как за рукоятку.
Быстрым движением он сдернул одеяло. Ее прекрасно сложенное тело лежа-
ло перед ним в полутени его фигуры.
Его лицо исказилось, и он поднял ремень высоко над головой. Так посту-
пить с этой женщиной. Она это заслужила, ей придется перенести это на-
казание.
Удары зазвучали, как медленные ритмичные рукоплескания. Снова, снова и
снова, быстрее, быстрее и быстрее. По ее изогнутым плечам, затем по
спине, наконец по бедрам. Белые полосы появлялись от каждого удара.
Она оставалась неподвижной.
