Внезапно его пылающий ненавистью взор затуманился. Внезапно он понял,
что она даже не вскрикнула, не попыталась вскочить. Что-то произошло с
ней уже давно.
Он бросил ремень на пол. Наклонившись над кроватью, он схватил ее за
волосы и повернул голову. Голова повернулась необычайно легко. Она по-
вернулась, а тело осталось неподвижным. У нее была сломана шея.
Он избивал мертвую...
Пока он поднимался по широкой лестнице, его тень все время следовала
за ним по стене. Она обгоняла его, поднималась над ним, угрожающая и
обвиняющая. Он прикрыл ладонями глаза, спотыкаясь в непостижимом мра-
ке, добрался до спальни и вошел в нее.
Тень его больше не преследовала. Она осталась подстерегать его снару-
жи, за дверью.
Он глубоко вздохнул и запер дверь.
Флоренс, казалось, спала. Свет был выключен. Ее голова покоилась на
подушке в том же положении, в каком он ее оставил. Глаза ее были зак-
рыты. Дневной свет струился серебристыми полосками через ставни окон.
Он положил на место пистолет, обернувшись и украдкой посмотрев на нее.
Она спала, ее веки не двигались.
Он отправился в ванную, дрожащий от нервного напряжения. Вытер поло-
тенцем лоб и сел на край ванны. Там он побыл совсем немного в тупом
ужасе, наконец начал раздеваться. Снял куртку, галстук, рубашку расс-
тегнул только до ремня.
Спать, спать, он должен спать, это единственное средство освободиться
от ужасного кошмара... Спать! Но сну не прикажешь придти.
Открыв домашнюю аптечку, он достал таблетки снотворного. Он вытряхнул
себе на ладонь две, затем три таблетки и поднес руку ко рту. Затем
вдруг с отвращением отбросил пилюли. Такого рода сон ему не поможет,
не освободит его от ужасного гнета.
Он один вообще не сможет с этим справиться. Он не может оставаться
один. Ему нужно с кем-то поговорить... Он должен поговорить с Флоренс.
Без сомнения, сюда придут полицейские. Она должна ему помочь.
Он вернулся в спальню. Серебристые полоски из окна стали шире.
- Флоренс! - произнес он, задыхаясь. - Флоренс!
- Ты хочешь мне что-то сказать?
Это был, пожалуй, не вопрос, а скорее утверждение.
- Да, да. Ты можешь меня выслушать, Флоренс?
Он сел на край ее кровати.
- Ты уже совсем проснулась и можешь меня выслушать?
- Да, я проснулась, - последовал лаконичный ответ.
- Эта женщина...
Он замялся, не зная, как продолжать.
- Вчера вечером здесь была одна женщина. Я не знаю, видела ли ты
ее?...
Она улыбнулась слегка иронически.
- Мельком. Платье от Хетти Карнеджи, белое, стоимостью от ста до ста
пятидесяти долларов... Я предполагаю, конечно, что оно было куплено на
последней распродаже еще в прошлом сезоне. Туфли с Пятой авеню... Во-
обще, очень хороший вкус, даже превосходный вкус, но...
Она покачала головой и наморщила нос.
- ... но подо всем этим - дешевка. Она может стараться сколько угодно,
но с этим ничего не поделаешь. Она выглядит лет на 35 и только в самом
лучшем случае ей можно дать 28.
"Ей и в самом деле 28", - чуть не выпалил он, но во время спохватился.
Возможно, на самом деле ей было 35.
- Ее парфюмерия, видимо, марки "Стикс" или ей подобной. Приторная и
тяжелая.
Он безмолвно вытаращил глаза.
- Да, Хью, полагаю, я знаю, что ты думаешь.
Она закурила сигарету, словно хотела дать ему время собраться с мысля-
ми. Она предложила и ему сигарету, но он отказался.
- Я... эх... я не знаю, как тебе объяснить, Флоренс... Это была одна
связь, о которой тебе неизвестно.
Она снова иронически улыбнулась.
- Я должна тебе и дальше помогать, Хью?
Стряхнув пепел с сигареты, она глубоко затянулась и обратила свой взор
задумчиво вверх, словно пыталась собраться с мыслями.
- Ее зовут Эстер Холлидей. Она живет на Феррегат-драйв, номер 24.
Квартира 7-Д. Она платит за нее 105 долларов в месяц. Телефон Берфильд
71-76. Она вошла в твою жизнь, или, как это лучше сказать, стала твоей
любовницей... гм... около четырех лет назад, пожалуй, даже чуть-чуть
раньше. Я не ясновидящая, Хью. Я не могу точно назвать день, когда ты
с ней познакомился, даже не могу точно назвать месяц. Это было весной.
Весенние мечты одного старого господина...
Она шутливо пригрозила пальцем.
- Ты любил ее в продолжении трех лет. Последние полтора года ты ее уже
не любил, однако был слаб и поддерживал ее материально.
Он сделал совершенно очевидный вывод:
- Итак, ты знаешь все. Ты знаешь об этом все.
- Уже с год, - коротко сказала она и раздавила сигарету. - И что же?
Что следует из этого? Почему-то вдруг заговорила твоя совесть? Нет,
этого не могло произойти. Это не из хороших побуждений.
- Флоренс, я к тебе обратился, чтобы...
Но она на этот раз не стала ему помогать.
- ... потому что она умерла.
- Я знаю.
- Ах, Флоренс! - простонал он и весь поник.
Казалось, он обессилел от того, что собирался рассказать ей об обстоя-
тельствах, которые она уже прекрасно знала. Теперь ему оставалось
признаться в немногом.
- Это было так очевидно, - вскользь заметила она. - Спортивная куртка
поверх вечерних брюк... Выпуклость на этой куртке. Пистолета не оказа-
лось в ящике стола... Знаешь ли, ты не очень-то ловко работаешь...
И затем добавила деловым тоном:
- И ты это сделал?
Он рассеянно посмотрел на нее.
- Я только сделала вывод из твоих сообщений, Хью. Все улики говорят за
это. И несмотря на это, ты кажешься таким испуганным, что я...
Он наклонился вперед, закрыл лицо руками и, задыхаясь, проговорил:
- Она была уже мертвая. Я нашел ее мертвой на ее постели. Кто-то ее
убил - я не знаю, кто он, знаю только, что я не убивал ее...
Она обняла его и матерински похлопала его руками.
- Разумеется, ты этого не делал. Разумеется, не ты.
Он поднял голову. Он вдруг оживился, будто его осенила какая-то мысль.
- Я могу это доказать. Конечно, я могу доказать, что я не убивал ее.
Подожди минуту, где это...
Он вскочил, бросился в ванную и вернулся со своей курткой.
- Здесь! Здесь она! Я нашел это в ее комнате.
Он протянул ей лист бумаги! Она прочитала записку вслух:
"Ну, как вы теперь себя чувствуете, мистер Стрикленд?"
Флоренс всегда соображала немного быстрее его.
- Ты должен был оставить ее там, где нашел, а не приносить сюда, ее
никто не увидит.
- Но я не хотел, чтобы мое имя...
Вдруг ей в голову пришло иное соображение.
- Может быть, это тоже не плохо. Да, возможно, это верно. Но что хоро-
шего даст тебе эта бумажка? Думается мне, что теперь она потеряла для
тебя значение при любых обстоятельствах. Если будет необходимо, ты мо-
жешь ее показать. Но ты не должен придавать ей большого значения, так
как ты не можешь доказать, что нашел бумажку в ее комнате. Ты только
можешь доказать, что она не тобой написана, но найти ее ты мог где
угодно. Но теперь это поздно.
Увидев его полное отчаяние, она поспешно добавила:
- Но и без этой бумажки ты в безопасности. Тебе не могут приписать
убийство, так как ты его не совершал. Это привело бы к судебной ошиб-
ке, а судебные ошибки случаются очень редко.
- Но они могут придти сюда. Они будут задавать вопросы...
Она неторопливо кивнула.
- Они будут разузнавать о ее прошлом. А ты поддерживал с ней связь до-
вольно долго.
- Флоренс, ты должна мне помочь! Неважно, что они разузнают о ее прош-
лом... Это не так важно. Если бы только мы смогли помешать им узнать
кое-что о сегодняшней ночи... Понимаешь, этот большой бал, который ты
сегодня давала... Это превосходное алиби! Весь вечер и до конца я был
на людях и десятки людей видели меня, Флоренс. СЕГОДНЯ НОЧЬЮ Я НИКУДА
НЕ ВЫХОДИЛ ИЗ ДОМА после ухода гостей. Я не переступал порога дома,
понимаешь? Флоренс, ты не должна подводить меня под удар... Ты поддер-
жишь меня? Моя единственная надежда на тебя!
- Я твоя жена, Хью, - ответила она. - Ты разве забыл это? Я твоя жена.
Она посмотрела на него нежным и преданным взглядом.
Он положил голову на ее плечо и с долгим вздохом выключил освещение.
Она нежно гладила его рукой по волосам. Все прощая и все понимая, она
утешала его со всей преданностью, на какую способна женщина.
Эстер Холлидей умерла в ночь со среды на четверг. Ни в четверг, ни в
пятницу ничего не произошло. Было только краткое сообщение в газете,
холодными словами, черным по белому. Наконец, в субботу взорвалась
бочка с порохом. На пороге их квартиры стоял какой-то мужчина.
- Проводите его сюда, - сказал Хью Гаррису. - Или нет, подождите ми-
нутку.
Он сидел за своим столом, сделав вид, что перебирает бумаги. Нет, это
выглядит неестественно. Он пересел в удобное кожаное кресло, откинулся
на спинку, положил ногу на ногу. Потом снова встал, взял с полки кни-
гу, выдвинул ящик, достал сигару и вернулся в кресло.
- Так... Ну, можете его пригласить.
Мужчина не произвел особого впечатления. Он был высокий и худой, со
впалыми щеками. Он представился, как мистер Камерон.
- Мне очень жаль, что я должен вас побеспокоить, мистер Стрикленд. Я
из полиции. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?
- Присаживайтесь, - предложил ему Стрикленд. - Нет, я нисколько не
возражаю.
Мужчина сел, сильно наклонившись вперед. Он робко оглянулся, смущенно
посмотрел на Стрикленда, затем откашлялся.
"Великий Боже, - подумал тот, - чего же я так боялся?"
- Хотите сигарету?
Он протянул своему посетителю пачку сигарет и чиркнул зажигалкой.
- Что за вопросы хотите вы мне задать?
Мужчина вздрогнул, словно испугался, что забыл, о чем хотел спросить.
- Ах да, извините. Скажите, вы знаете... вы знали одну женщину, одну
даму... по имени Эстер Холлидей?
- Да, я знал ее, - быстро ответил он.
- Хорошо знали?
- Так хорошо, как мужчина может знать женщину. Как видите, я говорю
совершенно откровенно об этом.
Затем он добавил:
- Но это было когда-то. С того времени прошло уже полтора года.
Мужчина смущенно крутил свою сигарету.
- Она умерла, вы знаете это?
- Она была убита, - поправил его Стрикленд. - Я прочитал об этом в га-
зете.
- Вы случайно не виделись с ней в последнее время, мистер Стрикленд?
- Нет.
- Когда вы видели ее в последний раз?
- Года полтора назад, как я уже говорил.
- Ох! - и прибавил к этому: - Ну...
Это прозвучало так, словно он выдохся, как перестоявшее пиво.
- В таком случае...
Очевидно он не знал, что еще сказать, и встал.
Стрикленд тоже поднялся и с рассеянным видом положил книгу на стол.
Мужчина нервно перебирал пальцами, как человек, который не знает, как
закончить разговор. Затем он обратил внимание на книгу.
- Новая?
- Напротив, - ответил Стрикленд, - довольно старая.
- Я подумал так, потому что некоторые страницы еще не разрезаны...
- Я еще так далеко не зашел.
- В таком случае обязательно нужно возможно быстрее отвечать на вопро-
сы.
Камерон провел ногтем большого пальца по краю первой страницы. Следую-
щие три или четыре страницы прилипли к ней.
Он закрыл книгу и вышел из дома.
Они собирались ложиться спать. Он сидел на корточках на краю кровати,
скрестив руки и устремив на пол полный отчаяния взор.
Она сидела за туалетным столиком и занималась косметикой.
- Как выглядели ее руки? - вдруг спросила она. - Ее руки, я имею в ви-
ду.
Он знал, что она имела в виду. Он скривил лицо и провел рукой по гу-
бам, словно хотел избавиться от дурного вкуса во рту.
- Тебе неприятно, что я об этом спрашиваю? - тактично осведомилась
она.
- Нет, - вздохнул он. - Я и без этого все время думаю о ней. Ее руки,
Бог мой, такие же, как и все женские руки... мягкие и белые.
- Нет, я имею в виду, как лежали они? Как она держала их? Ты говорил,
что у нее был поврежден затылок.
Только теперь он понял ее.
- Они были у нее наверху, примерно так.
Он показал ей.
- Она хотела защитить свою шею или, пожалуй, пыталась освободиться.
Пальцы у нее были скрючены, словно она пыталась царапаться.
