- Но их я боюсь больше, чем вас, мистер Реган. Что еще?
- А ничего, приятель, можешь проваливать!
Он ничего не сказал, зато теперь думает, что предал своих. Ничего,
это мне на руку, впредь будет сговорчивее
Я вышел из бара. До дома мне было пятнадцать кварталов, и все-таки я
решил пройтись. Надо как следует все обдумать. Когда я дошел до угла
Восьмой и Сорок девятой улиц, моросивший дождик превратился в ливень. Но я
не обращал внимания на потоки воды, хотя вскоре засверкали молнии и начал
громыхать гром.
Укрывшиеся в парадных прохожие с любопытством смотрели на меня. Если
бы они еще и знали, кто я, то, несомненно, плевали бы вслед. Полицейский -
убийца. Этот фараон кончил человека и выкрутился благодаря свои дружкам.
Но это было совсем не так. Меня оправдали двенадцать честных и добрых
граждан, которые поверили мне, а не уликам.
Теперь мне оставалось надеяться только на то, что они не ошиблись,
так как вероятность ошибки все же существовала.
Перед домом я остановился и посмотрел на старый фасад. Если кто-то
захочет, он легко попадет в мою квартиру. Ничего не стоило раздобыть
подходящий ключ. На площадке я сунул ключ в замок, повернул его и настежь
распахнул дверь. У меня была всего лишь трехкомнатная квартира, как раз
такая, какую мог себе позволить одинокий полицейский. В ней не было ничего
примечательного, кроме стенного шкафа, в котором, кстати не было ничего -
только мое завещание и свидетельство о рождении.
Материалы на Маркуса я спрятал в двойном дне корзины для бумаг.
Тайник этот был незаметен и простой смертный его ни за что бы не нашел. Но
профессионал, если он знает, что ищет, мог бы найти. Пять тысяч долларов
лежали в совершенно другом месте. На дне стенного шкафа, где их легко
можно было найти. Деньги эти были совершенно новенькими и это усугубляло
положение.
Из чистого любопытства я обыскал свою квартиру. Повсюду виднелись
следы белого порошка, который остался после экспертов, искавших отпечатки
пальцев. Сейчас моя квартира походила на тело неопрятной женщины, которая
тщательно напудрилась после ванны.
Закончив осмотр, я улегся на надувной матрац и вдруг услышал, что
воздух начал с шипением выходить из него, но не обратил на это внимания,
закрыл глаза и подумал, что хорошо бы сейчас заснуть и забыть обо всем.
В комнате висел какой-то сладковатый приятный запах. Но сейчас я
хотел одного: заснуть и отдохнуть, забыть обо всем на свете. Лицо обдувал
приятный ветерок, который точно разговаривал со мной из глубин сна. Но
несмотря на вялость, я все же слышал и другой голос, который превратил нас
в закаленных бойцов и повторявший: "Вам придется встретиться на своем пути
с разными искушениями и неожиданностями, и если вам хоть что-нибудь
покажется странным, необычным, то действуйте решительно и без промедления,
а в случае необходимости сразу же стреляйте... все равно в кого. Всегда
сохраняйте спокойствие, но действуйте со всей решительностью. К тому же у
вас есть химическое оружие. Они всегда стремятся схватить вас. Ни на
секунду не забывайте это."
Значит, они хотят заполучить меня или расправиться со мной? Я кое-что
знаю, я важен для них. Они могут пойти на все, на все...
Я открыл глаза; у меня вдруг возникло чувство, будто я отброшен на
несколько лет назад... И тут я понял все!
Как одержимый, я вскочил с кровати, распахнул дверь и, выскочив в
коридор, лег плашмя на пол, жадно дыша. Постепенно я начал возвращаться в
реальный мир.
Мне снова повезло. А ведь все выглядело так красиво! Человек,
замерзая на снегу, тоже видит что-то похожее. Например, что он спит в
теплой постели и видит чудесные сны.
Чуть позже я нашел под матрацем резиновый баллончик без этикетки.
Механизм сработал, когда я лег на кровать и своим весом открыл
соответствующий клапан. Баллончик был устроен очень просто, но в нем было
опасное ядовитое вещество, и если бы я не опомнился вовремя, то наверняка
почил бы вечным сном.
Я распахнул все окна и когда приятный, но опасный запах окончательно
исчез, тщательно закрыл баллончик, положил его в холодильник и снова лег.
И наконец нашел покой, в котором так нуждался.
Выходит, действительно есть на свете человек, который хочет моей
смерти, смерти страшной и неестественной.
Даже у полицейского, попавшего в немилость, существуют какие-то
каналы, которыми он может воспользоваться. Я отнес баллончик в лабораторию
и сержант Тэд Маркер внимательно исследовал его, а потом передал другим
специалистам. Он усадил меня в кресло и мы стали дожидаться результатов.
Для меня они сделали все очень быстро. Уже через час появился
помощник Тэда, неся злополучный сосуд и подробное заключение. Тэд бросил
взгляд на бумагу, прежде чем положить ее на стол, а потом прочитал всю от
начала до конца.
- Немецкое средство, - наконец сообщил он. - Мы называем его ФС-7,
формула Родерика.
- Что за средство?
Он снял очки и пристально посмотрел на меня.
- Смертельный газ, поражающий нервную систему и имеющий едва заметный
сладковатый запах. Ловушка была подстроена с умом. Собственно говоря, ты
должен уже разлагаться и быть покрытым по всему телу великолепными
трупными пятнами. Такие баллоны начинают работать после легкого нажима.
- Хорошо еще, что я был один.
- Одно из преимуществ холостяцкой жизни.
Я наклонился вперед.
- Значит, этот газ не отечественного производства?
- Нет. Я не сталкивался с ним с сорок четвертого года. Как ты
помнишь, о нем упоминалось на Нюрнбергском процессе.
- Как о сентоле?
- Ты слишком много думаешь об этом, Реган.
В этот момент в кабинет вошел Эл Ардженино. В руке он держал какую-то
маленькую коробочку. Он был небрит и лицо его было грубым и суровым -
типичный полицейский служака, ходячий закон в форме.
Увидев меня, он презрительно сморщился и процедил сквозь зубы:
- Что ты тут делаешь, взяточник поганый?
Он рассчитывал, что я пройду мимо, сделав вид, что ничего не
расслышал. Но по моим расчетам это была его вторая ошибка. Мой коронный
удар пришелся как раз по центру его самодовольной рожи, в подбородок, и
он, с остекленевшими глазами, отлетел к стене. Но мою реплику он все же
успел услышать:
- Придержи язык, подонок!
Люди вокруг смотрели на меня, пытаясь скрыть улыбки, но ничего против
меня не предпринимали. Все они терпеть не могли Ардженино.
Не оглядываясь, я вышел из кабинета. Внизу в холле я зашел в
телефонную будку и набрал номер Мюррей-Хилла. Услышав в трубке спокойный и
немного хрипловатый голос Мэделяйн, я спросил:
- Ты одна? Это Реган.
- Да.
- Может, встретимся где-нибудь и перекусим?
- Не возражаю.
- Приятно слышать. Ведь я как-никак из породы знаменитых легавых.
- Вообще-то для полицейских я неподходящая компаньонка, разве что
наша встреча будет деловой.
- Но ведь и полиция теперь совсем не та, Мэд. Так что, договорились?
Бар "Голубая лента" на Сорок четвертой тебя устроит? Лучше в пол-третьего,
к этому времени там будет мало народу.
- Договорились, - сказала она и я повесил трубку.
К этому времени в баре остались лишь постоянные посетители. Когда Мэд
появилась на пороге и направилась в мою сторону, все повернулись к ней и
понимающе заулыбались, точнее, заухмылялись. Усевшись в кресло,
придвинутое услужливым Энджи, она поинтересовалась:
- Сколько лет прошло с тех пор, как мы не встречались?
- Пожалуй, не меньше двадцати пяти.
- И ты никогда не приглашал меня пообедать.
- А разве ты бы согласилась?
На мгновение что-то изменилось в ее глазах.
- Тебе не обязательно об этом знать. Ну что, подождем заказ или сразу
перейдем к делу? Ты же наверняка пригласил меня не только для того, чтобы
приятно провести время?
Появился официант и принял заказ. Когда он принес два коктейля, я
поднял бокал и торжественно сказал:
- За встречу, Мэд.
Она заморгала, отпила немного и, отставив бокал, сказала:
- А у меня есть для тебя новости, Реган.
Я выжидательно посмотрел на нее.
- Скажем так, пока это только слухи, так как кое-что еще не
проверено. Но я поинтересовалась у одной девушки и она мне рассказала
странные новости.
- Не тяни, Мэд!
- Рэй Хилквист, похоже, действительно содержал Милдред Свисс, но
несмотря на это, она наставляла ему полированные ветвистые рожки. Ее
неоднократно видели с Лео Маркусом в отдаленных от центра ресторанах.
- А тебе известно, что они оба принадлежали к синдикату?
- Именно потому-то это и выглядит странным.
- Почему?
- У Лео Маркуса был определенно больший вес, чем у Хилквиста. И если
бы там получился скандал, он бы наверняка решился в его пользу. Ты об этом
подумал?
- Да, об этом я уже думал. Милли показалась им не слишком подходящей
для одного из первых людей в синдикате. А для Хилквиста, решили они, она в
самый раз.
- Возможно, но маловероятно, - она покачала головой. - Мне ты этого
не говори. Я таких людей за свою жизнь повидала достаточно и слишком
хорошо их знаю.
- О-о-о!
- За последние две недели, до того, как ты убил Маркуса... до того,
как Маркус умер, - поправилась она, - его часто видели с Милдред. Мои
девушки говорят, что она выглядела как влюбленная курица - что называется,
со звездочками в глазах. Когда их видели вместе, они держались за руки,
как настоящие влюбленные, и все такое. Но жила она все же на старой
квартире. Хилквист... в общем, там было уплачено вперед. Да и денег он
оставил ей вполне достаточно, так что она вполне могла прожить год и ни о
чем не думать. - Мэд слегка улыбнулась. - Повезло девчонке! Большинству из
них приходится гораздо хуже.
- Если Маркус действительно любил ее, как раз он мог подстроить
несчастный случай с Хилквистом. Ему всего-то и надо было слегка
повременить, чтобы в него никто не тыкал пальцем.
- Ты кое-что упускаешь из виду, - заметила она.
- Что?
- Что боссы синдиката не любят амурных похождений. Они опасаются за
свой бизнес.
- Тогда остаются два варианта: или это был действительно несчастный
случай, или это дело рук синдиката.
- Ты в этом уверен, Реган?
- Нет, не совсем. Все еще очень неопределенно.
В это время за соседний столик сели четверо посетителей, и нам
пришлось заговорить обо всяких пустяках.
Покончив с обедом, мы вышли из ресторана. На улице я подозвал такси,
помог ей сесть и сказал:
- Прошу тебя, порасспрашивай еще своих знакомых об этом. Вечером я
дома, можешь застать меня попозже.
Мэд послала мне воздушный поцелуй.
- Постараюсь помочь, Пат. Не люблю оставаться в долгу.
- Пошла-ка ты...
- Что за выражения! - засмеялась она.
Попи Льюис и Эдна Роллс жили вместе уже четыре года, хотя и не были
женаты. Вначале они причисляли себя к сторонникам свободной любви и
опасались любой длительной связи, но теперь вели себя, как старая
супружеская пара.
Из миллионов, доставшихся Попи в наследство, он истратил только
немного на покупку дома. Все остальное он покупал на деньги, заработанные
своим трудом от продажи картин. Казалось, его даже угнетало то, что он
удачливый и известный художник. Они с Эдной предпочитали жить как простые
люди. Но как бы там ни было, их годовой доход выражался пятизначной
суммой, и они были постоянным предметом зависти тех, кто предпочитал
проявлять гениальность в попойках и вечеринках.
Попи пригласил меня войти. Во рту он держал кисть, вся его борода
