роде. Но улыбка продержалась лишь мгновение. В следующую секунду ее как
будто смыло и лицо его вытянулось.
- Добрый вечер, мистер Реган, - сухо сказал он.
- Добрый вечер, Ральф, - ответил я и, видя, что он ждет заказа,
добавил: - Большой джиндер.
Он поставил заказанное на стойку, взял деньги хотел было уйти, но я
задрал повыше нос и приказал:
- Иди-ка сюда, Ральф.
Он хмуро повернулся ко мне и прошипел:
- Вы зря меня зовете, мне нечего вам сказать! Совершенно нечего...
Пожалуйста, оставьте меня в покое, или я вызову полицию!
Я долго, очень долго смотрел на него. Видимо, ему тоже показалось
слишком долго, у него даже стакан вывалился из рук.
- Это была бы твоя самая большая ошибка, дружище, - проронил я, не
сводя с него взгляда.
Губы его зашевелились и он с трудом выдавил:
- Ну ладно, чего вам надо?
- Потолковать с тобой.
- Но ведь вы уже слышали. То, что я мог сказать, я уже сказал.
- Тебе задавали совсем не те вопросы.
- Все равно. Мне нечего вам...
Я перебил его:
- Тогда я просто хочу узнать, что ты думаешь.
Ральф нервно дернулся и с опаской осмотрелся, но в это время в баре
никого не было.
- О чем бы, например?
- Ты помнишь тот вечер?
Он пожал плечами и хмуро произнес:
- Конечно, помню, как вы накачались...
- Не совсем так.
- Что значит не совсем так? Я же вас видел...
- Ты видел, что я накачался, а не как накачивался. Есть разница! Ты
сам-то помнишь, что мне подавал?
- Еще бы! Две порции виски с джином. И я знал, кто вы такой, потому
что ваши портреты до этого частенько появлялись в газетах.
- Две порции виски не могут сделать меня пьяным, старина. А сюда я
пришел трезвым. Что ты еще знаешь?
Мои слова ему явно не понравились, и я уточнил:
- На суде ты сказал, что я пил три часа, до самого закрытия. А на
самом деле ты видел только две порции виски.
- Слушайте, мистер Реган, пьяные люди - моя специальность. Если я
вижу пьяного, я вижу и то, как...
- Да как могло получиться, что я опьянел с двух рюмок, приятель!?
Ну-ка объясни!
Жилы на его шее вдруг вздулись, он покраснел и тяжело задышал.
- Ты что, с ума сошел!? Ты действительно думаешь, я тебе что-то
подмешал в виски?
- Я ведь прекрасно помню, как подходил к одному столику. Там я
посидел со Стэном-Карандашом, мы говорили о всякой всячине и он даже дал
мне несколько толковых советов, а потом подвел к другому столику и
познакомил с несколькими твоими постоянными клиентами.
- Нет, не так. Вы сидели с Попи Льюисом и Эдной Роллс. Это люди
искусства.
- Я не хуже тебя знаю, приятель, кто они такие. - После короткого
молчания я спросил: - Кто обслуживал этот столик?
- Шпуд... это его столик. Но я уверен, что и он вам ничего не
подмешивал, мистер Реган. Старина Шпуд работает в нашем заведении уже
десять лет, да и вообще всю жизнь прожил в нашем квартале. Шпуд на такое
никак не способен.
- Я никого из вас не подозреваю, Ральф. Я всего лишь навожу
необходимые справки. А ты случайно не помнишь ту рыжую женщину, которая
подсела к нашему столику?
Ральф недоуменно пожал плечами и заметил:
Кто же обращает внимание на рыжих? Они тут десятками толкутся. Нет, я
не в курсе.
- Но эта женщина, оказывается, помогала мне сесть в такси и даже
заплатила за меня таксисту сразу за всю поездку. К тому же она не из ваших
завсегдатаев.
- Если она не подсаживалась к стойке, я вообще мог ее не заметить.
- Позови Шпуда.
- Прямо сейчас? - Ральф укоризненно покачал головой. Было видно, что
ему неприятно. Тем не менее он прошел в конец стойки, заглянул в подсобку
и поманил там кого-то.
Через минуту оттуда появился седой официант в засаленном фраке.
Увидев меня, Шпуд улыбнулся и выжидающе замер. Он узнал меня, только
взглянув еще раз, и вопросительно уставился на Ральфа. Бармен передернул
плечами и кивнул в мою сторону.
- Вы помните меня, Шпуд?
- Да, сэр.
- И помните компанию, в которой я сидел в тот вечер?
Шпуд слегка повел плечом.
- Плохо... Очень плохо. В тот вечер было слишком много народу, просто
ужас.
- Но ведь у вас были причины хорошо запомнить именно нашу компанию.
Пусть даже за другими столиками сидели более значительные посетители. Я
имею в виду то скандальное дело.
Я замолчал и внимательно посмотрел на него. Шпуд смущенно переминался
с ноги на ногу.
- Вообще-то я уже и сам об этом подумывал, - наконец сказал он, еще
больше смущаясь.
- Так кто же там был?
Некоторое время он смотрел на меня неподвижным взглядом, после чего
сообщил:
- Попи, Эдна, потом еще заявился Майлс Генри с двумя картинами, на
которых был нарисован Попи. И он их купил. А потом посмотреть на них к
вашему столику подошли еще другие.
- Картины я и сам помню. Но это, кажется, последнее, что я запомнил.
Было совершенно ясно, что седой официант не поверил ни единому слову.
Прищурив глаза, он смотрел на меня с откровенным недоверием.
- Как вам показалось в ту минуту, трезв я был или пьян?
- У меня тогда совершенно не было времени присматриваться к каждому
посетителю, а люди, когда целый вечер пьют спиртное, конечно, не
становятся трезвее. Глянешь на них раз-другой - и ладно, а то и сам
начнешь пить. Как ни откроешь газету, так каждый день: пьяный водитель
задавил пешехода, или кто-то под газом убил жену, а то и ребенка... А что
касается вас, то я, к сожалению, ничего не могу припомнить. Позднее,
правда, мне пришло в голову, что вы были пьяны, но вели себя спокойно, а
это как раз тот случай, когда пьяного надо опасаться больше всего. Выпей
вы еще немного, вы бы наверняка взорвались. Я уже имел дело с людьми
такого сорта, так что теперь я всегда начеку. А потом вы действительно
напились, и напились основательно, так что даже на ногах не держались. И
все над вами потешались.
Речь Шпуда оказалась довольно длинной, хотя и не очень связной,
поэтому мне пришлось некоторое время поразмыслить над следующим вопросом.
- Кто это "все"?
Он снова неопределенно пожал плечами.
- Как можно что-нибудь сказать, когда у столика толпится столько
народу?
- Но вы их знаете?
- Стэн-Карандаш ушел в другой ресторан, что-то там связанное со
ставками. Попи и Эдна к концу были у шефа. Потом вокруг вас были какие-то
люди, я их даже не знаю. Так ведь часто бывает во всех ресторанах -
приходят с одним, а потом рассиживают совершенно с другим.
- А кто за все расплачивался?
- Каждый за себя. У всех лежали перед собой деньги, у вас тоже.
- А вы не припомните рыжеволосую женщину, у которой сумочка похожа на
футляр от бинокля?
- Конечно, помню, - ответил Шпуд, не задумываясь.
Я не стал его перебивать, а дал ему все хорошенько вспомнить.
- Эта женщина выглядела роскошно и буквально висела на вас. А потом,
когда мы стали закрываться, она повела вас к такси.
- А кто она такая, вы знаете?
Я почувствовал стеснение в груди, и во рту сразу пересохло. Как можно
более спокойно я еще раз настойчиво спросил:
- Кто она такая?
Стеснение в груди тут же исчезло и я чуть не выругался, когда он,
пожав плечами, ответил:
- Понятия не имею. Я видел ее первый раз.
Я вытащил из кармана четыре доллара и дал им обоим по два.
- Ну что ж, спасибо и за это. Но если увидите эту женщину, звоните
сразу мне. Телефон в справочнике.
Ральф небрежно кивнул, а Шпуд на секунду задумался, поигрывая
деньгами, а потом решительно заявил:
- Мистер Реган!
- Да?
- Я думаю, вы не могли убить того человека.
- Почему?
- Я ведь всю жизнь имею дело с пьяными и прекрасно знаю, когда и на
что они способны. В том состоянии вы бы и прицелиться не смогли как
следует.
- То же самое я пытался растолковать присяжным, Шпуд.
Но у него, похоже, было еще что-то на душе и он не знал, как бы ему
лучше сказать. Наконец он выдавил приглушенным голосом:
- Мне довольно часто доводилось встречаться с коррупцией в полиции,
мистер Реган, и я ненавижу таких полицейских...
- Ну и дальше?..
- Вы брали у Маркуса какие-нибудь деньги?
- Конечно, нет! Мне их просто кто-то подсунул.
На лице Шпуда мгновенно появилась улыбка.
- А какого ответа вы ждали от меня? - поинтересовался я, глядя ему в
глаза.
- О, я сразу же заметил бы, если бы вы солгали. И теперь я
обязательно позвоню вам, если увижу ту женщину.
Я поблагодарил его, подумав, что друзей можно найти в самое
неожиданное время в самом неожиданном месте.
Я проводил Шпуда взглядом, когда он медленно побрел обратно в заднюю
комнатку, и направился к подземке.
2
Мы с Джорджем Лукасом выросли вместе на одной улице, и все говорило о
том, что раньше или позже он превратится в настоящего гангстера. Но
неожиданно он крепко задумался над своей жизнью и, видимо, пришел к
выводу, что риск и издержки профессии гангстера слишком велики. Тогда он
бросил такую жизнь и пошел учиться. Хотя учеба и не давалась ему, он
приложил все свои способности и максимум усилий и сделался адвокатом. Но
вид у него как был, так и остался бандитский, да и вел он себя иногда, как
настоящий бандит.
Лукас знал гораздо больше юридических уловок, чем все его
собратья-крючкотворы вместе взятые, а когда ему выпадала возможность
залепить оплеуху районному прокурору, он даже брался за ведение дела
бесплатно.
Когда я возник в его конторе, он улыбнулся мне загадочной улыбкой и
проронил:
- Я так и знал, что ты обязательно объявишься у меня.
- Почему?
- Не знаю, просто такое было чувство. Ты здорово дрался в суде,
старина. Только как ты заполучил защитника из конторы "Селькирк и
Селькирк"? Это ведь самые дорогие адвокаты?
- Для меня они все сделали совершенно бесплатно, Джордж. Монти
Селькирк считал себя просто обязанным мне, и вот ему представился случай и
возможность рассчитаться со мной.
- Как же, как же, помню! Ты помог его сыну, да?
Я пожал плечами.
- Но он и не был виноват в том, что ему приписывали. Он никого не
шантажировал.
- Хорошо, когда есть такие друзья. Их еще нужно заиметь, чтобы они
совершенно бесплатно помогали тебе.
Джордж открыл ящичек с сигарами и предложил мне. Я отказался, и он
закурил один.
- Ну, что у тебя на сегодня, Патрик? - спросил он.
- Кое-что по твоей части.
- Ну что ж, выкладывай.
- Ты знаком с моим делом?
- А ты что, сомневаешься?
- Тогда я расскажу самую суть, чтобы стала ясна вся подноготная. В
свое время мне поручили заняться Лео Маркусом, так как мы получили
сведения, что он шантажист, кроме всего прочего, разумеется.
Джордж кивнул, затянулся сигарой и вытянулся поудобнее.
- Это я знаю, давай дальше.
- Он уже тогда был большим человеком, боссом на Атлантическом
побережье от портовых районов Нью-Йорка до Флориды. Неожиданно нас
известили, что он организовал на деньги синдиката сеть специальных
мотелей. Каждый - районный штаб и пункт отчетности синдиката. При этом все
организовано настолько четко, что ни к чему не придерешься.
- Давай покороче, дружище. Я знаю, ты всегда обожал поговорить, -
буркнул Джордж.
- Хорошо, только слушай внимательно... Он еще не довел дело до конца,
когда мне посоветовали, как можно взорвать всю их организацию. Я работал,
как проклятый, два месяца, и в конце концов собрал на Маркуса такое досье,
