с таким огромным количеством материала, что вся его организация взлетела
бы на воздух, предъяви я это суду. Но незадолго до того, как закончиться
следствию, я встретился с двумя коллегами из других городов. Они должны
были помочь нам успешно довести работу до конца до того, как вмешается
пресса. В тот вечер я познакомил их с досье и они вошли в курс дела...
- И это была твоя роковая ошибка, Пат, точно?
- Да. Они узнали, что у меня в руках страшный материал против Маркуса
и его банды. И когда я уже не смог предъявить этот материал для передачи в
суд, я превратился в погибшего человека. Поэтому-то и дело со взяткой
показалось всем таким правдоподобным. Понимаешь?
Джордж ткнул в мою сторону сигарой.
- Да, кстати, денежки-то...
Я рассмеялся.
- Денежки для этого, старик, были довольно скромные. Каких-то вшивых
пять тысяч. Но начальство получило анонимный звонок, что я продал досье.
Тогда Ардженино сразу обыскал мою квартиру и обнаружил пакет с деньгами -
они, дескать, лежали в шкафу. Меня моментально арестовали, а раз я
действительно не мог рассказать, откуда у меня деньги и показать досье, то
вопрос был исчерпан.
- Так быстро?
- Да.
- И они совершенно не посчитались с тем, что у тебя безупречная
репутация и такой стаж?
- Нужно отдать им должное: они как будто пытались это сделать. Ведь у
меня полно друзей, Джордж.
- Но и врагов не меньше, мой милый. Ну ладно, продолжай.
- Может быть, все кончилось бы дисциплинарным взысканием, но тут я
сделал вторую ошибку. Я дал волю чувствам.
- О, ты всегда был такой! Я тебя еще в детстве предупреждал: "Не
ерепенься, Пат!" Но ты никогда меня не слушал.
- Ты пойми, Джордж, я всего-то хотел узнать, кто подложил мне дохлую
свинью. Само собой, шло это от Маркуса, но я хотел знать, кто звонил нам в
полицейское управление. Я даже нанял несколько сыщиков, чтобы докопаться
до подлеца. И тогда они окончательно выбросили меня из игры.
- Каким образом?
- Они подмешали мне что-то в выпивку в баре и отвезли к дому Маркуса
на Хай-стрит.
- Все ясно. Этим они поставили точку, - произнес Джордж, взмахнув
сигарой.
Я кивнул.
- Ну, тогда тебе еще крупно повезло, Патрик. Никогда нельзя
предугадать, что решат присяжные. Но и ты со своим языком тоже хорош.
Многие же слышали, в том числе и полицейские, как ты грозился продырявить
Маркуса.
- Все это болтовня! Будто ты не знаешь, чего она стоит!
- Не сомневаюсь, но кто-то этим умно воспользовался, а получилось все
так, как ты и грозился сделать. Шесть пуль в голову, которые отбросили его
к камину, так что когда вас обоих нашли, труп успел частично обгореть.
Лукас откинулся на спинку стула и выпустил колечко дыма в потолок.
- Пока они не нашли отстреленный палец Маркуса, они вообще не были
уверены, что это он. Но потом они привлекли к опознанию даже дантиста,
лечившего ему зубы, и только после этого окончательно опознали труп. Тем
не менее полиция несколько дней не знала, что же делать дальше. Черт
возьми, ведь если ты действительно укокошил Маркуса, ты оказал обществу
неоценимую услугу. Полиция наверняка осталась довольной.
- Но я его не убивал.
- Был ведь твой револьвер, отпечатки пальцев, проба на парафин, да и
к тому же ты был чертовски пьян, до этого угрожал ему и вот получил
отличную возможность привести угрозы в исполнение. В таких случаях, как
говорится, дело совершенно ясное, Пат.
- Было ясное, ты хотел сказать?
Он ухмыльнулся и кивнул.
- Селькирк - непревзойденный адвокат, - хитро добавил Джордж. - Ну
так чего ты хочешь от меня?
- Мои пять тысяч. Их у меня конфисковали. Наверно, их будет
трудновато забрать, но если уж меня вываляли в грязи, я бы хотел их
получить. Ведь деньги, обнаруженные у меня в шкафу - мои деньги, так?
Лицо Джорджа прояснилось.
- Отличная мысль, Пат! Тебе просто повезло на скачках, не так ли? Ты
заплатишь с них налог, а остаток положишь в карман. Думаю, это можно
устроить.
- Вот и займись. Кто бы ни был тот, кто подсунул мне деньги, я
потрачу их только на его похороны.
Джордж помрачнел, на лице его обозначились морщины и он проговорил с
озабоченным видом:
- Это ведь может повредить твоей карьере.
- Плевать я на нее хотел! Им не в чем меня упрекнуть, но эти деньги я
все-таки хочу получить.
- Ладно, Пат, я постараюсь добиться этого. У тебя есть еще что-нибудь
ко мне?
- Я очень хочу, чтобы ты представлял мои интересы в административном
расследовании дела.
- Хорошо, а что до этого?
- Ты же меня знаешь, Джордж, я человек злопамятный.
- Именно этого я и опасаюсь. У тебя есть друзья?
- Сейчас - нет.
- А потом?
- Если понадобятся, найду.
- Какие у тебя планы?
- Хочу остаться в полиции. Но я прекрасно понимаю, что они
постараются засунуть меня в какую-нибудь глухомань. Поэтому предложи им от
моего имени, что если мне сохранят место, я никому не буду бельмом на
глазу, буду вести себя спокойно, аккуратно выполнять свою работу и никому
не встану поперек дороги. А иначе я разозлюсь, и они прекрасно знают, что
из этого может получиться.
- Я это тоже знаю. Знаю, что ты можешь заварить кашу, нажить кучу
неприятностей и угодить в могилу. Больше мне нечего сказать.
По субботам Джерри Нолан всегда обедал в ресторане у Винни. Там он с
удовольствием поедал итальянские устрицы в собственном соку с огромным
количеством хлеба.
Когда я появился в ресторане и уселся за столик, за которым обычно
сидел Нолан, Винни автоматически поставил передо мной порцию устриц, как
только я коснулся стула. Но на мое приветствие Нолан лишь сдержанно
кивнул. Я все еще был для него неразгаданной загадкой. Весь мир он делил
только на "черное" и "белое". Он попросту не знал, как ему вести себя со
мной.
- А ты не спешишь, - сказал я после короткой паузы.
Кусок хлеба, густо намазанный маслом, не дошел до его рта,
остановившись на полдороге.
- Ты на что намекаешь? - нахмурился он.
- Да все на твою проклятую косность. Ты же всегда точно придерживался
буквы закона. Но ведь закон, мой дорогой, признал меня невиновным. Я же
теперь свободен и чист, как стеклышко. Поэтому имей в виду, что ко мне ты
относишься не совсем справедливо. Ты же любишь постоянно повторять, чтобы
люди не считали себя выше закона, а когда закон признал меня невиновным,
ты сам почему-то отказываешься признать это.
Его шея покраснела, а сам он склонился над тарелкой пониже. Затем,
пытаясь подавить смущенную улыбку, буркнул:
- Ну хорошо.
Больше он ничего не сказал, но я понял, что с этого момента наши
отношения вновь наладились. Нолан был странным парнем, хотя и весьма
прилежным полицейским со строгим кодексом чести. Преступников он ненавидел
всеми фибрами души, но эта ненависть была ничто по сравнению с его
ненавистью к продажным полицейским. Мой случай он перенес очень тяжело, но
сейчас, когда вопрос был исчерпан, он поставил крест на этом деле.
- Мне все же удалось кое-что выяснить, - сообщил я ему.
- Что именно?
- Кое-что новенькое... В тот вечер мне, оказывается, помогала сесть в
такси какая-то рыжая женщина. Я ее ненавижу. Ты меня понимаешь?
- Все это несущественно, мой дорогой. В такси-то ты ехал один, - - он
отправил в рот порцию пищащих устриц и продолжал: - И за тобой никто е
ехал. Я ведь сам допрашивал Риверу. Он уверен, что за его машиной никто не
увязался.
- Но эта девица по сути дела навела меня на Маркуса. До этого я
только трепался, что прикончу его, а она фактически отправила меня к нему.
С ангельским терпением он отложил в сторону вилку, обтер салфеткой
губы и проговорил:
- Я все это отлично знаю, Реган, и не считаю себя идиотом. Я проверил
все лично, все, что случилось тогда ночью. Я, правда, не давал делу ход,
потому что не нашел никаких доказательств. Сам знаешь, подвыпившие люди
частенько помогают сесть в такси незнакомым, которые еще пьянее их. Все,
как говорится, в настроении. А водитель такси получает только свои деньги
и ничего ему больше не надо. Ни один таксист не откажется посадить пьяного
и высадить в том месте, которое ему указали. Особенно если заплатить
вперед. И на этом его дело кончается.
- Но ведь об этом даже речи не было на суде!
- Я же тебе сказал, что в этом не нашли ничего предосудительного.
Против тебя и так было слишком много материала, а я мог бы еще больше
усугубить дело.
- Ну что ж, спасибо и на этом.
- Не за что.
- И все-таки кое-что ты не углядел.
- Теперь я и сам это знаю.
- Вот как? И что же ты знаешь нового, например?
- Теперь мне стало известно, что тебе определенно подмешали какую-то
гадость.
- О, я так рад, что ты наконец-то это понял! И, может быть, ты
знаешь, зачем это сделали?
- Само собой. Чтобы ты прикончил Маркуса.
Я покачал головой.
- Ты отлично понимаешь, что это было бы глупо. Я был слишком пьян,
чтобы как следует распорядиться оружием.
Нолан откинулся на спинку стула и вынул сигарету. Закурив, он
заметил:
- Ты ведь знаешь, какие наркотики чаще всего кладут в алкоголь.
- Да, в большинстве случаев - хлоралгидрат.
- Вот именно! Это средство или одурманивает или вообще не действует.
И если оно на тебя подействовало, то, значит, ты вообще не был способен ни
на что. Но, да будет тебе известно, немцы во время войны изобрели новое
более эффективное средство. Чуть-чуть изменили формулу и получили
удивительный результат. Когда проходило первое действие, жертва могла
совершать такие поступки, которые никак не могла контролировать и потом
совершенно не помнила.
Я ощутил жар в груди.
- Средство называется _с_е_н_т_о_л, продолжал Джерри. - Приняв его,
человек сначала на какое-то время теряет сознание, а потом приходит в себя
и может активно действовать. А потом снова теряет сознание.
- В суде об этом не было ни слова, - сухо сказал я.
- Знаю. И я уже сказал, что это бы все равно ничего не доказывало.
Когда тебя нашли, я знаю точно - у тебя взяли только обычную пробу, и
из-за нее тебя стали подозревать. Та доза сентола, которую тебе, возможно,
дали - я подчеркиваю слово "возможно" - позволила тебе так напиться, что
проба на алкоголь дала очень большой процент. Поэтому тебя посчитали
пьяным в самой сильной стадии.
- Так почему тогда ты сомневаешься? И как ты вообще додумался до
сентола?
- Тэд Маркер из спецлаборатории - один из ведущих специалистов по
этой штуке. При первом удобном случае он исследует людей с симптомами,
похожими на симптомы сентола. К сожалению, в твоем случае прошло слишком
много времени, чтобы получить надежные результаты. Но тем не менее твои
результаты заставили его задуматься. Выходило, что тебе _м_о_г_л_и
подмешать сентол. _М_о_г_л_и_ подмешать, не более того. Точнее установить
не удалось.
Только теперь я понял, сколько труда было вложено в мое дело.
Получалось, что я мог быть и жертвой, и убийцей.
Джерри дал мне время переварить услышанное и заговорил снова:
- Если правильно применять сентол, то человек под его влиянием может
реагировать на некоторые примитивные проявления чувств - ненависть,
любовь, страх. У тебя была ненависть. Ты хотел убить Маркуса. Любой
человек, если он собирается совершить такой решительный шаг, обязательно
думает об ответственности. Сентол заставил тебя забыть о ней.
- Только если мне действительно подмешали этот чертов сентол.
- Ну, об этом я ничего не могу сказать.
