- Да.
Ждать пришлось не слишком долго. Скоро я услышал его голос и шорох
каких-то бумаг.
- А ведь ты прав, Пат. Я нашел ее. Она из поляков, а ее второе имя
вообще не выговоришь. Последний адрес у нее был в районе Пятидесятых улиц,
но это уже устарело, так как там снесли целый квартал и построили отель.
Нового адреса нет. Родители давно умерли, про других родственников ничего
не известно.
- Как она попала в Штаты?
- Привезли родители. Сперва она жила в Лондоне, штат Нью-Джерси. Еще
что-нибудь?
- В вашей картотеке больше ничего нет?
- У нас в городе у нее не было приводов в полицию. А ты что об этом
думаешь?
- Думаю, дело нечистое.
- Ты точно знаешь или предполагаешь?
- Предчувствую, Ван... и большое спасибо.
После стольких лет службы в полиции предчувствия меня никогда не
подводили. Частью они складывались из опыта, частью из интуиции.
У Милдред Свисс была вполне определенная внешность, и в прошлом у
нее, конечно же, было немало крючков, за которые можно ухватиться. Она
толкнула меня на убийство, а потом, когда дело не вышло, сама нашла
смерть. Явно не случайно.
Я улыбнулся и стал тихонько насвистывать. Где-то в этом городе сидит
некто и поджидает меня. Он волнуется, его жжет огнем, потому что он знает:
я опять на свободе и ищу его. Некто затеял слишком опасную игру, и ставка
в этой игре - _с_м_е_р_т_ь.
На пятом этаже здания Галтон-Мид на Мэдисон-авеню весь угол огромного
небоскреба занимало рекламное бюро. Оно было шикарным, так как в этом
районе жили только респектабельные квартиросъемщики и такие, кто мог
платить за квартиру огромные деньги. На каждой двери огромными золотыми
буквами было написано:
АГЕНТСТВО "ШУРВЕЗЕНТ"
Это была весьма солидная фирма, она имела дела дело только с ведущими
журналами и здесь были самые лучшие манекенщицы. Отсюда в свое время вышло
шесть кинозвезд и множество телезвезд. Было еще много других, но уже менее
именитых. Это агентство одновременно было самым роскошным публичным домом
города, и поэтому пользовалось огромной популярностью.
Много лет назад Мэделяйн Штумпер начинала с малого, но удача и
упорство вскоре вознесли ее наверх. У нее были знакомые в самых высоких
кругах, а доходы совсем не соответствовали тем налогам, что она платила.
Одно только и можно было сказать в ее пользу: и в той, и в другой
области Мэд работала с удивительным прилежанием. Она никогда не попадала
за решетку, а если ее и вызывали иногда в полицию, что случалось крайне
редко, то она тотчас же вызывала целую ватагу адвокатов - самых дорогих, и
они мгновенно вытаскивали ее из самых неприятных и безнадежных положений.
У полиции всегда оказывалось недостаточно доказательств и дело прекращали.
Даже недовольный чем-то клиент никогда не доносил на нее. Ни один сыщик не
мог ее подловить.
Я вошел в комнату, где за столом красного дерева сидела пышная
женщина лет тридцати с небольшим. У нее были серебристо-светлые волосы и
глаза, которыми она оценивала каждого входящего намного раньше, чем тот
успевал пересечь толстый ковер между столом и дверью.
Улыбка ее казалась приветливой, но в глазах застыл явный холодок. Она
несомненно учуяла от меня запах оружейного масла и поняла, что в моем
кармане, там, где раньше лежал полицейский значок, теперь его нет.
Она пробурчала всего три слова:
- Что вам угодно?
- Передайте, пожалуйста, мисс Мэд, что я хотел бы с ней поговорить.
Меня зовут Пат Реган.
Ее брови поднялись медленно и несомненно вызывающе.
- Мы с ней старые друзья, - прибавил я.
В известной степени это была правда. Когда-то мы вместе с ней
частенько возвращались из школы, а раза два я даже спасал ее от парней,
покушавшихся на девичью честь. Оба раза мне от них изрядно доставалось. И
тем не менее в моем голосе, видимо, прозвучали такие нотки, которые
заставили даму поднять трубку, набрать номер и заговорить так тихо, что я
не понял ни слова. Потом она повесила трубку и сказала:
- Ее секретарша сейчас выйдет.
- Спасибо.
У меня было минут пять, чтобы понаблюдать, что творится в этой фирме.
Туда-сюда сновали разные люди, в основном - женщины, самые разные -
худые и тощие, с шеями, наводившими меня на те же мысли, что и монсеньора
Гильотена, когда он изобретал свою гениальную машину. Многие выглядели
такими изголодавшимися, что на них смотреть было больно. На лицах у них
выступали острые скулы, а покрой платьев и пальто напоминал песочные часы.
Волосы они укладывали по последней моде. И все они были плоскими, как
доски, и только у некоторых на пальцах были обручальные кольца. О причине
было совсем не трудно догадаться. А у меня они не вызывали никаких
постыдных желаний.
И все же не все тут были такими. В кабинет вбежали две пышненькие
веселые девушки, как будто для того, чтобы покрасоваться перед
присутствующими. Они прошелестели нарядными платьями, которые могли свести
с ума любого мужчину, и упорхнули куда-то в другую комнату.
Какая-то девушка в зеленом платье и со слишком мудрым личиком
прикоснулась к моей руке и сказала:
- Прошу вас, мистер Реган.
Мы направились по длинному коридору мимо кабинетов, свернули за угол,
и она распахнула дверь.
- Пожалуйста, сюда, - пригласила она.
Я поблагодарил ее, вошел в кабинет и оказался перед женщиной, из-за
которой меня в детстве так часто лупили.
- Привет, Мэд, - сказал я.
О ней можно было говорить все, что говорят обычно о красивой женщине
- до тех пор, пока вам не удастся заглянуть ей в глаза. В этих черных
глазах, блестевших одним цветом с иссиня-черными волосами, можно было
открыть бездонные глубины, населенные доселе неизвестными и странными
существами. На какое-то мгновение они наполнились чем-то, чем они и должны
быть наполнены всегда, но это мгновение быстро прошло. Ее губы были словно
красные лепестки цветов, а зубы блестели необыкновенной белизной. В
уголках губ сидела чуть заметная улыбка.
- Реган! Вот это да!
- Да, я. Давно не виделись, Мэд!
- Зато я часто читала о тебе.
- Ничего удивительного.
Мэделяйн Штумпер протянула мне руку и предложила сесть.
- Ты чертовски хороша, Мэд, - сказал я, усаживаясь.
Она улыбнулась несколько шире.
- Какое эмоциональное изъявление чувств! Недавно председатель АТР
целый час пытался сказать мне то же самое.
- У меня нет столько времени, я спешу.
- У тебя его никогда не было.
- Согласен. К тому же я не особенно разговорчивый.
- Зато драчливый, - протянула она. - Принесло это тебе какую-нибудь
пользу в жизни?
- Тогда я думал, что да.
- А сейчас?
- Все течет, все меняется, мы тоже.
В ее глазах снова появилось какое-то неясное выражение, смешанное с
грустью.
- А жаль, что не все можно изменить.
- Может быть, и можно.
- О-о-о!
Я полюбовался на нее, а потом спросил:
- Тебе знакома рыжая стерва, которую зовут Милдред Свисс?
- Я не читаю газеты.
- Я совсем не это имел в виду.
- Реган...
- Скажи просто: да или нет?
- Неужели ты думаешь, это так просто?
Я понял, на что она намекала. Достав бумажник, я показал ей то место,
где у полицейского должен быть прикреплен форменный значок.
- И вот что я хочу сказать, Мэд. Я слишком хорошо знаю, что такое
твое агентство и чем здесь занимаются кроме основной работы. Захоти я, и
давно бы прихлопнул эту лавочку. Но тогда бы на нас принялись давить
многие известные личности и мы решили, что овчинка не стоит выделки.
Сейчас я здесь не по делам службы и, откровенно говоря, мне все равно, на
что ты тратишь время и силы. Я не идеалист и не собираюсь улучшать мир.
Сейчас я пришел к тебе по личному делу и задал вопрос, касающийся меня
лично. Твой ответ нигде не будет зафиксирован и никогда не будет
использован против тебя.
- Ладно... Конечно, я ее знала, Реган. Но на меня она никогда не
работала.
- Правда?
- Да.
- А как ты ее знала?
Мэд пожала плечами и откинула за спину роскошные волосы.
- Мне ведь тоже по долгу службы приходится интересоваться, что у меня
за конкуренты, если речь идет о совсем маленьких людях. Я держу в памяти
множество мелких людишек, вроде нее. Куча разных имен...
- В общем, она продажная девка, так?
- Не в обычном смысле. Она была в заведении у Мэйса, пока прокурор не
разогнал эту лавочку. Потом она, скорее всего, работала в одиночку. - Мэд
сморщила лоб и добавила: - Она не часто позволяла себе такие вещи и,
похоже, ждала чего-то более серьезного.
- Замужество?
Мэд утвердительно кивнула.
- Мне кажется, в основном они все такие.
- А ты? - усмехнулся я, но она выдержала мой взгляд.
- И я когда-то подумывала об этом, но у меня ничего путного не
получилось. Я успела слишком хорошо познакомиться с изнанкой жизни, - на
ее глаза упала тень, прежде чем она отвела их.
- Что еще ты знаешь об этой девушке?
- Что она жила в апартаментах, кажется, Рэя Хилквиста.
- Книгоиздателя?
- Он был, наверное, самой крупной фигурой в районе и доверенным
многих миллионеров, пока не погиб из-за несчастного случая.
Я не стал говорить ей, что это был вовсе не несчастный случай. Было
только похоже на него, потому что так было задумано, а для противного не
было доказательств. Но мы-то были почти уверены, что тут речь шла только
об убийстве. Это дело, собственно, до сих пор не было раскрыто.
- А чем она вообще занималась?
Мэд снова пожала плечами.
- Я же не следила за ней. Может, нашла кого другого. - она бросила на
меня какой-то странный взгляд и сказала: - Если хочешь, я узнаю. Ну что,
узнавать?
Я поднялся, взял шляпу и непроизвольно потянулся поправить пистолет,
которого у меня больше не было.
- Было бы очень неплохо, - сказал я, направляясь к двери. У выхода я
повернулся. - Пообедаем вместе?
- Не откажусь, - промурлыкала она и вновь улыбнулась той самой
улыбкой, которую дарила мне когда-то, когда я защищал ее от хамских
выходок парней.
Джордж Лукас ждал меня в том же здании, где проходило первое слушание
моего дела. Со своей обычной загадочностью он передал мне большой
коричневый конверт с пятью тысячами, которыми меня пытались утопить в
дерьме и превратить в убийцу.
- Как видишь, старина, все оказалось довольно просто, - улыбнулся
Джордж.
- Это еще не все.
- Ну и что? Ты же освобожден и отстранен от должности, пока не
выяснят подробности исчезновения материалов на Маркуса. Теперь они говорят
только о "небрежности", и самое плохое, что может тебя ждать - это что ты
опустишься до обычного прохожего.
- Пять тысяч - слишком мало за такой спуск.
- Ты еще забыл про мои десять процентов.
- В таком случае возьми-ка их лучше сразу, - заявил я, протягивая ему
конверт.
Но он даже не шевельнулся.
- Это я уже сделал, - расхохотался Джордж. - А теперь надо
потолковать о деле. По-моему, лучше всего для этого отправиться к Винни.
Я не стал возражать, и такси доставило нас к ресторану Винни, а тот
выделил столик в самом углу. Кроме нас, в зале никого не было.
Когда мы устроились поудобнее, Джордж спросил:
- А все-таки, Пат, как эти деньги могли очутиться в твоей квартире?
- Очень просто. У меня самый обыкновенный замок, и тому, кто хотел
залезть ко мне, надо было просто захватить отмычку.
- А кто имеет доступ к твоим ключам?
Я задумчиво потер подбородок.
- Я об этом уже думал. Есть две возможности: или у него был
