Российская государственность выросла на почве, не
обремененной никакой мечтой. Она развивалась органически. Она не
знала ни инквизиции, ни религиозных войн. Наш "раскол" был только
очень слабым повторением борьбы протестантизма с
католичеством, и то, что допустила "Никоновская церковь" по
адресу староверия, не может идти ни в какое сравнение с
Варфоломеевской ночью или с подвигами испанцев в Нидерландах. И,
самое важное, - Россия - до Петра Первого - не знала
крепостного права.
Внешняя история России есть процесс непрерывного
расширения - от сказочных времен Олега, до каторжных дней
Сталина. Был короткий промежуток распада - приведший к
татарской неволе, но и при царях и без царей, при революциях и без
революций, страна оставалась единой. Был найден детски простой
секрет сожительства полутораста народов и племен под единой
государственной крышей, был найден - после Петра утерянный, -
секрет социальной справедливости. Но и он был утерян только
верхами народа. Сейчас, как это было в 1814 году, - с очень серьезной
поправкой на русскую революцию Великая Восточная Империя
нависает над несколькими десятками раздробленных феодов
гибнущей Европы. Исторические пути были разными. Но разною
была и историческая терминология.
Сейчас мы можем сказать, что государственное
строительство Европы - несмотря на все ее технические
достижения было неудачным строительством. И мы можем
сказать, что государственное строительство России, несмотря на
сегодняшнюю революцию, было удачным строительством. Наша
гуманитарная наука должна была бы изучать европейскую историю с
целью показать нам: как именно не надо строить
государственность. И русскую - или римскую или британскую
историю - с целью показать, к а к надо строить
государственность. Но наша гуманитарная наука с упорством
истинного маньяка все пыталась пихнуть нас на европейские пути.
Наша схоластика питалась европейскими терминами, которые у
себя дома обозначали неизвестно что. Наши ученые точно следовали
примеру ключевского дворянина, и в их умах и сочинениях
фигурировали термины, которые не обозначали вообще ничего,
которые не "соответствовали ни европейским, ни русским
явлениям", то есть которые не соответствовали ни чему в
реальном мире - которые были хуже, чем просто вздором: они были
призрачными верстовыми столбами, которые бесы схоластики
понатыкали на всех наших путях:
"Вот, верстою небывалой
Он мелькнул передо мной,
Вот сверкнул он искрой малой
И проплыл во тьме ночной".
По этим "верстам небывалым" пошли "Бесы" Достоевского.
И пришли бесы Сталина. Верстовые столбы, и путеводные звезды, и
всякое такое прочее, вели нас в яму. В каковой яме мы и сидим сейчас.
Этой ямой мы обязаны, если не исключительно, то
преимущественно всей сумме наших общественных наук.
Та методика общественных наук, которая родилась на
Западе, была и там "богословской схоластикой и больше ничем". Она
выработала ряд понятий и терминов, в сущности мало отвечавших
и европейской действительности. Наши историки и прочие кое-как,
с грехом пополам, перевели все это на русский язык - и получились
совершеннейшие сапоги всмятку. Русскую кое-как читающую публику
столетия подряд натаскивали на ненависть к явлениям, которых у
нас вовсе не было и к борьбе за идеалы, с которыми нам вовсе нечего
было делать. Был издан ряд "путеводителей в невыразимо
прекрасное будущее", в котором всякий реальный ухаб был прикрыт
идеалом и всякий призрачный идеал был объявлен путеводной звездой.
Одними и теми же словами были названы совершенно различные
явления. Было названо "прогрессом" то, что на практике было
совершеннейшей реакцией, - например, реформы Петра, и было
названо "реакцией" то, что гарантировало нам реальный прогресс -
например, монархия. Была "научно" установлена полная
несовместимость "монархии" с "самоуправлением", "абсолютизма"
с "политической активностью масс", "самодержавия" со "свободой"
религии с демократией и прочее и прочее - до бесконечности полных
собраний сочинений. Говоря несколько схематично, русскую научно
почитывавшую публику науськивали на "врагов народа" - которые
на практике были его единственными друзьями, и волокли на
приветственные манифестации по адресу друзей, которые оказались
работниками ВЧК - ОГПУ - НКВД. А также и работниками
Гестапо.
Русская гуманитарная наука оказалась аптекой, где все
наклейки были перепутаны. И наши ученые аптекари снабжали нас
микстурами, в которых, вместо аспирина, оказался стрихнин.
Термин есть этикетка над явлением. Если этикетки перепутаны -
то перепутаница в понимании является совершеннейшей.
неизбежностью. Русская "наука" брала очень неясные европейские
этикетки, безграмотно переводила их на смесь французского с
нижегеродским - и получался "круг понятий, не
соответствовавших ни иностранной, ни русской
действительности" - не соответствовавших, следовательно,
никакой действительности в мире, круг болотных огоньков, зовущих
нас в трясину.
Истинно потрясающие пророчества русских ученых отчасти
объясняются полной путаницей их "научных понятий". Отчасти
объясняются и другим: хроническим расстройством умственной
деятельности, возникшим в результате векового питания плохо
пережеванными цитатами. В их, этих ученых, распоряжении была
только схоластика и - больше ничего. Были только переводы с
иностранного - и больше ничего. Был круг понятий, не
соответствующий никакой действительности в мире - и был ряд
пророчеств, которые теперь звучат, как издевательство. Эти люди
никогда ничего не понимали, не понимают сейчас и никогда ничего
понимать не будут. Но именно они учили нас. И призывали, и
науськивали, и разъясняли, и пророчествовали.
Современная Западная Европа родилась в результате
разгрома германскими ордами Римской Империи. Именно германцы
образовали ее правящий слой и именно они создали феодализм -
такое же типичное явление для немцев, как. касты для Индии. Здесь
веками и веками шла борьба всех против всех, и эта борьба создала
ряд типично европейских явлений: абсолютизм, феодализм,
клерикализм, империализм и прочее. Русская наука, старательно и
натужно списывая с западно-европейских шпаргалок, доказывала
нам, что по всеобщим законам всемирно исторического развития мы.
- с запозданием, правда, но только повторяем западно-европейские
пути и что перед нами, как перед испанцами, французами или
немцами стоят решительно те же задачи: борьба с абсолютизмом,
империализмом, клерикализмом, феодализмом - во имя
демократизма, атеизма, марксизма и социализма. Сейчас ясно: пути
были не одними и теми же. Но при малейшей затрате умственной
добросовестности, это должно было бы быть ясно и раньше. Я
приведу несколько примеров.
Римский империализм завоевал мир, довольно основательно
грабил его, - но в общем создавал лучшие условия жизни, чем они
были до римского владычества. Римская Империя продержалась века
- говоря приблизительно, - лет четыреста. Испания тоже
строила свою империю, - но в ее пределах занималась почти только
грабежом. Испанская Империя продержалась очень короткое время.
Англия строила свою империю не на грабеже, но она строила ее на
эксплуатации - временами, впрочем, принимавшей формы
истинного грабежа - так, как Англия обращалась с Ирландией -
Россия не обращалась ни с какими самоедами. Английская Империя
продержалась, в общем, лет двести. Из германских империй и
Первой, и Второй, и Третьей не вышло вообще ничего. Русская
Империя, как единое великое и многонациональное государство
существует больше тысячи лет - и даже и сейчас не проявляет
никаких признаков государственного распада.
Английская система имперской стройки была наилучшей
системой - после русской. Однако, ирландцы были ограблены до
нитки: землю отобрали английские лорды, промышленность душили
английские фабриканты, страна поднимала голодные бунты и эти
бунты топились в крови.
Россия завоевала Кавказ. Не следует представлять этого
завоевания в качестве идиллии: борьба с воинственными горскими
племенами была упорной и тяжелой. Но ничья земля не была
отобрана, на бакинской нефти делали деньги "туземцы" -
Манташевы и Лианозновы, "туземец" Лорис-Меликов стал русским
премьер-министром, кавказские князья шли в гвардию, и даже
товарища Сталина никто всерьез не попрекал его грузинским
акцентом. Плоды этого империализма Лермонтов, один из его
бойцов, сформулировал так:
... И Грузия
Цвела в тени своих садов,
Не опасаяся врагов,
За гранью дружеских штыков.
Русский "империализм" наделал достаточное количество
ошибок. Но общий стиль, средняя линия, правило, заключалось в
том, что человек, включенный в общую государственность, получал
все права этой государственности. Министры поляки
(Чарторыйский), министры армяне (Лорис-Меликов), министры
немцы (Бунге) - в Англии невозможны никак. О министре индусе в
Англии и говорить нечего. В Англии было много свобод, но только для
англичан. В России их было меньше, - но они были для всех. Узбек
имел все права, какие имел великоросс, и если башкирское кочевое
хозяйство было сжато русским земледельческим, то это был не
национальный, а экономический вопрос: кочевое хозяйство есть
роскошь, которая сейчас не по карману никому.
Но, повторяю, Англия создала наиболее совершенный, после
русского, тип мировой империи. Англия эксплуатировала Индию.
Однако, эта эксплуатация обошлась индусам безмерно дешевле, чем
им стоила и, вероятно, еще будет стоить их независимость,
основанная на базе трех тысяч каст. На наших глазах Германия
сделала истинно отчаянную попытку восстановить никогда не
существовавшую империю Карла Великого. И сейчас же эта, еще не
реализованная империя была поделена на народы разных сортов,
причем первый сорт сразу взялся за грабеж всех остальных. Третья
Империя прожила 12 лет. Так развивались два разных явления,
названных одним и тем же термином.
История средневековой Европы пронизана борьбой светской и
духовной власти. В этой борьбе духовенству удавалось достигать
очень крупных побед. Целые страны попадали под контроль
католического духовенства - и задачи религии очень быстро
сменялись профессиональными интересами клира. Клир был
правящим слоем. Клир сменял королей и даже императоров,
"командовал армиями и вел войны, истреблял еретиков, объедал
целые нации и давил собою все. Борьба против клерикализма была
неизбежной - ее поднял Лютер. Но наш сельский попик, нищий,
босой, пашущий свою собственную землю, - он никогда никаким
клерикалом не был. Русская Церковь никогда не простирала руки к
государственной власти, не вела и не провоцировала никаких
религиозных войн и единственная попытка (в Новгороде) завести
сожжение еретиков, была сразу же проклята именно Церковью.
Европейский абсолютизм возник, как завоевание. Европейские
короли были только "первыми среди равных", только наиболее
удачливыми из феодальных владык, и перед европейской монархией
никогда не ставилось никаких моральных целей. Европейский король
был ставленником правящего слоя. Он, в общем, был действительно
орудием угнетения низов.
Русская монархия исторически возникла в результате
восстаний низов против боярства и - пока она существовала, -
она всегда стояла на защите именно низов. Русское крестьянство
попало под крепостной гнет в период отсутствия монархии, -
когда цари истреблялись и страной распоряжалась дворянская
гвардия.
Русская монархия была только одним из результатов
попытки построения государства не на юридических, не на
экономических, а на чисто моральных основах - с европейской
монархией ее объединяет только общность внешней формы. Но обе
они названы одним и тем же именем.
У нас не было феодализма - кроме, может быть, короткой
эпохи перед и в начале татарского нашествия. У нас была, а после
1861 года снова стала возрождаться, демократия неизмеримо
высшего стиля, чем англо-саксонская, равенство духовно равных
людей, без оглядки на их титул, карманы, национальности и религии.
Нас звали к борьбе с дворянством, которое было разгромлено
