Всеволод выступил с ними к Коломне, но здесь получил известие, что Глеб
с половцами другою дорогою пошел к Владимиру, разграбил соборную церковь
Андрееву, пожег другие церкви, села боярские, а жен, детей и всякое име-
ние отдал на щит (в добычу) поганым. Всеволод немедленно пошел назад в
свою волость и встретил Глеба на реке Колакше; целый месяц стояли непри-
ятели без действия по обеим сторонам реки, наконец завязался бой, и Все-
волод победил опять, опять Мстислав Ростиславич первый обратился в
бегство, а за ним побежал и Глеб, но враги догнали их обоих, взяли также
в плен сына Глебова, Романа, перевязали всю дружину рязанскую; между
прочими попался в плен Борис Жидиславич - знаменитый воевода Боголюбско-
го, который, как видно, отъехал в Рязань или прямо, или вместе с Ростис-
лавичем, не желая служить Юрьевичам; попался в плен и Дедилец, который
так сильно способствовал призванию Ростиславичей в Ростов по смерти Бо-
голюбского. Была большая радость во Владимире, говорит летописец, но тут
же он говорит: суд без милости тому, кто сам не знал милости. Эти слова
показывают расположение духа владимирцев, которых ненависть к Глебу и
Ростиславичам должна была дойти до высшей степени вследствие еще нового
бедствия, претерпенного ими от последних. Два дня ждали они от Всеволода
суда без милости над племянниками, на третий день поднялся сильный мя-
теж, встали бояре и купцы и сказали ему: "Князь! Мы тебе добра хотим и
головы за тебя складываем, а ты держишь врагов своих на свободе; враги
твои и наши - суздальцы и ростовцы: либо казни их, либо ослепи, либо от-
дай нам". Всеволод не хотел исполнить этого требования и для утишения
мятежа велел только посадить пленников в тюрьму, после чего послал ска-
зать рязанцам: "Выдайте мне нашего врага (Ярополка Ростиславича), или я
приду к вам". Рязанцы решили исполнить это требование: "Князь наш и
братья наши погибли из-за чужого князя", - говорили они; поехали на Во-
ронеж, схватили там Ярополка и привезли во Владимир, где Всеволод велел
посадить и его также в тюрьму. Между тем зять Глеба рязанского, знамени-
тый Мстислав Ростиславич смоленский, послал сказать Святославу черни-
говскому, чтоб он попросил Всеволода за Ростиславичей; и княгиня рязанс-
кая, жена Глебова, присылала с тем же, прося за мужа и сына; Святослав
отправил во Владимир черниговского епископа Порфирия и Ефрема игумена
вести переговоры по делу пленников; он предлагал, чтоб Глеб, получив
свободу, отказался от Рязани и ехал на житье в Русь, но Глеб никак не
соглашался на такие условия: "лучше умру в тюрьме, - говорил он, - а не
пойду в Русь на изгнание". Дело затянулось на два года; Глеб между тем
умер, а сын его Роман был отпущен в Рязань под условием полной покорнос-
ти владимирскому князю. Иначе решена была судьба Ростиславичей: влади-
мирцы, видя, что идут переговоры об освобождении пленников, никак не хо-
тели отпустить Ростиславичей, не отмстивши им за свои обиды; они собра-
лись опять большою толпою, пришли на княжий двор и стали говорить Всево-
лоду: "До чего их еще додержать? Хотим ослепить их". Всеволоду очень не
нравилось это требование, но делать было нечего: Ростиславичей ослепили,
или по крайней мере сделали вид, что ослепили, и отослали в Смоленск.
Таким образом кончилась борьба на севере в пользу последнего из Юрьеви-
чей, который стал так же силен, как и брат его Андрей, и немедленно по-
шел по следам братним: приведши рязанских князей в свою волю, он захотел
также быть самовластием в Суздальской земле, единодержателем всего от-
цовского наследства и выгнал из своей волости племянника Юрия Андрееви-
ча, который принужден был искать счастия в Грузии; второй племянник,
Ярослав Мстиславич, также не получил волости в земле Ростовской. Но если
Всеволод вошел совершенно в положение Андрея на севере, то мы должны
ожидать, что и относительно Южной, старой Руси, и относительно Новгорода
Великого он примет то же самое значение.
На юге смерть Андрея дала свободу разыграться прежним усобицам между
Мономаховичами и Ольговичами; к этим усобицам присоединились, с одной
стороны, враждебные отношения в самом племени Олеговом, а с другой, меж-
ду Ростиславичами и Изяславичами в племени Мономаховом. Мы видели, как
Святослав Всеволодович черниговский принужден был оставить намерения
свои относительно Киева, чтоб свободнее отбивать Черниговскую волость от
нападения двоюродного брата своего Олега северского; мы видели, что он
опустошением отплатил последнему за опустошение и возвратился в Черни-
гов, но Олег не думал так окончить это дело: он заключил союз с шурьями
своими, Ростиславичами, также с Ярославом киевским, и союзники решились
с двух сторон напасть на Святослава. Но Ростиславичи и Ярослав, пожегши
два черниговских города, заключили мир с Святославом и предоставили Оле-
га одним собственным средствам. Тот с братьями пришел к Стародубу, горо-
да не взял, но захватил скот изо всех окрестностей Стародуба и погнал
его к Новгороду-Северскому, куда скоро явился за ним Святослав с черни-
говским войском и приступил к городу; Олег вышел было к нему навстречу,
но не успела дружина его пустить по стреле, как обратилась в бегство;
сам князь успел вбежать в город, но половина дружины его была перехваче-
на, другая перебита, острог пожжен; Олег на другой день запросил мира и
получил его, неизвестно на каких условиях. Между тем на другой стороне
Днепра произошла перемена: к Ростиславичам пришел на помощь старший брат
их. Роман, из Смоленска, и Ярослав Изяславич увидал в этом намерение
Ростиславичей выгнать его из Киева; он послал сказать им: "Вы привели
брата своего Романа, даете ему Киев", и выехал добровольно из этого го-
рода в прежнюю волость свою - Луцк; мы видели, что Ростиславичи просили
еще прежде у Андрея Киева для Романа, следовательно, Ярослав имел право
подозревать их во враждебных для себя замыслах; скорая же уступка его
двоюродным братьям объясняется тем, что он никак не мог полагаться на
защиту киевлян после недавнего поступка с ними, когда он ограбил весь
город. Ростиславичи послали за ним, чтоб ехать опять в Киев, но он не
послушался, и Роман сел на его место: действительно ли Ростиславичи не
хотели его выгонять или показывали только вид, что не хотели, - решить
трудно. Роман недолго княжил спокойно в Киеве: половцы напали на Русь,
взяли шесть городов берендеевских и сильно поразили Ростиславичей у Рос-
това по вине Давыда Ростиславича, который завел ссору с братьями и поме-
шал успеху дела. Бедою Ростиславичей спешил воспользоваться Святослав
черниговский; нужен был, однако, предлог, и он послал сказать Роману:
"Брат! Я не ищу под тобою ничего, но у нас такой ряд: если князь прови-
нится, то платит волостью, а боярин - головою; Давыд виноват, отними у
него волость". Роман не послушался, тогда братья Святослава - Ярослав и
Олег - перешли Днепр и послали сказать зятю своему Мстиславу Владимиро-
вичу, сыну покойного Владимира Мстиславича, чтоб перешел на их сторону;
Мстислав послушался и сдал им Треполь. В это время сам Святослав стоял с
полками своими у Витичева, куда приехали к нему черные клобуки с киевля-
нами и объявили, что Роман ушел в Белгород. Святослав поехал в Киев и
сел там, но опять ненадолго: на помощь к братьям явился знаменитый
Мстислав из Смоленска, и Ростиславичи объявили, что на другой же день
дадут битву Святославу; Святослав испугался и побежал за Днепр, потому
что половцы, за которыми он послал, еще не пришли, а с одною дружиною
выступить против Мстислава трудно было решиться. Несмотря на то, однако,
Ростиславичи почли за лучшее уступить Киев Святославу: Роман, князь, как
видно, вовсе не воинственный, знал, что он будет сидеть в Киеве в бесп-
рерывном страхе от Святослава, который уже раз выгнал его и, конечно, не
откажется от дальнейших попыток на Киев, вследствие чего будут беспре-
рывные усобицы; союзники Святослава половцы уже явились у Торческа и
захватили много людей; и вот Ростиславичи, не желая губить Русской земли
и проливать христианской крови, по словам летописца, подумали и отдали
Киев Святославу, а Роман пошел назад в Смоленск; Чернигов, как видно,
достался Олегу Святославичу, но он скоро умер, и в Чернигове сел брат
киевского князя, Ярослав Всеволодович, а брат Олегов, Игорь, сел в Нов-
городе-Северском: так и следовало по родовому счету.
До сих пор Святослав Всеволодович жил в дружбе со Всеволодом суз-
дальским: мы видели, какую деятельную помощь оказал он последнему в
борьбе его с племянниками; союз этот был еще более скреплен родством:
Всеволод вызвал к себе сына Святославова, Владимира, и женил его на род-
ной племяннице своей, дочери Михаила Юрьевича. Но скоро эта дружба пере-
менилась во вражду, виною которой были отношения рязанские. Мы видели,
что Роман Глебович с братьями поклялся ходить по воле Всеволодовой, но
Роман был зять Святослава, который вследствие этого родства считал себя
также вправе вмешиваться в рязанские дела, причем его влияние необходимо
сталкивалось с влиянием Всеволода; Святослав мог думать, что Всеволод в
благодарность за прежнее добро уступит его влиянию в Рязани, но жестоко
обманулся в своем ожидании. В 1180 году младшие братья Романа рязанско-
го, Всеволод и Владимир Глебовичи, прислали сказать Всеволоду Юрьевичу
владимирскому: "Ты наш господин, ты наш отец; брат наш старший Роман от-
нимает у нас волости, слушаясь тестя своего Святослава, а тебе крест це-
ловал и нарушил клятву". Всеволод немедленно выступил в поход, и когда
приближался к Коломне, то двое Глебовичей встретили его с поклоном, но в
Коломне сидел сын Святослава, Глеб, посланный отцом на помощь Роману ря-
занскому; Всеволод послал сказать Глебу, чтоб явился к нему, тот сначала
не хотел, но потом, видя, что сопротивляться нельзя, поехал; Всеволод
велел его схватить и в оковах отослал во Владимир, где приставили к нему
стражу, дружина его подверглась той же участи. Между тем передовой отряд
Романа, переправившийся через Оку, потерпел поражение от передового от-
ряда Всеволодова, часть его попалась в плен, часть потонула в реке; Ро-
ман, услыхавши об этом несчастии, побежал мимо Рязани в степь, затворив-
ши в городе двоих братьев, Игоря и Святослава, которые не думали сопро-
тивляться Всеволоду, когда тот явился под Рязанью, и заключили с ним мир
на всей его воле: владимирский князь урядил всю братью, роздал каждому
волости по старшинству и возвратился домой.
Легко понять, как раздосадован был Святослав, когда узнал о поступке
Всеволода с его сыном; чем меньше ждал он этого, тем сильнее была его
ярость. Он распалился гневом, разжегся яростию, по словам летописца, и
сказал: "Отомстил бы я Всеволоду, да нельзя: подле меня Ростиславичи -
эти мне во всем делают досады в Русской земле; ну да мне все равно: кто
ко мне из Владимирова племени ближе, тот и мой". Из этих слов видно так-
же, что Святославу очень не нравилось близкое соседство Ростиславичей,
которыми был окружен. В это самое время Давыд Ростиславич охотился в
лодках по Днепру, а Святослав охотился против него на Черниговской сто-
роне; случай этот показался киевскому князю очень удобным для исполнения
своего замысла: посоветовавшись только с княгинею да с любимцем своим
Кочкарем, не сказавши ничего лучшим боярам своим, он переправился через
Днепр и ударил на Давыдов стан, рассуждая: "Схвачу Давыда, Рюрика выго-
ню, завладею один с братьями Русскою землею и тогда стану мстить Всево-
лоду за свою обиду". Но замысел не удался: Давыд с женою своею успел
сесть в лодку и уплыть, неприятельские стрелы не сделали ему никакого
вреда; успев захватить только дружину и стан Давыдов, Святослав отъехал
к Вышгороду и, проведши под ним ночь, стал искать повсюду Давыда, но
