Лешку, малолетнему сыну Казимира Справедливого. Но Мечислав не думал от-
казываться от своих прав и стал готовиться к войне с племянниками. В это
самое время явился к последним в Краков Роман волынский с просьбой о по-
мощи против тестя Рюрика; он имел право надеяться на помощь, потому что
вдова Казимирова, Елена, была ему родная племянница от брата Всеволода
Мстиславича бельзского. Казимировичи отвечали Роману: "Мы бы рады были
тебе помочь, но обижает нас дядя Межко (Мечислав), ищет под нами волос-
ти; прежде помоги ты нам, а когда будем все мы поляки за одним щитом, то
пойдем мстить за твои обиды". Роман послушался и поехал на Межка с Кази-
мировичами; тот не хотел биться с Романом, но прислал к нему с просьбою
быть посредником в споре между ним и племянниками. Роман не послушался
ни его, ни бояр своих и вступил в битву, в которой потерпел сильное по-
ражение, и раненный убежал в Краков к Казимировичам, откуда дружина при-
несла его во Владимир Волынский. Видя над собою такую беду, он отправил
посла к тестю Рюрику с поклонами и мольбою, чтоб простил его, послал
просить и митрополита Никифора, чтоб тот ходатайствовал за него пред Рю-
риком. Митрополит исполнил просьбу, и Рюрик, послушавшись его, созвал
бояр и сказал им: "Если Роман просит и раскаивается в своей вине, то я
его приму, приведу ко кресту и волость дам; если он устоит в крестном
целовании, будет вправду иметь меня отцом и добра моего хотеть, то я бу-
ду иметь его сыном, как прежде имел и добра ему хотел". И, действи-
тельно, Рюрик послал сказать Роману, что перестал на него сердиться,
привел его к кресту на всей своей воле и дал ему волость.
Роман был смирен, но нельзя было забыть, что он предлагал старшинство
и Киев Ярославу черниговскому и тот принял предложение; вот почему Рю-
рик, переславшись с сватом Всеволодом и братом Давыдом, послал сказать
Ярославу и всем Ольговичам от имени всех Мономаховичей: "Целуй нам крест
со всею своею братьею, что не искать вам нашей отчины, Киева и Смоленс-
ка, под нами и под нашими детьми и под всем нашим Владимировым племенем:
дед наш Ярослав разделил нас по Днепр, потому и Киева вам ненадобно".
Ольговичи обиделись таким предложением и послали сказать Всеволоду: "У
нас был уговор не искать Киева под тобою и под сватом твоим, Рюриком, мы
и стоим в этом договоре, но если ты приказываешь нам отказаться от Киева
навсегда, то мы не венгры и не ляхи, а внуки одного деда: при вашей жиз-
ни мы не ищем Киева, но после вас кому бог его даст". И были между ними
распри многие и речи крупные и не уладились, говорит летописец. Всеволод
хотел тою же зимою идти на Чернигов, Ольговичи испугались и послали к
нему игумена с поклоном и обещанием исполнить его волю; тот поверил им и
сошел с коня. В то же время черниговские послы явились и к Рюрику с сле-
дующими словами от своих князей: "Брат! У нас с тобою не было никогда
ссоры, мы этой зимой еще не успели заключить окончательного договора ни
со Всеволодом, ни с тобою, ни с братом твоим, Давыдом, а так как ты бли-
же всех к нам, то целуй крест не начинать с нами войны до тех пор, пока
мы кончим переговоры со Всеволодом и Давыдом". Рюрик, посоветовавшись с
боярами, принял предложение Ярослава, отправил в Чернигов своего посла и
взялся хлопотать о том, чтоб помирить с Ольговичами Всеволода и Давыда;
при этом Рюрик обещал Ярославу уступить ему Витебск и отправил в Смо-
ленск посла объявить об этой уступке брату своему, Давыду, после чего,
надеясь на мир, распустил по домам дружину, братьев, сыновей, половцев,
богато одаривши их, а сам отправился в Овруч по своим делам. Но Ярослав,
не дождавшись окончания переговоров о Витебске, послал племянника свое-
го, Олега Святославича, захватить этот город, где сидел один из полоцких
князей, зять Давыда смоленского. Последний, ничего еще не зная о сделке
Рюрика с Ярославом и слыша, что отряд Ольговичей, не доехавши до Витебс-
ка, стал пустошить Смоленскую область, выслал против него войско под на-
чальством племянника своего Мстислава Романовича. Мстислав ударил на
Олега, потоптал его стяги, изрубил его сына. Но в то время как Мстислав
получил успех на одной стороне, смоленский тысяцкий Михалко потерпел по-
ражение от полочан - союзников черниговского князя; Мстислав, возвраща-
ясь с преследования побежденного Олега, встретил победителей полочан;
думая, что это свои, спокойно въехал в ряды их и был взят в плен; тогда
обрадованный Олег Святославич послал весть к дяде в Чернигов, приписывая
себе весь успех дела: "Мстислава я взял в плен и полк его победил и Да-
выдов полк смоленский, а пленные смольняне сказывают мне, что братья их
не в ладу живут с Давыдом; такого, батюшка, удобного времени уже больше
не будет; собравши братью, поезжай поскорее, возьмем честь свою". Ярос-
лав и все Ольговичи обрадовались, помчались к Смоленску, но перехвачены
были на дороге послом Рюриковым, который сказал Ярославу от своего кня-
зя: "Если ты, обрадовавшись случаю, поехал убить моего брата, то нарушил
наш договор и крестное целование, и вот тебе твои крестные грамоты; сту-
пай к Смоленску, а я пойду к Чернигову, и как нас бог рассудит да крест
честный". Ярослав испугался, возвратился в Чернигов и отправил своего
посла к Рюрику, оправдывая себя, обвиняя Давыда, зачем помогает зятю
своему. Рюрик отвечал ему на это: "Я тебе Витебск уступил и посла отпра-
вил к брату Давыду, давая ему знать об этой уступке; ты, не дождавшись
конца делу, послал своих племянников к Витебску, а они, идучи, стали во-
евать Смоленскую волость: Давыд и послал на них племянника своего Мстис-
лава". Долго спорили и не могли уладиться.
В 1196 году Рюрик послал сказать свату своему Всеволоду суздальскому:
"Мы уговорились садиться всем на коней с рождества Христова и съехаться
в Чернигове: я и собрался с братьею, дружиною, с дикими половцами и си-
дел наготове, дожидаясь от тебя вести, но ты той зимой не сел на коня,
поверил Ольговичам, что станут на всей нашей воле; я, услыхав, что ты на
коня не садишься, распустил братью, диких половцев и поцеловал с черни-
говским Ярославом крест, что не воевать до тех пор, пока или уладимся
все, или не уладимся, а теперь, брат, и твой и мой сын Мстислав сидят в
плену у Ольговичей: так не мешкая, сел бы ты на коня, и, съехавшись все,
помстили бы мы за свою обиду и срам, а племянника своего выстояли и
правду свою нашли". Долго не было вести от Всеволода; наконец, он прис-
лал сказать Рюрику: "Ты начинай, а я буду готов". Рюрик собрал братью
свою, диких половцев и стал воевать с Ольговичами, тогда Ярослав прислал
сказать ему: "Зачем, брат, стал ты воевать мою волость и поганым руки
наполнять? Из-за чего нам с тобою ссориться: разве я ищу под тобою Кие-
ва? А что Давыд послал на моих племянников Мстислава, а бог нас там рас-
судил, то я выдаю тебе Мстислава без выкупа, по любви. Целуй со мною
крест да и с Давыдом меня помири, а Всеволод захочет с нами уладиться -
уладимся, а тебе с братом Давыдом нет до того дела". Рюрик отвечал ему:
"Если вправду хочешь мира, то дай мне путь через твою волость: я отправ-
лю посла и ко Всеволоду и к Давыду и, согласившись все, уладимся с то-
бою". Рюрик, по словам летописца, точно, хотел отправить посла для того
только, чтоб устроить общий мир, но Ярослав не верил Рюриковым речам: он
думал, что Мономаховичи хотят сговориться на него и потому не пускал Рю-
риковых послов через свою волость; Ольговичи заняли все пути, и целое
лето до самой осени продолжалась война набегами. Осенью Ольговичи приоб-
рели себе союзника: Роман волынский, принужденный в беде прибегнуть к
милости тестя, теперь оправился и хотел воспользоваться случаем, чтоб
отомстить за прежнее унижение; он послал отряд своих людей в пограничный
город Полонный и велел им оттуда опустошать Киевскую волость набегами.
Услыхав об этом новом враге Рюрик обратился к князю, которого мог счи-
тать естественным союзником своим по вражде к Роману, именно к Владимиру
Ярославичу, князю галицкому, и послал к нему племянника своего, Мстисла-
ва Мстиславича, сына знаменитого Мстислава Ростиславича, соперника Анд-
реева. Мстислав должен был сказать Владимиру от имени Рюрика: "Зять мой
нарушил договор и воевал мою волость, так ты, брат, с племянником моим
из Галича воюйте его волость; я и сам хотел идти ко Владимиру (Волынско-
му), да пришла мне весть, что сват мой Всеволод сел на коня, соединился
с братом моим Давыдом и вместе жгут волость Ольговичей, города вятичей
взяли и пожгли: так я сижу наготове, дожидаясь вести верной". Владимир
поехал с Мстиславом, повоевал и пожег волость Романову, а с другой сто-
роны, повоевал и пожег ее Ростислав Рюрикович с Владимировичами (сы-
новьями Владимира Мстиславича) и с черными клобуками, набрали много ра-
бов и скота.
Весть, полученная Рюриком о движении Всеволода и Давыда, была спра-
ведлива: они действительно вступили в землю Ольговичей и пожгли ее. Ус-
лыхав об этом, Ярослав собрал братью, посадил двоих Святославичей, Олега
и Глеба, в Чернигове, укрепил остальные города, боясь Рюрикова прихода,
а сам с остальными родичами и половцами отправился против Всеволода и
Давыда; он стал под своими лесами, огородился засеками, на реках велел
мосты разобрать и, приготовившись таким образом, послал сказать Всеволо-
ду: "Брат и сват! Отчину нашу и хлеб наш ты взял; если хочешь мириться с
нами и жить в любви, то мы любви не бегаем и на всей воле твоей станем,
а если ты замыслил что другое и от того не бегаем, как нас бог рассудит
с вами и св. спас". Всеволод был не охотник до решительных битв - этих
судов божиих, по понятиям южных князей; притом же Ольговичи обещали без
битвы стать на всей его воле; он начал думать с Давыдом, рязанскими
князьями, боярами, на каких бы условиях помириться с Ольговичами? Давыд
никак не хотел мира, но требовал непременно, чтоб Всеволод шел к Черни-
гову, он говорил ему: "Ты уговорился с братом Рюриком и со мною сойтись
всем в Чернигове и там мириться на всей нашей воле, а теперь ты не дал
знать Рюрику о своем приходе; он воюет с ними, волость свою пожег для
тебя, а мы без его совета и ведома хотим мириться; как хочешь, брат, а я
только тебе то скажу, что такой мир не понравится брату моему". Но Все-
володу не понравились речи Давыдовы и рязанских князей; он начал перего-
воры с Ольговичами, требуя у них, во-первых, отречения от Киева и Смо-
ленска, во-вторых, освобождения Мстислава Романовича, в-третьих, изгна-
ния давнего врага своего, Ярополка Ростиславича, который жил тогда в
Чернигове, в-четвертых, прекращения связи с Романом волынским. Ярослав
соглашался на три первые требования, но не хотел отступать от Романа,
который оказал ему такую важную услугу, нападши на тестя и отвлекши его
от похода на Чернигов. Всеволод не настаивал и тем подтвердил подозре-
ние, что хотел продолжения беспокойств на юге, не хотел окончательного
усиления здесь Ростиславичей. Помирившись с Ярославом, он послал сказать
Рюрику: "Я помирился с Ярославом, он целовал крест, что не будет искать
Киева под тобою, а Смоленска - под братом твоим". Рюрик сильно рассер-
дился и послал ему такой ответ: "Сват! Ты клялся, что кто мне враг, тот
и тебе враг; просил ты у меня части в Русской земле, и я дал тебе во-
лость лучшую, не от изобилья, но отнявши у братьи своей и у зятя своего
Романа; Роман после этого стал моим врагом не из-за кого другого, как
только из-за тебя, ты обещал сесть на коня и помочь мне, но перевел все
лето и зиму, а теперь и сел на коня, но как помог? Сам помирился, заклю-
чил договор, какой хотел, а мое дело с Романом оставил на волю Ярославо-
ву: Ярослав будет нас с ним рядить? А из-за кого же все дело-то стало?
Для чего я тебя и на коня-то посадил? От Ольговичей мне какая обида бы-
ла? Они подо мною Киев не искали; для твоего добра я был с ними недобр и
