Мстислава Мстиславича Удалого, в Новгороде, не мог быть очень расположен
в пользу этого племени и потому согласился, чтоб Всеволод Чермный, как
старший между пятиюродными братьями в Ярославовом роде, сел в Киеве, а
Рюрику отдал Чернигов. Таким образом, когда на севере обозначились ясно
стремления к новому порядку вещей, в южной Руси после долгой борьбы ста-
ринные представления об единстве рода Ярославова и ненаследственности
волостей в одном племени получают полное торжество: мало того, что
Ольгович получает Киев, старший по нем Мономахович садится в Чернигове,
возобновляется, следовательно, тот первоначальный порядок княжеских пе-
реходов по волостям, который был нарушен еще при Мономахе исключением
Ольговичей из старшинства. Мир суздальского князя с Ольговичами был
скреплен браком сына Всеволодова, Юрия, на дочери Чермного.
Но в то время, когда Южная Русь оставалась так верна своей старине,
которая не могла дать ей силы, возвратить утраченное значение, пер-
венство, северный князь усиливал себя все более и более. С 1179 года ря-
занские князья, Глебовичи, находились в воле Всеволодовой; в 1186 году
встала между ними опять усобица: старшие братья - Роман, Игорь и Влади-
мир, вооружились против младших - Всеволода и Святослава, сидевших в
Пронске. Чтоб легче разделаться с последними, старшие братья послали
звать их на общий съезд, намереваясь тут схватить их; младшие узнали об
умысле и, вместо того, чтобы ехать к старшим, стали укреплять свой го-
род, ожидая нападения; ждали они недолго: старшие явились с большим
войском и стали опустошать все около города. Тогда Всеволод суздальский
послал сказать им: "Братья! Что это вы делаете? Удивительно ли, что по-
ганые воевали нас: вы вот теперь хотите и родных братьев убить".
Но те вместо послушания стали сердиться на Всеволода за его вмеша-
тельство и еще больше поднимать вражду на братьев. Тогда младшие Глебо-
вичи послали просить Всеволода о помощи, и тот отправил с ним сперва
триста человек из владимирской дружины, которые сели в Пронске и отбива-
лись вместе с осажденными, а потом отправил еще другое войско, к которо-
му присоединились князья муромские. Слыша о приближении войска из Влади-
мира, старшие Глебовичи сняли осаду Пронска и побежали к себе в Рязань,
а Всеволод Глебович поехал навстречу к полкам Великого Всеволода; те,
узнавши от него, что осада Пронска снята и им идти дальше незачем, пошли
назад во Владимир, куда поехал также и Глебович, чтоб посоветоваться со
Всеволодом, как быть им с старшими братьями. Но в это время рязанские
князья, узнавши, что владимирское войско возвратилось и что в Пронске
один Святослав, пошли и осадили опять этот город, перехватили воду у жи-
телей, а к брату Святославу послали сказать: "Не мори себя голодом с
дружиною и людей не мори, ступай лучше к нам, ведь ты нам свой брат,
разве мы тебя съедим? Только не приставай к брату своему Всеволоду".
Святослав объявил об этом своим боярам, те сказали: "Брат твой ушел во
Владимир, а тебя выдал: так что ж тебе его дожидаться?". Святослав пос-
лушался и отворил город. Братья отдали ему Пронск назад, но взяли жену,
детей, дружину Всеволода Глебовича и повели в Рязань; вместе с дружиною
Всеволода Глебовича перевязали дружину Великого Всеволода, сидевшую в
Пронске в осаде. Всеволод Глебович, услыхав, что семья и дружина его
взяты, а брат Святослав передался на сторону старших, стал сначала
сильно горевать, потом захватил Коломну и начал из нее пустошить волости
братьев; те мстили ему тем же, и ненависть между ними разгоралась все
больше и больше.
Всеволода Великого также сильно раздосадовал поступок Святослава, ко-
торый позволил братьям перевязать владимирскую дружину, он послал ска-
зать ему: "Отдай мне мою дружину добром, как ты ее у меня взял; захотел
помириться с братьями - мирись, а людей моих зачем выдал? Я к тебе их
послал по твоей же просьбе, ты у меня их челом выбил; когда ты был ра-
тен, и они были ратны, когда ты помирился, и они стали мирны". Глебови-
чи, услыхав, что Всеволод Великий хочет идти на них, послали ему ска-
зать: "Ты отец наш, ты господин, ты брат; где твоя обида будет, то мы
прежде тебя головы свои положим за тебя, а теперь не сердись на нас; ес-
ли мы воевали с братом своим, то оттого, что он нас не слушается, а тебе
кланяемся и дружину твою отпускаем". Всеволод не захотел мира, а когда
Всеволод не хотел мира, то это значило, что война была очень выгодна и
успех верен. Но в следующем году (1187) явился во Владимир черниговский
епископ Порфирий с ходатайством за Глебовичей, потому что Рязань принад-
лежала к черниговской епархии; он уговорил владимирского епископа Луку
действовать с ним заодно, и оба вместе стали просить Всеволода за Глебо-
вичей: Всеволод послушался их и послал Порфирия в Рязань с миром; вместе
с епископом отправились послы Всеволодовы и послы князей черниговских,
они повели и пленников рязанских, отпущенных Всеволодом в знак своего
расположения к миру. Но Порфирий, пришедши в Рязань, повел дело не так,
как хотел Всеволод, и тайком от его послов. Всеволод рассердился, хотел
было послать в погоню за Порфирием, но потом раздумал; впрочем, оставя в
покое Порфирия, он не хотел оставить в покое Глебовичей и тем же годом
выступил против них в поход, взявши с собою князя муромского и Всеволода
Глебовича из Коломны; он переправился чрез Оку и страшно опустошил Ря-
занскую волость. Этим походом Всеволод, как видно, достиг своей цели,
потому что после, во время войны с Ольговичами, мы видим рязанских кня-
зей в его войске; притом же Пронск был возвращен Всеволоду Глебовичу,
который там вскоре и умер. Но когда в 1207 году Всеволод Великий собрал-
ся идти на Ольговичей к Чернигову и, соединившись в Москве с сыном сво-
им, Константином новгородским, дожидался здесь также и прихода князей
рязанских, то вдруг пришла к нему весть, что последние обманывают его,
сговорились с Ольговичами и идут к нему для того, чтоб после удобнее
предать его. Все рязанские действительно явились с дружинами, их было
восьмеро: Роман и Святослав Глебовичи, последний с двумя сыновьями, да
племянники их, сыновья умерших Игоря и Владимира, двое Игоревичей - Инг-
варь и Юрий, и двое Владимировичей - Глеб и Олег. Всеволод принял их
всех радушно и позвал к себе на обед; стол был накрыт в двух шатрах: в
одном сели шестеро рязанских князей, а в другом - великий князь Всеволод
и с ним двое остальных рязанских, именно Владимировичи - Глеб и Олег.
Последние стали говорить Всеволоду: "Не верь, князь, братьям нашим: они
сговорились на тебя с черниговскими". Всеволод послал уличать рязанских
князей князя Давыда муромского и боярина своего Михаила Борисовича: об-
виненные стали клясться, что и не думали ничего подобного; князь Давыд и
боярин Михаил долго ходили из одного шатра в другой, наконец, в шатер к
рязанским явились родичи их - Глеб и Олег и стали уличать их; Всеволод,
слыша, что истина обнаружилась, наконец, велел схватить уличенных князей
вместе с их думцами, отвести во Владимир, а сам на другой же день переп-
равился через Оку и пошел к Пронску, где сидел сын умершего Всеволода
Глебовича, Михаил; этот князь, слыша, что дядья его схвачены и Всеволод
приближается с войском к его городу, испугался и убежал к тестю своему в
Чернигов - знак, что он был также на стороне схваченных князей и на сто-
роне черниговского князя, своего тестя: иначе для чего было бы ему бо-
яться Всеволода, всегда благосклонного к отцу его?
Жители Пронска взяли к себе третьего Владимировича, Изяслава, не быв-
шего, как видно, заодно с родными братьями, и затворились в городе. Все-
волод послал к ним боярина Михаила Борисовича с мирными предложениями,
но они не хотели о них слышать, летописец называет ответ их буйною
речью. Тогда Всеволод велел приступить к городу со всех сторон и отнять
воду у жителей, но те не унывали, бились крепко из города и ночью крали
воду; Всеволод велел стеречь и день и ночь и расставил полки свои у всех
ворот. Старшего сына своего, Константина, с новгородцами и белозерцами
поставил на горе у одних ворот, Ярослава с переяславцами - у других, Да-
выда с муромцами - у третьих, а сам с сыновьями Юрием и Владимиром и с
двумя Владимировичами стал за рекою с поля Половецкого (степи). Проняне
все не сдавались и делали частые вылазки не для того, впрочем, чтоб
биться с осаждающими, но чтоб достать воды, потому что помирали от жаж-
ды. Между тем у осаждающих стали выходить съестные припасы и Всеволод
отправил отряд войска под начальством Олега Владимировича на Оку, где
стояли лодки его с хлебом. На дороге Олег узнал, что двоюродный брат
его, третий Игоревич, Роман, оставленный дядьями в Рязани, вышел из нее
с войском и напал на владимирских лодочников, стоявших у Ольгова; полу-
чивши эту весть, Владимирович бросился на помощь к лодочникам; рязанцы
оставили последних и сразились с новоприбывшим отрядом, но были побежде-
ны, ставши между двумя неприятелями - между полком Олега и лодочниками.
Олег возвратился к войску с победою и хлебом, тогда проняне после трех-
недельной осады принуждены были сдаться; Всеволод дал им в князья Олега
Владимировича, а сам пошел к Рязани, сажая по всем городам своих посад-
ников, чем обнаруживал намерение укрепить их за собою. Он уже был в
двадцати верстах от старой Рязани, у села Доброго Сота, и хотел переп-
равляться через реку Проню, как явились к нему рязанские послы с покло-
ном, чтоб не приходил к их городу; епископ рязанский Арсений также не
раз присылал к нему говорить: "Князь великий! Не пренебреги местами
честными, не пожги церквей святых, в которых жертва богу и молитва при-
носится за тебя, а мы исполним всю твою волю, чего только хочешь". Все-
волод склонился на их просьбу и пошел назад через Коломну во Владимир:
воля Всеволода состояла в том, чтобы рязанцы выдали ему всех остальных
князей своих и с княгинями; рязанцы повиновались, и в следующем, 1208,
году приехал к ним княжить сын Всеволода - Ярослав. Рязанцы присягнули
ему, но за измену: стали хватать и ковать людей его и некоторых уморили,
засыпавши в погребах. Тогда Всеволод пошел опять на Рязань, под которою
был встречен сыном Ярославом; рязанцы по приказанию Всеволода вышли на
Оку на ряды, т. е. на суд с князем своим Ярославом, но вместо оправдания
прислали буйную речь по своему обычаю и непокорству, говорит летописец,
тогда Всеволод приказал захватить их, потом послал войско в город захва-
тить их жен и детей; город был зажжен, а жители его расточены по разным
городам; таким же образом поступил он и с Белгородом и пошел назад во
Владимир, ведя с собою всех рязанцев и епископа их, Арсения. Прежний
князь пронский, Михаил Всеволодович, с двоюродным братом Изяславом Вла-
димировичем (выпущенным, как видно, по сдаче Пронска) приходили в том же
году воевать волости Всеволодовы около Москвы, но были побеждены сыном
великого князя Юрием и спаслись только бегством, потерявши всех своих
людей. Так рассказывается в большей части известных нам летописей, но в
летописи Переяславля Суздальского читаем, что Всеволод, взявши Пронск,
посадил здесь муромского князя Давыда и что в следующем году Олег, Глеб,
Изяслав Владимировичи и князь Михаил Всеволодович рязанские приходили к
Пронску на Давыда, говоря: "Разве ему отчина Пронск, а не нам?" Давыд
послал им сказать: "Братья! Я бы сам не набился на Пронск: посадил меня
в нем Всеволод, а теперь город ваш, я иду в свою волость". В Пронске сел
кир Михаил, Олег же Владимирович умер в Белгороде в том же году. Думаем,
что должно предпочесть это известие, ибо трудно предположить, чтобы при-
ход рязанских князей к Пронску на Давыда был выдуман со всеми подробнос-
