досталась младшему из сыновей Святослава черниговского, Ярославу, изг-
нанному из Чернигова племянником Всеволодом Ольговичем; эта область раз-
делялась впоследствии на два княжества - Рязанское и Муромское, которые,
будучи оторваны от Черниговской области по условиям историческим и нахо-
дясь в связи с Ростовскою областью по условиям географическим, с самого
начала находятся в большей или меньшей зависимости от последней.
Область Дона долго находилась вне русской исторической сцены, хотя по
близости окских притоков к верхнему Дону и его притокам владения рязанс-
кие, с одной стороны, и черниговские, с другой, необходимо должны были
захватывать и донскую систему; Дон оставался степною рекою (как он и
есть по природе берегов своих) почти до самого XV века, т. е. до усиле-
ния Московского государства, которое на берегах его в XIV веке одержало
первую знаменитую победу над Азиею в лице монголов. Заселение донского и
волжского степного пространства принадлежит Московскому государству.
Наконец, природа страны имеет важное значение в истории по тому влия-
нию, какое оказывает она на характер народный. Природа роскошная, с лих-
вою вознаграждающая и слабый труд человека, усыпляет деятельность пос-
леднего, как телесную, так и умственную. Пробужденный раз вспышкою
страсти, он может оказать чудеса, особенно в подвигах силы физической,
но такое напряжение сил не бывает продолжительно. Природа, более скупая
на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны челове-
ка, держит последнего всегда в возбужденном состоянии: его деятельность
не порывиста, но постоянна; постоянно работает он умом, неуклонно стре-
мится к своей цели; понятно, что народонаселение с таким характером в
высшей степени способно положить среди себя крепкие основы государствен-
ного быта, подчинить своему влиянию племена с характером противополож-
ным. С другой стороны, роскошная, щедрая природа, богатая расти-
тельность, приятный климат развивают в народе чувство красоты, стремле-
ние к искусствам, поэзии, к общественным увеселениям, что могущественно
действует на отношения двух полов: в народе, в котором развито чувство
красоты, господствует стремление к искусству, общественным увеселениям,
- в таком народе женщина не может быть исключена из сообщества мужчин.
Но среди природы относительно небогатой, однообразной и потому невесе-
лой, в климате, относительно суровом, среди народа, постоянно деятельно-
го, занятого, практического, чувство изящного не может развиваться с ус-
пехом; при таких обстоятельствах характер народа является более суровым,
склонным более к полезному, чем к приятному; стремление к искусству, к
украшению жизни слабее, общественные удовольствия материальнее, а все
это вместе, без других посторонних влияний, действует на исключение жен-
щины из общества мужчин, что, разумеется, в свою очередь приводит еще к
большей суровости нравов. Все сказанное прилагается в известной мере к
историческому различию в характере южного и северного народонаселения
Руси.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Постепенное распространение сведений о Северо-Восточной Европе в
древности. - Быт народов, здесь обитавших. - Скифы. - Агатирсы. - Невры.
- Андрофаги. - Меланхлены. - Будины. - Гелоны. - Тавры. - Сарматы. -
Бастарны. - Аланы. - Греческие колонии на северном берегу Понта. - Тор-
говля. - Характер азиатского движения.
Наш летописец начинает повесть свою о Русской земле с тех пор, как
слово Русь стало известно грекам; историк русский, который захочет углу-
биться в отдаленные времена, узнать что-нибудь о первых известных обита-
телях нашего отечества, должен также обратиться к грекам, начать с тех
пор, как впервые имена этих обитателей появились в известиях греческих.
Во времена Гомера греческие корабли не смели еще плавать по Черному
морю, тогда смотрели на это море, как на Океан, границу обитаемой земли,
считали его самым большим из всех морей и потому дали ему название Пон-
та, моря по преимуществу. Долго берега Понта считались негостеприимными
по дикости их народонаселения, и море слыло аксинос (негостеприимным),
пока ионические колонии (750 л. до р.х.) не заставили переменить это имя
на приятно звучащее евксинос (гостеприимное). Во времена Гезиода сведе-
ния греков распространились: северные берега Понта выдвинулись в отдале-
нии, покрытые туманами, представлявшими воображению древних странные об-
разы - то была баснословная область, хранилище драгоценностей, обитель
существ необыкновенных. Как естественно было ожидать, поэты овладели чу-
десною страною и перенесли туда мифы, сценою которых считались прежде
берега морей ближайших. Один из них, Аристей, сам захотел посетить та-
инственный берег, и его поэмы, или по крайней мере выдаваемые под его
именем, распространили географические сведения древних. По Аристею, на
берегах Понта жили киммерияне, к северу от них - скифы, за скифами - ис-
седоны, до которых он доходил. Потом о дальнейших странах начинались
рассказы детски легковерных путешественников, купцов, подобных нашему
новгородцу Гуряте Роговичу; за исседонами к северу жили аримаспы, одног-
лазые люди; далее за аримаспами грифы стерегли золото, и еще далее на
север жили блаженные гипербореи. Встречаем древние, темные предания о
нашествиях киммериян и скифов на Азию, вернее, хотя не во всех подроб-
ностях, известие о походе персидского царя Дария Гистаспа против скифов
в 513 году до р. х. Между тем северные берега Понта остаются по-прежнему
любимою страною поэтов: известия об них встречаем у Эсхила, Софокла и
Еврипида. Возможность получать об них сведения увеличили обширная тор-
говля колоний и множество рабов, приводимых в Грецию с северных берегов
Понта и потому носивших имя скифов, но понятно, какою верностью и точ-
ностью должны были отличаться известия, почерпаемые из таких источников.
Вот почему так драгоценны для нас сведения, сообщаемые Геродотом, осо-
бенно там, где он говорит как очевидец. Геродотовы известия точнее отно-
сительно страны, обитаемой скифами, но о странах, лежащих к северу от
последних, он столько же знает, сколько и его предшественники, т. е. и
после Геродота эта страна остается страною вымыслов. Аристотель упрекает
афинян за то, что они целые дни проводят на площади, слушая волшебные
повести и рассказы людей, возвратившихся с Фазиса (Риона) и Борисфена
(Днепра). Говоря о севере и северо-востоке, обыкновенно прибавляли, что
там обитают скифы; после Дария Гистаспа с ними вошел во враждебные
столкновения Филипп Македонский: он поразил скифского царя Атеаса и вы-
вел в Македонию большой полон - 20000 человек мужчин и женщин; завоева-
ния Александра Македонского, оказавшие такие важные услуги географии
открытием новых стран и путей в южную Азию, не касались описываемых нами
стран: с европейской стороны македонские завоевания не простирались да-
лее Дуная. Больше сделано при наследниках Александра: Тимэй подробно го-
ворил о скифах и Северном океане; Клеарх, ученик Аристотеля, написал со-
чинение о скифах; все, что до сих пор было известно о севере, собрал
Эратосфен.
В таком виде греки передали римлянам свои географические познания о
северных берегах Черного моря. Война с Македониею указала римлянам бере-
га Дуная, война с Митридатом открыла путь к северным берегам Понта. Мит-
ридат в своих отчаянных попытках против римского могущества старался во-
оружить на Италию всех диких жителей степей от Дуная до Азовского моря.
Во время Цезаря Беребист основал на берегах Дуная могущественное владе-
ние гетов, которое, впрочем, скоро разделилось и ослабело. Овидий, сос-
ланный в Томы, перечисляет окружные народы - гетов, скифов, сарматов,
языгов, бастарнов; он не упоминает о даках, которых имя часто встречает-
ся у Горация; но на свидетельствах поэтов трудно основываться: у них од-
но народное имя идет за другое, древнее - вместо нового. Причины, почему
страны к северу от Понта не могли быть с точностию исследованы, приводит
Страбон: по Танаису (Дону), говорит он, мало что можно узнать выше
устьев по причине холода и бедности страны; туземцы, народы кочевые, пи-
тающиеся молоком и мясом, могут сносить неприязненный климат, но иност-
ранцы не в состоянии; притом туземцы необщительны, свирепы и дики, не
пускают к себе иностранцев. Вот почему и для римлян эта страна остава-
лась украйною мира, которую покинули люди и боги.
Но скоро северные варвары начинают нападать на римские провинции: в
70 году по р. х. роксоланы вступают в Мизию, но принуждены уйти оттуда с
большими потерями; потом даки перешли Дунай, но были также отброшены на-
зад. Даки были первый варварский народ, которому повелители света должны
были платить дань при Домициане; Троян должен был вести кровопролитную
войну с предводителем их Децебалом, императору удалось превратить Дакию
в римскую провинцию, многие из даков выселились, другие мало-помалу ола-
тинились. Тацит восточными соседями германцев полагает даков и сарматов,
сомневаясь, куда причислить певцинов, венедов и финнов - к германцам или
сарматам. Вследствие частых столкновений с варварами известия об отда-
ленных странах и народах умножились, но эти известия приносились воина-
ми, купцами; люди, которые хотели научным образом составить из их расс-
казов что-нибудь полное, сами не могли поверить чужих известий и потому
писали наугад, произвольно, чему доказательством служит сочинение Птоле-
мея.
Изложивши в немногих словах постепенное распространение сведений о
странах, лежащих к северу от Понта, скажем несколько подробнее о быте
народов, живших в этих странах, сколько о нем знали древние. Мы знаем,
что имена господствовавших здесь один за другим народов были скифы и
сарматы, отчего и страна называлась Скифиею, преимущественно у греков, и
Сарматиею, преимущественно у римлян. Мы не можем позволить себе вда-
ваться в вопросы о происхождении скифов, сарматов и других соседних им
народов, не имея достаточного количества данных в известиях древних пи-
сателей; чем ближе народы к первоначальному быту, тем сходнее друг с
другом в обычаях, нравах, понятиях - отсюда легкость, с какою можно вся-
кий младенчествующий народ по некоторым чертам нравов, обычаев и верова-
ний причислить к какому угодно племени; несколько слов, оставшихся нам
от языка этого народа, не могут вести также к твердым выводам: для выра-
жения некоторых предметов у всех племен найдутся общие звуки. Мы войдем
в исследования мифов и преданий о скифах и других древних народов только
в той мере, в какой они связываются с последующими историческими явлени-
ями, объясняют их и взаимно объясняются ими.
Оставя все многочисленные и противоречивые толкования о положении
скифских рек и народов, упоминаемых у Геродота, мы из его рассказа можем
вывести следующие, несомненные заключения: по Днепру - на запад до само-
го Днестра, на восток - очень на короткое расстояние от берега, живет
народонаселение земледельческое или по крайней мере переходное, которое
хотя еще и не отстало от своих степных обычаев и не привыкло к хлебу,
однако сеет его, как предмет выгодной торговли: таким образом, щедрая
природа стран приднепровских необходимо приводила кочевника к оседлости
или по крайней мере заставляла его работать на оседлого европейского че-
ловека; но на довольно близкое расстояние от восточного берега Днепра
уже начинались жилища чистых кочевников, простираясь до Дона и далее за
эту реку; чистые кочевники господствуют над всею страною до самого
Днестра и Дуная на запад, а за ними, далее к востоку, за Доном, живут в
голых степях другие кочевники, более свирепые, которые грозят новым на-
шествием Приднепровью. Таким образом, восточное степное народонаселение
