Ледовича и Селковича и еще семь человек своих, утомились и отступили:
очень было им тогда притужно, говорит летописец. Немцы не преследовали
их, а начали переправлять трупы своих убитых за реку Великую; в это вре-
мя явились островичи с посадником своим Васильем Онисимовичем, ударили с
свежими силами на немцев, одних убили, другие потонули в реке, а те, ко-
торые переплыли ее с трупами, бросились бежать, покинувши мертвых. Потом
50 молодых псковичей сговорились идти на немцев под начальством Калеки
Карпа Даниловича, и в то же самое время немцы переехали Нарову-реку и
стали воевать псковские села по берегу; Карпова дружина встретилась с
ними на Кушели, у села на болоте, схватились биться крепко и убили на
припоре 20 немцев, а остальные побежали прочь со стыдом, бросивши все,
что пограбили. Зимою 1342 года Володша Строилович поднял псковичей вое-
вать немецкие села; поехали по озеру, по льду, и, услыхав, что немцы во-
юют село псковское Ремду, отправились туда и поразили их.
Еще при самом начале неприятельских действий псковичи, видя, что ни-
откуда нет помощи, послали в Витебск, к литовскому князю Олгерду, велели
сказать ему: "Братья наши, новгородцы, нас покинули, не помогают нам;
помоги нам ты, господин!" Олгерд не оставил псковского слова без внима-
ния и приехал во Псков сам с братом своим Кейстутом, полками литовскими
и русскими. Воевода Олгердов, князь Юрий Витовтович, отправился на гра-
ницу добывать языка и наткнулся на сильную рать немецкую, которая шла к
Изборску. Потерявши 60 человек своей дружины, Юрий прибежал в Изборск, и
на другой день явились под этим городом немцы, "загордившись, в силе
тяжкой, без бога, с пороками, городами и со многим замышленном, и осту-
пили город Изборск, хотя пленить дом св. Николы". Тяжко было в то время
Изборску, послали жители его гонца во Псков "со многою тугою и печалию",
но князь Олгерд, и Кейстут, и мужи их литовники отреклись идти против
немецкой силы; Олгерд говорил псковичам: "Сидите в городе, не сдавай-
тесь, бейтесь с немцами, и если только не будет у вас крамолы, то ничего
вам не сделают. А если мне пойти с своею силою на великую их силу, то
сколько там падет мертвых и кто знает, чей будет верх? Если, бог даст, и
мы возьмем верх, то сколько будет побито народу, а какая будет из этого
польза?" Пять дней стояли немцы под Изборском и вдруг отступили, пожегши
пороки и города свои, не зная, что в Изборске воды не было и что он по-
тому не мог долго держаться. После этого псковичи приняли много труда,
уговаривая князя Олгерда креститься и сесть у них во Пскове на княжении;
Олгерд отвечал "Я уже крещен, я уже христианин, в другой раз креститься
не хочу и садиться у вас на княжение не хочу". Он согласился только на
то, чтоб сын его Андрей крестился и остался княжить в Пскове. Но, уезжая
из Пскова, Олгерд и Кейстут истребили в Псковской области хлеб и травы,
так что зимою у жителей пало много лошадей и скота от бескормицы. Тогда
псковичи, видя, что помощи нет ниоткуда, помирились с Новгородом. Иначе
рассказывает дело новгородский летописец: в начале войны, по его словам,
псковские послы приехали в Новгород с поклоном. "Идет на нас рать немец-
кая, - говорили они, - кланяемся вам, господам своим, обороните нас".
Новгородцы, не медля нимало, запечатали все общины и выступили в поход,
кто в великую пятницу, а кто в субботу. Но когда они дошли до села Меле-
това, приехали опять послы псковские и объявили: "Кланяемся вам: рати на
нас нет; пришли немцы, но они ставят город на рубеже на своей земле".
Новгородцы сначала хотели продолжать путь, но потом послушались просьбы
послов и возвратились домой.
В мае 1343 года псковичи, уговорившись с изборянами, подняли всю об-
ласть Псковскую и поехали воевать немецкую землю. Пять дней и пять ночей
воевали они неприятельские села около Медвежьей головы (Оденпе), не сле-
зая с лошадей, воевали там, где не бывали их отцы и деды, и поехали на-
зад во Псков с большим полоном. Немцы, собравши силу, погнали вслед за
ними и догнали недалеко от Нового городка (Нейгаузена) немецкого, на Ма-
лом Борку. Стали псковичи на бой, помолились святой Троице, святым
князьям своим Всеволоду и Тимофею (Довмонту), простились друг с другом и
сказали: "Не опозорим отцов, потянем за св. Троицу и за св. церкви, за
свое отечество!" Была сеча большая, и бог помог псковичам: побили они
немцев и стали на костях, потерявши 17 человек убитыми; кроме того, не-
которые из них обеспамятели от бессонницы и погибли, блуждая по лесу;
иные, впрочем, вышли после рати. Между тем еще при самом начале битвы
Руда, священник борисоглебский, пригнал в Изборск и распустил лихую
весть, что всех псковичей и изборян немцы побили; ту же весть перенес и
во Псков. Здесь поднялся плач и вопль, какого никогда прежде не бывало;
отрядили гонцом в Новгород Фому, старосту поповского, сказать там:
"Псковичи все побиты, а вы, новгородцы, братья наши, ступайте скорее,
чтоб немцы не взяли прежде вас города". Опамятовавшись, однако, немного,
послали проведать, точно ли правду сказал Руда, и нашли, что псковичи,
которых считали мертвыми, спокойно спят в стане под Изборском. Сильная
радость сменила горе, когда пришла во Псков эта добрая весть. Лет шесть
потом не было слышно о немцах; но в 1348 году, когда войско псковское
находилось в новгородских областях, помогая Новгороду в войне со шведа-
ми, немцы начали жечь псковские села, а весною 1349 года отряд их явился
внезапно у Изборска. В это время жил во Пскове литовский князь Юрий Ви-
товтович; он вышел против немцев и был убит при первой стычке: была тог-
да во Пскове скорбь и печаль великая, все духовенство проводило князя, и
положили его в церкви св. Троицы. В том же году немцы поставили новую
крепость над рекою Наровою, псковичи подняли всю свою область и поехали
- одни в лодках, другие на лошадях, приехали к Новому городку, обступили
и зажгли его; немцы и чудь, которые в нем были, одни сгорели, другие по-
метались из крепости и были побиты псковичами. Во всех этих войнах не
упоминается о князе Андрее Олгердовиче: он не жил сам во Пскове, а дер-
жал наместника. Пока этим наместником был храбрый и любимый Юрий Витов-
тович, псковичи молчали; но после смерти его они послали сказать Андрею:
"Тебе было, князь, сидеть самому во Пскове на княжении, а наместниками
Пскова не держать: когда тебе неугодно сидеть у нас, в другом месте кня-
жишь, то наместников твоих не хотим". Этим поступком псковичи накликали
на себя новых врагов: Олгерд и Андрей немедленно захватили в своих вла-
дениях всех купцов псковских, товар у них отняли, самих отпустили только
тогда, когда они заплатили окуп; кроме того, Андрей из Полоцка повоевал
псковские села; псковичи отомстили ему тем же.
В отношениях Пскова к Новгороду произошла важная перемена вследствие
войны шведской. Еще во время малолетства короля Магнуса Ерихсона собрана
была в Швеции десятина для крестового похода на русских - язычников, как
величались они в папских буллах. В 1348 году Магнус предпринял этот по-
ход. Послы его явились в Новгород и объявили вечу от имени короля:
"Пришлите на съезд своих философов, а я пришлю своих, пусть они погово-
рят о вере; хочу я узнать, какая вера будет лучше: если ваша будет луч-
ше, то я иду в вашу веру, если же наша лучше, то вы ступайте в нашу ве-
ру, и будем все как один человек; если же не хотите соединиться с нами,
то иду на вас со всею моею силою". Владыка Василий, посадник Федор Дани-
лович, тысяцкий Авраам и все новгородцы, подумавши, велели отвечать Маг-
нусу: "Если хочешь узнать, какая вера лучше, наша или ваша, то пошли в
Царьград к патриарху, потому что мы приняли от греков православную веру,
а с тобою нам нечего спорить о вере; если же тебе есть какая-нибудь от
нас обида, то шлем к тебе на съезд", - и послали к нему Авраама тысяцко-
го с боярами. Но Магнус отвечал послам: "Обиды мне от вас нет никакой;
ступайте в мою веру, а не пойдете, так иду на вас со всею моею силою";
и, отпустивши послов с этим ответом, осадил Орешек, стал крестить ижорян
в свою веру, а которые не захотели креститься, на тех рать пустил, всем
попавшимся в его руки русским велел стричь бороды и потом перекрещивать
их в латинство. Но русские скоро показали, что у них бороды опять отрос-
ли, говорит шведская хроника; новгородцы отправили против неприятеля из-
вестного нам Оницифора Лукича с малою дружиною; но Оницифору удалось с
потерею только трех человек из своего войска перебить 500 человек шве-
дов, других взять в плен и казнить переветников. Между тем посадник Фе-
дор Данилович с наместниками великокняжескими, со всею волостью Новго-
родскою и псковичами двинулся к Ладоге, пославши сказать великому князю
Симеону: "Приходи, князь, к нам оборонять свою отчину, идет на нас ко-
роль шведский, нарушивши крестное целование". Симеон отвечал: "С радос-
тию иду, но держат меня дела ханские". Спустя несколько времени Симеон
выступил в поход, но, дошедши до Ситна, возвратился назад в Москву: го-
нец привез ему известие, что хан выдал ему Олгердова брата Кориада; тог-
да московские полки повел в Новгород брат Симеонов Иоанн. Этот князь
пришел в Новгород, но в Ладогу, к новгородскому войску, не отправился, а
между тем королю удалось овладеть Орешком, где он захватил и послов нов-
городских, Авраама тысяцкого с товарищами. Удовольствовавшись взятием
Орешка, Магнус оставил в нем наместников, а сам отправился в Швецию;
князь Иоанн, услыхав о взятии Орешка, также ушел назад в Москву, и нов-
городцы с псковичами одни отправились осенью к Орешку и взяли его. Но,
идучи к Орешку, новгородцы, по выражению летописца, дали жалованье Пско-
ву, определили: посадникам новгородским во Пскове не сидеть, не судить:
от владыки судить во Пскове псковичу, из Новгорода псковитян на суд не
вызывать ни дворянами, ни подвойскими, ни софьянами, ни изветниками, ни
биричами - и назвали Псков младшим братом Новугороду. Впрочем, есть из-
вестие, что псковитяне плохо отблагодарили новгородцев за это жалованье:
они не хотели долго стоять под Орешком, и когда новгородцы просили, чтоб
они ушли по крайней мере ночью, то псковичи не хотели исполнить и этой
просьбы, но вышли из стана нарочно в полдень, с громкою музыкою. Через
год Магнус приплыл опять к русским берегам, переночевал под Копорьем и,
узнавши о приближении новгородского войска, ушел назад в море, где ждала
его буря, истребившая много шведской рати в устье реки Наровы; а новго-
родцы пошли к Выборгу, пожгли окрестности, посад и разбили шведов, сде-
лавших вылазку из города, наконец, в Дерпте разменяли пленных с обеих
сторон и заключили мир.
Опасная борьба шла на западных границах; внутри разных княжеств про-
исходили волнения, усобицы княжеские, заставлявшие народ выселяться из
родной стороны; но Московское княжество было спокойно и при Симеоне, как
при отце его; народ не терпел ни от татар, ни от усобиц. Симеон жил мир-
но с братьями, до нас дошел любопытный договор его с ними. Договор начи-
нается так: "Я, князь великий Симеон Иоаннович, всея Руси с своими
братьями младшими, с князем Иваном и князем Андреем, целовали между со-
бою крест у отцовского гроба. Быть нам заодно до смерти, брата старшего
иметь и чтить в отцово место; а тебе, господин князь великий, без нас не
доканчивать ни с кем". Все эти выражения с первого разу напоминают ста-
рину, но в старину князья не иначе называли друг друга как: брат, отец,
сын, в договоре же Симеона младшие братья, обещая, что будут держать
старшего в отцово место, не смеют, однако, или не хотят, или не умеют
назвать его: отче! но постоянно называют: "Господин, князь великий!" Лю-
бопытно также, что братья всего больше толкуют о собственности, о своих
участках, младшие выговаривают, чтоб старший брат не обидел, чего не от-
