челом великому князю; заплатили тысячу рублей Димитрию московскому, ты-
сячу новгородскому, три тысячи воеводам и ратным людям; кроме того, ле-
тописец говорит, что русские посадили в Казани своего сборщика податей
(дорогу) и таможенников.
В 1377 году в Москву пришла весть, что в странах посурских явился но-
вый царевич татарский, Арапша, перебежавший за Волгу с берегов Яика и
Аральского моря. Димитрий московский тотчас собрал большое войско и по-
шел на помощь к тестю своему, Димитрию нижегородскому; но об Арапше дол-
го не было вести, и великий князь возвратился в Москву, оставивши воевод
своих с полками владимирскими, переяславскими, юрьевскими, муромскими и
ярославскими, с которыми соединилось и нижегородское войско под на-
чальством своего молодого князя Ивана. Собралась большая рать и двину-
лась за реку Пьяну, где воеводы получили весть, что Арапша далеко, на
реке Волчьи Воды, притоке Донца.. Князья и воеводы русские обрадовались
и не обращали уже более внимания на другие приходившие к ним вести; кто
может стать против нас? - говорили они, и стали ездить в простом платье
(охабнях и сарафанах), а доспехи свои поклали на телеги и в сумы, рога-
тины, сулицы и копья не были приготовлены, иные не были еще насажены,
также не были приготовлены щиты и шлемы. Было время в конце июля, стояли
сильные жары, и ратники разъезжали, спустивши платье с плеч, расстегнув-
ши петли, растрепавшись, точно в бане; если случалось где найти пиво и
мед, напивались допьяна и хвастались, что один из них выедет на сто та-
тар. Князья, бояре и воеводы также забыли всякую осторожность, ездили на
охоту, пировали, величались да ковы друг против друга строили. В это
время мордовские князья подвели тайно Арапшу, который, разделив свою
рать на пять полков, второго августа нечаянно ударил со всех сторон на
русское войско; последнее не имело возможности сопротивляться и побежало
в ужасе к реке Пьяне; князь Иван Димитриевич нижегородский утонул при
переправе вместе со множеством бояр, слуг и простых ратников, другие бы-
ли перебиты татарами. Арапша явился перед Нижним, откуда князь Димитрий
Константинович выбежал в Суздаль, а жители разбежались на судах по Волге
к Городцу. Татары перехватили тех, которые не успели спастись, сожгли
город, опустошили окрестности и ушли назад; в том же году Арапша погра-
бил и места за Сурою (Засурье), потом перебил русских гостей; пришел не-
чаянно на Рязань, взял ее, причем сам князь Олег, исстрелянный, едва
вырвался из рук татарских. Надеясь, что после пьянского поражения Ниже-
городское княжество осталось без защиты и мордва захотела попытать
счастья против русских: приплыла нечаянно по Волге в Нижегородский уезд
и пограбила то, что осталось от татар; но князь Борис Константинович
настиг ее у реки Пьяны и поразил: одни потонули, другие были побиты. Но
оба князя, и московский и нижегородский, не хотели этим ограничиться, и
зимою, несмотря на страшные морозы, нижегородское войско под начальством
князей Бориса Константиновича и Семена Димитриевича и московское под на-
чальством воеводы Свибла вошло в Мордовскую землю и "сотворило ее пус-
ту", по выражению летописца; пленников, приведенных в Нижний, казнили
смертию, травили псами на льду на Волге. В следующем 1378 году татары
явились опять нечаянно перед Нижним; князя не было тогда в городе, а жи-
тели разбежались за Волгу. Приехавши к Нижнему из Городца, князь Димит-
рий Константинович увидал, что нельзя отстоять города от татар, и потому
послал к ним окуп; но татары не взяли окупа и сожгли Нижний, потом пово-
евали весь уезд и Березовое поле. Управившись с Димитрием нижегородским,
Мамай отправил князя Бегича с большим войском на Димитрия московского.
Но тот узнал о приближении неприятеля, собрал силу и выступил за Оку в
землю Рязанскую, где встретился с Бегичем на берегах реки Вожи. 11 ав-
густа к вечеру татары переправились через эту реку и с криком помчались
на русские полки, которые храбро их встретили: с одной стороны ударил на
них князь пронский Даниил, с другой - московский окольничий Тимофей, а
сам великий князь Димитрий ударил на них в лице. Татары не выдержали,
побросали копья и бросились бежать за реку, причем множество их перето-
нуло и было перебито. Ночь помешала преследовать татар, а на другое утро
был сильный туман, так что только к обеду русские могли двинуться вперед
и нашли в степи весь обоз неприятельский. Мамай собрал остаток своей ра-
ти и в сентябре ударил на Рязанскую землю; князь Олег, никак не ожидая
нападения после Вожской битвы, бросил города и перебежал на левую сторо-
ну Оки, а татары взяли города Дубок и Переяславль Рязанский, сожгли их и
опустошили всю землю, но дальше, за Оку, не пошли.
Борьба была открытая, после Вожской битвы московский князь не мог на-
деяться, что Мамай ограничится местию на Рязанской области. До сих пор
смуты и разделение в Орде внушали смелость московскому князю не обращать
большого внимания на ярлыки ханские; Димитрий был свидетелем ослабления
Орды в самой Орде; лучшим доказательством этого ослабления было то, что
Мамай должен был отказаться от прежней дани, какую получали ханы из Рос-
сии во время Чанибека, и удовольствоваться меньшим ее количеством; мы
видели, до какой самонадеянности дошли русские воеводы и ратники перед
пьянским поражением: эта самонадеянность была наказана, однако битва
Вожская снова убедила русских в возможности побеждать татар. Но отноше-
ния должны были измениться, когда Мамай, правивший до сих пор именем ха-
нов Абдула и потом Магомеда, избавился наконец от последнего и провозг-
ласил себя ханом; теперь он имел возможность двинуть всю Орду для нака-
зания московского князя, которого нельзя было смирить одним отрядом:
времена Андрея Ярославича прошли; чтоб снова поработить Россию, нужно
было повторить Батыево нашествие. Говорят, что Вожское поражение привело
в ярость Мамая, и он не хотел успокоиться до тех пор, пока не отомстит
Димитрию. Есть любопытное известие, будто советники Мамая говорили ему:
"Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства,
пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы". Мамай послушался
этого совета, и когда собралось к нему множество войска со всех сторон,
то летом 1380 года он перевезся за Волгу и стал кочевать при устье реки
Воронежа. Ягайло литовский, который имел много причин не доброжела-
тельствовать московскому князю, вступил в союз с Мамаем и обещал соеди-
ниться с ним 1 сентября. Узнавши об этом, Димитрий московский стал не-
медленно собирать войска; послал за полками и к князьям подручным - рос-
товским, ярославским, белозерским; есть известие, что князь тверской
прислал войско с племянником своим Иваном Всеволодовичем холмским. Не
соединился с Москвою один потомок Святослава черниговского, Олег рязанс-
кий: более других князей русских он был настращен татарами; еще недавно
княжество его подверглось страшному опустошению от не очень значительно-
го отряда татар, а теперь Мамай стоит на границах с громадным войском,
которого пограничная Рязань будет первою добычею в случае сопротивления.
Не надеясь, чтоб и Димитрий московский дерзнул выйти против татар, Олег
послал сказать ему о движениях Мамая, а сам спешил войти в переговоры с
последним и с Ягайлом литовским. Говорят, будто Олег и Ягайло рассуждали
так: "Как скоро князь Димитрий услышит о нашествии Мамая и о нашем союзе
с ним, то убежит из Москвы в дальние места, или в Великий Новгород, или
на Двину, а мы сядем в Москве и во Владимире; и когда хан придет, то мы
его встретим с большими дарами и упросим, чтоб возвратился домой, а сами
с его согласия разделим Московское княжество на две части - одну к
Вильне, а другую к Рязани и возьмем на них ярлыки и для потомства наше-
го".
Но Димитрий не думал бежать ни в Новгород Великий, ни на Двину, а
назначил всем полкам собираться в Коломну к 15 августа, отправивши напе-
ред сторожей в степь, которые должны были извещать его о движениях Ма-
мая. Перед выступлением из Москвы великий князь отправился в Троицкий
монастырь, недавно основанный св. пустынником Сергием, о котором было
уже раз упомянуто в рассказе о нижегородских событиях; Сергий благосло-
вил Димитрия на войну, обещая победу, хотя соединенную с сильным кровоп-
ролитием, и отпустил с ним в поход двух монахов - Пересвета и Ослябя, из
которых первый был прежде боярином в Брянске, и оба отличались в миру
своим мужеством. Оставя в Москве при жене и детях воеводу Федора Андрее-
вича, Димитрий выехал в Коломну, куда собралась огромная рать, какой
прежде никогда не видывали на Руси, - 150000 человек! Кроме князей вое-
водами были: у коломенского полка - Николай Васильевич Вельяминов, сын
последнего тысяцкого, у владимирского - Тимофей Валуевич, у костромского
- Иван Родионович, у переяславского - Андрей Серкизович; пришли и два
князя иноплеменных, два Олгердовича: Андрей и Димитрий. Весть о сильном
вооружении московского князя, должно быть, достигла Мамая, и он попытал-
ся было сначала кончить дело миром; послы его явились в Коломну с требо-
ванием дани, какую великие князья платили при Узбеке и Чанибеке; но Ди-
митрий отвергнул это требование, соглашаясь платить только такую дань,
какая была определена между ним и Мамаем в последнее свидание их в Орде.
20 августа великий князь выступил из Коломны и, пройдя границы своего
княжества, стал на Оке, при устье Лопастны, осведомляясь о движениях
неприятельских; здесь соединился с ним двоюродный брат его Владимир Анд-
реевич серпуховской, приехал и большой воевода московский Тимофей Ва-
сильевич Вельяминов с остальными полками. Тогда, видя все полки свои в
сборе, Димитрий велел переправляться через Оку; в воскресенье, за неделю
до Семенова дня (1 сентября), переправилось войско, в понедельник перее-
хал сам великий князь с двором своим, и шестого сентября достигли Дона.
Тут приспела грамота от преподобного игумена Сергия, благословение от
святого старца идти на татар; "чтоб еси, господине, таки пошел, а помо-
жет ти бог и святая богородица", - писал Сергий. Устроили полки, начали
думать; одни говорили: "Ступай, князь, за Дон", а другие: "Не ходи, по-
тому что врагов много, не одни татары, но и литва и рязанцы". Дмитрий
принял первое мнение и велел мостить мосты и искать броду; в ночь 7-го
сентября начало переправляться войско за Дон; утром на другой день, 8
сентября, на солнечном восходе был густой туман, и когда в третьем часу
просветлело, то русские полки строились уже за Доном, при устье Непряд-
вы. Часу в двенадцатом начали показываться татары: они спускались с хол-
ма на широкое поле Куликово; русские также сошли с холма, и сторожевые
полки начали битву, какой еще никогда не бывало прежде на Руси: говорят,
что кровь лилась, как вода, на пространстве десяти верст, лошади не мог-
ли ступать по трупам, ратники гибли под конскими копытами, задыхались от
тесноты. Пешая русская рать уже лежала как скошенное сено, и татары на-
чали одолевать. Но в засаде в лесу стояли еще свежие русские полки под
начальством князя Владимира Андреевича и известного уже нам воеводы мос-
ковского, Димитрия Михайловича Волынского-Боброка. Владимир, видя пора-
жение русских, начал говорить Волынскому: "Долго ль нам здесь стоять,
какая от нас польза? Смотри, уже все христианские полки лежат мертвы".
Но Волынский отвечал, что еще нельзя выходить из засады, потому что ве-
тер дует прямо в лицо русским. Но чрез несколько времени ветер переме-
нился. "Теперь пора!" - сказал Волынский, и засадное ополчение бросилось
на татар. Это появление свежих сил на стороне русских решило участь бит-
вы: Мамай, стоявший на холме с пятью знатнейшими князьями и смотревший
оттуда на сражение, увидал, что победа склонилась на сторону русских, и
