убедить его на следующий день влететь в Нью-Йорк. К 16:40 это удалось.
В 16:55 из кабинета вышел комиссар и, проходя мимо Бейли,
неопределенно ему улыбнулся. Дневная смена повалила к выходу. Те немногие,
кто работал здесь вечером, при виде Бейли приветствовали его с различной
степенью удивления в голосе.
К столу подошел Р.Дэниел с кипой бумаг в руках.
- Что это? - спросил Бейли.
- Список тех, кто может иметь отношение к организации медиевистов.
- Сколько же их набралось?
- Более миллиона, - сказал Р.Дэниел. - У меня только часть из них.
- И вы надеетесь это проверить. Дэниел?
- Это было бы непрактично, Илайдж.
- Слушайте, Дэниел, почти все земляне медиевисты по натуре. Комиссар,
Джесси, я сам. Возьмите, например, комиссара с его... (Он чуть было не
сказал "очками", но вспомнил, что земляне должны держаться друг друга и
что нужно беречь лицо комиссара как в прямом, так и в переносном
смысле...) с его украшением вокруг глаз, - невнятно закончил он.
- Да, я обратил на это внимание, но не решился спросить, что это
такое, - сказал Р.Дэниел и добавил: - У других землян я не видал таких
украшений.
- Это довольно старомодная штука.
- А для чего она служит?
Бейли оставил этот вопрос без ответа, а вместо этого спросил сам:
- Как вам удалось составить этот список?
- Его составила машина. Оказывается, машине можно дать определенную
задачу, и она сделает все остальное. Я настроил ее на проверку всех
случаев нарушения общественного порядка, связанных с роботами, за
последние двадцать пять лет. Другая машина просмотрела местные газеты
приблизительно за этот же срок в поисках материалов, направленных против
роботов и космонитов. Поразительно, как много можно сделать за три часа!
Машина даже вычеркнула из списка тех, кого нет в живых.
- Чему вы удивляетесь? Ведь у вас тоже есть электронные машины.
- Конечно, и самые разнообразные. Очень совершенные. Но все они
уступают вашим по величине и сложности. Нам такие и не нужны, учитывая тот
факт, что население самого крупного из Внешних Миров едва достигает
населения Нью-Йорка.
- Вы бывали на Авроре? - спросил его Бейли.
- Нет, - ответил Р.Дэниел. - Меня собрали на Земле.
- Откуда же вы знаете, какие так электронные машины?
- Ну, это просто, партнер Илайдж. Моя электронная память содержит
все, что знал покойный доктор Сартон. Можете не сомневаться, что в ней
достаточно фактического материала о Внешних Мирах.
- Понятно. Вы можете есть пищу, Дэниел?
- Я работаю на ядерном топливе. Я думал, вы знаете об этом.
- Прекрасно знаю. Я спросил умеете ли вы есть, а не нуждаетесь ли вы
в пище? Класть пищу в рот, пережевывать ее, глотать? Ведь это существенная
деталь, без которой нельзя походить на человека.
- Я вас понял. Да, я могу производить механические операции жевания и
глотания. Но емкость того, что вы могли бы назвать желудком, у меня мала,
так что рано или поздно мне надо удалять поглощенный материал.
- Отлично. Вы его отрыгнете вечером, когда вернемся домой. Дело в
том, что я проголодался. Я прозевал обед - черт его подери! - и хочу,
чтобы вы пошли со мной в столовую. Вам придется делать вид, что вы едите,
не то на вас живо обратят внимание. Поэтому я и спрашивал. Ну, поехали!
Все столовые жилых секторов города похожи одна на другую. Более того,
Бейли довелось побывать по делам в Вашингтоне, Торонто, Лос-Анджелесе,
Лондоне и Будапеште, и там столовые точно такие же. Вероятно, в
средневековую эпоху было иначе: тогда и языки и блюда были разные. Теперь
всюду одни и те же дрожжи: от Шанхая до Ташкента и от Виннипега до
Буэнос-Айреса; что касается языка, то он перестал быть английским Шекспира
или Черчилля, а окончательно превратился в какой-то винегрет, которым
пользовались на всех континентах и даже, с некоторыми изменениями, на
Внешних Мирах.
Помимо языка и меню есть еще нечто такое, что еще больше сближает
столовые. Это - специфический запах, не поддающийся определению,
характерный запах столовой. Это - тройная очередь, медленно подвигающаяся
к выходу, сливающаяся у двери и снова разветвляющаяся влево, вправо и в
центр. Это - людской гомон и шум от шарканья ног, в который врывается
резкий перестук пластмассовой посуды. Это - отполированная до блеска
имитация дерева, блики на стекле, длинные столы и облачка пара над
тарелками.
Бейли медленно продвигался с очередью (не смотря на строгий график
посещения столовой, в очереди приходится ждать по меньшей мере минут
десять) и с неожиданным любопытством спросил у Р.Дэниела:
- А вы умеете улыбаться?
Р.Дэниел, занятый тем, что внимательно вглядывался внутрь столовой
переспросил:
- Простите, Илайдж?
- Мне просто любопытно, Дэниел. Вы умеете улыбаться? - сказал он
шепотом.
Р.Дэниел улыбнулся. Это была странная улыбка: его губы быстро
растянулись в стороны и вверх, образовав на щеках две складки. Улыбался,
однако, только рот. Улыбка не тронула большую часть лица робота.
Бейли покачал головой.
- Спасибо, Р.Дэниел. Лучше не улыбайся.
Они были у входа. Люди по очереди опускали свои жетоны в
соответствующую прорезь автоматического контролера. Щелк, щелк, щелк...
Кто-то подсчитал, что четко работающая столовая может пропустить
двести человек в минуту, причем жетоны каждого из них тщательно
проверяются, чтобы каждый шел, куда положено, ел, что положено и сколько
положено. Подсчитано также, какой длины должна быть очередь для
максимальной эффективности столовой и сколько времени отнимает особое
обслуживание. Поэтому нарушение ритма работы столовой всегда имеет
пагубные последствия. Именно в этом и были повинны Бейли и Р.Дэниел, когда
они, миновав автомат, предъявили дежурной специальный пропуск.
Об этих последствиях Бейли как-то узнал от Джесси, хорошо
осведомленной, как помощник диетолога, о работе столовых.
- Все тогда идет кувырком, - рассказывала она ему. - Меняется
закладка, меняется калькуляция. Приходится заниматься дополнительной
проверкой. То есть надо сравнивать чеки всех остальных столовых сектора,
чтобы проверить, не слишком ли нарушен баланс. Понимаешь? Баланс
полагается составлять каждую неделю. И если что-нибудь случилось и у тебя
перерасход, то виновен в этом прежде всего ты. Городские власти, как
всегда, ни при чем, хотя сами раздают талоны налево и направо. Еще бы! А
какой шум поднимается, когда объявляем, что выбора блюд не будет... В
общем, как обычно, все неприятности валятся на голову человека за
прилавком. Ему всегда достается больше всех.
Бейли прекрасно понимал все это и спокойно воспринял тот холодный,
убийственный взгляд, который метнула на него через окошко дежурная. Она
торопливо записывала: местожительство, род занятий, причина посещения
чужой столовой ("служебная командировка" - причина, вызывающая
раздражение, но достаточно веская). Затем уверенными движениями она
сложила чек и опустила его в прорезь. Электронный аппарат подхватил чек,
поглотил его содержимое и переварил информацию. Дежурная повернулась к
Р.Дэниелу.
Бейли добил ее.
- Мой приятель из другого города, - сказал он.
- Место постоянного жительства, пожалуйста, - спросила женщина с
крайне недовольным видом.
И Бейли снова не дал Р.Дэниелу открыть рта.
- Сошлитесь на полицейское управление. Детали не требуются. Находится
здесь с официальным заданием.
Женщина рывком достала пачку чеков и заполнила их электронным кодом
привычным нажатием двух пальцев правой руки.
- Долго вы будете у нас питаться? - спросила она.
- Впредь до ближайшего уведомления, - ответил Бейли.
- Приложите сюда пальцы, - сказала она, перевернув бланк.
У Бейли екнуло сердце, когда Р.Дэниел приложил к бланку свои ровные,
с блестящими ногтями пальцы. Да нет, едва ли они могли забыть такую важную
деталь, как отпечатки пальцев.
Женщина взяла бланк и вставила его во всеядную машину, находившуюся у
нее под рукой. Машина ничего назад не отрыгнула, и Бейли облегченно
вздохнул.
Бейли и Р.Дэниел получили временные жетоны ярко-красного цвета.
Женщина за конторкой, выдавшая им жетоны, строго предупредила:
- Сегодня выбора блюд нет. У нас перерасход продуктов. Ваш стол ДФ.
Они направились к столу ДФ.
- У меня создается впечатление, что большинство из вас регулярно
питается в таких столовых, - заметил Р.Дэниел.
- Конечно. Правда, довольно неприятно ходить в незнакомую столовую.
Ты никого здесь не знаешь. Другое дело в своем сектору: там всегда
занимаешь определенное место, с тобой семья, твои друзья. А для молодежи
это просто одно удовольствие. - И Бейли улыбнулся своим воспоминаниям.
Их стол, видимо, был предназначен для таких, как они, временных
клиентов. Многие из них уже заняли свои места и сидели, молча уткнувшись в
тарелки или с завистью поглядывали на другие столы, откуда доносились
взрывы громкого смеха.
"Нет ничего хуже, - подумал Бейли, - чем питаться в чужом месте. Дома
даже пища кажется вкуснее, что бы там ни твердили химики, готовые
поклясться, что здесь она нисколько не отличается от того, чем кормят в
Иоганнесбурге".
Бейли сел на стул; Р.Дэниел уселся рядом.
- Нет выбора, - недовольно проворчал он, - что ж, тогда повернем этот
выключатель и будем ждать.
Прошло две минуты. Диск в крышке стола отодвинулся в сторону, и в
образовавшемся отверстии появилось дымящееся блюдо.
- Картофельное пюре, соус из зимовила и печеные абрикосы. Нет так
плохо, - заключил Бейли.
В проеме у низкой переборки посередине стола показалась вилка и ломти
черного дрожжевого хлеба.
- Если хотите, можете взять мою порцию, - едва слышно сказал
Р.Дэниел.
Бейли было возмутился, но, вспомнив, с кем имеет дело, лишь
пробормотал:
- Это неприлично. Начинайте. Ешьте.
Бейли поглощал еду быстро, но без удовольствия, изредка осторожно
поглядывая на Р.Дэниела. Робот методично двигал челюстями. Слишком
методично. Уж очень неестественно.
Странная вещь! Теперь, когда Бейли поверил, что Р.Дэниел
действительно робот, в глаза ему бросились прежде неприметные детали.
Например, что у Р.Дэниела при глотании не движется кадык.
Но теперь это его не трогало. Неужто он уже так привык к этому
существу? Допустим, что люди начнут освоение нового мира (с тех пор как
доктор Фастольф заронил в нем эту мысль, она часто приходила ему на ум);
допустим, туда отправится, ну, скажем, Бентли; сможет ли он привыкнуть
работать и жить бок о бок с роботами? "Почему бы и нет? Чем мы хуже
космонитов?"
- Илайдж, - прервал его размышления Р.Дэниел, - прилично ли смотреть
на человека, когда он ест?
- Конечно, нет, особенно если ты уставишься ему прямо в рот. Это
подсказывает простой здравый смысл, не так ли? Человек имеет право на
уединение. Однако разговаривать во время еды вполне прилично.
- Понятно. Тогда почему я насчитал восемь человек, которые
внимательно, очень внимательно наблюдают за нами?
Бейли положил вилку. Он огляделся вокруг, как бы в поисках
миниатюрной солонки.
- Я не заметил ничего подозрительного, - сказал он без всякой
уверенности в голосе.
Скопление обедающих в столовой представилось ему лишь огромной
безликой массой. Когда же Р.Дэниел повернул к нему свои невыразительные
карие глаза, Бейли вдруг осенило, что это вовсе не глаза, а мощные
объективы, способные с фотографической точностью и в ничтожно малое время
зафиксировать все, что творится вокруг.
- Но я совершенно в этом уверен, - спокойно возразил Р.Дэниел.
