хроноштурман "Гермеса", неоднократно испытывал надежность корабельных
аппаратов в любом режиме хроноразрывов. Один из хронотрансформаторов,
преобразующих искривленное и пульсирующее время внешнего мира в прямое,
смонтирован и в авиетке - небольшой аппарат, вон он покоится на полу у ног
Асмодея! Пока он действует, можно не опасаться ни разрывов времени на
прошлое и будущее, ни замедлений, ни убыстрений.
И Аркадий стал успокаивать ополоумевшего от страха Различника.
- Возьми себя в руки, Ланна. Нет, не обхватывай себя руками, а
перестань трястись. Разрыв времени нам не страшен. Мы унырнем в фазовое
время - как раз на точке, где рангуны устроят разрыв.
Асмодей все снова и снова, на разных каналах, выискивал связь с
хронолетом. Но для приемников авиетки"Гермеса" больше не существовало. И
города дилонов не существовало. С высоты он должен был открыться - но не
открылся. На все стороны простиралось скопище сероватых песков и камней,
лишенное признаков жизни. А над авиеткой, почти в зените, сверкала Гаруна
Белая, и скромно сияла в сторонке Гаруна Голубая. Был точный
астрономический полдень - все хронометры показывали глухую ночь. Асмодей
захотел изменить курс и повернул на Гаруну Белую. Авиетка затряслась,
завибрировала, завизжала каждым сочленением. Ланну швырнуло со скамейки на
пол. Аркадий вцепился руками в поручни кресла и крикнул:
- Асмодей! Ты решил вытрясти из нас душу?
- Хочу узнать, крепко ли завладела нашей душой чужая воля, - ответил
Асмодей. - Держись, Аркадий!
Он крутанул на прежний курс. Тряска прекратилась. Выждав несколько
секунд, Асмодей снова бросил авиетку вправо, и она снова затряслась и
завибрировала. У Аркадия сводило каждую жилку, зубы стучали, руки рвало с
поручней. Дилон тихо постанывал на полу. Аркадий еле выговорил сквозь
дребезжащие зубы, когда Асмодей обернулся посмотреть, не нужна ли срочная
помощь:
- Продолжай!
Асмодей поднял вверх обе руки, показывая, что больше не командует
движением. Авиетка, медленно поворачиваясь, сама ложилась на прежний курс
- на Гаруну Голубую. И так же медленно стала затихать тряска. Авиетка,
потеряв разбуженные в ней голоса вибраций, молчаливо мчалась по
предписанному ей направлению. Аркадий усадил дилона в кресло позади своего
и сказал Асмодею:
- Поворачивать нам запрещают, а как с высотой? Не меняй курса, чтоб
нас не разнесло на кусочки, но опустись пониже.
Асмодей плавно устремил авиетку вниз. Неведомая сила, командовавшая
движением, противодействия не оказала. Из марева стали выплывать очертания
гор, потом показался и лес, безжизненно серый, как бы ободранный, - хлысты
и сучья, ни один листочек не оживлял этого мертвого леса. Аркадий толкнул
дилона, отрешенно сидевшего с закрытыми глазами:
- Очнись! Что говорит тебе этот пейзаж?
Ланна глянул вниз. Даже со стороны было видно, что его охватил ужас.
- Назад! Скорей назад! Иновременник, нас несет в разнотык времен!
- В разнотык времен? Я правильно услышал?
- Самое страшное место на планете! Здесь природа сошла с ума, здесь
она хронобуйствует. Такие хроновороты! Такие хронобури! Живому здесь нет
спасения. Назад, назад!
- Наши двигатели заблокированы, мы не можем повернуть назад.
- Тогда сесть! Может, выберемся пешком.
- Снижение не воспрещено, - ответил Асмодей на взгляд Аркадия. -
Попытаюсь идти плавно вниз, будто отказывают двигатели.
Вскоре стало ясно, что тех, кто гнал авиетку в область хроноворотов,
обмануть не удалось. На высоте в сотню метров снова появилась вибрация.
Асмодей вывернул авиетку на горизонтальный полет.
- Посадку тоже не разрешают, - констатировал Аркадий. - Но смогут ли
воспретить падение? Асмодей, проверь защитные поля. Дилона я возьму в свое
поле. Веди авиетку вниз, пока она не начнет распадаться. Я выброшусь с
Ланной, ты за мной.
Асмодей снова начал снижение. На этот раз вибрация появилась сразу.
Аркадий обнял дрожащего дилона. Асмодей распахнул дверцу и крикнул:
- Внизу площадка. Прыгаем!
Аркадий, не отпуская дилона, полетел вниз. Защита сработала - на
почву и Аркадий, и Ланна не свалились, а встали. Неподалеку опустился
киборг. Распавшаяся авиетка грудой лома умчалась за горизонт. Асмодей
топал ногами и орал:
- Провели их! Еще минуту - вытрясло бы мозги! Всех рангунов надул - я
такой!
По лицу молчаливого Ланны было видно, что он не разделяет ликования
киборга. Аркадий скомандовал:
- Теперь шагать! За горизонт этой околополюсной пустыни, подальше от
проклятого разнотыка времен и убийственных хроноворотов.
2
Он показал рукой на юг - так в древности полководцы повелительным
жестом бросали свои войска в поход. Асмодей остановил его.
- Аркадий, ты хорошо продумал план спасения?
- Я не способен сосредоточиваться на размышлении, как Различник, но
простым человеческим соображением понимаю - спасение там, где нет угрозы.
Здесь грозят хроновороты, на юге их нет. Значит, на юг!
- Аркадий, надо на север. Туда улетели остатки нашей авиетки.
- Для чего тебе эта груда лома?
- Оснащение авиетки полностью не уничтожить. Генераторы хода и
защиты, хронотрансформаторы, мой компьютер личин, запасы пищи...
Что-нибудь да сохранилось.
- Ты прав. Идем на север.
Асмодей зашагал впереди. Аркадий, поддерживая шатающегося дилона, с
улыбкой - для приободрения - сказал:
- У нас моряки считают скорость эскадры по самому тихоходному
кораблю. Ты у нас тихоход, будем подделываться под тебя, но и сам старайся
двигать ножками.
Уве Ланна освободился от поддержки Аркадия. Он старался не отставать,
хотя ему было трудно угнаться за Асмодеем - тот оглядывался и сбавлял шаг.
Аркадий восстанавливал в уме пережитые события. Все получалось иначе, чем
задумывалось. Люди прибыли на Дилону с миссией мира - и сразу ввязались в
войну. Они здесь никому не враги, но один из них, крупный ученый,
прекрасный человек, погиб - и ни Аркадий, ни оставшиеся на могущественно
оснащенном корабле друзья не спасли его. Почему он погиб? Зачем
понадобилось уничтожать его? И что с "Гермесом"? Неужели и хронолет
уничтожен? И Мария с Анатолием тоже мертвы, как несчастный Миша Бах?
- И как, возможно, скоро будем мертвы и мы! - вслух произнес Аркадий.
Все непонятно! И что загадочные рангуны беспричинно объявили людей
своими врагами и с жуткой последовательностью стремятся их уничтожить. И
что в своей жестокой вражде применяют средства мощней защиты хронавтов, и
что природу этих средств не удается разгадать. Самое срочное - разобраться
в ситуации. Преодолеть враждебные силы. Хотя бы ускользнуть из мест, где
они непреодолимы. Гонят в какую-то область хроноворотов, как баранов на
убой!
Итак, ситуация. Две соседних звезды связаны взаимным тяготением, но
существуют в двух разных потоках времени. И если одна звезда движется в
свое будущее, то другая, тоже двигаясь в свое будущее, одновременно
погружается в прошлое соседки, ибо будущее одной - прошлое для другой.
"Удивительно просто, не так ли?"- сказал бы погибший Рина Ронна.
-"Чертовски запутанно!"- так скажет Аркадий Никитин, штурман хронолета,
свободно перелетающего из одного потока времени в другой. Просто или
запутанно, но реально! Если бы две Гаруны столкнулись, они враз бы
аннигилировали, ибо одна из обычного вещества, а другая из антивещества,
поскольку антивещество, так сегодня считают иные физики, это то же
вещество, только в обратном времени. К счастью для Дилоны ни одна из Гарун
пока не стремится в объятья другой.
Зато оба светила устраивают злодейские хроновороты, размышлял
Аркадий. Дилона клонится то к Белой Гаруне, то к Голубой - и каждая
возбуждает на обращенной к ней стороне свое время. А столкновение их и
есть разнотык времен, так ужасающий дилонов. Вроде как идешь навстречу
самому себе, как бы бросаешься на самого себя! Пока все просто
непостижимой дилонской простотой. Но хроновороты? Но завихрения времен?
Хроноциклоны, так?
Чувствуя, что его размышления неспособны разъяснить всю физику
времени, Аркадий заговорил с дилоном:
- Ланна, ты не мог бы объяснить мне то, чего я не понимаю. Люди без
вопросов не могут, придется тебе с этим примириться.
Ланна знал о хроноворотах только то, что они существуют и что любое
существо, попавшее в хроноворот, непременно погибает. Аркадий допытывался
- погибает или исчезает? Ланна поправился: погибает, потому что исчезает,
то есть исчезает, потому что погибает. Хрен редьки не слаще, -
прокомментировал Аркадий. Так погибла его дорогая Салана, пожаловался
Ланна. Ее похитили, но потеряли в хроновороте. Она там навсегда исчезла.
Из хроноворотов не выбираются.
Больше ничего из Ланны Аркадий не извлек. "Для воплотителя Высшего
Разума понимание ситуации могло быть и поглубже, - недовольно размышлял
Аркадий. - Что, собственно, такое разнотык времен? Место, где прямое время
схлестывается с обратным, территория хронобоя. И могила всего живого -
качка то в прошлое, то в будущее. Не такова ли поразившая нас вибрация?
Прошлое резонирует с будущим - то прыжок вперед, то прыжок назад, а
настоящего нет, настоящее разорвано, настоящее - только вибрация между уже
прошедшим и еще не наступившим. Для первого приближения подойдет.
И прав Ланна - из такого местечка надо поскорей бежать, пока тебя не
разорвало между прошлым и будущим. Но куда? Делаю следующий шаг. В
разнотыке времен рождаются хроновороты. Удар лоб в лоб создает завихрения.
Стало быть, время из прямолинейного превращается в кривое? И сам
хроноворот - уход от прямой аннигиляции, от взаимного уничтожения не
только настоящего, но и прошлого, и будущего. Безвременность,
вневременность - категории, чуждые природе, в ней все существует во
времени. Наверно, есть и закон, что сумма разновременностей во Вселенной
есть величина постоянная, и, стало быть, время физически неуничтожаемо.
Вот, кажется, и я открыл свой собственный закон мироздания - да еще какой!
Если останусь на Дилоне, попрошу внести этот закон в мой Паспорт
Взрослости - как личное открытие.
Но что следует из этого неожиданного открытия, которое когда-нибудь
объявят великим? А то следует, что хроновороты неизбежны при столкновении
противоположных потоков времени - только искривление времени гарантирует
его неуничтожение. Время изгибается, чтобы сохраниться. А раз так, то
можно в том же хроновороте проделать полукруг и возвратиться в свое
однолинейное время. Дилоны считают, что на полюсах природа сходит с ума.
Во всяком безумии есть своя система - и чаще всего разумная. Безумие
хроноворотов - единственная разумная защита от уничтожения. Итак, не
бежать от хроноворота, а вынестись на нем, как на взбесившемся коне, в
место поспокойней. Должен же, черт побери, любой вихрь где-нибудь
ослабнуть и распасться!"
Аркадий почувствовал удовлетворение от силы своей мысли. Немного бы
попрактиковаться в самодвижении понятий без подсказок извне - и он,
пожалуй, сдаст экзамен на высокий ранг в иерархии дилонов. Но размышление
об опасности отнюдь не отменяет самой опасности, - тут же сказал он себе.
Аркадий стал осматривать окрестности.
Мир был до того уныл, что щемило сердце. И на Земле встречались
пустыни - их берегли как достопримечательность природы. И на других
планетах не жаловались на недостачу пустынь - мирились с ними как с
неизбежным злом. Но в тех пустынях была первозданная величественность, они
