высказал свое недоумение Асмодею. Киборг ответил, что чувствует какой-то
непорядок и в себе, но не может разобраться, что к чему, - его приемники
ничего существенного не фиксируют. Бах заметил, что неплохо бы киборгу
позаимствовать остроту восприятия у дилонов, тогда бы он смог без
специальных приемников и датчиков самостоятельно вычислить смысл любых
непорядков. У киборгов обидчивость не была запрограммирована, но Асмодей
вдруг огрызнулся, что самоусовершенствованием надо заняться людям, а не
ему - все восприятия у него на порядок острей, чем у человека.
Аркадий бросил взгляд на склонившего голову Ронну и споткнулся. Ронна
так вытянул шею и так склонил голову налево, что она почти падала с плеча.
Нижняя челюсть отвисла, глаза потускнели, безволосая голова побелела. Он
путался в шаге, что-то тихонько вывизгивал. Но еще больше испугали Аркадия
руки дилона. Он удлинял их, когда хотел в два обвива охватить свою грудь,
а сейчас они волочились по грунту, когти на десяти пальцах каждой руки
сухо постукивали по камням.
Аркадий схватил Ронну за плечо и заорал:
- Что с тобой?
Ронна приподнял голову. Ретрансляция мыслей в слова шла неровно,
через каждые несколько слов прерывалась. И каждую фразу сильней обычного
сопровождало повизгивание:
- Не понимаю... У меня ломит кости... Мутит... Иновременник,
постоим... Уве Ланна, где он? Пусть он...
Уве Ланна плелся позади, так глубоко погруженный в мысли, что
непорядок в окружающем мире до него не дошел. Он вздрогнул, когда
посмотрел на обессилевшего Ронну, и стал тревожно оглядываться.
Аркадий взглянул на небо. С двух сторон зенита сияли по-полдневному
роскошная Гаруна Белая и нежная Гаруна Голубая - Аркадию почудилось что-то
зловещее в ее ласковом блеске. Аркадий перевел взгляд на ручной
передатчик. На экранчике возникло встревоженное лицо Кнудсена.
- Торопитесь к авиетке! Что-то нехорошее вокруг вас, но наши
анализаторы пока не дают однозначного ответа.
Аркадий потянул каменно застывшего в трудном размышлении Ронну, но
тот лишь с трудом пошевелился. Бах, присоединив свои усилия к усилиям
Аркадия, энергично приказал дилону:
- Двигайся, дружище! Бери ноги в руки! Да не толкуй мои слова так
буквально, это образное выражение. До чего же вы друзья, неповоротливы и
неоперативны!
Асмодей в эту минуту возился с Ланной. Молодой Различник, уяснив себе
какую-то опасность, вдруг, как и его старший друг, впал в бессилие.
Асмодей взвалил на себя Уве Ланну и побежал вперед. Аркадий с Бахом тянули
Ронну, в полной прострации волочившего по камням и ноги и руки. Бах
крикнул Аркадию:
- Спеши к авиетке и готовь ее в полет. Я как-нибудь дотащу этого
слабака!
Аркадий оставил Баха с Ронной и быстро обогнал Асмодея.
Авиетка стояла на том же месте, в сторонке покоились два шара
дилонов, недавно конвоировавшие хронавтов. Аркадий заколебался - пятерым в
авиетке не разместиться, дилонов нужно сажать в их шар. Но смогут ли они,
обессиленные, управлять своим летательным аппаратом? Аркадий включил
ручной передатчик и услышал приказ командира "Гермеса":
- Пусть Асмодей с Ланной сядут в шар. Страхую охранным полем. Скорей,
скорей!
- В шар сяду я с Ронной! - крикнул подоспевший Бах и подтащил Ронну к
одному из шаров.
Ронна, протянув длинные руки, ощупью, как слепой, цеплялся за
раскрытый зев шара, но не мог впихнуть свое тело. Сильным толчком Бах
вбросил дилона внутрь и впрыгнул сам. Асмодей проворно влез в авиетку,
положил Ланну на скамейку. Аркадий вскочил следом и мигом задраил дверь.
Голос Кнудсена прокричал:
- Ко мне!.. - и прервался, не договорив.
То, что совершилось в следующую минуту - Аркадий это сразу понял -
должно навеки остаться страшной картиной в его памяти. Приникнув к окну,
почти не дыша от негодования, он все же не мог оторвать глаз от того, что
совершалось на поляне.
Оба шара - и пустой, и тот, в каком укрылись Бах с дилоном - вдруг
затряслись, завибрировали, зазвенели живыми голосами и покатились от
авиетки. Отдалившись на десяток метров, пустой шар заметался в траве и
стал распадаться на части. В воздухе не было ветра, ни одна травинка не
шевелилась, а шар разбрызгивало, как взрывом. Не прошло и десятка секунд,
как по земле катились, подергиваясь, лишь осколки летательного аппарата.
Второй шар взлетел, но на первых же метрах полета распад настиг и
его. Из шара выпал Ронна, его подбрасывало и катало по траве, он судорожно
хватался обеими руками за стебли и камни, но не мог удержаться: какая-то
мощная сила крутила и несла его.
Шар, в котором оставался Бах, беззвучно распадался в воздухе. Аркадий
судорожно хватал рычаги, нажимал на кнопки - надо было немедленно взлететь
и мчаться за гибнущим шаром, чтобы выхватить Баха, пока тот еще боролся за
свою жизнь в разваливающемся аппарате. Но авиетка не слушалась команд:
трижды, четырежды, десятки раз давил Аркадий на кнопку взлета, а взлета не
было, и остатки шара медленно уносились от авиетки.
Шар повернулся в воздухе, и Аркадий снова увидел Баха. Археолог
распластался всем телом по боковине шара, руки вцепились в какие-то
обнажившиеся тяги и провода, ноги впились в неровности бывшего пола.
Человека трясло вместе с шаром, бросало то вверх, то вниз, то вправо, то
влево, а он не отрывался от тех обломков, за которые так отчаянно
цеплялся. Остатки шара пропали между деревьями, а затем в чаще синего леса
вспыхнуло багровое пламя и донесся грохот. Еще спустя мгновение пламя
погасло, а крутящиеся остатки двух шаров, словно гонимые бурей, все
уносило и уносило в безветренном воздухе, не способном пошевелить и
травинки. И вдалеке от авиетки, на самом краю поляны, смутно чернело уже
неподвижное тело Рина Ронны, да в древесной чащобе расплывалось светлое
облачко - дымное свидетельство взрыва.
До Аркадия наконец дошло, что кто-то рвет его руки, судорожно
закоченевшие на пульте.
Аркадий услышал молящий голос Асмодея:
- Аркадий! Пусти к пульту! Мы гибнем!
Часть вторая
В ФОКУСЕ ХРОНОБОЯ
Аркадий Никитин
1
Аркадий снял руки с пульта. Асмодей быстро заменил его у кнопок
управления. Только теперь Аркадий понял, что таинственная вибрация,
разметавшая оба шара дилонов, уже терзает и авиетку, но защитный щит с
"Гермеса" амортизирует налетающее волнами чужое поле. Асмодей крикнул, что
одна волна отражена, вторая нейтрализуется, но охранное поле "Гермеса"
слабеет. Усевшись вместо Аркадия у пульта, киборг ввел полную мощность
собственной защиты авиетки - беснование внешних полей немного притихло,
однако в кабине все содрогалось и звенело. С трудом передвигая трясущиеся
ноги, Аркадий подобрался к Ланне. Дилон лежал на скамье, жалко приоткрыв
зубастый рот. Ни одной осмысленной передачи от него не шло. Аркадий сказал
Асмодею:
- У парня памороки отшибло. Я постараюсь привести его в чувство, а ты
налаживай четкую связь с "Гермесом". Анатолий почему-то закричал: "Ко
мне!.." Миша Бах погиб, с ним и с Ронной так подло расправились! Неужели и
на "Гермес" напали?
Асмодей хмуро ответил, не поворачивая головы:
- Связи с хронолетом нет. Ни четкой, ни нечеткой.
- Как нет связи? Разве может отказать связь, если действует силовая
защита "Гермеса"?
- И силовой защиты "Гермеса" больше нет. Мы противоборствуем
нападению одним своим полем.
Аркадий схватился за ручной передатчик. Рука подрагивала. Передатчик
казался целым, а связи не было. На экранчике не появилось даже размытого
изображения корабля. Ни при каких вариантах аварии, кроме больших
повреждений корабельных генераторов, не могло произойти столь полное
отключение.
- С хронолетом беда! - закричал Аркадий. - Срочно курс на "Гермес"!
Чему ты ухмыляешься?
Асмодей и вправду улыбался, но то была ухмылка не радости, а
замешательства. Аркадий часто видел киборга радостно хохочущим -
растерянным он был впервые.
- Не могу определить курса. Все приборы отказали.
- Летим визуально. Держи на большую рощу. Скорей, Асмодей!
Металлический голос киборга прозвучал глухо:
- Не могу! Мир пропадает. Аркадий, скоро не будет мира!
Два дилона, недавно задававшие авиетке направление полета, посадили
ее на полянке неподалеку от города. Аркадий запомнил синествольные деревья
с оранжевыми кронами - удивился их густоте, когда вылезал из авиетки. И
трава поражала: она была сумрачно-фиолетовой, от нее струился терпкий
аромат. Точно такой же предстала эта полянка, когда они впятером: трое
людей и двое дилонов - выбежали на нее, спасаясь от неведомой опасности,
заставившей обоих дилонов так внезапно потеряться и ослабеть.
Сейчас все переменилось. В закрытую авиетку ароматы извне не
доносились, но траву можно было бы увидеть - а травы больше не было, ни
густо фиолетовой, ни обесцвеченной - ее всю словно вырвали до последнего
стебелька. Почва, на которой покоилась авиетка, слагалась из одних камней
и песка - однотонно сероватых камней, однотонно сероватого песка. И
деревья, замкнувшие полянку в свой круг, вдруг потеряли листву и окраску -
они были без оранжевых крон, стволы из синих стали грязно-серыми. Лишь
силуэты прежних могучих растений проступали как бы в мареве. Стерся и труп
Рина Ронны на краю полянки - темный и неподвижный, он посерел, расплылся и
исчез. Уве Ланна, обретя потерянную было способность мыслить, что-то
протранслировал Аркадию, с трудом поднимаясь со скамейки. Аркадий подбежал
к дилону. Трясущийся Различник показывал на пропадающий лес и путано
телепатировал, что рангуны поймали их в прицел своих хронобойных орудий,
надо немедленно бежать!
- Куда бежать? Покажи - куда? - крикнул Аркадий.
- Бежать! - твердил дилон. - Поскорей! Подальше! Нас здесь разбросает
по прошлому и будущему. Скорей, скорей!
Киборг быстро проверил ходовые генераторы. Они работали. Авиетка
взмыла. Стирающийся лес обесцвеченных, потерявших листву деревьев, почва,
лишившаяся своей травы, падали вниз. По курсу сверкала Свирепая Белая
Гаруна, другая Гаруна томно сияла левей. Авиетка повернула на Гаруну
Голубую. Асмодею показалось, что он сам задал направление, - и до него не
сразу дошло, что полетом теперь командует чужая сила, и она гораздо мощней
его собственных решений.
- Мы в фокусе хронобоя! - горестно телепатировал Ланна. - Нас скоро
разорвет на прошлое и будущее.
Аркадий сообразил наконец, чего страшится дилон. Рангуны, похоже,
владели искусством путать течение времени - замедлять одни процессы,
ускорять другие: то самое, что испытывал в первых своих хроноустановках
творец хронистики Чарльз Гриценко. Автор науки о трансформациях
физического времени академик Гриценко создал на Урании, соседке Латоны,
специально оборудованную хронолабораторию. И там впервые экспериментально
осуществил разрыв физического времени в материальных телах. Для
биологического объекта это означало гибель, но на минералы и металлы не
действовало. А среди сотрудников Гриценко был и нынешний капитан "Гермеса"
Анатолий Кнудсен - по собственному признанию создателя хронистики, самый
даровитый из его учеников. Но разве Анатолий не говорил, что для "Гермеса"
не опасны местные разрывы времени? Мощные хроногенераторы,
хронотрансформаторы и хроноэкраны сумеют противостоять любому разрыву
связи времен. В лабораторных условиях Латоны и он, Аркадий Никитин,
