Прошу прощения. Мне предстоит многое организовать.
Он спустился к входу, где его ждал "роллс". Шел он медленно, волоча
ноги, и шофер быстро вышел ему настречу, но Старик отбросил его протянутые
руки и сел на заднее сидение.
Майкл Шапиро ждал в кабинете его большого дома. Он сразу заметил
перемену и вскочил со стула. Старик стоял у входа, тело его, казалось,
съежилось.
- Шесть месяцев, - сказал он. - Они дали мне шесть месяцев. - Он
подошел к столу и сел в кресло.
- После того, как я им столько заплатил. - Он сказал это так, будто
надеялся откупиться от смерти, а его обманули. Он снова закрыл глаза, а
когда открыл, в них блестела какая-то хитрая мысль, и все лицо стало
напоминать лисью морду.
- Где он? Вернулся?
- Да, "Боинг" приземлился в девять утра. Он сейчас в своем кабинете.
- Майкл был поражен: впервые он видел Старика без маски.
- А девчонка? - С момента ее развода он ни разу не назвал ее дочерью.
- Джонни поместил ее в частную больницу.
- Никакой пользы от этой суки, - негромко сказал Старик, и Майкл
проглотил готовый сорваться с губ протест. - Возьми блокнот. Хочу, чтобы
ты кое-что записал, - Старик хрипло засмеялся. - Посмотрим! - сказал он, и
звучало это как угроза. - Посмотрим!
Врач ждал Джонни в аэропорту.
- Увезите ее к себе, Робин. Просушите и хорошенько подкормите. Она по
горло в наркотиках и, похоже, месяц не ела.
Трейси начала приходить в себя.
- Куда это?..
- В больницу. - Джонни предупредил ее вопрос. - И будешь там столько,
сколько необходимо.
- Я не...
- О, да, обязательно. - Он взял ее за руку, Робин - за другую. Все
еще слабо протестуя, она пошла за ними к машине.
- Спасибо, Робин, старина, займись ею как следует.
- Получишь назад как новенькую, - пообещал Робин и уехал.
Джонни несколько минут смотрел на массивный квадратный силуэт горы -
это была его собственная, очень личная церемония возвращения. Потом вывел
из гаража аэропорта свой "мерседес", решил, что не вынесет расспросов
Руби, и направился на работу. Там у него была ванная, а в ней - всегда
наготове чистая сорочка и бритвенные принадлежности.
Когда он появился в стеклянных дверях роскошно меблированного и
украшенного коврами помещения главной конторы "Ван дер Бил Дайамондз", на
него набросилось племя амазонок, пожирающих мужчин.
Две хорошенькие секретарши начали радостно кричать хором:
- О, мистер Ленс, целая пачка бумаг...
- О, мистер Ленс, ваша супруга...
Стараясь не бежать, он почти добрался до двери своего кабинета, когда
из засады высунулась голова секретарши Старика.
- Мистер Ленс, где вы были? Мистер Ван дер Бил спрашивает...
Это привлекло внимание Летти Пинар, его личной секретарши.
- Мистер Ленс, слава Богу, вы вернулись.
Джонни остановился и, сдаваясь, поднял руки.
- Не все сразу, леди. Теперь я здесь, не паникуйте.
Принимающая команда захихикала, а сторожевая собака Старика, фыркая,
исчезла за своей дверью.
- Что самое важное, Летти? - спросил Джонни, садясь за свой стол и
просматривая стопу почты. Одновременно он развязывал галстук и расстегивал
пуговицы сорочки, собираясь в ванну.
Они перекрикивались через открытую дверь ванны, пока Джонни быстро
брился и принимал душ. Летти рассказывала ему обо всех событиях в жизни
компании и дома.
- Постоянно звонила миссис Ленс. Она назвала меня лгуньей, когда я
сказала, что вы в Картридж Бей, - Летти помолчала, а когда Джонни вышел из
ванной, спросила: - Кстати, а где же вы были?
- Хоть вы-то не начинайте. - Джонни склонился к столу и начал
просматривать накопившиеся бумаги. - Вызовите мою жену, пожалуйста. Нет,
подождите. Скажите ей, что я буду в семь.
Летти увидела, что он занят, встала и вышла. Джонни сел за стол.
"Ван дер Бил Дайамондз" переживали тяжелые времена. Несмотря на
протесты Джонни, Старик отбирал все резервы компании и вкладывал их в
другие свои предприятия - компанию по приобретению земельной
собственности, в фабрику одежды, "Рыбные промыслы Ван дер Била", большую
ирригационную систему на реке Оранжевой, - и теперь шкаф почти опустел.
Береговая концессия подошла к концу короткой, но славной жизни.
Разработки подступили к линии сброса. Старик за крупную сумму продал
концессию Квиб Хоч большой компании, но деньги тут же были взяты из-под
контроля Джонни.
В его клетке оставалась лишь одна жирная гусыня, да и та пока не
несла яиц.
Восемнадцать месяцев назад Джонни перекупил у разорившейся компании
два алмазоносных участка моря. Эта компания разорилась из-за собственной
неумелости.
Добывать алмазы со дна моря примерно в восемь раз дороже, чем в
открытых разработках на суше. Нужно извлечь гравий из диких
непредсказуемых глубин открытых вод берега Скелетов, погрузить на баржи,
оттранспортировать баржи к базе, перегрузить гравий и только тогда
начинать процесс очистки. Таков был метод, применяемый всеми компаниями.
Джонни придумал другой метод. Он заказал корабль, на котором можно
было бы осуществлять все операции. Он мог стоять в море, всасывать гравий,
обрабатывать его, выбрасывая пустую породу назад в море так же быстро, как
она засасывалась. Он должен быть снабжен усовершенствованной
обогатительной фабрикой, полностью копьютеризированной, скрытой в огромном
корпусе. Корабль не нуждался в большой команде и мог работать в любых
погодных условиях, кроме сильнейшего урагана.
"Кингфишер" был почти готов в доке Портсмута. Спуск был намечен на
начало августа.
Финансирование его строительства превратилось для Джонни в кошмар.
Старик не только ничем не помогал, но даже препятствовал. Об этом замысле
он всегда говорил с легкой усмешкой. Он так резко ограничил вложения "Ван
дер Бил Дайамондз" в этот проект, что Джонни вынужден был занять два
миллиона на стороне.
Он нашел деньги, но Старик продолжал усмехаться.
"Кингфишер" уже три месяца как должен был находиться в море и
высасывать из него алмазы. Весь финансовый расчет строился на том, что он
вовремя будет введен в строй, но "Кингфишер" отстал от плана на целых
шесть месяцев, и теперь пошатнулись самые основы компании.
Сидя за столом, Джонни думал, как укрепить здание, как не дать ему
рухнуть, пока не заработает "Кингфишер". Кредиторы начинали протестовать,
и лишь энтузиазм и репутация Джонни все еще сдерживали их.
Теперь он должен попросить их отсрочить выплату процентов еще на три
месяца. Он поднял трубку.
- Свяжите меня с мистером Ларсеном из финансово-кредитного отдела, -
сказал он, внутренне напрягшись, выпятив нижнюю челюсть и сунув сжатый
кулак в карман.
В пять он встал из-за стола и направился к бару. Налил себе три
пальца виски и снова устало опустился в вращающееся кресло. Он получил еще
одну отсрочу, но не чувствовал радости: слишком устал.
Зазвонил незарегистрированный телефон на его столе, и он поднял
трубку.
- Ленс слушает.
- Как Лондон? - он сразу узнал голос и не удивился тому, что Старик
знает о его путешествии. Старик все знает. Прежде чем он смог ответить,
снова послышался хриплый голос: - Приходи ко мне - немедленно. - И телефон
смолк.
Джонни с сожалением взглянул на виски и оставил стакан нетронутым.
Старик почувствует запах и усмехнется.
Над горой стояло облако, заходящее солнце окрасило его в цвета
мандарина и персика. Старик в окно смотрел на это облако; опускаясь в
долину, оно таяло.
Когда Джонни вошел в кабинет, Старик отвернулся от окна, и Джонни
сразу понял, что в его отсутствие произошло нечто важное.
В поисках ответа он быстро взглянул на Майкла Шапиро, но тот склонил
поседевшую голову над бумагами, которые держал на коленях.
- Добрый вечер, - обратился Джонни к Старику.
- Садись сюда. - Старик указал на кожаное испанское кресло напротив
своего стола.
- Читай, - приказал Старик Майклу.
Майкл откашлялся и подровнял стопку бумаг, прежде чем начать читать.
Старик сидел, не отрывая взгляда от лица Джонни. Разглядывал он его
откровенно и внимательно, но Джонни не испытывал никакого неудобства.
Глаза Старика как будто ласкали его.
Майкл Шапиро читал разборчиво, подчеркивая значение запутанных
юридических оборотов. Документ представлял собой последнюю волю и
завещание Старика, и Майклу понадобилось двадцать минут, чтобы прочесть
его. Когда он кончил, наступила тишина. Наконец Старик прервал ее.
- Ты понял? - спросил он. Голос его звучал мягче обычного. Сам он,
казалось, сморщился, плоть стаяла с костей, оставив их сухими и легкими,
как высохший на солнце скелет давно погибшей морской птицы.
- Да, понял, - кивнул Джонни.
- Объясни попроще, не в этой юридической болтовне, на всякий случай,
- сказал Старик, и Майкл снова заговорил.
- Личное состояние мистера Ван дер Била, за исключением его доли в
"Ван дер Бил Дайамондз", после оплаты всех налогов и затрат, образует
фонд, принадлежащий двум его детям. Трейси...
Старик нетерпеливо прервал, смахнув слова Майкла, как муху.
- Не это. Компания. Расскажи ему о долях по компании.
- Доля мистера Ван дер Била в компании делится на три равных части
между тобой и его двумя детьми. Трейси...
Старик снова прервал.
- Черт возьми, он знает, как их зовут.
Впервые они услышали ругань в устах Старика. Майкл печально улыбнулся
Джонни, как будто просил у него прощения, но Джонни внимательно смотрел на
Старика, изучая его лицо, чувствуя, как в нем нарастает чувство
удовлетворения.
Третья часть доли Ван дер Била в компании - не слишком большое
состояние. Никто лучше Джонни этого не знал.
И все же имя Джонни упоминается рядом с именами Бенедикта и Трейси,
он опять среди них. Ради этого он работал все эти годы. Это публичное
провозглашение, признание перед всем миром.
Джонни Ленс наконец приобрел отца. Он хотел протянуть руку и
коснуться Старика. Грудь его вздымалась, горло перехватило от эмоций. В
глазах защипало. Джонни мигнул.
- Это... - начал он. Голос его прервался, он откашлялся. - Не знаю,
как сказать вам...
Старик нетерпеливо прервал его, повелительным жестом заставив
замолчать, и прохрипел, обращаясь к Майку:
- А теперь прочти ему добавление к завещанию. Нет, не читай. Просто
объясни.
Выражение Майкла изменилось; читая, он глядел только на бумаги, как
будто не решаясь встретиться с Джонни взглядом. Он без надобности
откашливался и ерзал на стуле.
- Согласно добавлению к завещанию, датированному тем же числом и
должным образом подписанному мистером Ван дер Билом, передача доли "Ван
дер Бил Дайамондз" Джону Ригби Ленсу осуществляется при том условии, что
вышеназванный Джон Ригби Ленс лично гарантирует все долги компании,
включая все нынешние и прошлые долги, а также проценты по ним, плату за
разработку недр и опцион.
- Боже, - сказал Джонни, застыв в кресле и недоверчиво глядя на
Старика. Стестнение в груди прошло. - Что вы хотите со мной сделать?
Старик отпустил Майкла Шапиро, даже не взглянув на него:
- Позвоню, когда ты мне будешь нужен. - И, когда Майкл вышел,
повторил вопрос Джонни: - Что я хочу с тобой сделать? Хочу, чтоб ты
отвечал за долги в два с половиной миллиона рандов.
- Но никто ко мне не обратится за ними. Я не смогу наскрести даже
десяти тысяч на своем личном счете. - Джонни раздраженно покачал головой,
вся эта история казалась ему нелепостью.
- Есть один кредитор, который явится к тебе и потребует, чтобы ты
