своими иголками), когда неожиданно приходили большие гости. А
гости в нашем большом доме к кому-нибудь неожиданно приходили
каждый день. Патефоны-то были почти у всех, но этот играл всех
громче, поэтому танцуя можно было и от всей души притопывать...
Вчера патефон был в гостях у Блина вместе с могочисленными
дядями, тетями, свояками, крестными и коками...
У Блина вчера был День рождения. Деcять лет. Он у нас самый
молодой. Сегодня мы решили в своем кругу отметить. На углу дома
продавали газировку и мы все выпили за его здоровье и не за
тридцать, а с двойным сиропом за пятьдесят копеек.
Эскимо за рупь десять на палочке, конечно, лучше, чем
газировка. Хватило бы и по половине эскимошки на человека. Но его
очень редко продают.
А затем пошли на задний двор покурить и потрепаться...
Блин хвастался, что ему заводной танк родители подарили. Я
почему-то вспомнил, как очень много лет назад родители привели
меня в День Рождения в игрушечный магазин на центральной улице,
зачем-то меня крутанули (чтоб голова от счастья закружилась?) и
сказали, что могу выбрать себе любую игрушку. В магазине
продавалось три игрушки: гуттаперчевый пупс, пистолетик и волчек.
Выбрал, естественно, пистолетик. Но на следующий день в нем
разочаровался на всю жизнь. Пистолетик щелкал тихо, а попытка его
отремонтировать привела к худшим результатам. Но на волчек в
ближайшие годы уже рассчитывать не приходилось. Впрочем, грех
жаловаться, мне потом кто-то подарил пушку, которая на метр могла
стрелять карандашами...
Разговор естественным образом перешел на шпионов...
--11--
Хведоров пришел на место преступления для сбора
доказательств. Дом был большой и сравнительно (с масштабами
происходящих событий) новый. Двор тоже. Дом никто никогда не
ремонтировал. Двор никто никогда не убирал. Поэтому всяких
доказательств было так много, что абсолютно невозможно было
определить, какое из доказательств к чему относится. И жильцов
было много. Никто ничего не знал. У каждого был свой телевизор,
телефон, унитаз. Оборона постоянно укреплялась. Особого повода
для знакомства с соседями не было. А тем более с трупами.
- Мария Виленовна, но я знаю, с вероятностью близкой к
единице, что вы видели лицо одного убийцы... Помните, когда он
задрал маску, чтобы сопли рукавом вытереть... А потом он в адрес
еще теплого покойного со злостью и с вероятностью 0,5
сказал: "м....", а с оставшейся вероятностью (тоже 0,5) он мог
сказать: "м......."...
Мария Виленовна, заявила, что она дама культурная, поэтому
таких слов вообще слышать не может даже теоретически под
наркозом. Даже если он и сказал их оба. И дважды каждое. А раз
Хведоров все знает, то он и есть убийца, изменивший внешность...
И неча приплетать в ясное дело две поллитры... (Хведоров не сразу
понял, что это про "0,5"). Она дама культурная и ни при каких
даже благоприятных условиях разговаривать с убийцей не желает...
А тем более не свихнулась умом, чтоб давать ему на него самого
откровенные показания...
Вторым был новый русский Игорь по кличке Егор. Он заплакал
до того, как открыл рот, сказав, что он ничего не скажет. Что ему
еще хочется жить и торговать... Если Хведорову нужны свидетели,
пусть попытается договориться с новым русским Гарри, которому
хозяева этих киллеров тоже мешают жить и торговать настолько, что
он может дать показаний даже больше, чем Хведорову надо. Или, в
крайнем случае, с новым русским Изей, который от них вообще жизни
не имеет...
Третьим свидетелем был инвалид Митрич, который в момент
убийства хоть и был рядом, но сильно на взводе. Поэтому он храбро
заорал в лицо Хведорову, что это чеченская мафия приезжала на
танке, а сам он чудом не оказался в заложниках. Хотел даже на
трофейном (сейчас таких не делают) аккордеоне сыграть по такому
случаю Хведорову "Темную ночь"... "только пули свистят..."...
Других очевидцев не было - Хведоров это точно знал.
--12--
Оказалось, что среди нас есть национальности. Мы сначала
знали только про негров. Мы знали, что негров надо любить,
поскольку они могут быть счастливыми только в нашей стране. И уж
если им повезет к нам попасть на короткое время, их надо
окружить... Правда к нам в закрытый город они не попадали, а если
бы попали, мы бы, конечно, окружили. Один только Блин сказал, что
он боится негров по ночам... Иногда.
Нам повезло - в нашей стране родился Ленин, правда не в
нашем городе. Поэтому у нас дружная страна даже для негров. Мы
знали, что существуют в городе кроме нас татары-старьевщики,
которые ходили менять макулатуру и битые пластинки с пузырьками
от одеколонов на переводные картинки, свистульки и другие
интересные вещи, включая деньги. Они были старыми и часто
говорили непонятно. И еще было много одинаковых китайцев на
строительстве химзавода.
А тут вдруг оказалось, что и среди нас есть татарин, потом
два еврея, потом Илья признался, что он тоже не простой, а то ли
украинец, то ли хохол. Некоторым нечем было похвастаться. А
Колька еще с детсадика был "жит", то есть жмот ("жит по ниточке
бежит..., нитка оборвется - жит как на...вернется")... Но это
скорее не национальность, а обзывательство... Потом узнали, что
Радиф тоже был татарином; он, оказывается, сам-то это давно знал,
но не говорил... А что дальше со своей национальностью надо
делать, никто из нас толком не знал... На этом и утихло.
Так вот наш третий Вовка по кличке Пузик (многие и не знали,
что он Вовка - "Пузик", да "Пузик", и никакой особой
национальности у него не было) сообщил, что он уже несколько раз
встречал в нашем Парке Культуры мужика явно американской
национальности. А значит - шпиона или диверсанта. Это японских
шпионов среди китайцев трудно разыскать, поскольку они все на
одно лицо, а американец один, поэтому хорошо заметен на фоне
секретного города. Договорились, что Пузик нам его покажет и мы
за ним начнем следить после уроков.
--13--
Микрорайонные старушки держали Хведорова за экстрасенса,
поскольку он их регулярно и заблаговременно предупреждал о
внезапных отключениях воды, света, газа или электричества. В один
прекрасный день с аварией водопровода вышла заминка - трубу
прорвало на двое суток позже. Беспокойные старушки так
разволновались, что даже звонили, куда надо (а также депутату),
чтобы выяснить, почему ничего не случилось до сих пор... И до
каких пор надо ждать... Может от них скрывают правду?... Терпение
аварийной службы водоканала лопнуло одновременно с трубой. И
только тогда обе стороны успокоились.
Ему удавались предсказания также других стихийных бедствий и
успехов. Он наловчился в компьютерном моделировании настолько,
что мог многое реконструировать по незначительным деталям.
Например, по разнице в походке при входе и выходе из кабинета
подчиненного Х реконструировать полученные указания от начальника
Y... А по походке начальника Y - реконструировать, что он пил...
Дворник Тихон регулярно после получки просил Хведорова
проверить, что реконструирует его модель по залпу "Авроры"...
Так что Хведоров иногда поражал своими провидческими
способностями окружающих. Некоторые его побаивались. Многие
сомнительные дела легко им вычислялись не только по походке. Но
он этим не злоупотреблял, особенно не злоупотреблял
беспомощностью женщин с переменчивой походкой...
Правда, вскоре после развода он смоделировал и женщину, как
таковую, преодолевая молчаливое нечеловеческое сопротивление
компьютера. Основываясь на тории нейронно-персептронных сетей и
сетей Петри он смоделировал ее поведенческий беспричинно-
следственный аспект. После этого погрустнел еще светлее.
Тогда-то он особенно увлекся немонотонной логикой, которая
очень вызывающе провозглашала: "Добавление истин на входе
превращает правду в ложь на выходе". Часто это помогало раскрыть
реальные механизмы жизни. Более того, часто процесс был важнее
конечного результата.
Что в женщинах важнее: процесс или результат? Хведоров не
мог ответить. Моделирование убедительно показало некоторое их
отличие от мужчин. Сильно феминизированным было отличие
получаемого результата от запускаемого процесса. Женские
поведенческие модели "вход-выход" подрывали устои кибернетики и
концепцию "черного ящика".
В кибернетической модели Хведорова отсутствовала модель
модели Генерального. Когда Генерального убивали, модель
демонстрировалась за бугром и в Хведровскую модель не попала. Это
создало ощущение ущербности модели.
--14--
С возрастом мы стали различать девочек и женщин. В
большинстве случаев нам гораздо больше нравились первые. Но с
ними мы общались преимущественно мысленно на приличном
расстоянии. А вторые везде порывались нас плотно воспитывать. Где
только время брали?
То есть девочки, это те из них, которые не пытались
перевоспитать. Девчонкам самим нравилось обижаться по пустякам.
Слово кокетство нам было незнакомо, но что-то такое мы в них
подозревали. А вот женщины встречались больше нервные и
крикливые, тяжелее и дольше мужиков оправлявшиеся от войны, при
подавляющей общественной активности с их же стороны.
На каждом шагу были женсоветы.
Вот уж членов женсоветов я не любил и боялся - это точно.
Члены женсовета были вроде среднего пола, про который
рассказывали ужасное. Витька даже рисовал... Но была у женсоветов
хорошая функция: подготовка подарков к праздникам, особенно
новогодним. Если удавалось попасть к ним (а каждый старался) в
хорошие мальчики-помошники - то это райское дело! Что-нибудь
обязательно перепадало. Помогая перед новогодним утреником
расфасовывать подарки, поел от пуза мандаринок, ну а яблок, не
влезших в огромные подарки, просто об'елся - потом было даже
дурно. Резко после этого на всю будущую жизнь любовь к яблокам
уменьшилась, при сохранении устойчивой симпатии к мандаринкам.
Я понял, что даже вкусное может стать противным. Когда я
однажды эту мысль высказал принародно, Алик сказал, что он со
мной согласен. Он развил и усложнил мою мысль своим жизненным
опытом. Он однажды ел вместе вкуснейшие вещи: мед и шпроты, но
ему не было от этого в два раза вкуснее. Мы все любили и мед и
шпроты и были морально готовы повторить опыты Алика, если бы
только кто-то дал. Но Алик нас несколько успокоил, сказав, что
когда он много с'ел, то ему стало даже противно на них смотреть.
Тут все стали хвастаться, кто что вкусное ел и стало
противно... Некоторые хвастались, что их даже тошнило.
--15--
Хведоров долго стоял посреди двора, глядя на многочисленные
окна, зарешеченные до третьего этажа. Опытный глаз заметил в
окнах квартир первого этажа пару пулеметов на стратегически
опасных направлениях... Если вернуть прежние знаки отличия - на
дом можно бы было повесить вместо выцветшей таблички "Жильцы дома
борются..." значек "Готов к Труду и Обороне!".
Трудно искать, когда ничего не потеряно. Ясно, что если не
потеряно, как же найдешь? Жди-дожидайся!... А если и дождешься,
то совсем другого, поскольку то, что искал, не потеряно и искать
нечего... А если - все-таки, то от этого только хуже, поскольку
совсем не то, что надо! Тут бессильна не только кибернетика, а и
