и они озираясь встречались у трамвайной остановки и затем быстро
уходили в темноту кинотеатра передавать секретную информацию.
Один раз следом за ними билет купил Женька. Но не заметил, как
передавались шифровки, поскольку они сидели тесно прижавшись.
Правда, через день Женька стал привирать, что немножко передачу
все-таки заметил - "но очень уж хитро он ей передавал"...
Надо сказать, что эта связная нам понравилась больше, чем
жена из Парижа. И одета по-нашему. Вовка и у нее на улице спросил
насчет времени, а потом одобрительно сказал, что, в отличие от
американца и его жены, связная говорит совсем без акцента. И
душится "Красной Москвой". И вообще не выпендривается. Нам даже
было жалко ее разоблачать перед органами.
Чуть не каждый день за американцем вечером заезжал старый
крытый "УралЗис" и он уезжал по своим грязным делам в неизвестном
восточном направлении с большой сумкой (предположительно рацией
или пулеметом). Но ночью возвращался, поскольку утром мы его
всегда видели в окне, посылающим воздушные поцелуи уходящей
парижанке, которая для отвода глаз ходила недалеко в маленькую
контору работать машинисткой. А за американцем либо снова
приходила машина, либо он уходил на связь со связной...
Все было ясно, мы решили в понедельник идти с нашим
разоблачением в Комитет Государственной Безопасности.
--21--
- Кого я вижу! - радостно воскликнул Вова-Комсомолец.
- У меня есть предложение! - безрадостно ответил Хведоров.
Руки они и не собирались друг другу подвать, поэтому Вова
сначала порывался поцеловаться, но потом и это раздумал делать...
- В кои веки к нам в гости и сразу о деле... Обязательно
надо выпить за встречу! - сказал Вова-Комсомолец и нажал ногой
однy из многочисленных кнопок.
Сразу возникла секретарша с водкой и бутербродами с икрой.
Она разлила водку им и расстегнула блузку себе. Вова-Комсомолец и
Хведоров молча выпили грамм по сто пятьдесят, глядя друг другу в
неморгающие глаза. Секретарша молча застегнулась и ушла.
Вова-Комсомолец и Хведоров закусили неглядя.
- У меня есть предложение! - безрадостно повторил Хведоров,
поскольку нечему было радоваться.
- Сгораю от искреннего любопытства,- сказал Вова-Комсомолец.
- Вы грязно работаете! Даже при своих разборках следите,
т.е. много следов оставляете! А мне за вами убирать!?...
- Признаю свои ошибки! - сказал Вова и зачем-то отдал
пионерский салют.
- Дело, конечно, закрыто. Но есть свидетели. И не только тот
подросток, о котором вы знаете, но и еще несколько невычисляемых
взрослых. Но, главный сюрпириз - это то (надо же такому
случиться!), что я тоже там был. И успел все хорошо рассмотреть и
запомнить. Не веришь, можешь проэкзаменовать!
Прекратив валять дурака, Вова устроил тщательный экзамен.
- Ничего не понимаю!- наконец сказал Вова-Комсомолец и
замолчал минут на десять. После чего задал вопрос в стиле
диванной риторики:
- Ты, конечно, подстраховался?.. Ты действительно там был,
хотя этого не может быть...
- Конечно, пришел бы я иначе в твой гадюшник, - сказал
уверенно Хведоров, хотя и блефовал.
- Так чиво хочешь предложить?
- Забудьте о парнишке, а я забуду о том, что видел и
прочим свидетелям посоветую забыть... То есть предлагаю ничью...
- Чудесно! Я безмерно согласен... А гарантии?
- Сам понимаешь, Вова, что твоя вера в меня - лучшая
гарантия, а уж я-то себя самого основательно загарантирую.
Они договорились...
Так неожиданно Хведорову пришлось свести дело на ничью. Это
была вторая ничья в одной партии. Но осталась еще модель с ее
западными связями для дальнейшего домашнего анализа...
--22--
И тут произошло неожиданное. В нашем Парке в музыкальной
раковине, вместо постоянно выступавшего по воскресеньям военного
духового оркестра, в это раз выступал джаз-оркестр. Слух пронесся
вихрем, и за час до выступления мы уже заняли для своего двора
несколько скамеек.
Предвкушая заграничную музыку мы возбужденно напевали себе
под нос мелодии, которые держали за джазовые:
"Я жажду крови, я жажду мяса,
Во мне играет кровь папуаса!..."
или
"Не ходите дети в школу!
Пейте дети Коку-Колу!..."
или
"В Кейптаунском порту
С пробоиной в борту..."
За полчаса до джаза к Парку под'ехала хорошо известная нам
уже три недели машина и из нее вылезли джазисты, среди которых
был "американец". А в огромной сумке (в которой, как мы были
уверены, спрятан пулемет) - был саксофон...
На концерте сидели (на разных скамейках) и "парижанка", и
"связистка"... Но цветы ему преподнесла другая, которую мы только
раз с ним видели и не придали значения...
Ему больше всех хлопали...
... Он долго потом кланялся. Больше дирижера кланялся...
Дирижер ему тоже хлопал...
--ласт--
Недавно в массмедиа прошла информация, что скоро начнется
постепенное улучшение качества жизни.
---
(c) 1995, А.Соловьев
<-
А.Соловьев
Р Ы Ц А Р С К И Й Р О М А Н
ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ВЕДУЩИЙ:
Победитель нашего шоу боролся
как настоящий рыцарь и честно
заслужил главный приз - телевизор!
Аплодисменты победителю!..
ГЛАВА ПЕРВАЯ
в которой рассказывается о том,
как приятно возвращаться с победой и телевизором
... Похороны честно и благородно проигравшего рыцаря
организовали также за счет спонсоров турнира. Также без волокиты
и тоже с трубачами и красивыми знаменами. Все довольны. Все
по-честному. И с подобающей пышностью. И могилку выкопали по
санитарным нормам в полный конский рост и на длину копья в боевом
положении... Из всей музыки покойный больше всего любил самую
маленькую железную свистульку. Так и в нее лучшие свистуны
специально над могилой посвистели. И вдове сердца тут же
подыскали нового рыцаря... краше прежнего... Тоже без страха и
тоже без упрека...
Все путем, все по-честному.
А победителю рыцарского турнира благородному рыцарю
печального образа Фреду Львиная Доля единодушным решением жюри
присудили Гран-При - телевизор SAMSUNG с упаковкой.
Не слезая с боевого коня приз вручал благородный рыцарь Боб
Дуб на Замке. Он круглосуточно горцевал на своем коне со щитом,
копьем и весь в перьях, чем уже много лет назад вызвал к себе
большое уважение. И с тех пор непрерывно вызывал уважене, не
покидая станового хребта своего лихого коня. Его дама сердца, как
началось у него это дело с неслезанием, уехала в самый дальний
монастырь на своей благородных кровей лошади... За ней следом из
родового замка добровольно последовали и все его молодые
служанки. Некоторые по дороге все-таки родили. Но это не
поколебало Боба Дуб на Замке и его родовой замок. Он крепко
держался в седле, не желая больше слезать. Вручал призы, об'езжал
свои и чужие владенья, олицетворял эпоху и занимался прочим
повседневным рутинным, но очень нужным рыцарским трудом. А если
угораздит его иной раз и на кровати оказаться, то только верхом
на боевом коне. Не иначе.
Но мы отвлеклись, а пора взглнуть на тенистую дорогу, что
извиваясь ведет неторопясь к родовому замку благородного рыцаря
печального образа Фреда Львиная Доля. Дорога так себе. На картах
серьезных генштабов такие не значатся вообще... Одно хорошо -
птички поют. Одно плохо - SAMSUNG не приспособлен для перевозки
на боевом коне. Тем более, что в коробке пенопласта больше, чем
самого телевизора. И коробка без ручки. Но бросить тоже жалко...
Поэтому путь, деленный на время, не поражает воображение.
А оруженосец сильно мучался в седле от последствия уколов. В
разгар турнира он заболел свинкой. Турнирные лекари лечили его и
других пострадавших самым варварским способом, какой могли
придумать их дурные головы - уколами. Если вы приблизительно
представляете, что такое уколы для мужчины, то понимаете, что
общаться после этого с седлом могли только воины, имеющие хотя бы
частично благородное происхождение. У оруженосца были
относительно себя именно такие подозрения. Поэтому он терпел
сквозь зубы. А это не так просто, как может показаться. Зубов у
оруженосца было уже значительно меньше, чем до встречи с мужем
одной вполне достойной на первый взгляд кухарки. Во вполне
приличном на первый взгляд замке...
Дорога-то может кому и тенистая... Но все равно в латах
жарко. Когда случается с рыцарем очередной тепловой удар,
оруженосец окатывает его водой из ближайшего живительного ручья и
они продолжают путь, не выпуская телевизора из рук, поскольку
последнее время в этих местах развелось много диких вассалов.
Стоит только зазеваться или, что еще глупее, доспехи снять - враз
обчистят до нитки. Но это только в лучшем случае...
Если бы дороги не были тенистыми, рыцари вообще никуда бы в
это время уже не доехали. Вот этот последний рыцарь, обремененный
телевизором, до домашнего замка доедет наконец - и все. Боевая
жизнь практически замрет. Будут сидеть рыцари по своим прохладным
замкам до начала следующего сезона подвигов, сняв начисто все
доспехи. Облегчившись до предела.. У челяди это называется
"нудизмом по-средневековски". А что еще остается делать
бесправной челяди в замках, кроме оттачивания формулировок! Но к
ним все равно никто не прислушивается... А голым рыцарям остается
только из окна с уважением смотреть на проезжающего временами в
доспехах и при всех регалиях одинокого Боба Дуба на Замке и с
заинтересованностью на пастушек, что пасутся около замка легко
одетыми... Особенно под платьишком... И не говорите... И не
говорите...
А вот и родовой замок показался вдали на пригорке. Красивый,
как кремовое украшение на сдобной поверхности свадебного торта.
Но не машет рыцарю из окна дама сердца батистовым платочком,
специально для этого дела ей подаренным. Платочек Львиная Доля
выиграл на одном из первых турниров. Много тогда пришлось
покрошить других не менее, а иногда даже и более, благородных
рыцарей. Но где иначе достанешь такой замечательный платочек для
махания им тебе из окна замка при твоем триумфальном
возвращении в него... Так вот-таки и не машет...
Опечалился рыцарь печального образа. Он-то опять думал, что
слава о нем на крыльях победы разнесется по всем краям и замкам.
А тут... То ли кто-то славу не разнес, то ли разнесли не то, что
следует, то ли непонятно, что и думать. Газет, как знаете, в
замке не было с Рождества Христова. Поэтому слава (если не шибко
дурная) распространялась с большим запозданием. Часто посмертно.
Вдовам в утешение. А рыцарям от этого было мало радости. Хоть
турниры отменяй. Хоть создавай срочно средства массовой
информации за свой счет... Короче, переломить сложившуюся
средневековую ситуацию пока не удавалось...
Некоторые фарисейские стереотипы проникли даже в рыцарскую
среду. Для настоящих рыцарей до мозга костей и последней заклепки
на латах первым делом были ратные подвиги и честно добытая слава.
Слава была даже выше денег, поскольку это чисто мужское хобби -
посмотрите всю историию, которой и до средних веков было
предостаточно. Сплошные мужские имена в истории, не считая
нескольких выдающихся куртизанок, где рыцарям тягаться было
трудно даже в латах и с перьями. Но прямо так говорить, что
