хребты дальних гор скатились внутрь чаши, став туманно-голубыми, а края
чаши совсем выровнялись, и равниной на горизонте, наверное, был уже Китай.
Хозяин следил за полетом с восторгом, а я не мог понять, почему нет
перегрузок и почему мы можем стоять спокойно, как на смотровой площадке.
Конечно же, это была не ракета Кибальчича! Некоторое время вид за стеклом
не менялся, только линию горизонта затягивало туманом, но вдруг я заметил,
что горизонт перестал быть прямым. Мне представляется цельной такая точка
зрения: прав египетский мудрец Птолемей, а не Коперник. На самом деле
Земля не круглая, а плоская, и ее накрывает хрустальный свод. Есть
гравюра, где любопытный путешественник добрался до края земли, до
соединения с небесным куполом, проделал дырку и с любопытством смотрит на
шестерни и цепи мирового механизма. Какую бы конечную физическую преграду
господь бог ни ставил людям, их хитрость и гордость разрушат любую стену.
Безграничная пустота космоса на самом деле не означает безграничную
свободу - это просто та стена, которая не может быть разрушена. Там нет
ничего, кроме камней. И я в самом деле думал бы так, но я не религиозен.
Мне только было непонятно и обидно, почему вместо тайн и мудрости Шамбалы
лишь эта совершенная, но, в сущности, примитивная ракета да круглый как
лысина шар Земли.
Но настало время разобраться с остальными приборами. Два больших
реостата задавали угол полета по горизонтали и вертикали. И еще было много
каких-то кнопок и лампочек. Я пробовал их нажимать, но ничего не
изменялось. Тогда я стал с умным видом передвигать рычаги и нажимать на
кнопки, ведь с одним колесом и двумя реостатами Хозяин мог справиться и
без меня. Ракета продолжала подниматься. Теперь округлость Земли стала
хорошо видна, а на краю шара появилась тонкая радуга. Я стал двигать
реостаты, стараясь поймать в поле зрения Луну. Она выскочила сбоку
совершенно неожиданно и оказалась непривычно яркой и огромной. Стрелка
стояла между "Process" и "Accelerate". Я развернул ракету прямо к Луне.
Хозяин смотрел на меня с одухотворением и благодарностью. Мы молчали. Я
снова взглянул на Луну: она заметно увеличилась.
- Возвращаемся, - сказал я.
- Почему? - спросил Хозяин.
- Чтобы вернуться! Потом объясню! - я перевел рычаг сразу на "Home".
Ракета затормозила рывками, а потом все опять стало спокойно, и только
через несколько минут Луна снова уменьшилась. Больше я ничего не трогал. И
Хозяин до самого приземления так и не произнес ни слова, только смотрел
неподвижно сначала в черноту космоса, потом в оранжевое пламя, пожирающее
все чуждое Земле, а потом в пыль, поднятую при посадке. Я не хотел
оставаться там с Хозяином. К тому же это путешествие было предназначено
для него, а не для меня.
57
На Земле был уже вечер, и последние лучи выглядывали из-за гор.
Машины, слава богу, были на месте, и надо сказать, что помощники имели
завидное терпение. Яйцеобразный аппарат опустился на то же место, откуда
стартовал. Вокруг валялись обгорелые обломки сарая. Скалы были оплавлены,
и труп Шина скорчился и почернел. Черная обугленная кожа на спине
топорщилась, как растрескавшаяся земля в засуху. Хозяин велел подтащить
его под пружинное основание ракеты - теперь я понял, что пружина была
посадочным амортизатором. Один из водителей с машиной и оружием был
оставлен возле ракеты для охраны, а мы с Хозяином поехали в базовый
лагерь. Сотрудники, проходя мимо, приветствовали нас, но Хозяин не
поддерживал разговор и привел меня в командирскую палатку. Он сам стал
готовить чай, для чего был извлечен настоящий самовар. Разжигали его на
дворе. Потом вошли внутрь и стали пить чай.
- Почему мы вернулись? - спросил Хозяин.
- Луна приближалась очень быстро. Мы летели со слишком большой
скоростью.
- Что это значит?
- Специальная теория относительности. Если лететь с околосветовой
скоростью, местное время не изменяется, а в точке отлета могут пройти
годы.
- Я что-то читал, но не верю.
- Мы проверили. Мы стартовали в полдень, а сейчас уже почти ночь.
Если бы мы летали дольше, мы вернулись бы в будущее. Или вы точно знаете,
куда лететь?
- Нет. Дайте подумать. И никому не говорите об этом.
58
Утром я проснулся поздно, и вчерашние события с большей
достоверностью могли быть сном, а не явью. Но Шина не было, а в
командирской палатке проходило какое-то совещание. На отсутствие Шина,
одного водителя и одной машины пока никто не обращал внимания. Я спустился
вниз, к ручью, и стал умываться. Камни вокруг еще не потеряли разноцветной
утренней окраски, и от них тянулись длинные тени. Солнце поднималось на
глазах, и пока я вскарабкался по склону обратно к лагерю, все уже приняло
обычный вид: коричневые камни, вдали белые вершины, голубое небо, пыль и
жара. Хозяин уже искал меня вдвоем с Игорем Анатольевичем, тем, который
вез меня из Бомбея. Мы опять пошли в командирскую палатку, где посередине
стоял походный столик с разложенными на нем бумагами и картами. Мы сели к
столику, и Хозяин начал разговор. Он предложил нам увести ракету в
безлюдное место и ждать там дальнейших указаний. Перевозчиков (как я уже
говорил, вряд ли это его настоящая фамилия) должен после посадки сообщить
Хозяину, где находится ракета. Если ракета не полетит без Хозяина, мы
отправимся вдвоем: я и он сам. Пока он все это говорил, я смотрел на
клочок бумаги, лежащий на карте - то самое письмо Махатм. Хозяин спросил
мое мнение, и я ответил, что литературные достоинства послания
великолепны. После этого мы отправились на машине к Шамбале.
59
Шамбала осталась в прежнем состоянии. Второй водитель ковырялся в
машине, яйцеобразный корпус ракеты стоял на своем месте. Никакого
торжественного прощания не было. Как только машина остановилась, Хозяин
сухо произнес: "Идите", Перевозчиков вылез из-за своих рычагов, и мы
вдвоем пошли к ракете. Я был уверен, что люк не откроется. Как и вчера, я
встал на пружинное основание, под которым лежал уже воняющий труп, и
подобрался к люку. И он открылся. Я вошел, и Перевозчиков вошел следом.
Мешки с продуктами, оружием и инструментами я предоставил таскать ему.
Полет был восхитительным. Кнопкой "Ноmе" я решил не пользоваться,
предполагая, что "Home" - это назад в горы. Вместо этого я решил управлять
только скоростью и реостатами рулей. К счастью, сила тяжести в этой ракете
так все время и оставалась направленной к полу кабины, даже когда
поверхность Земли была прямо над нашими головами. Прежде всего я увел
аппарат подальше от Земли и решил тренироваться там. Ракета долго металась
зигзагами, пока я не привык к управлению. Один раз мы пролетели в
атмосфере над самым Лондоном - жаль, что ЕПБ уже оттуда убралась. Впрочем,
думаю, что страждущих чуда и без нее там хватало. Я не чувствовал себя
властелином пространства (и времени). Потный и злой, я дергал реостаты
машины, а Перевозчиков скакал козлом и азартно подавал реплики вроде
следующей: "Еще туда, туда крути!". В конце концов он притих и стал что-то
искать, а потом помочился прямо возле пульта - видимо, не мочился утром.
Наконец на большой высоте я установил аппарат над центральной Сибирью,
восточнее Енисея, и медленно стал двигать рукоятку назад к слову
"Process". Сначала ракета просто замедлялась, продолжая удаляться от
Земли, а когда стрелка коснулась слова "Process", ракета начала посадку. Я
больше не трогал рукоятку. Ракета опускалась медленно, не так, как в
прошлый раз, и направление движения можно было корректировать реостатами
рулей. И мы медленно и плавно приземлились в тайгу, на какую-то мокрую
поляну с чахлыми наклоненными лиственницами.
60
Мы с опаской подошли к выходному люку. Снаружи были зелень и воздух,
чистый и пахнущий хвоей. Все это немного напоминало леса под Вильно, и мне
захотелось отдохнуть от индийской экзотики. Но рядом со мной стояла, к
сожалению, неотъемлемая часть этой экзотики - Перевозчиков Игорь
Анатольевич. Держась за края люка, он высунулся наружу, осматривался и
принюхивался. Положение наше было скользким: люк этого аппарата явно мог
закрываться и открываться, когда хотел. На правах пилота я предложил
своему спутнику прыгать, и он подчинился. Вода не доходила до колен.
Перевозчиков двинулся к берегу болота, туда, где деревья были ровнее и
толще. Там начиналась высокая трава, и наверняка там было полно клещей, но
искать другое место не хотелось. Мешки с вещами стояли прямо возле входа,
и я стал давать их Перевозчикову по одному, а тот носил их на траву. Я не
спускал с него глаз. Да простит меня бог, когда он пошел за последним
мешком, я взял винтовку, тщательно прицелился и выстрелил. Он тут же упал
в воду, но не погрузился полностью, и я смог сделать еще пару выстрелов.
Пули не оставляли на воде никакого следа - ни всплеска, ни брызг. А вот
шум был явно лишним, и следовало побыстрее убираться из болота, чтобы тоже
не стать мишенью. Я повесил на плечо обе винтовки, отодвинул от стенки
последний мешок и увидел рядом с ним на полу какую-то помятую цветную
тетрадь. Я сунул ее в мешок, закинул его за спину и спрыгнул в болото. И
услышал за собой глухой стук. Люк закрылся.
61
И вот теперь я спокойно сижу здесь и пишу этот отчет. Тайга вокруг
пуста на десятки верст, и я никогда никого здесь не видел. Почему я вообще
тут торчу? Самое разумное - уйти своей дорогой и больше не вмешиваться в
чужое дело. Смешно, но меня удерживает обещание, данное двум монахам. Если
бы не я, Шин не привел бы Хозяина к заколдованному месту. Следующее по
разумности - сидеть здесь и ждать, не суетиться. Отправить ракету обратно
в Гималаи? Что будет с ней потом? И вообще, откроется ли дверь? Это тоже
суета. Я построил себе домик из бревен, маленький, но прочный. Лето
кончилось, и я благополучно перезимовал, занимаясь охотой, но больше
рыбной ловлей. Когда я выхожу на порог, передо мной открывается вид на
болото с редкими, чахлыми, наклоненными в разные стороны лиственницами и
темной водой. Ракету теперь не видно. Если двигаться к середине болота,
вокруг поднимается туман, потом он совсем закрывает берег и тайгу, а потом
становится коричневым и превращается в горы. И вот уже вокруг безлюдная
горная долина, замкнутая со всех сторон, и ракета стоит на каменистом
склоне. Никаких трупов возле ракеты нет. И уйти оттуда можно только
обратно в тайгу - при приближении горные склоны снова превращаются в
болотный туман. Я давно уже туда не хожу. И даже не снимаю с полки тот
предмет, который подобрал у стенки, выходя из ракеты. Это иллюстрированный
журнал за 1973 год с безобразной картинкой на обложке: розовая плоская
баба на темно-зеленом фоне, стоит на доске на воде и держится за канат. Я
почерпнул оттуда массу сведений о будущем, и на основании этих сведений
оно представляется мне розовым (и плоским). Данных явно не хватает. Там
есть и моя статья, о том, что взрыва в тайге не было. И вот теперь я
спокойно сижу здесь и жду: может быть, кто-нибудь придет.
62
И они пришли. Однажды ветер донес с запада странный звук: как будто
гудок автомобильного клаксона. Места здесь совсем непроходимые, тем более
для автомобиля. Через десяток верст на западе начинаются высокие, крутые и
