году, или нет. И странная получалась картина: согласно имеющимся фактам,
взрыва вполне могло не быть. Прежде всего, отсутствовали публикации того
времени. Сальвадор, конечно, читал роман Казанцева. Но теперь он впервые
обратил внимание на то, что известные источники информации не лучше того
романа. Да, иностранные астрономы и газетчики видели и свечение неба, и
метеоритные дожди; а описан ли в этих заметках взрыв и большой метеорит?
Кто, когда и кого из эвенков расспрашивал о метеорите? Когда и где вообще
появилось впервые явное упоминание об этом событии? Эти вопросы оставались
пока без ответа. Не нравились Сальвадору и манцы с экспедициями Кулика.
Случайно (?), и в календаре (?), и загорелся идеей (?). Может быть, тогда
и придумали этот метеорит? Но зачем? Услужливая логика подсказывала
Сальвадору: чтобы попутешествовать за казенный счет. Но Сальвадор понимал,
что логика эта - логика сытых Брежневских времен, а не голодных двадцатых
годов. А может быть, как раз тайга и была в то время самым безопасным и
сытным местом? И постепенно у Сальвадора появилось предположение: метеорит
выдумали, чтобы объяснить что-то другое. Но что же это могло быть,
Сальвадор никак не мог понять.
29
Таратута больше не появлялся. Сначала Сальвадор уходил от дачи,
совершая маневры по местности, потом ему надоело. Чтобы выглядеть
естественно в глазах местных жителей, он принялся по мелочам достраивать
дачу Таратуты, наблюдая за окрестными полями и лесами. Он "на шару" почти
достроил дачу, израсходовав все стройматериалы, что были, а Таратута все
не приезжал. Всю зиму долина была безлюдной. В те дни, когда украинская
слякотная зима позволяла, Сальвадор ходил в сельский магазин за мелкими
покупками и новостями. И всю зиму ничего вокруг и в мире не менялось. Зима
в Кировограде - это в основном дождь и слякоть. Сальвадор всегда тосковал
по настоящей зиме, но у местной природы были свои плюсы: ранняя солнечная
весна, жаркое лето с теплыми дождями, когда лужи на асфальте еще теплее,
чем колючие дождевые струи, и очень долгая ясная осень, с синим чистым
небом над желтыми полями и вкусным прозрачным воздухом. Всю жизнь на
Сальвадора действовала центробежная сила, и где бы он ни был, везде
получалось так, что он знал в подробностях всю местность в округе. При
виде ползающих среди тараканов малолетних детей Сальвадор всегда
представлял себе что-то вроде Маугли наоборот. Сальвадор знал, что частью
его жизни давно стали и необозримые снежные долины Подмосковья, и пустые
лесопосадки, продуваемые насквозь теплым степным ветром, но также, к
сожалению, и мусорные бачки общаг, где ему приходилось жить.
30
Наконец настала весна, и на окраинах Кировограда показались из-под
снега дохлые коты, прошлогодние бычки и разбитые бутылки. Над полями
поднялся волнующий запах нагретой и влажной земли, и снег остался только
клочьями в затененных местах. Сальвадор уже собирался закончить зимовку и
обратиться к кому-нибудь из друзей. Для этого прошло достаточно много
времени. Он строил эти новые планы, возвращаясь как всегда из магазина по
узкой полоске снега, сохранившейся вдоль совершенно раскисшей полевой
дороги, когда вдруг увидел свежий след, идущий по направлению к даче. Судя
по следам, шли двое, причем спешили и не скрывались - след нахально по
диагонали пересекал огороды, начинаясь вдали от валов, ограждающих
заброшенное стрельбище. При виде следов Сальвадора охватила злоба, и он
только теперь заметил, насколько озверел за зиму. Сейчас он был готов
убить воров на месте. Подходя к даче, он увидел, что дверь открыта, а
потом на порог вышел незнакомый, но довольно похожий на Таратуту пожилой
человек с сигаретой и спокойно, вежливо представился:
- Александр Иванович.
Сальвадор тоже представился, и тот кивнул головой. Они вошли в домик,
с утра натопленный Сальвадором, и сели за большой самодельный стол, за
которым уже сидел Таратута собственной персоной.
- Александр Иванович в курсе наших вопросов, но не знает ответов -
начал Таратута. - Он корреспондент иностранной газеты... - и Таратута
вопросительно взглянул на Александра Ивановича.
- "Best Express", - произнес тот с акцентом. - Я специально прибыл
сюда, чтобы получить ответы. Раньше я жил в СССР, но уже много лет живу за
границей. Мы давно хотели предпринять эту поездку, а теперь считаем, что
откладывать не стоит. Предлагаю вам сейчас поехать в Сибирь вместе со
мной.
Сальвадор с отвращением представил себе общественный транспорт -
двухнедельную поездку на поезде или самолет, и это, видимо, отразилось у
него на лице.
- Можете не бояться милиции, - сказал Александр Иванович. Мы
отправимся прямо сейчас, у меня здесь частный самолет. Вам нужно пойти со
мной.
- Где он? - спросил Сальвадор, лихорадочно соображая и выигрывая
время.
- Отдайте ему оружие, и пусть идет сзади, - вступил в разговор
Таратута, и Александр Иванович осторожно вынул из куртки пистолет и подал
его Сальвадору рукояткой вперед.
Они поднялись, вышли из-за стола, и Сальвадор тоже вышел из домика
вслед за ними.
- Вы думаете, что я шпион? Если даже и так, что вы будете от меня
защищать, это вот ваше отечество? - и Александр Иванович обвел рукой
панораму загаженной долины.
Они пошли вдоль цепочки следов обратно, к валам стрельбища, напрямик
по весенней грязи и остаткам снега, и Сальвадор только сейчас заметил за
валами что-то вроде белой автомобильной кабины. Это действительно оказался
небольшой самолет, но не такой, как предполагал Сальвадор. Частный
буржуазный самолет представлялся ему в виде легкой этажерочной
конструкции, но этот самолет имел сильно отогнутые назад широкие крылья,
заключенный в кольцо большой трехлопастный винт сзади фюзеляжа и
герметизированную обтекаемую кабину. Из широкого выхлопного отверстия по
белому корпусу тянулась полоса гари. Самолет стоял в наклонном положении
на прочных блестящих полозьях, а нос его задирался вверх, на вал,
ограждающий стрельбище. Было непонятно, как же он будет взлетать.
- Это ваше дело, считать меня врагом или нет, - сказал Александр
Иванович, - но запомните адрес в Москве, куда вы должны обратиться, если,
например, меня убьют через пару минут. Нет, не вы. Верните, пожалуйста,
пистолет. Улица Станкевича, 9.
И он открыл дверцу кабины. Сальвадор протиснулся вслед за ним, а
Таратута остался снаружи, помахал ручкой и перелез через вал. Александр
Иванович стал включать двигатель, мелкая дрожь затрясла самолет, потом
рокот мотора внезапно перешел в звенящий вой, и самолет рванулся вперед с
места, как хороший автомобиль.
31
При старте самолет подпрыгнул на бугре, сделал на ровных огородах
рикошет, затем круто пошел вверх. Сальвадор с удивлением смотрел на
внутренность самолета и на пожилого человека, сидящего впереди.
Разговаривать было нельзя из-за шума. Они летели низко, быстро, и очень,
очень долго. От сидения у Сальвадора занемели ноги. Осматриваясь в кабине,
он заметил ремни и понял, что кресла снабжены системой катапультирования.
Самолет нравился Сальвадору, но было ясно, что ходом событий теперь
управляют другие. Сначала Сальвадор еще представлял, где они летят, потом
потерял ориентировку. Пилот вел самолет низко, почти огибая рельеф
местности, а местность уже давно была незнакомой. Первая посадка
состоялась только к вечеру. Самолет неожиданно оказался над бетонными
плитами какого-то аэродрома, не имеющего больших построек, и по
изменившемуся звуку Сальвадор понял, что пилот еще в воздухе включил
реверс винта. Посадка была такой же лихаческой, как и взлет - самолет
плюхнулся в траву между двумя бетонными полосами, едва не врезавшись в
шеренгу стоящих бензовозов. Сальвадор услышал, как щелкнула блокировка
двери, и с облегчением вышел на свежий воздух. Александр Иванович позвал
кого-то по радио, затем тоже вышел на траву аэродрома. Сальвадор еще раз
оглядел самолет и не нашел на нем ни номера, ни других опознавательных
знаков.
- Мы летим легально? - спросил Сальвадор.
- Считайте, что нелегально, - сказал Александр Иванович.
- А как же ПВО?
- Какое, к хренам собачьим, ПВО! - ответил Александр Иванович, и
Сальвадор почувствовал, что тот прав. Как и самолет, этот человек нравился
Сальвадору, но Сальвадор знал свойство некоторых старшин и старост
нравиться подчиненным. Сейчас не имело значения, свойство ли это старшин и
старост или самих подчиненных. От сараев вдали к шеренге бензовозов пошел
человек в спецовке, завел одну из машин и подъехал к самолету. Пока
самолет заправляли, Александр Иванович предложил Сальвадору крепкого кофе
из термоса, сказав при этом, что полет еще не окончен. У Александра
Ивановича было такое же бесцветное лицо, как у Таратуты, с таким же
добродушно-заинтересованным выражением. Он был среднего роста, примерно
пятидесяти лет и не очень полным, скорее плотным. На ногах его были не
соответствующие весенней грязи добротные импортные туфли, одет он был в не
новый, но тоже добротный импортный костюм. Если бы это был детективный
фильм, Сальвадор сказал бы, что Александр Иванович представляет тип
мафиози. Какие мафиози на самом деле, Сальвадор не знал.
- Зачем я вам нужен? - спросил Сальвадор.
- Чтобы безопасно падать с самолета, - усмехнувшись, ответил
Александр Иванович, и они снова взлетели, но на этот раз аккуратнее. Они
приземлились уже в темноте. Травяной аэродром был не освещен, и ночевали
они в какой-то бревенчатой избе, без всяких предварительных разговоров
заснув крепким сном на незастеленных постелях, укрывшись куртками.
32
Утром под крылом самолета уже простиралось ярко-зеленое море весенней
тайги. Они летели теперь гораздо выше, но все равно были видны отдельные
лиственницы, ветки которых только начали покрываться мягкой хвоей. На
земле между лиственницами кое-где виднелся снег. Один раз вдали замаячила
высоковольтная линия, несколько раз Сальвадор видел внизу широкие дороги.
Тайга была обжитой. К обеду дороги исчезли. Когда перелетали реки,
Сальвадор не заметил - он задремал. Проснулся он от изменившегося звука
двигателей и от качки. Самолет, накренившись, делал круг над большим
бетонным аэродромом. Александр Иванович вел теперь самолет спокойно и не
торопясь, заходя на посадку издалека по пологой траектории. Он посадил
машину на бетонную полосу, проехал ее всю и остановился у дальнего конца,
возле большого бетонного здания без окон, рядом с которым уже стоял точно
такой же самолет.
- Что это за фирма? - спросил Сальвадор.
- Золотодобывающая фирма, - ответил Александр Иванович. - Мы отдохнем
здесь до завтрашнего утра и поговорим.
33
Они закрыли самолет и не торопясь пошли к видневшимся вдали
двухэтажным постройкам. На аэродроме было много людей и машин, и один раз
Александр Иванович поздоровался с кем-то. Потом они поднялись на второй
этаж и вошли в приемную, стены которой по традиции всех приемных были
обшиты пластиком, имитирующим дерево, хотя дерева вокруг хватало. Налево,
как обычно, располагалась дверь "Директор", направо - "Главный инженер".
Александр Иванович скромно присел на стул возле двери главного инженера и
долго дожидался, пока оттуда не вышли двое начальников в пиджаках. Костюмы
