гермозоны из застекленных металлических рам. За стеклом благородного
коричневого оттенка - мирно стоящие дисководы. Обычно они звенят и
дергаются, так что даже бывает страшно - вдруг тяжеленный пакет дисков
оторвется и разобьет верхнюю стеклянную крышку. Считывающая головка летит
на ничтожном расстоянии над магнитным покрытием, не касаясь его, и силе
пружины, прижимающей головку к быстро вертящейся поверхности,
противодействует подъемная сила воздуха, увлекаемого пакетом. Если головка
потеряет устойчивость и застрянет между дисками, будет истошный вой
металла, и гермозона наполнится коричневым дымом - остатками сорванного
магнитного слоя. Но такого, к сожалению, не бывает, а сейчас и вообще все
стоит. На тумбочке ярким светом горит цифра 3 - позиция остановившейся
головки. Остальные еле светятся. Сальвадор знает, что на пульте сейчас то
же самое, половина ламп горит и не мигает, остальные потухли. Сальвадор
хороший программист и хороший оператор. Он спускается со ступенек
фальшпола к выходу из машинного зала и идет искать народ, а заодно и Васю.
Все действительно причесываются, а Вася пьет чай. Что с машиной, никому не
интересно. Вася показывает свою работу, у него проблемы. Сальвадор хороший
программист, но не настолько. В этом случае полагается выразить
сочувствие. Оно выражается, чай пьется и коллеги идут в машинный зал
смотреть новые программы. Показывает Вася, Сальвадор смотрит. Он из
провинции, у него в машинном зале нет даже фальшпола, и в машине только
полмегабайта памяти. Вася беспощадно отменяет ждущую задачу, освобождает
спул, демонтирует сбойный диск (два быстрых щелчка по тумблерам, приятный
вой останавливающегося пакета дисков, застывшая Васина поза готовности,
поднятие крышки и профессиональный жест кистью руки, похожий на запуск
волчка. Затем треск замка, быстрый переворот тяжелого пакета и надевание
нижней крышки). Вася бросает пакет прямо сверху дисковода. И так сотни
раз, и так у всех на всех ВЦ. Зачем я описываю это так подробно? Может
быть, вам придется позавидовать их чистым костюмам и залам с
кондиционерами, их легкой и никому не нужной работе. Вот как раз и
начинается рабочий день. Васю вызывают, отвлекают, и он постепенно
исчезает, милостиво оставив Сальвадору дисплей с загруженной новой
иностранной игрой. Дисплей - это большой голубой железный ящик, на
передней стенке которого расположен зеленый экран. Машина высвечивает на
дисплее надписи, и можно набирать ответы на толстенной тяжелой железной
клавиатуре, соединенной с дисплеем жгутом проводов в белой трубке. Игра
называется "Adventure", и она захватывающе интересна. Машина выдает на
дисплей текст: "Перед вами просторная, светлая поляна, покрытая зеленой
травой и окруженная густыми деревьями. Здесь безопасно, но как-то
тревожно. Посреди поляны журчит холодный прозрачный ручей. Куда Вы
пойдете?" Полагается набрать "Left" или "Right" или еще какое-нибудь слово
из выписанных на клочке бумажки. Бумажку заготовили те, кто играл раньше,
игра ведь иностранная, и ключевые слова надо набирать на иностранном
языке. Если пойти вправо (Right), там лежит топор, его нужно взять (Get),
потом могут появиться разные сказочные персонажи, приятные и неприятные.
Можно сражаться топором или срубить дерево, для чего следует ввести "Use
топор". Машина подробно описывает волшебную страну словами на экране
дисплея. Но доиграть не дают: Вася ушел совсем, а Сальвадор здесь чужой,
его игра занимает память компьютера и кому-то мешает. К тому же хочется
есть.
4
Салатик, салатик... Вкусно, но не питательно для зимы. Так оно
достало, это питание. Сейчас вроде сыт, а как начнешь бегать по городу,
так и тянет в магазин скушать булочку. Сплошное детство. Что они находят в
этих компьютерах, вернее, что я в них нахожу? Ищу - и нахожу, и не нахожу
ничего другого, кроме: нравится вид распечаток. Вряд ли эта любовь к
бумаге украшает человека.
5
Сальвадор залезает в автобус и привычно устраивается в углу задней
площадки, разместив локти на перилах и уткнувшись шапкой в стекло. Улицы,
заснеженные пустыри с торчащей из-под снега арматурой, водохранилище,
помпезная ограда... Утреннее солнце пробивается между черными стволами
деревьев парка. Длинный парк тянется вдоль берега водохранилища, снег в
парке чист и сияет всеми цветами радуги. С другой стороны улицы тянутся
многоэтажные дома, где жители мокреют в своих постелях. Серые щитки над
дверью автобуса покрыты инеем, иней свисает по краю оранжевой бахромой. На
щитке под листом пластика читанное не один раз приглашение на 400 рублей в
автопарк, с обучением и общежитием. Сальвадор полюбил подмосковные зимы
еще когда он был школьником здесь, в Москве. Тогда они тоже долго ехали на
интернатовском автобусе: сначала через всю Москву от Кунцево куда-то в
район ВДНХ, потом ждали накладных в уютном заснеженном переулке, а потом
поехали в Павлов Посад. Ехали очень долго, и Сальвадору было скучно и
холодно. Маленькое развлечение внес только сам Павлов Посад: сквозь дрему
Сальвадор видел за окном покрытые снегом улицы, двухэтажные
дореволюционные дома с фигурными карнизами, да черных одиноких прохожих.
Потом Сальвадор заснул окончательно, прислонившись к холодному оконному
стеклу и проложив для тепла сдвинутую на бок шапку. Проснулся он сразу,
непонятно от чего. Стекло находилось близко к глазам, и Сальвадору
спросонья казалось, что вся его голова снаружи. Вид за окном стал
совершенно другим: небо и дальняя полоса леса были густого и чистого
фиолетового цвета, и такие же тени на снегу. Заходящее солнце светило
сбоку, освещая снег огромного поля искристым светом. Посреди поля торчало
странное сооружение: высокая круглая кирпичная колокольня, ярко-красная от
солнца, отбрасывающая длинную фиолетовую тень. Пейзаж был сказочно красив,
но Сальвадор так до конца и не проснулся, глаза его сами собой закрылись,
и открыл он их только когда автобус заехал на территорию склада под
открытым небом, сплошь заставленного сетками для кроватей, и нужно было
таскать эти сетки в автобус и упаковывать их в тесном пассажирском салоне.
Кругом все так же простирались поля, отделенные от склада рваной колючей
проволокой, а солнце все еще было ярким и оранжевым. Сальвадор был вполне
счастлив, таская кровати по морозу. Потом Сальвадор никак не мог понять,
что делала одинокая колокольня нетрадиционной, как он теперь знал,
архитектуры, посреди чистого поля. В каталогах он ее так и не нашел.
Приехали. Сальвадор выходит из мечтательного состояния и заходит в метро.
Дальше небольшая беготня по городу. Для выполнения командировки Сальвадору
вполне хватило бы одного дня и одной поездки на метро. Но командировка у
него на неделю. Начальнику это все равно, а Сальвадор любит спокойствие и
основательность: чтобы обратный билет был взят заранее, чтобы сразу
наверняка устроиться в гостиницу, чтобы никуда не спешить. Такое поведение
бывает у людей, которым надо отдохнуть и собраться с мыслями. Но работа
Сальвадора, как уже говорилось, отдыха не требует, и голова его, как уже
говорилось, пуста. Поэтому это поведение можно отнести к бессознательному
стремлению сохранения status quo, быть может, бессознательно осуждаемого.
Во всяком случае, его склонность к необдуманным поступкам я отношу к
следствиям общего снижения интеллекта из-за всяких конфликтов, вытесненных
в область бессознательного. Или, может быть, прежде, чем пить столько
пива, надо хорошо покушать. Так хорошо, уютно было вечером Сальвадору в
том самом машинном зале, в двух шагах от гостиницы, в компании занятого
какими-то своими делами Васи, возле красивой исправной машины, что он стал
искать приключений. Прежде всего Сальвадор открыл журнал
"Техника-молодежи", который кто-то забыл возле дисплея. Вот что он там
прочитал:
ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА ТУНГУССКОГО МЕТЕОРИТА?
В архивах Русского географического общества обнаружен отчет
экспедиции проф.Котельникова в район Подкаменной Тунгуски за период
1907-1908 гг. Экспедиция занималась картографированием местности и
разведкой полезных ископаемых и состояла из нескольких ученых. Необычным
является то, что в отчете не содержится никаких упоминаний о метеоритах
или каких-либо других катаклизмах, хотя предполагаемое падение метеорита
произошло самое большее в нескольких десятках километров от места работы
экспедиции. Маловероятно, чтобы входившие в состав экспедиции ученые не
сочли нужным упомянуть о столь необычном явлении. Экспедиция закончилась
благополучно и привезла в Петербург множество образцов минералов. Отчет
был сдан в срок, и его подлинность не вызывает сомнений. Из всех загадок
Тунгусского метеорита эта представляется нам наиболее загадочной.
Н.Альтшуллер, г.Москва
Необдуманный поступок Сальвадора был прост: он взял трубку стоявшего
рядом телефона и позвонил в редакцию "Техники-молодежи". Там очень любезно
отнеслись к просьбе связать, если это возможно, с автором Н.Альтшуллером.
Попросили подождать, в трубке послышался стук женских каблучков по
коридору, и вдруг пиво улетучилось у Сальвадора из головы. Зачем я это
делаю? Ведь это просто глупость, и вот я ее делаю, и вот они играют вместе
со мной в эту глупость. Но это не игра, трубка снята на самом деле, и
женщина пошла искать адрес в бумагах. Как это глупо и неудобно. Вдруг в
трубке послышался уже почему-то мужской голос:
- Алло, алло!
- Я слушаю.
- Вы ищете Альтшуллера?
- Да.
- Пожалуйста, запишите: рабочий телефон 266-557. Это институт
криогенной техники Академии Наук.
- Большое спасибо, до свидания.
И там повесили трубку. Сальвадор посмотрел на часы и увидел, что уже
девять часов. Тут забегал опаздывающий на электричку Вася, стал отключать
питание, завыли останавливающиеся дисководы. Сальвадор еле успел схватить
журнал - почитать еще перед сном - и выскочил вместе с Васей на
заснеженную улицу, свежий воздух и под звездное небо. Вася пошел направо к
платформе "Химки", а Сальвадор в другую сторону вокруг квартала к себе в
гостиницу. Чувство стыда за глупый звонок на воздухе рассеялось, он еще
немного почитал журнал и перед тем, как заснуть, с удовольствием
представил себе физиономию автора статьи - умную и хитрую еврейскую
физиономию мистификатора.
6
Настало утро, и Сальвадор решил все-таки позвонить в институт
криогенной техники. Ему сказали, что Альтшуллера сейчас нет, но скоро
будет. Дали адрес института: Проспект Вернадского, 12; и Сальвадор решил
довести начатую глупость до конца. Наверное, разгильдяй решил найти еще
одно место, где можно бездельничать и отвлекать людей во время
командировок. Однако затея вызывала у Сальвадора некоторые сомнения.
Во-первых, он только сейчас понял, что в редакции в девять часов вечера не
должно быть никаких готовых к вопросам и ответам клерков. Во-вторых, сам
адрес. Сальвадор хорошо знал это место: длинное шоссе на окраине Москвы
недалеко от высотного здания университета. По левую сторону шоссе жилые
дома, по правую - ИНСТИТУТЫ. Это современного вида здания с цветными
стенами, окруженные со всех сторон очень большими газонами и симпатичными,
но надежными оградами. На газонах - клумбы, дорожки, но никаких высоких
предметов, которые могли бы служить укрытием. Открытое пространство
