подростковая неуклюжесть - скулы обострились, черты стали отчетливее,
бедра шире, а грудь - выше. На ней была все та же зеленая рубашка, те же
галифе и высокие ботинки, та же куртка - все как в Талиесин-Уэсте. Да,
ноги и руки стали крепче, мускулистее, чем на Старой Земле, но
изменилась она не в этом.
Изменилась она во всем. Девочка, которую я так хорошо знал,
исчезла. Ее место заняла женщина; чужая женщина быстро шагала ко мне по
неровной террасе. Пожалуй, дело не только в более резких чертах или чуть
более крепком сложении, а в... основательности. В осанке. Энея всегда
была более живой, вдохновенной, цельной личностью, даже в детстве.
Теперь же ребенок исчез, точнее, растворился во взрослом, и в окружающей
ее атмосфере кипучей энергии я ощутил эту основательность.
- Рауль!
Она пробежала последние несколько шагов, остановилась передо мной и
сжала сильными ладонями мои запястья.
Мгновение мне казалось, что она поцелует меня в губы, как раньше...
как когда ей было шестнадцать... в последние наши минуты на Старой
Земле. Но вместо этого она подняла руку и провела кончиками длинных
пальцев от моей щеки к подбородку. В ее темных глазах сияло... что? Во
всяком случае, не веселье. Возможно, жизненная энергия. Или счастье, как
я надеялся.
У меня вдруг отнялся язык. Я открыл было рот, не нашел слов, поднял
руку, чтобы коснуться ее щеки, и тут же уронил, не закончив движения.
- Рауль... проклятие... как же я рада тебя видеть! - Она убрала
ладонь с моей щеки и обняла меня так, что ребра затрещали.
- Я тоже рад тебя видеть, детка. - Я похлопал ее по спине, ощутив
ладонью грубый материал ее куртки.
Отступив на шаг, она широко улыбнулась и взяла меня за плечи.
- Ну что, путешествие к кораблю оказалось ужасным? Расскажи.
- Пять лет! - воскликнул я. - Почему ты не сказала мне?
- Сказала. Я кричала.
- Когда? В Ганнибале? Когда я...
- Да. А потом я крикнула, что люблю тебя. Помнишь?
- Помню, но... если бы ты знала... то есть пять лет...
Мы заговорили разом, слова перешли в бессвязный лепет. Я обнаружил,
что пытаюсь одновременно рассказать о порталах, о почечных коликах на
Витус-Грей-Балиане Б, о людях Спектральной Спирали Амуа, о планете
облаков, о чудовищной каракатице, попутно задаю вопросы и снова говорю
что-то, не дожидаясь ответов.
Улыбка не сходила с лица Энеи.
- Ты все тот же, Рауль. Все тот же. Но, черт, так ведь и должно
быть! Для тебя прошло... сколько... неделя-другая пути и криогенная фуга
на корабле.
Я ощутил, как в душе среди счастливой кутерьмы всколыхнулся гнев.
- Черт побери, Энея! Ты должна была сказать мне о разнице во
времени! А может, и про портал, ведущий на планету без реки, да и без
суши, если уж на то пошло! Я же мог погибнуть!
Энея кивнула.
- Вот только я не знала этого наверняка, Рауль. У меня не было
уверенности, только обычные... вероятности. Потому-то мы с А.Беттиком
встроили в каяк параплан. - Она ухмыльнулась. - Подозреваю, он сработал.
- Но ты же знала, что разлука будет долгой. Что для тебя пройдут
годы.
- Да.
Я начал было говорить, но гнев угас так же стремительно, как и
вспыхнул, и я взял Энею за руки.
- Как я рад тебя видеть, детка.
Она снова обняла меня, на этот раз поцеловав в щеку, как в детстве,
когда я ухитрялся привести ее в восторг шуткой или дельным замечанием.
- Пошли, - сказала она. - Вторая смена закончилась. Я покажу тебе
нашу террасу и кое с кем познакомлю.
"Нашу террасу"? Я последовал за ней вниз по лестницам и мостикам,
на которые не обращал внимания, шагая за Рахилью.
- А у тебя все было хорошо, Энея? То есть... все хорошо?
- Да. - Она оглянулась через плечо и снова улыбнулась. - Все
хорошо, Рауль.
Мы прошли по террасе самой верхней из трех пагод, поставленных одна
над другой. Шагая по узкому карнизу, я ощущал, как настил слегка
раскачивается под ногами, а когда мы ступили на террасу между пагодами,
вся конструкция завибрировала. Тут я заметил, что люди покидают западную
пагоду и идут по карнизу вдоль скалы.
- Немного тряско, но конструкция достаточно прочная, - заверила
Энея, заметив мой испуг, - В отверстиях, проделанных в скале,
установлены балки из самой крепкой бонсай-сосны. Они поддерживают всю
инфраструктуру.
- Но они же, наверное, гниют, - заметил я, проходя по короткому
подвесному мостику, раскачивающемуся на ветру.
- Гниют, - согласилась Энея. - За восемьсот с чем-то лет
существования Храма их меняли несколько раз. Никто толком не знает,
сколько именно. А здешние архивы куда менее надежны, чем полы.
- А тебя наняли для достройки? - спросил я. Мы вышли на террасу из
дерева вишневого цвета, заканчивавшуюся лестницей, которая вела к
очередной террасе и дальше - к узенькому мостику.
- Ага. Я отчасти архитектор, отчасти начальник строительства.
Только-только прибыв сюда, я руководила постройкой даосского храма близ
Поталы, и далай-лама решил, что мне по силам закончить работы в
Храме-Парящем-в-Воздухе. За последние несколько десятилетий от него
опустились руки не у одного архитектора.
- Только-только прибыв сюда... - повторил я.
Мы вышли на высокую террасу, огражденную затейливыми резными
перилами. У самого края стояли две небольшие пагоды. У дверей первой
пагоды Энея остановилась.
- Храм? - спросил я.
- Мое жилье, - усмехнулась Энея, указывая внутрь. Я заглянул.
Квадратная - три на три метра - комната, с полированным деревянным
полом, покрытым двумя небольшими циновками, Но более всего меня поразила
дальняя стена - вернее, полнейшее отсутствие оной. Заменяющие, ее седзи
были сложены, и комната фактически открывалась в пустоту. Этак в
состоянии сомнамбулизма недолго отправиться в небытие. Задувающий внутрь
ветерок шелестел листьями трех веточек, похожих на ивовые, которые
стояли в горчично-желтой вазе на небольшом возвышении у западной стены.
Других украшений в комнате не было.
- В помещениях принято снимать обувь, исключением являются лишь
переходы, которые ты миновал раньше, - объяснила Энея, направляясь к
другой пагоде, как две капли воды похожей на первую. Вот только седзи
здесь оказались закрыты, а на полу перед ними лежала подстилка-футон. -
Имущество А.Беттика, - указала она на красный сундучок рядом с футоном.
- Здесь мы тебе и выделим угол. Входи же.
Сбросив ботинки, она подошла к циновке, раздвинула ширмы и уселась
на пол, скрестив ноги.
Я тоже снял ботинки, прислонил рюкзак к южной стене, вошел и сел
рядом с ней.
- Ну, - она снова схватила меня за запястья, - ох!
С минуту я не находил слов. Я не мог понять, из-за чего я вдруг так
расчувствовался - из-за высоты или обилия кислорода. Потом сосредоточил
внимание на цепочках людей в ярких халатах, покидающих Храм и шагающих
по узким мостам и карнизам вдоль отвесной скалы. Прямо напротив
распахнутой двери высился лучезарный массив Хэн-Шаня, ослепительно
сверкавший ледниками в предзакатном солнце.
- Господи, - прошептал я. - Как здесь красиво, детка.
- Да. И смертельно опасно, если забудешь об осторожности. Завтра мы
с А.Беттиком возьмем тебя на склон и устроим повторный курс по
снаряжению и технике восхождения.
- Скорее уж вводный, - отозвался я, не в силах отвести взгляд от ее
лица, ее глаз. Я боялся прикоснуться к ней - вдруг между нами опять
проскочит высоковольтный разряд, как в те дни, когда она была еще
ребенком? - Ну, ладно. Когда ты прибыла, далай-лама - или кто там еще -
сказал, что ты можешь поработать здесь над Храмом. Так когда же ты
прибыла? Как ты добралась? Когда ты встретила Рахиль и Тео? С кем еще ты
здесь знакома? Что произошло после нашего прощания в Ганнибале? Что
сталось с остальными обитателями Талиесина? Тебя преследовал весь
Имперский Флот? Где ты выучилась всем этим премудростям архитектуры? Ты
все еще беседуешь с львами, медведями и тиграми? Как ты...
Энея со смехом выставила перед собой ладонь:
- Не все сразу, Рауль! Я ведь тоже хочу услышать о твоем странствии
все-все, знаешь ли.
Я заглянул ей в глаза:
- Мне снилось, что мы беседуем. Ты говорила мне про четыре
ступени... постижение языка мертвых... постижение...
- Языка живых, - подсказала она. - Да. Мне этот сон тоже снился.
Наверное, глаза у меня полезли на лоб.
Энея улыбнулась и положила ладони на мою руку. За годы разлуки ее
кисти стали крупнее и теперь целиком накрыли мой кулачище. Мне
вспомнилось, как обе ее ладошки легко помещались в моей.
- Я помню этот сон, Рауль. А еще мне снилось, что тебе было
больно... что-то со спиной...
- Почечная колика. - Я поморщился от фантомной боли.
- Да. Ну что ж, раз мы способны сопереживать сны через световые
годы разлуки - значит, мы еще друзья.
- Световые годы... - повторил я. - Ладно, Энея, как же ты
преодолела их? Как ты сюда попала? Где ты еще побывала?
Она кивнула и начала свой рассказ. Ветер, врывающийся сквозь
распахнутую стену, ерошил ей волосы. Краски заката сгустились, и ночная
тень уже начала наползать на исполинскую гору, заслонившую горизонт с
севера и отвесные кручи с востока и запада.
Энея покинула Талиесин-Уэст последней, но это случилось всего через
четыре дня после того, как я ушел на каяке вниз по Миссисипи. Остальные
ученики уходили через разные порталы, и катер израсходовал последние
запасы энергии, развозя их кого куда - к Золотым Воротам, к устью
Большого Каньона, на гору Рашмор, под ржавые фермы стартовой площадки
исторического космопорта Кеннеди - словом, по всему Западному полушарию
Старой Земли. Портал Энеи был встроен в глинобитный дом пуэбло к северу
от заброшенного города Санта-Фе. А.Беттик отправился вместе с ней.
Услышав об этом, я ощутил укол ревности, но промолчал.
Первым пунктом ее назначения стала планета под названием Иксион,
отличающаяся высокой гравитацией. Империя уже захватила планету, но
только одно полушарие. Иксион так и не оправился толком от Падения, и
высокогорное плато, где очутились Энея с А.Беттиком, являло собой
лабиринт утопающих в зелени руин, населенных в основном воюющими
племенами неомарксистов и потомков североамериканских индейцев,
возродивших обычаи предков. Эту взрывоопасную смесь вдобавок будоражили
шайки отщепенцев и бродячих "зеленых", пытающихся воскресить все
известные виды динозавров Старой Земли.
В пересказе Энеи все выглядело очень забавно: и как они скрывали
явно андроидное происхождение А.Беттика при помощи боевой раскраски,
щедро нанесенной на голубую кожу, и наглость шестнадцатилетней девчонки,
требующей платы - продуктами и мехами - за руководство попытками
отстроить старые иксионские города Кэнбар, Илюмут и Маовилль. Но это
сработало. Энея не только помогла спланировать и отстроить деловые
районы трех городов и бессчетное множество домиков, но и организовала
ряд "дискуссионных кружков", привлекавших слушателей из десятков воюющих
племен.
Я понимал, что тут Энея постарается уклониться от подробностей, но
хотел знать, что это еще за "дискуссионные кружки".
- Да ничего особенного, - отмахнулась Энея. - Они поднимают тему, я
предлагаю им обдумать кое-какие вопросы, и начинается обсуждение.
- Ты учила их? - уточнил я, тут же вспомнив пророчество, что дитя
кибрида Джона Китса станет Той-Кто-Учит.
- Ну, разве что по-сократовски.
- Как это?.. Ах, ну да! - Я припомнил Платона из талиесинской
библиотеки, в свое время Энея сама посоветовала мне его прочитать.
