никого так и не нашли, но через пару лет я как-то проходил Цыганской
Тропой... Да точно, через пару лет, потому что я уже был с
подружкой... Собирался залезть ей в трусы, если ты понимаешь, о чем я.
Тогда девушки не носили трусов, у них под юбками были просто панталоны
и все, так что я выражаюсь, так сказать..., приблизительно. - Минк
сделал еще один глоток, вытер грязной ладонью грязный лоб и
нахмурился. - О чем это я?
- Вы проходили Цыганской Тропой, - шепнул Майк. У него мелькнула
мысль, _как странно, что уже тогда дети ходили гулять на Цыганскую
Тропу._
- А, ну да. Ну, моя подружка, та, с которой я пришел, чего-то
закочевряжилась... Не знаю, что она себе думала, чего я ее сюда
привел, гладиолусы нюхать, что ли... И она смылась к своей подружке.
Мы пришли вчетвером, навроде как на пикник... А я от злости стал рвать
пучки травы и бросать их в дерево... ну знаешь, как это бывает, когда
ты уже наготове, а ничего не вышло... Ну я и вытянул пук травы, смотрю
а под нею кости. Настоящие _белые кости_. Целая куча костей.
_Человеческих_, это точно... и маленький череп, размером примерно с
голову Меррита. Вся эта проклятая штука была навроде как выдолблена,
ну совсем пустая... будто кто-то вычерпал из нее мозги, как бы на
десерт... Вот.
Минк сделал последний глоток и зашвырнул бутылку подальше. Потом
потер щеки, словно стараясь восстановить нить рассказа. Когда он
заговорил, голос его звучал очень тихо, почти конфиденциально.
- Шериф сказал мне, что это были коровьи кости... че-е-ерт, будто
я не могу отличить коровьи кости от человеческих... и стал болтать,
что я черепа вобще не видал... А я видал. И я знаю, что та сторона
Цыганской Тропы проходила позади участка старого Левиса. И что кому-то
было совсем нетрудно выманить туда Мерита, сделать с ним то, что они
сделали и потом зарыть его кости.
- А потом... после того, как я нашел кости Мерита... я как-то
выпивал с Билли Филипсом. Как раз перед тем, как он ушел на войну...
- Уильямом Кэмпбелом Филипсом? - переспросил Майк.
Минк Харпер воззрился на него.
- Ну, конечно, Уильямом Кэмпбелом Филипсом... А с кем же? Кто
по-твоему был Билли Филипс? Брат той самой маленькой Филипс, которую
нашли. Билли всегда был гаденышем... вечно шмыгал сопливым носом да
отлынивал от работы, или бегал к своей мамочке жаловаться, что его
обижают... Я тебе говорю, я чуть не обоссался от радости, когда он
ушел на войну... О чем это я, парень?
- Вы выпивали вместе с Билли Филипсом.
- О, да, мы с Билли слегка покочегарили как раз перед тем, как его
забрили. Обычно Билли не пил с такими простыми рабочими парнями, как
я... он же был _учителем_... Просто учил этих маленьких сопляков в
школе, а послушать его, так он вообще профессор из Гарварда... Вобщем
мы с ним сидели "Под Черным Деревом", он уже был в мундире и все
такое... Билли, когда чуточку набирался, становился почти человеком...
Ну он и начал жаловаться на свою мамочку, какая она у него сука, не
разрешает ему развлекаться... и послала в колледж специально только
для того, чтобы не разрешить жениться на ком он хотел...
- А на ком он хотел жениться, - прервал его Майк, - он не сказал?
Минк прищурился и облизнул губы.
- Чего? Нет... Кажись... нет, точно не сказал... наверное, на
одной из тех училок, с кем он работал. Одна баба среди десятка других,
так мы о нем тогда думали... О чем я?
- Вы выпивали с Билли... он стал почти человеком...
- А, да. Мы с Билли слегка покеросинили как раз перед тем как ему
уехать во Францию. Туда, где его и убили... то есть он умер от
пневмонии или еще чего-то... Ну, и когда он налимонился, он мне и
говорит: "Минк, а ты помнишь ту маленькую девочку, одежду которой
нашли у негра, а? И ему инкриминировали преступление." Этот Билли
обожал такие слова, "инкриминировали". Наверное, думал, что их больше
никто не знает...
- И что он сказал про ту девочку? - торопил его Майк.
- А? Ну он сказал; "Минк, у того негра и не было ничего. Я никогда
его не видел. Этот судья Эшли дал мне серебряный доллар за то, чтобы я
спрятал ее платье у негра в кровати". Понимаешь, когда Билли был еще
сопляком, судье он понадобился, чтобы скрыть то, что тот сделал. Ведь
никаких других доказательств у них не было. Но, наверное, когда Билли
стал старше, походил в колледж и может поумнел, он наконец и дотумкал
до того, что последний поляк уже давно бы понял... Откуда это у
_судьи_ взялась одежда маленькой девочки?
Майк наклонился к нему.
- Вы спросили его об этом?
- А? Гм... Нет, не спросил. Или спросил, а теперь не помню, что он
ответил. Только помню, что Билли что-то бормотал о том, что ему надо
сматываться из города, пока судья и остальные не поняли, что он теперь
не с ними...
- С кем? - прошептал Майк.
- Откуда, к дьяволу, я знаю, парень? - зарычал Минк Харпер. Он
придвинулся к мальчику, прищурился и дохнул винными парами в лицо
Майку. - С того прошло уже сорок лет, понимаешь? Ты че думаешь, я тебе
машина?
Майк оглянулся через плечо. Вход в их подземелье, маленький
четырехугольник света, казался так далеко. Голоса малышей, игравших в
парке, стихли, шум проезжавших машин не был слышен.
- Вы что-нибудь еще помните о Старом Централе или о колоколе? -
спросил Майк, стараясь не отодвигаться от Минка.
На лице Минка снова мелькнула щербатая улыбка.
- Никогда... не видел, и не слышал... До самого прошлого месяца,
когда он вдруг разбудил меня... здесь, в моей маленькой сухой
квартирке... Но я знаю одну вещь...
- Какую вещь? - вдыхать винные пары, вырывающиеся изо рта Минка,
не отводить глаза и сидеть здесь было довольно трудно как обнаружил
Майк.
- Я знаю, что когда Старый Эшли вставил себе в рот свою двустволку
и нажал курок, примерно через год после того, как кончилась война...
Первая Мировая, я хочу сказать... он сделал всем нам большое
одолжение. И когда сжег свой проклятый дом тоже. Его парень приехал
домой из Пеории, где у Старика родился внук, и нашел своего папашу...
судью, то есть,... мертвым с разбрызганными по полу мозгами. Все
думают, что это был несчастный случай, или что это судья сжег свой
дом... так нет... Я как раз был в садовом домике с одной из служанок,
когда увидел как приехала коляска мистера Эшли..., это он после того
как женился на своей красотке из Венеции, стал называться
Эшли-Монтэгю... Так вот, я был в садовом домике когда мы услышали
выстрел и увидели, как мистер Эшли-Монтэгю выскочил из дома, и стал
орать, и задирать голову к небу, а потом как схватит бензин и принялся
обливать дом со всех сторон. Один из слуг хотел было его остановить...
в те времена у них было много слуг, это после войны, когда дела пошли
хуже, их уволили... но не сумел. Он облил все бензином и поджег его. И
стоял и смотрел как оно горит. После этого они никогда не возвращались
домой, ни он, ни жена, ни сын. Только на Бесплатные Сеансы и
приезжают, и все.
Майк кивнул, поблагодарил Минка и пополз к выходу. Его охватило
внезапное стремление поскорей выбраться к солнечному свету. Уже почти
выбравшись, он обернулся и спросил Минка:
- Минк, а что он кричал?
- Ты чего, сынок? - старик уже казалось забыл, о чем они
беседовали.
- Ну сын судьи. Когда он поджигал дом. Что он кричал?
Три зуба Минка желтовато блеснули в темноте.
- А, ну он кричал, что им его не получить... Нет, Господи, меня им
не получить.
- А он не сказал, кому "им"? - Майк почти не дышал.
Минк нахмурился, собрал губы в оборочку, что должно было означать
серьезный мыслительный процесс, и снова усмехнулся.
- Ага, а ты знаешь, я вспомнил. Он назвал этого парня по имени.
- Парня?
- Ну да... Сирус, вот как. Только произнес он как-то по-другому...
Сирис. Он кричал: "Нет, О'Сирис, тебе меня не получить". Вот как было.
Я еще подумал, что тот, наверное, ирландец. И зовут подходяще.
О'Сирис.
- Спасибо, Минк. - Майк встал, чувствуя, как футболка прилипла к
телу, вытер с носа капли пота. Волосы были влажными, а ноги почему-то
дрожали. Он отыскал свой велосипед, и поехал домой по Хард Роуд,
отмечая, что тени стали длинными под высокой аркой ветвей. Он
прекрасно помнил записи Дьюана и тот медленный перевод, который они с
Дейлом делали по учебнику стенографии. Ту часть, которую Дьюан
переписал из тетради своего дяди, было особенно трудно переводить.
Из-за одного слова они снова и снова возились с этими закорючками.
Узнал это слово Дейл, он помнил его по какой-то книжке про Египет.
_Осирис._
Глава 29
На следующий день, в среду тринадцатого апреля Дейл, Лоуренс и
Кевин, прихватив с собой Харлена, отбыли в намеченный заранее поход
сразу после завтрака. Из всех родителей только мама Харлена не хотела
отпускать его на прогулку, но и она в конце концов уступила, когда,
как заметил Джим, "поняла, что сможет слинять на свиданье, пока меня
не будет".
Ребята тащили с собой чуть не тонну снаряжения, укрепить которое
на велосипедах и привезти на место было делом нелегким. Горы спальных
мешков, еды, одежда и рюкзаки нагрузили их и без того тяжелые
велосипеды, так что почти весь путь они проделали, стоя на педалях и
пыхтя от напряжения. Хорошо, что дорожные колеи на Джубили Колледж
Роуд и Шестой Окружной были утрамбованы достаточно сильно и колеса не
увязали в гравии.
Несколько рощиц - вернее, что-то вроде них - росли вдоль
железнодорожных путей к северу от города, но и они были до смешного
жиденькими и располагались слишком близко к свалке, чтобы представлять
для ребят интерес. Настоящие леса росли в полутора милях к востоку от
фермы дяди Генри и к северу от карьера Билли Гоут, позади кладбища.
Приблизительно на том месте, где Минк Харпер обнаружил кости Мерита
Уиттакера почти пятьдесят лет назад.
Вечером во вторник мальчики провели в шалаше у Майка почти три
часа, сравнивая результаты обеих поездок и уточняя дальнейшие планы,
пока по Депо Стрит эхом не прокатился зычный крик мамы Кевина:
"КЕ-Е-ЕВИ-И-ИН!" и не прекратил затянувшееся совещание.
Переплетенная в кожаный переплет книга, которую Дейл стащил у
мистера Эшли-Монтэгю - поступок, в который он сам не мог до конца
поверить, пока не вернулся в Элм Хэвен - представляла собой поток фраз
на иностранном языке, описание загадочных ритуалов, неудобопонятные
описания различных божеств с непроизносимыми именами и массу
каббалистических цифровых выкладок. "Едва ли стоило ради этого
подставлять свою задницу под неприятности" таков был вердикт,
вынесенный Джимом Харленом.
Но где-то на этих заполненных убористыми записями страницах, Дейл
в этом не сомневался, должны быть упоминания об Осирисе, или о Стелле
Откровения, о которых говорилось в записях Дьюана. Дейл не поленился
взять эту книжку с собой в загородную вылазку: еще один дополнительный
груз, который надо было тащить с собой по холмам.
Во время этой вылазки вся четверка держалась начеку, каждый раз,
заслышав шум грузовика или любой другой машины, они оглядывались через
плечо и внимательно провожали ее глазами. Но Школьный Грузовик не
появлялся. И самым агрессивным по отношению к ним существом оказался
один чумазый ребенок, мальчик это был или девочка сказать было трудно:
спутанные волосы и грязная рожица могли принадлежать и тому и другому,
который, проезжая мимо в машине, высунул им язык.
Они передохнули в тенистом патио на ферме дяди Джона, пока тетя
