раз, когда оказывался рядом. - Припоминаю, что это была какая-то часть
туалета девочки. Возможно, орудие убийства. Что бы это ни было,
доказательства были неопро... Бесспорными.
- И тогда его повесили? - спросил Дейл, думая о нервничающем в эту
минуту Конгдене.
Мистер Эшли-Монтэгю выразительно посмотрел на Дейла, хотя
выразительность взгляда была несколько смазана присутствием толстых
линз очков.
- Я уже сказал вам, что никто не был повешен. Был созван суд,
возможно, это происходило в школе, хотя надо признать это довольно
странным. Присутствовали горожане... все уважаемые жители города... и
я бы добавил, что де факто было созвано большое жюри... Полагаю вы
знаете, что такое большое жюри?
- Да, - буркнул Дейл. На самом деле он не имел об этом никакого
понятия, а о значении выражения "де факто" догадался только по смыслу.
- Итак, в этом происшествии мой дед не являлся каким-нибудь
предводителем толпы линчевателей. Он представлял глас закона и
правосудия. Возможно, среди горожан присутствовали эелементы, которые
хотели бы вершить суд и расправу короткой рукой... Я не знаю, мой отец
никогда не говорил об этом... Но дед настоял на том, чтобы этот
человек был препровожден в Оук Хилл и отдан в руки правосудия... в
полицейский участок, если хотите.
- И он был препровожден? - спросил Дейл.
Мистер Эшли-Монтэгю неожиданно прекратил расхаживать взад и
вперед.
- Нет. В этом и состоит трагедия... которая лежала тяжелым грузом
на совести моего отца и деда. Кажется, негра посадили в повозку, но он
спрыгнул с нее... и побежал... и несмотря на то, что он был в
наручниках и кандалах, он сумел добраться до болот, тянущихся вдоль
дороги. Это произошло там, где теперь ферма мистера Уиттакера.
Сопровождавшие его люди не смогли догнать его, поскольку предательский
грунт не мог выдержать их веса. Этот человек утонул... задохнулся.
- Но я думал, что была зима, когда это все произошло, - заметил
Дейл. - Январь.
Мистер Эшли-Монтэгю пожал плечами.
- Неожиданное потепление, - сказал он. - Может быть... Вполне
вероятно, что обвиняемый провалился под лед... Оттепели в середине
зимы часто случаются в этих местах.
Дейл не стал возражать.
- Мы могли бы взглянуть на заметки, оставленные доктором
Пристманом? - спросил он.
Своим видом мистер Эшли-Монтэгю постарался дать понять, как он
относится к столь дерзкому заявлению: он высокомерно скрестил на груди
руки и спросил:
- И тогда вы позволите мне вернуться к прерванной работе?
- Конечно, - ответил Дейл. Интересно, что скажет Майк, когда он
вернется домой после такой безрезультатной беседы. _И теперь еще
проклятый Конгден будет пытаться меня убить. Из-за чего все это?_
- Подождите здесь, пожалуйста, - сказал миллионер и направился к
крутой лестнице, ведшей на балкон библиотеки. Медленно идя вдоль
рядов, он пристально разглядывал через очки заглавия книг.
Дейл сделал несколько шагов вдоль балкона, и оказался рядом с
письменным столом хозяина. Позади стола плотными рядами стояли книги.
Сам Дейл предпочитал держать самые любимые книги под рукой, чтобы их
всегда можно было легко достать. Возможно и миллионер рассуждал таким
же образом.
- Где вы там? - послышался голос сверху.
- Я здесь. Смотрю в окно, - ответил Дейл, изучая ряды старинных,
переплетенных в кожу томов. Названия многих из них были на латинском.
Но и английские заголовки мало что говорили ему. Запах старых
фолиантов щекотал ему ноздри.
- Не уверен, что я... а, вот она..., - сказал мистер Эшли-Монтэгю.
Дейл услышал, как он достает одну из книг.
Палец мальчика бежал по корешкам книг. Если б не это, Дейл бы и не
заметил, что одна из книг стоит несколько глубже остальных. Он не смог
разобрать название, выведенное золотом на корешке, но когда он чуть
потянул на себя книгу, то прочел английский подзаголовок на переплете:
_Книга Закона._ Под этим заголовком шли другие слова: _Scire, Audere,
Velle, Tacere_*. Дейл знал, что Дьюан Макбрайд легко читал на латыни,
даже немного на греческом, и пожалел, что его друга нет рядом.
[* Выслушать. Узнать. Хотеть. Безмолвствовать.]
- Да, это она, - раздался голос прямо над Дейлом. И послышались
шаги идущие к лестнице.
Дейл вытащил всю книгу, увидел несколько белых, маленьких закладок
между страницами и - и из чистой бравады - сунул ее за спину, за пояс
джинсов. Потом он расправил футболку так, чтобы не было ничего
заметно.
- Молодой человек, - сказал мистер Эшли-Монтэгю, его лакированные
черные ботинки и серые брюки показались на ступеньках футах в трех
выше головы Дейла.
Мальчик быстро разровнял книги так, чтобы пропажа одной из них не
бросилась в глаза, быстро сделал три шага к окну и принял скучающий
вид, будто бы он был полностью захвачен представшим за окном зрелищем.
Мистер Эшли-Монтэгю, слегка запыхавшись, спустился по лесенке,
прошел через комнату и протянул мальчику книгу.
- Вот, пожалуйста. Данный сборник, в котором содержатся довольно
любопытные заметки и некоторые редкие фотографии, это единственное,
что передал мне доктор Пристман. Понятия не имею, что вы ожидаете
здесь найти... Ни о колоколе, ни о прискорбном происшествии с
представителем негритянского населения здесь нет ни слова... Но я
разрешаю вам взять эту книгу домой и изучить ее, при условии, конечно,
что вы вернете книгу по почте... и _в таком же состоянии, в каком она
находится сейчас._
- Конечно верну, - сказал Дейл, принимая тяжелый том и чувствуя,
как более тонкий выскользнул из-под пояса и опустился чуть ниже.
Контур книги сейчас чуть заметно обрисовался под футболкой. -
Извините, что побеспокоил вас.
Мистер Эшли-Монтэгю любезно кивнул и вернулся за стол, пока Дейл
медленно отступал, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Но
стараясь делать это как можно менее заметно.
- Полагаю, вы сумеете найти обратную дорогу, - сказал мистер
Эшли-Монтэгю уже склоняясь над бумагами.
- Э..., - протянул Дейл, думая о том, что ему нужно повернуться,
чтобы выйти из комнаты и миллионер в это время поднимет глаза и...
Интересно, стащить книгу это уже воровство? Наверное, это зависит от
того, какую книгу. - Пожалуй, нет, сэр, - продолжил он.
На уголке стола стоял небольшой колокольчик, и Дейл был уверен,
что хозяин кабинета сейчас в него позвонит, войдет костлявый
дворецкий, чтобы проводить его, и тогда они _оба_ увидят странный
четырехугольник под его джинсами. Может, удастся использовать
появление дворецкого, чтобы незаметно подтянуть штаны и одернуть
футболку...
- Сюда, пожалуйста, - голос мистера Эшли-Монтэгю звучал донельзя
утомленно. Быстрыми шагами он вышел из кабинета. Дейл поспешил следом,
даже не замечая огромных комнат, мимо которых они шли, прижимая к
груди исторический сборник и чувствуя, как тоненькая книжка
соскальзывает все ниже и ниже. Ее верхняя часть уже чуть ли не
выглядывала из-под футболки.
Они уже почти дошли до вестибюля, когда звук включенного в одной
из комнат телевизора заставил их обоих обернуться. На экране было
изображение что-то скандирующей толпы, какой-то человек, стоя на
трибуне, произносил речь, его слова эхом отзывались в огромном зале.
Мистер Эшли-Монтэгю приостановился на мгновение и Дейл сделал то же
самое, стараясь держаться позади него. Одной рукой держа большой том,
другой он уже взялся за ручку двери. В коридоре послышались шаги
дворецкого.
Дейл мог бы уже выскользнуть наружу, но то, что он увидел на
экране заставило и его замереть и уставиться в телевизор. Говорил
политический комментатор Дэвид Бринкли, его уверенный, отрывистый
голос звучал взволнованно:
- Итак, демократы сделали свой выбор... в этом году... то, что
несомненно является... наиважнейшим завоеванием в области Прав
Человека... демократическая партия... Вы согласны со мной, Чет?
Грозный облик комментатора Чета Хантли заполнил маленький
черно-белый экран.
- Без сомнения, Дэвид. Но что было самым любопытным в этих
дебатах...
Но привлекла внимание Дейла отнюдь не речь двух политических
комментаторов и не толпа, по которой скользила камера. Нет, он смотрел
на лицо, изображенное на сотнях плакатов, паривших над толпой. Они
походили на обломки кораблекрушения, происшедшего в политическом море.
На всех плакатах было написано одно и то же: "ВСЮ ДОРОГУ С ДЖЕКОМ" или
"КЕННЕДИ - В 60 ГОДУ". А над этими словами было изображено лицо
молодого красивого человека с очень белозубой улыбкой и целой шапкой
каштановых волос.
Мистер Эшли-Монтэгю скетически покачал головой и хмыкнул, будто
увидел что-то недостойное даже его презрения. Дворецкий подошел и
встал рядом с хозяином, который как раз вспомнил о своем посетителе.
- Надеюсь, у вас больше нет вопросов, - обронил он, пока Дейл,
открыл дверь и, пятясь задом, вышел на широкое крыльцо. Футах в
тридцати отсюда стояла их машина, из окна которой высовывалось лицо
Харлена. Он что-то кричал.
- Только один, - сказал Дейл, чуть не упав со ступенек. Щурясь на
солнце он продолжал вести беседу для того, чтобы не поворачиваться
спиной к хозяину особняка. - А какой фильм будут показывать в субботу
на Бесплатном Сеансе?
Мистер Эшли-Монтэгю выразительно закатил глаза, но все-таки
повернул голову в сторону дворецкого.
- Будет довольно известный фильм, сэр, - ответил тот, -
Художественный фильм "_Падение дома Эшеров._"
- Отлично, - воскликнул Дейл. Теперь он был уже почти рядом с
черным шевроле. - Еще раз спасибо! - повторил он, когда Харлен открыл
позади него дверцу. - Давай, поехали, - бросил он Конгдену, едва
усевшись.
Тот даже хрюкнул от такой наглости, щелчком выбросил на
подстриженную траву сигарету и вдавил акселератор. Машина подпрыгнула
и подмчалась по полукруглой подъездной аллее. К кованым железным
воротам они подъехали на скорости не меньше пятидесяти миль.
Тяжелые створки ворот медленно распахнулись перед ними.
Майку совершенно не хотелось здесь задерживаться. Полумрак,
царивший под эстрадой, запах сырой земли и тяжелый дух, идущий от
самого Минка, все это вызывало в мальчике ужасное чувство
клаустрофобии и тошноты, как будто они вдвоем со старым пьянчужкой
лежали в просторном гробу, ожидая прихода людей с лопатами. Но Минк
еще не закончил ни следующей бутылки, которую он разыскал среди газет,
ни своего рассказа.
- Думали, что как повесят того негра, - продолжал Минк, - так все
и закончится. Но оказалось, что ничего-то и не закончилось. - Он
сделал глубокий глоток, закашлялся, вытер ладонью мокрый подбородок и
уставился на мальчика. Его глаза были ужасно красными. - На следующее
лето пропало еще несколько детей...
Майк выпрямился. До него доносился шум проехавшего по Хард Роуд
грузовика, голоса малышей, игравших в парке, болтовня нескольких
фермеров, собравшихся на тракторной стоянке, но все его внимание было
поглощено рассказом Минка Харпера.
Минк сделал еще один глоток и улыбнулся, будто понимая нетерпение
Майка. Улыбка была быстрой и едва заметной, у Минка во рту имелось
всего три зуба и ни один из них не стоил того, чтобы его
демонстрировать.
- Так вот, - продолжал он, - на следующее лето... Это был, э...
тысяча девятьсот..., э, вобщем когда пропало еще несколько детей.
Одним из них был мой дружок, Мерит Уиттакер. Взрослые говорили, что
