банкетным столам.
- Господин Джозеф Северн? - учтиво осведомился один из
распорядителей.
- Да, - солгал я. Хоть я и носил теперь это имя, но остался самим
собой.
- Секретарь Сената Гладстон хотела бы встретиться с вами. Как только
она освободится, вас известят.
- Прекрасно.
- Если у вас возникнут особые пожелания относительно меню или
программы развлечений, достаточно высказать их вслух, и кураторы вечера
постараются вам помочь.
Раскланявшись с распорядителем, я двинулся дальше, но не успел
сделать и десяти шагов, как он уже встречал новых гостей, спускающихся с
платформы терминекса.
Взойдя на пригорок, я смог охватить взглядом всю наманикюренную
лужайку, простирающуюся на несколько сот акров. По ней фланировали толпы
гостей. За лугом (его пространство уже расчертили длинные тени приречных
деревьев) поднимался амфитеатром английский сад, а дальше высился гордый
монолит Дома Правительства. В одном из внутренних двориков играл оркестр,
и скрытые динамики доносили музыку до самых отдаленных уголков Оленьего
парка. Из висящего высоко в небе нуль-портала один за другим появлялись
ТМП и скользили по спирали к земле. Я немного понаблюдал, как их ярко
одетые пассажиры сходят на платформу около пешеходного терминекса. От
разнообразия летательных аппаратов захватывало дух. Среди стандартных
"Виккенов", "Альтцов" и "Сумацу", сияли в закатных лучах отделанные под
рококо палубы левитационных барж и даже причудливые металлические фюзеляжи
старинных скиммеров, считавшихся ретро еще на Старой Земле.
По длинному косогору я сошел к реке и двинулся мимо причалов, где
пестрая вереница судов высаживала своих пассажиров. Тетис - единственная в
своем роде река, связывающая более двухсот планет и лун Сети. Она несет
свои воды сквозь постоянно работающие нуль-порталы, и люди, что селятся на
ее берегах, принадлежат к сливкам Гегемонии. О богатстве владельцев
свидетельствовали суда: огромные крейсерские яхты, стремительные
бригантины и пятиярусные баржи - многие, по-видимому, с антигравитаторами;
изящные барки - очевидно, с собственными нуль-порталами на борту;
маленькие плавучие острова с Мауи-Обетованной; щеголеватые катера и
субмарины, сошедшие со стапелей еще до Хиджры; великолепные экземпляры
ТМП-амфибий с Возрождения-Вектор, украшенные ручной резьбой, и несколько
современных яхт-вездеходок, чьи корпуса прятались в зеркальных коконах
силовой защиты.
Сходящие по трапам гости не уступали великолепием своим судам - чего
здесь только не было! От консервативных вечерних костюмов времен до-Хиджры
на телах, к которым и пальцем не прикасались поульсенизаторы, до самых
свежих изысков модельеров ТКЦ, где мода радикально меняется каждую неделю,
на фигурах, вылепленных знаменитейшими палеореконструкторами Сети. Я
задержался на миг у длинного стола, чтобы положить на свою тарелку
ростбиф, салат, филе небесного кальмара, ложку парватийского кэрри и
свежеиспеченный хлебец, и пошел дальше.
Когда мне, наконец, удалось отыскать свободное местечко, вечерняя
мгла уже сгустилась и зажглись первые звезды. Огни Административного
Комплекса и расположенного неподалеку города горели сегодня вполнакала -
по случаю смотра армады, - и ночное небо ТК-Центра впервые за много веков
вновь обрело первозданную прозрачность.
Моя соседка обернулась ко мне с улыбкой:
- Уверена, мы где-то встречались.
Я улыбнулся в ответ, уверенный в обратном. Очень привлекательна.
Вероятно, вдвое старше меня - около шестидесяти стандартолет, но выглядит
благодаря деньгам и чудодею Поульсену моложе моих собственных двадцати
шести. Кожа настолько светлая, что кажется почти прозрачной. Волосы
уложены высоким валиком. Грудь, скорее выставленная напоказ, чем прикрытая
накидкой из тончайшего газа, - безупречной формы. Глаза - жестокие.
- Может быть, - ответил я, - хотя маловероятно. Меня зовут Джозеф
Северн.
- Ну конечно, - воскликнула она. - Вы художник!
Я не художник. Я поэт... когда-то был им. Но, возродившись год назад
после гибели моего действительного воплощения, стал Северном, а значит -
художником. Об этом говорилось в моем альтинг-файле.
- Я пас помню, - засмеялась дама. Ложь. Ничего она не помнила, а
просто подключилась к инфосфере через свои дорогие импланты.
Мне не нужно было "подключаться" - неуклюжее, ненужное слово, к
которому я не испытывал ни малейшего почтения, несмотря на всю его
древность. Я мысленно закрыл глаза и _о_к_а_з_а_л_с_я_ в инфосфере, одним
махом проскочив через "непреодолимые" барьеры Альтинга. Оставив позади
бушующие на поверхности полны бесчисленных запросов и ответов, я
устремился вдоль светящейся нити ее подключения в сумрачные глубины
"защищенного законом" океана информации.
- Я Дайана Филомель, - объявила дама. - Мой муж - администратор
транспортного сектора на Седьмой Дракона.
Я кивнул и пожал ее протянутую руку. Она и не подумала упомянуть,
что, прежде чем высокие покровители устроили ее мужа на Седьмую Дракона,
он был главарем шайки громил при профсоюзе грязекопов на Небесных Вратах,
или что ее когда-то звали Дайни-Сиська и была она обычной шлюхой, хозяйкой
притона на Центральном Отстойнике и ее дважды арестовывали за
злоупотребление флэшбэком, причем при втором аресте был тяжело ранен врач
гостиницы... или что в возрасте девяти лет она отравила сводного брата,
потому что тот угрожал рассказать отчиму о ее свиданиях с грязекопом по
имени...
- Рад с вами познакомиться, госпожа Филомель, - произнес я. Ее рука
была теплой. Она задержала мою ладонь в своей чуть дольше, чем требовал
этикет.
- Волнующе, не правда ли? - выдохнула она.
- Что именно?
Широким взмахом руки она обвела все вокруг: ночное небо, зажигающиеся
осветительные шары, деревья, толпу:
- О, этот прием, война - все, все.
Я улыбнулся в знак согласия и попробовал ростбиф. Он был в меру
сыроват и вполне съедобен, но судя по солоноватому привкусу мясо родилось
и выросло в чане клонокомбнната Лузуса. Кальмар, похоже, был натуральным.
Появились официанты с шампанским. Я взял с подноса бокал. Никуда не
годное. Хорошее вино, виски и кофе - вот священная триада напитков,
безвозвратно сгинувших вместе со Старой Землей.
- Так вы считаете, что война необходима? - спросил я.
- Еще как необходима, черт подери! - Дайана Филомель только открыла
рот, а ответил за нее ее муж, незаметно подошедший и плюхнувшийся рядом с
нами на декоративное пластиковое бревно, - верзила, по меньшей мере на
полтора фута выше меня. Правда, сам я отнюдь не великан. Память
подсказывает мне, что в одном из стихотворений я насмешливо именовал себя
"...мистером Джоном Китсом, пяти футов роста", хотя мой рост - пять футов
и один дюйм, что несколько меньше средних пяти футов шести дюймов для
времен Наполеона и Веллингтона, и до смешного мало теперь, когда рост
мужчин на планетах со средней гравитацией колеблется от шести до семи
футов. По моей заурядной мускулатуре и телосложению не скажешь, что я
вырос при большой силе тяжести, поэтому в глазах окружающих я просто
коротышка. (Излагая свои мысли, я употребляю те единицы измерений,
которыми пользуется мое сознание.... Из всех вынужденных изменений в
ментальных стереотипах, которые мне пришлось претерпеть после второго
рождения в Сети, труднее всего оказался переход на метрическую систему
мер. Иногда у меня просто голова шла кругом.)
- Так почему же война необходима? - спросил я Гермунда Филомеля, мужа
Дайаны.
- Потому, что эти ублюдки сами на нее напросились, - прорычал
верзила, и на скулах у него заходили желваки. Впечатление он производил
самое что ни на есть зверское. Шеи у него почти не было, а борода росла
под кожей, неподвластная ни эпиляторам, ни лезвию, ни бритве. Вдобавок его
кулаки были вдвое больше моих.
- Понимаю, - сказал я.
- Эти ублюдки Бродяги сами напросились, - повторил он, решив
специально для меня вновь перечислить свои основные аргументы. - Вот на
Брешии они выдрючивались - и довыдрючивались. А теперь выдрючиваются на
этом... как там его...
- В системе Гипериона, - подсказала жена, не сводя с меня глаз.
- Во-во, - подхватил ее повелитель и муж, - в системе Гипериона. Они,
значит, все выдрючиваются, строят из себя деловых. И пора показать им, что
с Гегемонией шутки плохи. Понимаешь?
Я вспомнил, как меня, восьмилетнего, послали учиться в частную школу
Джона Кларка в Энфилде, где хватало таких вот тупоумных задир с
кулаками-окороками. Впервые попав в школу, я то пытался избегать их, то
гнул перед ними шею. Когда умерла моя мать и мир перевернулся, я сам начал
их преследовать. Зажимая в кулаках камни, даже с разбитым носом и выбитыми
зубами, я поднимался с земли, чтобы продолжить бой.
- Понимаю, - прошептал я. Моя тарелка между тем опустела. Подняв
бокал с остатками скверного шампанского, я провозгласил последний тост за
Дайану Филомель.
- Нарисуйте меня, - сказала она.
- Простите?
- Нарисуйте меня, господин Северн. Вы же художник.
- Маляр, - ответил я, выразив жестом свою полную беспомощность. - И
боюсь, не захватил мое стило.
Дайана Филомель покопалась в пиджачном кармане своего мужа и вручила
мне световое перо:
- Пожалуйста.
Портрет возник в воздухе между нами. Линии взмывали вверх, ныряли и
сами себя пересекали, подобно неоновым нитям накала в электроскульптуре.
Вокруг собралась кучка зевак. Когда я закончил, раздались робкие
аплодисменты. Рисунок и впрямь был неплох. Он точно передавал чувственный
изгиб длинной шеи, очертания высокой прически, выдающиеся скулы... даже
легкий двусмысленный блеск глаз. Пожалуй, это было лучшее, что я мог
создать после РНК-терапии и уроков рисования, подготовивших меня к роли
художника. У настоящего Джозефа Северна получалось лучше. Помню, как он
рисовал меня на смертном одре.
Лицо госпожи Дайаны Филомель просияло. Господин Гермунд Филомель
покосился на меня.
Раздался крик:
- Вот они!
Толпа зашумела... затаила дыхание... замерла. Осветительные шары и
садовые фонари медленно потускнели, потом погасли. Тысячи гостей обратили
взоры к небу. Я стер рисунок и сунул световое перо в карман Гермунду.
- Это армада, - сказал представительный пожилой мужчина в черном
мундире ВКС. Он поднял руку с бокалом, указывая на что-то своей молодой
спутнице: - Портал только что открыли. Первыми пойдут разведчики под
эскортом факельщиков.
С места, где мы находились, не было видно военного нуль-портала:
думаю, даже из космоса он выглядел бы всего лишь как прямоугольный
участок, на котором нарушен привычный рисунок созвездий. Зато четко
виднелись огненные следы кораблей-разведчиков - сначала подобно рою
светлячков или кружеву лучистой паутины, потом, когда корабли включили
маршевые двигатели и пронеслись по окололунному транспортному коридору
системы Тау Кита, в виде ослепительных комет. Нового дружного "ах!"
удостоилось появление из портала факельных звездолетов, с огненными
хвостами во сто крат длиннее, чем у разведчиков. Ночное небо ТКЦ словно
расчертили красно-золотыми полосами от зенита до горизонта.
Кто-то первым захлопал в ладоши, и через несколько секунд площадки,
лужайки и аллеи Оленьего парка захлестнула буря неистовых рукоплесканий,
прямо-таки цунами хриплых "ура!". Толпа сверхэлегантных миллиардеров,
правительственных чиновников, аристократов сотен миров, позабыв обо всем,
