Губернатору стало казаться, что он все еще плавает в реаниматоре, а
все эти чудеса ему просто снятся. Однако слепящий солнечный свет и мощное
рукопожатие вернули его к действительности.
Свободный Ванц повернулся к Консулу.
- От имени Собрания благодарю вас за концерт. С того дня, как мы
последний раз слышали вашу игру, друг мой, протекло много лет. - Он обвел
своими львиными глазами балкон. - Мы можем провести переговоры здесь или в
одном из административных блоков - как вам удобнее.
- Нас всего трое. Свободный Ванц. Давайте у вас, - не раздумывая
ответил Консул.
Огненногривая голова кивнула:
- Мы вышлем за вами судно.
Бродяги отошли к перилам и прыгнули вниз, лишь у самой земли раскрыв
свои причудливые крылья.
- Боже, - прошептал Тео, схватив Консула за руку, - что это? Где мы?
- В Рое, - ответил Консул, бережно опуская крышку "Стейнвея". Он
жестом пригласил спутников в кают-компанию, подождал, пока войдет Арундес,
и убрал балкон.
- А что за переговоры?
Консул потер глаза. Похоже, за прошедшие десять - двенадцать часов он
спал очень мало или вообще не спал.
- Выяснится из очередного послания Гладстон. - Консул указал
подбородком на проекционную нишу, в которой уже сгущался туман: корабль
приступил к трансляции расшифрованного сообщения.
Мейна Гладстон вышла из портала и оказалась в лазарете Дома
Правительства. Врачи проводили ее в палату реанимационного отделения, где
лежал Поль Дюре.
- Как он? - негромко спросила она у своего личного врача.
- Ожоги второй степени примерно на одной трети тела, - ответила
доктор Ирма Андронова. - Он потерял брови и часть волос. Кроме того, на
левой стороне лица и тела множественные третичные лучевые ожоги. Мы
завершили эпидермическую регенерацию и сделали инъекции РНК. Больной в
сознании и боли не испытывает. Крестоформы осложняют ситуацию, но
непосредственной угрозы для пациента не представляют.
- Третичные лучевые ожоги, - задумчиво повторила Гладстон,
остановившись на мгновение, чтобы Дюре ее не слышал. - Плазменные бомбы?
- Наверняка, - ответил врач, незнакомый Гладстон. - Видимо, больной
перенесся с Рощи Богов в последние секунды существования нуль-канала.
- Хорошо. - Гладстон подошла к парящей над полом койке Дюре. -
Оставьте меня наедине с больным.
Врачи понимающе переглянулись и, приказав роботу-санитару удалиться в
стенную нишу, покинули ординаторскую, убрав за собой портал.
- Отец Дюре? - спросила Гладстон, сразу же узнав священника по
голопортретам и рассказам Северна. Лицо Дюре, все в багровых пятнах,
блестело от регенерационного геля и аэрозольного анальгетика, сохраняя при
этом всю свою благородную выразительность.
- Госпожа секретарь, - прошептал священник, силясь приподняться.
Гладстон осторожно коснулась его плеча.
- Лежите. Не могли бы вы рассказать мне, что случилось?
Дюре кивнул. В глазах иезуита стояли слезы.
- Истинный Глас Мирового Древа до самого конца не верил, что они
нападут, - прошептал он. - Сек Хардин дал мне понять, что тамплиеры
заключили с Бродягами какое-то соглашение, договор... И все же они
напали... Лазеры, плазменные снаряды, ядерные бомбы...
- Да, - тихо произнесла Гладстон. - Мы видели это. Отец Дюре, я
должна знать все. Начиная с того момента, когда вы вошли в Пещерную
Гробницу на Гиперионе.
Дюре изумленно взглянул на Гладстон:
- Как? Вам и это известно?
- Да. И многое другое. Предшествующие события. Но я должна знать все.
Все.
Дюре закрыл глаза.
- Лабиринт...
- Что?
- Лабиринт, - повторил он более внятно. И, собравшись с силами,
поведал секретарю Сената о своем странствии по туннелям, полным мертвецов,
о том, как перенесся оттуда на военный корабль Гегемонии, а затем
встретился с Северном на Пасеме.
- Вы уверены, что Северн направлялся сюда? В Дом Правительства? -
быстро спросила Гладстон.
- Да. Вместе с вашим помощником... Хентом, кажется. Оба собирались
немедленно перенестись сюда.
Гладстон кивнула и осторожно коснулась необожженного места на плече
священника.
- Святой отец, события развиваются молниеносно: Северн пропал. Вместе
с Ли Хентом. Мне необходимо с кем-то советоваться относительно Гипериона.
Не могли бы вы мне помочь?
Дюре растерялся.
- Но... я должен вернуться! Вернуться на Гиперион, госпожа секретарь.
Сол... и другие... ждут меня.
- Понимаю, - с печалью произнесла Гладстон. - Как только откроется
канал на Гиперион, я тут же отправлю вас туда. Однако сейчас гибель
угрожает всей Сети. В опасности миллионы. И мне просто необходима ваша
помощь, святой отец. Могу ли я рассчитывать на вас?
Поль Дюре вздохнул и откинулся на подушки.
- Да, конечно, госпожа Гладстон. Однако ума не приложу, чем могу...
В дверь тихонько постучали. Вошла Седептра Акази и передала Гладстон
тонкий листок из факс-блокнота. Секретарь Сената улыбнулась:
- Я же говорила вам, что одно событие обгоняет другое. Вот еще одна
новость. С Пасема сообщают, что конклав кардиналов, собравшись в
Сикстинской капелле... - Гладстон прищурилась: - Я забыла, святой отец,
это та самая Сикстинская Капелла?
- Да. После Большой Ошибки церковь разобрала ее и восстановила на
Пасеме. Кирпичик за кирпичиком, фреску за фреской.
Гладстон заглянула в листок:
- ...Так вот, кардиналы, собравшись в Сикстинской капелле, избрали
нового папу.
- Так скоро? - прошептал Поль Дюре и закрыл глаза. - По-видимому,
сочли, что не следует терять время. От флота Бродяг Пасем отделяют только
десять суток. И все же, так быстро принять решение...
- Вам интересно, кто новый папа? - спросила Гладстон.
- Либо Антонио, кардинал Гвардуччи, либо Агостино, кардинал Раддел, -
помедлив, ответил Дюре. - Только они могли сейчас набрать нужное число
голосов.
- Ошибаетесь, - с мягкой улыбкой произнесла Гладстон. - Судя по
письму епископа Эдуарда из Римской курии...
- Боже мой, Эдуард - епископ! Извините меня, госпожа Гладстон,
пожалуйста, продолжайте.
- Судя по этому письму, конклав кардиналов впервые в истории церкви
остановил свой выбор на человеке, не достигшем сана монсеньора. Здесь
сказано, что новый папа - священник-иезуит, некто Поль Дюре.
Невзирая на боль, Дюре сел в постели.
- Что? - недоверчиво воскликнул он.
Гладстон передала ему листок с сообщением.
Поль Дюре уставился на бумагу.
- Но это невозможно! Никогда еще папой не выбирали человека с саном
ниже монсеньора, разве что символически, и то единожды. Так было со святым
Бельведером после Большой Ошибки и Чуда... Нет, нет, это невозможно!
- Моя помощница сообщила, что епископ Эдуард уже пытался дозвониться
до вас, - продолжала Гладстон. - Мы распорядимся, чтобы вас немедленно
соединили с ним, святой отец. Извините, я должна называть вас теперь Ваше
Святейшество. - В голосе секретаря Сената слышалось глубокое уважение без
тени иронии.
Дюре, слишком потрясенный, чтобы отвечать, лишь смотрел на нее.
- Я прикажу соединить вас с Пасемом. Мы сделаем все, чтобы вы
поскорее вернулись в Новый Ватикан, Ваше Святейшество, но я была бы
бесконечно признательна вам, если бы вы поддерживали с нами связь. Я
нуждаюсь в ваших советах.
Дюре, кивнув, снова поднес к глазам тонкий листок. На пульте в
изголовье койки замигал глазок фона.
Выйдя в коридор, Гладстон сообщила врачам новость с Пасема и, вызвав
охрану, приказала доставить сюда епископа Эдуарда и других иерархов Нового
Ватикана. Когда она вернулась к себе, Седептра напомнила ей, что через
восемь минут возобновится заседание Военного Кабинета. Гладстон кивнула,
подождала, пока помощница уйдет, и вошла в кабину мультисвязи, скрытую за
панелью в стене. Отгородившись звуконепроницаемым экраном, она набрала код
корабля Консула. Конечно, услышать эти сигналы может кто и где угодно, но
расшифровать их способен лишь адресат. Хотелось бы надеяться на это.
Загорелся красный глазок голографической камеры.
- Из автоматического рапорта вашего корабля следует, что вы
согласились встретиться с Бродягами и они приняли вас. Надеюсь, вы
остались в живых, - произнесла Гладстон в камеру и, вздохнув, продолжила:
- Много лет назад я попросила вас принести великую жертву Гегемонии. А
теперь прошу ради блага всего человечества выяснить следующее:
- Во-первых, почему Бродяги атакуют и крушат миры Сети? Все мы - вы,
Ламия Брон, я сама - были убеждены, что им нужен только Гиперион. Каковы
их истинные намерения?
- Во-вторых, где находится Техно-Центр? Я должна это знать, если нам
предстоит с ним воевать. Неужели Бродяги забыли о нашем общем враге?
- В-третьих, на каких условиях они согласны прекратить огонь? Чтобы
избавиться от Техно-Центра, я готова пойти на уступки. Большие уступки. Но
кровопролитие должно прекратиться. Немедленно!
- В-четвертых, согласен ли встретиться со мной Глава Собрания Роя?
Если потребуется, я лично прибуду в систему Гипериона. Большинство наших
кораблей оттуда ушло, но корабль-прыгун и его эскорт остаются возле сферы
сингулярности. Глава Роя должен принять решение немедленно, так как
руководство ВКС намерено уничтожить сферу, и тогда путешествие из Сети
займет три года.
- Наконец, Глава Роя должен знать, что Техно-Центр побуждает нас
воспользоваться взрывным нейродеструктором. Многие руководители ВКС
согласны. Время не ждет. И повторяю: мы не допустим захвата всей Сети!
- Теперь дело за вами. Пожалуйста, подтвердите получение этого
сообщения и свяжитесь со мной по мультилинии, как только начнутся
переговоры.
Гладстон взглянула в круглый глаз камеры, надеясь, что ее тревога и
искренность, преодолев сотни световых лет, дойдут до Консула.
- Умоляю вас исполнить мою просьбу. Смилуйтесь над родом
человеческим!
За мультиграммой последовал двухминутный репортаж об апокалипсисе на
Небесных Вратах и Роще Богов. Ниша опустела, а Консул, Мелио Арундес и Тео
Лейн все еще не могли произнести ни слова.
- Отвечать? - нарушил тишину корабль.
Консул прокашлялся.
- Подтверди получение сообщения, - сказал он. - Сообщи наши
координаты. - Он вопросительно взглянул на спутников.
Арундес тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от кошмара.
- Очевидно, вы и раньше бывали здесь, в этом Рое.
- Да, - ответил Консул. - После Брешии. После того, как моя жена и
сын... Короче, после Брешии я побывал в этом Рое и вел переговоры с
Бродягами.
- Вы представляли Гегемонию? - спросил Тео Лейн. Тревога состарила
молодого губернатора Гипериона, избороздив его лицо стариковскими
морщинами.
- Нет, фракцию сенатора Гладстон, - объяснил Консул. - Это было еще
до ее избрания на пост секретаря Сената. Ее соратники объяснили, что
включение Гипериона в Протекторат может повлиять на исход политических
распрей внутри Техно-Центра. Нужно только подбросить Бродягам информацию,
которая побудит их оккупировать Гиперион. Что, в свою очередь, явится
предлогом для вмешательства флота Гегемонии.
- И вы это сделали? - В голосе Арундеса не звучало никаких эмоций,
хотя его жена и взрослые дети находились на Возрождении-Вектор - в
неполных восьмидесяти часах от первой волны вторжения.
Консул откинулся на подушки.
- Нет. Я выдал Бродягам этот план. Они послали меня назад, в Сеть, в
качестве двойного агента. Они действительно намеревались оккупировать
Гиперион, но лишь когда сочтут это необходимым.
