подобным. Те, кто искренне любит тебя, так же относятся и ко мне. Но для
многих других я остаюсь выскочкой, простолюдинкой, случайным человеком со
стороны... сожительницей...
- Кого именно ты имеешь в виду?
- Ты их знаешь, Валентин.
- Так кого же?
- Диввиса, - после некоторого колебания сказала она. - И прочих
мелких лордов и рыцарей из окружения Диввиса. И других. Герцог Галанский
говорил обо мне с издевкой с одной из моих фрейлин... из Галанса,
Валентин, твоего родного города! Принц Манганот Банглекодский. Есть и
другие. - Она повернулась к нему; взгляд ее темных глаз выражал муку. - Я
все это придумываю? Или мне чудится шепот там, где всего лишь шуршат
листья? Ах, Валентин, иногда мне кажется, что они правы, что Коронал не
должен жениться на простолюдинке. Я не принадлежу к их кругу. И никогда не
войду в него. Мой лорд, наверное, я для вас такая обуза...
- Ты для меня радость и ничего, кроме радости. Можешь у Слита
спросить, в каком я был настроении на прошлой неделе в Лабиринте, и как
оно изменилось, когда ты присоединилась ко мне. А Шанамир... Тунигорн...
любой тебе скажет...
- Знаю, любимый. У тебя был такой мрачный, угрюмый вид, когда я
приехала. Я едва тебя узнала - такого хмурого, с таким тусклым взглядом.
- Несколько дней, проведенных с тобой, полностью меня исцелили.
- И все же мне кажется, что ты немного не в себе. Неужели тебя все
еще терзают воспоминания о Лабиринте? Или подавляет пустыня? Или
развалины?
- Думаю, что дело в другом.
- В чем же?
Он изучал пейзаж за окном флотера, замечая, как в нем появляется все
больше и больше зелени, увеличивается количество деревьев и травы, а
местность становится все холмистее. Но радость Валентина омрачало
тяготившее душу бремя, от которого по-прежнему не удавалось избавиться.
Мгновение спустя он произнес:
- Тот сон, Карабелла - то видение или знамение - никак не могу
выбросить его из головы. Эх, ну и след же мне суждено оставить в истории!
Коронал, лишенный трона и ставший жонглером, вернул себе престол, а потом
управлял настолько дурно, что допустил низвержение мира в хаос и
безумие... Ах, Карабелла, неужели именно к этому я иду? Неужели после
четырнадцати тысячелетий мне суждено стать последним Короналом? Как ты
думаешь, останется ли хоть кто-нибудь, кто напишет мою историю?
- Ты никогда не был дурным правителем, Валентин.
- Разве я не слишком мягок и сдержан, разве я не слишком стремлюсь к
тому, чтобы понять в любом деле обе стороны?
- Это нельзя поставить в вину.
- Слит считает, что можно. Слит чувствует, что мой страх перед
войной, перед насилием любого рода ведет меня по неверному пути. Кстати, я
цитирую его почти дословно.
- Но войны не будет, мой лорд.
- А тот сон...
- Мне кажется, что ты слишком буквально воспринимаешь его.
- Нет, - возразил он. - Слова, подобные твоим, приносят мне лишь
иллюзию успокоения. Тисана и Делиамбр согласны со мной в том, что мы стоим
на пороге какого-то большого потрясения, возможно - войны. А Слит в этом
просто убежден. Он решил, что метаморфы замышляют восстание, вот уже семь
тысячелетий готовятся к священной войне.
- Слит слишком кровожаден. Вдобавок он с юного возраста испытывает
перед метаморфами панический страх. Да ты и сам знаешь.
- А когда восемь лет назад мы отбили Замок и застали там кучу
замаскированных метаморфов, это что? Одно воображение?
- Но ведь их попытка с треском провалилась?
- А если они начнут все сначала?
- Если твоя политика, Валентин, увенчается успехом...
- Моя политика! Какая политика? Я пытаюсь добраться до метаморфов, а
они ускользают у меня из рук! Ты же знаешь, что я надеялся иметь при себе
с полдюжины вождей метаморфов, когда объезжал Велалисер на прошлой неделе.
Чтобы они могли увидеть, как мы восстанавливаем их священный город,
посмотреть на найденные нами сокровища и забрать, может быть, наиболее
драгоценные реликвии с собой в Пьюрифайн. Но я не дождался от них вообще
никакого ответа, даже отказа.
- Ты предполагал, что раскопки в Велалисере могут вызвать осложнения.
Возможно, им ненавистна сама мысль о том, что мы проникли туда, не говоря
уж о восстановлении. Ведь, кажется, есть легенда насчет того, что
когда-нибудь они отстроят его сами?
- Да, - сумрачно подтвердил Валентин. - После того, как вновь обретут
власть над Маджипуром и вышвырнут нас из своего мира. Так мне однажды
рассказал Эрманар. Ладно, возможно, приглашение в Велалисер - ошибка. Но
ведь они проигнорировали и все остальные мои попытки примирения. Я пишу их
королеве Данипьюр в Иллиривойн, и если она вообще отвечает, то ее письма
состоят из трех холодных, формальных, пустых... - Он глубоко вздохнул. -
Хватит этих мучений, Карабелла! Войны не будет. Я найду способ пробиться
сквозь всю эту ненависть, которую испытывают к нам метаморфы, и привлеку
их на свою сторону. А что до лордов с Горы, которые пренебрежительно к
тебе относятся, если это действительно так - умоляю, не обращай на них
внимания. Отвечай им презрением! Кто тебе Диввис или герцог Галанский?
Просто глупцы - вот и все. - Валентин улыбнулся. - Скоро я заставлю их
поволноваться по более серьезному поводу, чем родословная моей супруги.
- О чем это ты?
- Если они не согласны с тем, что супруга Коронала - простолюдинка,
то каково им будет, если простолюдин станет Короналом?
Карабелла удивленно посмотрела на него.
- Я ничего не понимаю, Валентин.
- Поймешь. В свое время поймешь. Я собираюсь произвести в мире такие
перемены... ах, любимая, когда будут писать историю моего правления, если
Маджипур доживет до этого, то понадобится не один том, уж я тебе обещаю! Я
совершу такое... настолько грандиозное... настолько переворачивающее
устои... - Он рассмеялся. - О чем ты думаешь, Карабелла, слушая мое
пустословие? Мягкосердечный Лорд Валентин переворачивает мир вверх дном!
Способен ли он на такое? Сможет ли он осуществить задуманное?
- Вы заинтриговали меня, мой лорд. Вы говорите загадками.
- Возможно.
- И не даете ключа к разгадке.
После некоторого молчания он ответил:
- Ключ к разгадке - Хиссуне, Карабелла.
- Хиссуне? Уличный мальчишка из Лабиринта?
- Больше не уличный мальчишка. Теперь он - оружие, которое я
направляю против Замка.
Она вздохнула.
- Загадки, загадки, и нет им числа.
- Говорить загадками - привилегия королей. - Валентин подмигнул,
притянул жену к себе и поцеловал в губы. - Не лишай меня этой небольшой
милости. И...
Флотер вдруг остановился.
- Эй, смотри! Мы приехали! - воскликнул он. - А вот и Насцимонте!
Вдобавок - клянусь Леди! - он, кажется, притащил с собой полпровинции.
Караван расположился на широком лугу, поросшем короткой густой
травой, настолько ярко-зеленой, что она, казалось, имела какой-то другой
цвет, некий неземной оттенок, находящийся на самом краю спектра. Под
ослепительным полуденным солнцем уже разворачивалось грандиозное
празднество, охватывавшее, вероятно, несколько миль; в карнавале
участвовали десятки тысяч людей, заполонивших все обозримое пространство.
Под оглушительные орудийные выстрелы и нестройные пронзительные мелодии
систиронов и двухструнных галистанов над головами залп за залпом
возносились к небу удивительно четкие фигуры дневного фейерверка черного и
фиолетового цветов. В толпе резвились шагавшие на ходулях весельчаки в
огромных клоунских масках, что отличались багровостью лиц и повышенной
носатостью. На высоких шестах колыхались на легком летнем ветерке знамена
с эмблемами звездного огня; полдюжины оркестров с такого же количества
подмостков разом наигрывали гимны, марши и хоралы; со всей округи
собралась целая армия жонглеров, вероятно все, кто имел хоть малейшие
навыки в столь многотрудном ремесле. В воздухе кишмя кишели палки, ножи,
булавы, горящие факелы, весело раскрашенные шары и другие предметы, что
летали в разные стороны, напоминая Лорду Валентину о боготворимом им
прошлом. После сумрачного и гнетущего Лабиринта лучшего продолжения
великой процессии невозможно было представить: суматошное, ошеломляющее,
немного нелепое, а в целом - восхитительное зрелище.
Посреди суеты стоял в спокойном ожидании высокий, сухопарый человек
старше среднего возраста с необычайной силы взглядом светлых глаз; резкие
черты его лица смягчала доброжелательнейшая из улыбок. То был Насцимонте -
землевладелец, ставший разбойником, сам себя называвший когда-то герцогом
Ворнек Крег и владыкой Западного Пограничья, а теперь, повелением Лорда
Валентина, получивший более благозвучный титул герцога Эберсинулского.
- Ой, ты только посмотри! - воскликнула Карабелла, которую душил
смех. - Он надел для нас свой разбойничий наряд!
Валентин, усмехнувшись, кивнул.
Когда они впервые встретились с Насцимонте в заброшенных развалинах
какого-то города метаморфов в пустыне к юго-западу от Лабиринта, герцог
большой дороги носил причудливую куртку и гамаши из густого красного меха
пустынной крысоподобной твари, а также нелепую желтую меховую шапку. В ту
пору Насцимонте, разоренный и изгнанный из своих владений приспешниками
лже-Валентина, которые проезжали по этим местам во время совершения
узурпатором великой процессии, завел обычай грабить странников в пустыне.
Теперь его земли вновь принадлежали ему; стоило Насцимонте пожелать, он
мог бы вырядиться в шелка и бархат, обвешаться амулетами, перьями и
самоцветами, но вот ведь - предпочел столь любимое им во времена изгнания
неряшливо-живописное, нелепое одеяние. Насцимонте всегда отличался большим
вкусом; Валентину подумалось, что ностальгический наряд герцога в такой
день был ни чем иным, как проявлением вкуса.
С тех пор, как Валентин познакомился с Насцимонте, минуло немало лет.
Не в пример многим сражавшимся бок о бок с Валентином в заключительные дни
войны за реставрацию, Насцимонте не счел нужным принять назначение на
должность советника Коронала на Замковой Горе, а пожелал всего лишь
вернуться на землю своих предков у подножия горы Эберсинул, прямо на озере
Айвори. Добиться этого оказалось не так-то просто, поскольку поместный
титул на вполне законном основании перешел к другим, после того как
Насцимонте незаконно его лишился: но правительству Лорда Валентина в
первые дни после реставрации пришлось посвятить довольно много времени
решению подобных головоломок, и Насцимонте, в конечном итоге, вернул все,
ранее ему принадлежавшее.
Больше всего Валентину хотелось сразу же выскочить из флотера и
заключить в объятия старого товарища по оружию. Но протокол, разумеется,
такого не допускал: Коронал не мог просто взять и нырнуть в ликующую
толпу, как какой-нибудь там обычный свободный гражданин.
Вместо этого пришлось дожидаться завершения шумной церемонии
размещения гвардии Коронала: огромный, дородный и косматый скандар Залзан
Кавол, начальник гвардейцев, орал и суматошно размахивал всеми четырьмя
руками, мужчины и женщины в роскошных зеленых с золотом одеждах выбирались
из своих флотеров и выстраивались живым коридором, чтобы сдержать
напирающих зевак, королевские музыканты заиграли королевский гимн, и
прочая-прочая, пока, наконец, к королевскому флотеру не подошли Слит и
Тунигорн и не открыли дверцы, выпуская Коронала с супругой в золотистое
тепло дня.
А потом пришлось идти между двойными рядами гвардейцев с Карабеллой
под руку ровно половину расстояния до Насцимонте и ждать, пока герцог
