Элегро, когда со временем он узнает правду?
Случилось так, что ситуация в конце концов вылилась в конфликт. Это
случилось как-то поздним вечером вначале весны. Я тяжко трудился весь день
в самых глубоких закоулках цистерн с памятью, извлекая информацию, которую
никто не видел с момента ее записи, а вечером захотел подышать свежим
воздухом и, выйдя с гудящей от увиденного головой, побрел по ночному
Перришу. Я шел вдоль Сены, ко мне подошел подручный Сомнамбул и предложил
путешествие в мир сновидений. Потом я набрел на одинокого Пилигрима,
молившегося у храма. Я наблюдал за парой Воздухоплавателей в небе, и слезы
выступили у меня на глазах при воспоминании об Эвлюэлле. Меня остановил
какой-то межзвездный турист в дыхательной маске и в тунике с
драгоценностями, он приблизил свое лицо ко мне и вдул галлюцинации в мои
ноздри. Наконец я вернулся к Залу Летописцев и пошел в апартаменты своих
попечителей, чтобы пожелать им спокойной ночи.
Олмейн и Элегро, а также Принц Энрик находились там. Олмейн
приветствовала меня быстрым жестом и перестала обращать на меня внимание,
так же, как и остальные. Элегро, сжавшись, мерил шагами пол, топая так,
что тонкие живые лепестки ковра нервозно открывались и закрывались.
- Какой-то Пилигрим! - выкрикивал Элегро. - Ну, хотя бы купец - не
было бы так унизительно. Но Пилигрим! Это чудовищно!
Принц Энрик стоял со сложенными руками, недвижимый. Под маской
невозможно было разобрать его выражение, но он казался абсолютно
спокойным.
Элегро обратился к нему:
- Ты отрицаешь, что нарушил святыню моего союза?
- Я ничего не отрицаю и ничего не утверждаю.
- А ты? - Элегро развернулся к своей супруге. - Скажи правду, Олмейн.
Хоть раз в жизни скажи правду. Что это за истории, которые рассказывают о
тебе и об этом Пилигриме?
- Не слышала я никаких историй, - мягко возразила Олмейн.
- Что он делит ложе с тобой! Что вы вместе принимаете снадобья! Что
вы вместе достигаете экстаза!
Широкое лицо Олмейн не дрогнуло. Мне она показалась еще более
красивой, чем обычно.
В гневном возбуждении Элегро теребил свою шаль. Его бородатое лицо
потемнело от ярости. Он сунул руку под тунику и достал крошечную глянцевую
видеокапсулу, которую протянул на ладони к виновным.
- Зачем понапрасну сотрясаешь воздух. За вами следили. Неужели вы
думали, что здесь, именно здесь можно спрятаться? Ты, Летописец Олмейн,
как могла ты так думать?
Олмейн оглядела капсулу с расстояния, словно это была бомба, и с
отвращением сказала:
- Как это похоже на тебя, Элегро - шпионить, тебе доставляло большое
удовольствие видеть как мы наслаждаемся?
- Животное, - выкрикнул он.
Положив капсулу в карман, он приблизился к неподвижному Принцу. Лицо
Элегро было искажено гневом. Стоя на расстоянии вытянутой руки от Принца,
он заявил ледяным тоном:
- Ты понесешь ответственность сполна за это святотатство. С тебя
сдерут одежду Пилигрима и тебя постигнет участь, уготованная для чудовищ.
Душу твою примет Воля!
Принц Энрик ответил:
- Попридержи свой язык!
- Придержать свой язык? Как ты смеешь со мной так разговаривать?
Пилигрим, который не может сдержать похоть по отношению к жене своего
хозяина, который дважды нарушает святость - лжет и прелюбодействует! -
Элегро весь кипел от гнева, от его холодности не осталось и следа.
Теперь его бешенство оно свидетельствовало о внутренней слабости и
отсутствии самоконтроля. Мы трое стояли окаменев, оглушенные этим ливнем
слов. Оцепенение прошло лишь когда вне себя от негодования, Элегро схватил
Принца за плечи и принялся яростно трясти его.
- Ничтожество, - заорал Энрик, - ты еще смеешь касаться меня!
Двумя ударами в грудь он отбросил Летописца, тот покатился по комнате
и ударился о подвешенную спальную колыбель, несколько фляжек с искрящимися
напитками при этом упали и разлились, а ковер из живой материи издал
жалобный протест. Задыхающийся, оглушенный Элегро прижал руку к груди и
взглянул на нас, ища поддержки.
- Физическое нападение, - прохрипел он. - Позорное преступление.
- Сначала ты напал на него, - напомнила мужу Олмейн.
Протягивая к Принцу дрожащую руку, Элегро пробормотал:
- За это тебе не будет прощения, Пилигрим.
- Не смей меня больше называть Пилигримом, - заявил Энрик.
Он поднял руки и начал снимать маску. Олмейн вскрикнула, пытаясь
помешать ему, но никто не мог остановить Принца, когда он был в гневе. Он
бросил маску на пол и обнажил лицо с неприятными жесткими чертами и серыми
механическими сферами.
- Я Принц Роума, - объявил он громовым голосом. - На колени! На
колени! Быстро, Летописец, три раза растянуться и пять раз поклониться!
Казалось, Элегро был стерт в порошок. Он глядел, не веря своим
глазам, затем, как куль опустился и как бы рефлекторно совершил ритуал
поклонов перед соблазнителем своей жены. Впервые после падения Роума Принц
заявил о своем статусе, и удовольствие его было так очевидно, что даже
пустые глаза, казалось, сияли королевской гордостью.
- Вон! - приказал Принц. - Оставь нас.
Элегро убежал.
Я оставался ошеломленный и потрясенный. Принц любезно кивнул мне
головой.
- Извини нас, старик, нам нужно немного побыть наедине.
6
Слабого человека можно обратить в бегство внезапным нападением, но
затем он передохнет, успокоится и начнет придумывать планы возмездия. Это
и произошло с Элегро. Изгнанный из своих апартаментов Принцем, он остыл и
хитрость снова вернулась к нему. Позже, той же ночью, когда я укладывался
спать, Элегро позвал меня в свою комнату для исследований на нижнем этаже
здания.
Там он сидел в окружении атрибутов своей гильдии: катушек и шпулек
пленки, информационных кассет, капсул, чашек, нескольких соединенных
черепов, ряда экранов, небольших украшенных орнаментом спиралей и другой
символики собирателей информации. В руках он держал кристалл из Облачных
Миров, который служил для снятия стрессовых состояний. По мере того, как
кристалл вытягивал из Элегро напряжение, камень приобрел молочный цвет.
Элегро сидел с притворным видом всевластия, как будто я не был свидетелем
его унижения.
- Ты знал, кто этот человек, когда ты пришел с ним в Перриш? -
спросил он.
- Да.
- Ты не сказал об этом.
- Меня никто не спрашивал.
- Ты знаешь, какому риску ты подвергаешь всех нас из-за того, что,
ничего не зная, мы дали пристанище Властителю?
- Мы все земляне, - сказал я. - Разве мы уже не признаем верховенство
Властителей?
- С момента завоевания - нет. Указом завоевателей все бывшие
правительства распущены, а их руководители подлежат аресту.
- Но мы, без сомнения, должны оказывать сопротивление подобному
приказу.
Летописец Элегро насмешливо взглянул на меня.
- Разве дело Летописца вмешиваться в политику? Мы подчиняемся тому
правительству, которое у власти. Мы здесь не оказываем никакого
сопротивления.
- Понимаю.
- Поэтому мы должны немедленно избавиться от этого опасного беглеца.
Томис, я поручаю тебе немедленно отправиться в штаб завоевателей и
проинформировать Человекоправителя Седьмого о том, что мы захватили Принца
Роума и держим его здесь.
- Почему старик должен идти ночью как посланец? Достаточно поднять
обычный мыслешлем.
- Слишком рискованно. Могут подслушать. Нашей гильдии будет нанесен
вред, если эта новость распространится.
- Но выбрать для этого ничтожного ученика - это странно.
- Об этом знают двое - ты и я, - сказал Элегро. - Я не пойду. Значит
идти должен ты.
- Без предварительного оповещения Человекоправителя Седьмого, меня
туда не пустят.
- Ты сообщишь его подчиненным, что у тебя имеется информация, которая
будет способствовать задержанию Принца Роума. Тебе поверят.
- Должен ли я упомянуть ваше имя?
- Если возникнет необходимость. Ты можешь сказать, что Принц
содержится с помощью моей жены пленником в моих апартаментах.
Я чуть не расхохотался, услышав это. Но сохранил серьезное выражение
лица перед этим трусливым Летописцем, который даже не осмеливался пойти
выдать властям человека, наставившего ему рога.
- Послушайте, - еще раз попытался я остановить его. - Принцу станет
известно о том, что мы сделали. Честно ли с вашей стороны просить меня
предать человека, который был моим спутником в течение долгих месяцев?
- Это не предательство. Это наш долг перед правительством.
- Я не чувствую себя в долгу перед правительством. Я все еще верен
гильдии Властителей. Вот поэтому в минуту опасности я оказал помощь
Принцу.
- За это, - сказал Элегро, - ты можешь поплатиться жизнью. Ты в силах
искупить вину, только способствуя аресту Принца. Иди. Немедленно.
За всю свою нелегкую жизнь никого я не презирал так яростно, как
этого ничтожного Летописца.
Однако я видел, что у меня немного шансов избежать этого ужасного
поручения. Элегро хотел наказать человека, обманувшего его, но у него не
хватало мужества самому сообщить о Принце, поэтому я должен был отдать в
руки властей того, кого я укрывал, которому помогал и за которого я
чувствовал ответственность. Если бы я отказался, Элегро, по-видимому,
выдал бы меня завоевателям, чтобы они меня наказали за помощь Принцу в
бегстве из Роума. Элегро мог бы отомстить мне с помощью гильдии
Летописцев. Но если бы я сделал то, чего требовал от меня Элегро, на моей
совести всегда лежало бы пятно, а кроме того, в случае возвращения к
власти Властителей, мне пришлось бы ответить за выдачу Принца оккупантам.
Обдумав все возможные варианты, я трижды проклял неверную жену Элегро
и ее бесхребетного мужа.
Я все еще колебался. Элегро продолжал запугивать меня, обещая
привлечь к суду гильдии за то, что я незаконно проник в секретные архивы и
привел в помещение гильдии беглеца. Он грозился, что навсегда лишит меня
возможности пользоваться информационными источниками.
В конце концов я сказал ему, что пойду в штаб Завоевателей и выполню
его просьбу. К тому времени у меня родился план, который мог мне позволить
достойно выйти из затруднительного положения.
Когда я покинул здание, приближался рассвет. В воздухе пахло
свежестью. Над улицами Перриша висел легкий мерцающий туман. Луны на небе
не было видно. Я чувствовал себя неуютно на пустынных улицах, хотя и
говорил себе, что никто не захочет обидеть старого Летописца. Но я был
вооружен только кинжалом и все-таки опасался бандитов.
Я поднимался по одной из наклонных пешеходных дорожек.
Из-за крутого подъема я немного задыхался но, когда достиг нужного
уровня, почувствовал себя в большей безопасности, поскольку здесь через
короткие промежутки стояли патрульные пункты, встречались и ночные
прохожие. Я прошел мимо странной фигуры, облаченной в белый сатин, сквозь
который просвечивались чужеземные очертания. Это был обитатель планеты
Быка, где реинкарнация является обычным делом и ни один человек не ходит в
своем собственном первоначальном теле. Мне встретились три
представительницы планеты Лебедя, которые завидев меня, захихикали и
спросили, не видел ли я их соотечественников-мужчин, ибо у них наступило
время брачных союзов. Я миновал двух Измененных, которые внимательно
оглядев мой бедный наряд, решили, что меня не имеет смысла грабить.
Наконец я подошел к невысокому восьмиугольному зданию, которое
занимал Прокуратор Перриша.
Его охраняли кое-как. Завоеватели были уверены, что мы не способны
