- А именно?
- Странствующим жонглером. Свободным человеком. Зачем ты мучаешь
меня, Делиамбер?
- Я был бы рад, если бы ты стал жонглером, - мягко сказал вруон. - Я
не хочу огорчать тебя. Но желания человека часто имеют мало связи с тем,
что ему предназначено на великом свитке.
- Я буду мастером-жонглером, - упрямо заявил Валентин. - Не больше и
не меньше.
- Желаю тебе этого, - любезно сказал Делиамбер и ушел.
Валентин медленно выдохнул. Все его тело было напряжено, и он
опустился на землю. Тревога не оставляла его. Мучительные сны, корчащиеся
драконы в душе знаки и предзнаменования..
Карабелла вышла из фургона и стояла над Валентином, пока он пытался
расслабиться.
- Дай я помогу, - сказала она, и ее сильные пальцы проникли глубоко в
скованные мышцы его шеи и спины. Под ее усилием напряжение уменьшилось, но
настроение осталось мрачным.
- Толкование не помогло тебе? - тихо спросила она.
- Нет.
- Ты можешь рассказать о нем?
- Пожалуй, нет.
- Как хочешь.
Но она явно ждала. Глаза ее были встревожены, в них было тепло и
сочувствие.
- Я почти не понял того, что говорила та женщина, - сказал он. - И не
хочу рассказывать об этом.
- А когда захочешь, Валентин, я здесь. Когда почувствуешь
необходимость сказать кому-то...
- Не сейчас. А может, никогда.
Он чувствовал, что она тянется к нему, желая облегчить боль его души,
как сняла напряжение с его тела. Он чувствовал, что ее захлестывает любовь
к нему. И он сказал, запинаясь:
- Толковательница сказала мне...
- Да?
Нет. Говорить о таких вещах означало дать им реальность, а они
нереальны, абсурдны, фантастичны.
- Она сказала бессмыслицу. Это не стоит обсуждения.
Их глаза встретились. Он отвел свои.
- Можешь ты понять? - резко сказал он. - Чокнутая старуха наговорила
мне кучу вздора, и я не хочу обсуждать его ни с тобой, ни с кем-нибудь
другим. Толкование было сделано для меня, и я не собираюсь делиться им. -
Он увидел смятение на ее лице. В другое время он проболтался бы, но сейчас
сказал уже совсем другим тоном:
- Принеси мячи, Карабелла.
- Сейчас?
- Да.
- Но...
- Я хочу, чтобы ты научила меня обмену между жонглерами.
- Прошу тебя... Мы же через полчаса бросим!
- Прошу так же и я, принеси мячи, - повторил он настойчиво.
Она кивнула, пронеслась по ступенькам фургона и тут же вернулась с
мячами. Они отошли в сторону, на открытое место. Карабелла бросила ему три
мяча и нахмурилась.
- В чем дело? Спросил он.
- Плохая идея - осваивать новую технику, когда мозг встревожен.
- Это меня успокоит. Давай попробуем.
- Как хочешь.
Она начала жонглировать своими тремя мячами для разминки. Валентин
стал делать то же, но руки его были холодные, пальцы не слушались, ему
трудно было делать даже самые простые упражнения, и он то и дело ронял
мячи. Карабелла ничего не говорила и продолжала жонглировать, в то время
как он выпускал один преждевременный контакт за другим. Раздражение его
росло. Она не говорила ему больше, что сейчас неподходящий момент для
работы, но ее молчание, ее взгляды и даже поза говорили сильнее слов.
Валентин безнадежно пытался поймать ритм. Ты упал с высокого места, -
слышал он слова толковательницы, - и теперь должен взбираться туда снова.
Он прикусил губу. Как он может сосредоточиться, когда в него вторгается
такое? Рука и глаз, думал он, рука и глаз, все остальное забудь. Тем не
менее, Лорд Валентин, этот подъем ждет тебя, и не я его тебе предлагаю.
Нет. Нет. Нет. Руки его тряслись, пальцы были, как сосульки. Он сделал
неправильное движение, и мячи разлетелись в стороны.
- Пожалуйста, Валентин... - ласково сказала Карабелла.
- Принеси дубинки.
- Это будет еще хуже. Ты хочешь сломать палец?
- Дай дубинки.
Пожав плечами, она собрала мячи и ушла в фургон. Появился Слит,
зевнув, кивнув Валентину. Начиналось утро. Вышел один из скандаров и полез
под фургон исправлять что-то. Вышла Карабелла с шестью дубинками. За ней
шел Шанамир. Он на ходу поздоровался с Валентином и пошел кормить
животных. Валентин взял дубинки. Чувствуя на себе спокойный взгляд Слита,
он встал в позу жонглера, бросил одну дубинку вверх и промахнулся в
захвате. Никто ничего не сказал. Ему удалось последовательно кидать три
дубинки, но не более тридцати секунд, а затем они упали, и одна
чувствительно ударила его по ноге. Валентин перехватил взгляд Делиамбера,
наблюдавшего издали, и снова поднял дубинки. Карабелла, стоя напротив него
терпеливо жонглировала своими дубинками и намеренно не смотрела на
Валентина. Он подобрал дубинки, начал снова, уронил две, еще раз начал и
неудачно подвернул большой палец. Он попытался сделать вид, что все в
порядке, снова поднял дубинки, но тут подошел Слит и слегка взял его за
оба запястья.
- Не нужно, - сказал он. - Отдай мне дубинки.
- Я хочу практиковаться.
- Жонглирование - не терапия. Ты чем-то расстроен, и это будет
отражаться на твоем расчете времени. Если ты будешь продолжать, то
расстроишь свой ритм и на несколько недель выйдешь из строя.
Валентин попытался вырвать руки, но Слит держал их с удивительной
силой. Карабелла спокойно жонглировала в нескольких шагах от них. Через
минуту Валентин сдался. Пожав плечами, он отдал дубинки Слиту, и тот унес
их обратно в фургон. Через минуту вышел Залзан Кавол и прогудел:
- Все в фургон! Поехали!
13
Дорога к гейрогскому городу Долорну вела их на восток через мирную
фермерскую местность, зеленую и плодородную под наблюдением летнего
солнца. Как и большинство мест Маджипура, эта местность была плотно
заселена, но разумное планирование создало большие сельскохозяйственные
зоны, окаймленные полосками-городами, так что фургон весь день ехал час
через фермы, час через город, и опять через фермы: и через город. Здесь, в
ущелье Долорна, расположенном ниже Фалкинкипа, климат особенно
благоприятствовал земледелию, потому что северный конец Ущелья был открыт
полярным грозам с ливнями, которые постоянно заливают умеренную
арктическую область Маджипура, а субтропическая жара умеряется мягкими
прогнозируемыми осадками. Все росло круглый год. Сейчас, например, было
время уборки желтых клубней стаджи, из которой делали хлеб, и посадки
таких фруктов, как найк и глин.
Красота ландшафта рассеяла сумрачное настроение Валентина. Он
постепенно перестал думать, о чем не следовало и позволил себе радоваться
бесконечному ряду чудес планеты Маджипур. Черные тонкие стволы деревьев
найк, посаженные строгим и сложным геометрическим узором, покачивались на
горизонте; бригады фермеров - хьортов и людей в деревенских костюмах
двигались через поля стаджи, как вражеская армия, выкапывая тяжелые
клубни. Фургон спокойно шел то по району ручьев и озер, то по травянистой
равнине.
Уже ближе к середине дня они прибыли в особенно красивое место - в
один из многих лесных заповедников. На воротах висела светящаяся зеленая
табличка с надписью:
ЗАПОВЕДНИК ПОЛЫХ ДЕРЕВЬЕВ
Здесь расположена замечательная девственная полоса полых деревьев
Долорна. Эти деревья выделяют газ легче воздуха и он поддерживает верхние
ветви. Достигнув зрелости, стволы и корневая система атрофируются, а ветви
становятся эпифитными и почти целиком зависят от питающей их атмосферы.
Иногда в очень старом возрасте дерево полностью порывает контакты с землей
и плывет искать новую колонию. Полные деревья имеются в Зимроле и
Алханроле, но в последнее время их стало мало. Эта роща посажена для
народа Маджипура по официальному декрету 12-го Понтификса Конфалума
Короналем Лордом Престимионом.
Жонглеры молча шли пешком по лесной дороге в течение нескольких
минут, но не видели ничего необычного. Затем шедшая впереди Карабелла
пролезла через заросли густого сине-черного кустарника и вскрикнула в
изумлении. Валентин подбежал к ней. Она стояла среди чудес.
Всюду росли полные деревья на разных стадиях роста. Молодые, не выше
Делиамбера, выглядели на редкость неуклюжими кустами с толстыми вздутыми
ветвями необычного серебряного оттенка, которые выходили углами из
коротких толстых стволов. У деревьев высокой в пятнадцать-двадцать футов
стволы начинали утончаться, ветви вздувались, а у более старых деревьев
стволы совсем съеживались и выглядели веревками-оттяжками, крепящими
плавучие кроны к грунту. Кроны плавали высоко, покачиваясь на легком
ветру, безлистые, распухшие, с раздутыми ветвями. Серебряный цвет молодых
деревьев с возрастом становился блестящим и прозрачным, так что деревья
казались стеклянными и ярко сверкали на солнце. Даже Залзана Кавола,
похоже поразила красота деревьев и их необычность. Он подошел к самому
высокому и осторожно, почти благоговейно охватил пальцами узкий ствол.
Валентин подумал, что скандар хочет сломать его и пустить полое дерево
летать, как воздушный змей, но нет, Залзан Кавол просто измерил толщину
ствола и тут же отошел, бормоча что-то.
Они довольно ходили среди полых деревьев, разглядывали поросль,
смотрели на стадии роста, постепенное сужение стволов и утолщение веток.
Деревья были без листьев и, наверное не имели и цветов. Трудно было
поверить, что это вообще растения, настолько они казались стеклянными. Это
было магическое место. Дурное настроение Валентина ушло окончательно.
Стоит ли задумываться, когда кругом такая красота?
- Лови! - крикнула Карабелла.
Она заметила перемену в нем, сбегала к фургону за мячами и теперь
бросила ему три мяча. Он легко вошел в основной ритм.
Карабелла стояла в нескольких шагах от него. Три-четыре минуты они
жонглировали независимо друг от друга, но потом вошли в симметричные фазы
и стали работать в одном ритме. Теперь они жонглировали, зеркально отражая
друг друга, и Валентин почувствовал, как с каждым циклом бросков на него
нисходит все более глубокое спокойствие. Он покачивался и напевал. Деревья
бросали на него отраженный свет. Мир был тих и ясен.
- Когда я скажу, - спокойно произнесла Карабелла, - бросай мяч из
правой руки в мою левую на точно такую же высоту, как бросаешь себя.
Раз... два... три... четыре... пасс!
И на "пасс" он бросил ей мяч, а она ему. Он сумел достаточно точно
поймать его, не сбиваясь с ритма и продолжая свой каскад, и отсчитывал
время, чтобы бросить снова.
Вначале это было трудно, труднее всего, что он делал до сих пор,
однако после нескольких пассов он уже делал это без боязни, и обмен прошел
так гладко, словно они практиковались несколько месяцев. Валентин понимал,
что это необычно, что никто не овладевает таким сложным маневром с первой
попытки, но, как и раньше, он поместил себя в область, где не существовало
ничего, кроме руки и глаза и летающих мячей, и промах стал не только
невозможным, но и немыслимым.
- Эй! - крикнул Слит. - Идите сюда!
Он тоже жонглировал. Валентин был недоволен таким усложнением задачи,
но заставил себя остаться в автоматическом режиме - бросать, когда кажется
нужным, хватать то, что пришло и все время держать оставшиеся у него мячи
в движении. Так что, когда Слит и Карабелла начали обмен мячами, Валентин
смог включиться и поймал мяч от Слита.
"Раз-два, раз-два", - считал Слит, заняв положение между Валентином и
Карабеллой и сделав себя ведущим. Он поочередно бросал им мячи, и долгое
время ритм оставался неизмененным, но затем ускорился, что Валентин уже не
