а что можно доказать в Гаривасе? Нет, нет и еще раз нет, мы
опробуем качественно новый вариант смены руководства, мы
делаем ставку на преемственность дела Санчеса.
ЗДН усмехнулся чему-то, достал из кармана два маленьких
листочка.
- Аппаратура прослушивания, установленная нашими людьми
на квартире заместителя министра финансов Гариваса,
позволила записать его разговоры... Пока ничего
тревожного... Впрочем, одна фраза насторожила, - ЗДН
заглянул в листочек, - вот она: "Я убежден, что Санчес
разумнее, осторожнее и собраннее, чем о нем думают... Он
отнюдь не идеалист, он очень рационален, и если он ждет, то
знает, чего ждет".
Вэлш посмотрел на Акселя.
- Вы говорили о вашем источнике, близком Санчесу... Что
он дает?
- Убежден, что Санчес ждет какой-то крайне важной
информации от Леопольдо Грацио...
Вэлш посмотрел на часы.
- Пусть ждет. Сколько времени ему осталось ждать? Я
всегда путаю временные пояса...
Аксель ответил:
- Сейчас должно прийти официальное сообщение, что Грацио
ушел со сцены.
- Вы убеждены, что его сотрудники не пойдут в атаку? -
впервые за все время задал вопрос ЗДР. - По моим данным,
Хуан Бланко - ловкий парень, он в деле, он стоит десяток
миллионов, он давно поставил на Санчеса, и он испанец,
человек чести, слова и все такое...
Вэлш вопрошающе посмотрел на Акселя; тот покачал головой.
- Сейчас еще рано проводить с ним беседу. Мы это сделаем
позже, и я почему-то убежден в его здравомыслии. Дон
Баллоне имеет на него влияние....
ЗДР повторил:
- По нашим сведениям, Хуан Бланко цепок, но мозговой
трест группы Грацио возглавляет Бенджамин Уфер.
- Верно, - согласился Аксель. - К нему у нас нет
подходов, но, судя по психологическому портрету, мы довольно
тщательно его анализировали, Уфер не решится на драку. Он
из породы тех, кто подпевает, а сам не может вести первую
партию.
- Какие есть уточнения или добавления к проекту
"Корриды"? - осведомился Вэлш.
- Все определится сразу после того, как уберут Санчеса, -
сказал ЗДН. - Сколько мы ни планируем, как тщательно ни
выверяем детали, машина бюрократии где-то и в чем-то не
срабатывает. Во всяком случае, наши люди, наблюдающие за
Лопесом, удовлетворены тем, как он ведет свою партию:
никакой суеты, великолепная конспирация, сдержанность и
достоинство в отношениях с начальником генерального штаба
Диасом. Тревога, которую объявят в частях "красных
беретов", расквартированных в столице, будет замотивирована
тремя взрывами пластиковых бомб - перед входом в наше
консульство, в посольство Кубы и Эквадора. Взрывы
запланированы за пятнадцать минут до изоляции Санчеса, в
этом смысле аппарат продумал план вполне точно.
Вэлш оглядел собравшихся, кивнул.
- Спасибо. Послезавтра проведем уточняющее совещание.
Возможны коррективы, к ним надо быть готовыми заранее. До
встречи.
Когда коллеги, приглашенные им, первым заместителем
директора ЦРУ, ушли, Вэлш набрал номер телефона Дигона.
Старик в это время ехал в своем старом "кадиллаке" из
Нью-Йорка в парк Токсидо, всего двадцать миль до города, а
тишина, зелень, птицы, поляны, озера, перелески, маленькая
церковь, оформленная Шагалом; полная иллюзия далекой
провинции. Подстанция концерна переключила разговор на
автомобиль, Дигон снял трубку - по этому номеру могли
звонить только самые доверенные люди.
- Слушаю.
- Это я, мой дорогой друг,
- Боитесь, что наш разговор могут подслушать? -
усмехнулся Дигон. - Избегаете называть по имени?
- Вы снова правы, - ответил Вэлш. - Именно поэтому мне
хотелось бы повидаться с вами.
- В любое время. И в любом месте.
- Хорошо, я прилечу к вам.
(Директор ЦРУ выключил запись - кабинет Вэлша теперь
прослушивался круглосуточно - и пригласил к себе ЗДН; шеф
науки обещал дать "глубинный анализ" происходящего, Вэлша он
давно не любил, сообщал директору обо всем и вся в ЦРУ.)
...После легкого обеда (салат, кусок слегка обжаренного
на тефлоновой сковороде мяса, мороженое по русскому рецепту
и чашка кофе) Вэлш заключил деловую беседу вопросом:
- Барри, вы до конца убеждены, что европейские партнеры
Грацио спокойно отнесутся к тому, что ваши сотрудники
предпримут свои шаги на биржах мира в тот день и час, когда
это будет признано целесообразным?
- Есть основания для беспокойства?
- Особых нет, но мистер Грацио серьезно готовился к своей
игре на повышение акций какао-бобов, им задействованы многие
люди...
- Кстати, вы на мой замысел поставили?
- У меня нет свободных денег, Барри, я служащий, живу на
оклад.
- Отвечаю на ваш вопрос, Майкл... Связи бывают прямые,
бывают опосредованные, эти последние значительно устойчивее,
они построены на двойной и тройной проверке надежности того
человека, с которым вступаешь в дело... Возьмем ситуацию
накануне мировой войны и - с определенной натяжкой -
трагическую пору мировой битвы. Кто был главным объектом
нападок нацистской пропаганды? Этот мерзкий финансовый
кровопийца Ротшильд. Но он имел - через "Бритиш метал
корпорейшн" - тайные выходы на германские фирмы
"Металлгезелыпафт" и "Фельтон унд Гильом", а это есть не что
иное, как империя Симменса. Та, в свою очередь - через
фирмы со смешанным капиталом, чаще всего швейцарские, типа
"Электро- анлаген, Базель", - постоянно поддерживала деловые
взаимовыгодные контакты с немецкой "АЭГ", напрямую связанной
с нашими "ИТТ" и "Дженерал электрик". Понятно?
- Вот меня и одолевает любопытство: давно ли Грацио
связан с Рокфеллером? - аккуратно поинтересовался Вэлш.
- Разговаривая со мной, открывайте все карты, Майкл...
Если у вас есть неопровержимые данные о связи Грацио с
империей Рокфеллера, я должен пересмотреть ряд ходов,
запланированных на ближайшие часы...
- У меня нет доказательств... Но мои информаторы в Паме
назвали цепь, подобную той, которую вы только что вычислили,
Барри... Эта цепь началась еще в двадцатые годы: "Чейз
нэшнл бэнк" Рокфеллера, затем "Стандард ойл", там налажены
прямые связи с "Дойче газолин", а оттуда "Х°хст", с которым
бизнес у Грацио. Так вот - повторяю, источник требует
проверки, Барри, это скорее слух, а не информация, - на
каком-то этапе люди Рокфеллера в одной из европейских,
дочерних фирм оказывали помощь Грацио...
Дигон задумчиво покачал головой.
- Я не убежден, что и мои люди на каком-то этапе не
поддерживали Грацио... Во- первых, я не обязан знать все
детали, во-вторых, это было давно, в-третьих, помогали
какому-то Грацио, а не нынешнему Леопольдо Грацио...
По-настоящему поддерживают лишь ту тенденцию, которую можно
обратить в свою пользу. Это безумие - поддерживать
состоявшуюся, самостоятельную силу, Майкл, это значит
выпустить джина из бутылки, процесс может оказаться
неуправляемым... Если бы Грацио сделал то, что он намерен
сделать, я бы понес определенные убытки, это поправимо, но
он станет таким могучим, что с ним потом будет трудно
сладить, а это уже весьма и весьма тревожно... Я согласен с
Оскаром Уайльдом: самое несомненное на свете - страдание...
Именно из страданий созидались и гении, и сатрапы, именно в
схватке между ними и рождался мир. Обыденность наших дел
величава, жаль, что нынешнее искусство проходит мимо этого.
Мне очень жаль Грацио, поверьте, но больше всего я опасаюсь
неуправляемости... Грацио еще не перешагнул поры возрастной
зрелости, в это время сильные люди с безудержной фантазией
могут нарушить баланс, а нет ничего страшнее, чем раскачать
лодку, особенно когда она болтается в наших пограничных
водах... Нет, я не думаю, что интересы Рокфеллера могут
пересекаться с интересами Грацио, но, даже если б они в
чем-то пересекались, дело надо доводить до конца - начав, не
оглядываются.
50
18.10.83 (12 часов 01 минута)
Шор включил приемник, долго искал Москву, странно
подмигнул Степанову, поинтересовался:
- Хотите услышать родные голоса?
- Так я ж не понимаю французского, даже если текст читают
русские дикторы...
Передавали концерт эстрадной музыки; пела Пугачева.
- Вполне европейская певица, - заметил Шор, чуть увеличив
громкость.
- А Шаляпин? Чайковский? Европейцы? Или варвары? -
Степанов не счел нужным скрыть раздражение.
- На западе я тоже делю художников на европейцев и
варваров, господин Степанов, - возразил Шор. - Поверьте, я
не отношусь к породе слепцов или шовинистов.
- Это одно и то же.
Шор закурил, пожал плечами.
- Видимо, так. Не сердитесь.
"Хитрит, - подумал Степанов. - Он куда-то клонит, а вот
куда? Слава богу, его английский похож на мой, на этом
языке легче всего говорить иностранцам".
- Если вы хотите допрашивать меня, господин инспектор, я
буду вынужден вызвать работника нашего консульства.
- Нет, я не намерен вас допрашивать, господин Степанов,
ни в коем случае не намерен... Я хочу задать вам несколько
вопросов, которые не будут фигурировать в деле. Согласны?
- Пожалуйста.
- Я не читал ваших книг, хотя успел посмотреть в
американских литературных справочниках, что они про вас
пишут... Поэтому я задам вам первый вопрос: вы верите в
то, что Леопольдо Грацио покончил жизнь самоубийством?
- Я прочитал в "Интернешнл геральд" ваш ответ на этот же
вопрос, заданный журналистами... Вы говорили на
американский манер: не комментируется...
- Если бы я верил в его самоубийство, я бы ответил
однозначно, господин Степанов.
- Ну, хорошо, а почему вас занимает моя точка зрения на
это дело?
- Потому что вы им интересуетесь, во-первых, а во-вторых,
как написано в американских литературных справочниках, вы
работаете в жанре политических книг, следовательно,
неспроста включились в это дело.
- У нас есть детская игра, господин инспектор: "Черного
и белого не называть, "да" и "нет" не говорить..."
- Как это? - удивился Шор.
- Очень просто... Я задаю вам вопрос: "Хотите выпить
рюмку хорошей русской водки?" Что вы отвечаете?
- Хочу.
- А вы любите икру?
- Конечно.
- Крабы?
- О, да!
Степанов улыбнулся.
- Вы проиграли, господин инспектор. Вы произнесли слово
"да". А оно по условиям этой игры запрещено.
- Платить штраф?
- Я же учил вас... А с учеников мы не берем... Только в
следующий раз аккуратнее обращайтесь со словом "да".
- Господин Степанов, я намеренно включил радио... Не
только литераторы живут ощущениями, порою сыщики вроде меня
тоже чувствуют нечто... Понимаете? Нечто... Помогите
мадемуазель Кровс начать скандал в прессе... Я пока еще
хорохорюсь, господин Степанов, но очень может статься, что
дело Грацио у меня заберут... И сдадут в архив... А это
нечестно.
- Почему вы говорите об этом мне? Иностранцу? Тем более
русскому?
- Я говорю об этом именно вам, потому что русские спасли
в Тюрингии моих родственников... А я пока еще умею помнить
добро... Как, впрочем, и зло... Хочу назвать вам одно
имя... Вольф Цорр... Он работал в концерне "Нестле"
представлял здесь интересы молочных королей Гитлера...
Вольф Цорр - это имя может вам пригодиться, он живет в
Базеле... Это все, о чем я хотел вам сказать, вы свободны,
господин Степанов, факт вашего визита в полицию не
зафиксирован в документах... Мадемуазель Кровс я задержу на
пять минут, не более, подождите ее в кафе напротив, там
прекрасные марципаны...
- Мадемуазель Кровс, вы отказались отвечать на вопросы,
когда мы говорили по телефону, и это, бесспорно, ваше
право... Вы можете отказаться говорить со мною и сейчас мы,
слава богу, живем не в тоталитарной стране, и я не могу
подвергнуть вас превентивному аресту... Хочу лишь задать
вопрос, я, как вы понимаете, не смогу его зафиксировать, как
и ваш ответ, из-за помех, - он кивнул на радиоприемник,
по-прежнему настроенный на волну Москвы. - Отчего вы так
категорически убеждены в убийстве Грацио?
- У вас свои секреты, господин инспектор, у меня свои.
- Хорошо... Я открою вам свои секреты... Они сводятся к
следующему. Первое: на пистолете, из которого был
