в мире есть несколько человек -- быть может, всего полдюжины,--
действительно понимающих важность его работы и те трудности,
которые ему приходится преодолевать. Этих коллег он принимает
как равных себе и чувствует глубокое удовлетворение от того,
что благодаря своей работе приобрел духовное родство с ними. Он
заслужил себе место в кругу этой интеллектуальной элиты. Он
может общаться с этими людьми, минуя огромные расстояния,
языковые и социальные барьеры и всю ту мелочную ненависть и
зависть, которые разделяют других. Думаю, что в этот век
"холодных" и "горячих" войн, ожесточенной расовой, политической
и религиозной нетерпимости или просто пошлой банальности
людских устремлений ученому не стоит стыдиться своего
тщеславия.
Ореол успеха; преклонение перед героями и желание им подражать
Сам я -- страстный почитатель героев; мои великие идеалы
-- Клод Бернар, Луи Пастер, Роберт Кох, Пауль Эрлих и Уолтер
Кеннон4. Но более всего я обязан д-ру Кеннону, которого знал
лично. Это был настоящий человек и истинный ученый. Он оказал
на меня огромное влияние, и на всю свою жизнь я сохранил к нему
большую привязанность. Моя работа по стрессу была в
значительной степени написана под влиянием его открытия реакций
экстренного выброса адреналина. Даже эти записки несут на себе
отпечаток этого влияния. Очевидно, я связан с д-ром Кенноном
какими-то неразрывными связями. Надеюсь, он ничего не имел бы
против подобных заявлений, будь он жив. Ведь говорил же он: "Я
сын Боудича, который ввел меня в физиологические исследования.
Боудич в свою очередь был сыном Карла Людвига, в лаборатории
которого в Лейпциге он контактировал с другими людьми из многих
стран. Через моего деда Людвига я связан со многими его
последователями, среди них -- итальянский физиолог Моссо,
английский фармаколог Бринтон и русский физиолог Павлов. Я имею
детей и внуков -- молодых докторов, которые вернулись из
Гарвардской физиологической лаборатории в свои страны, чтобы
продолжить исследования".
Как много идей Кеннона я воспринял! Ничего не могу с этим
поделать, могу испытывать только благодарность за это. Ведь
сыновья не могут не походить на своих отцов, а со стороны
потомства было бы непочтительным стараться быть иными только
ради того, чтобы избежать обвинения в подражании. Кроме того,
переданные по наследству характеристики в последующих
поколениях видоизменяются. Ни один ученый не появляется
спонтанно, без предшественников, но в отличие от сына по крови
сын по разуму может по крайней мере выбрать себе родителя.
Достижению подлинного совершенства мышления и гениальности
в огромной степени препятствует неправильное понимание лозунга
"все люди равны", с которым Линкольн обратился к своему народу
после битвы под Геттисбергом. В буквальном смысле слова это
утверждение явно неверно: одни люди маленького роста, другие
высокого; одни толстые, другие худые; одни умные, другие
глупые. Линкольн имел в виду только то, что все люди обладают
равными правами развивать те качества, которыми наделены от
рождения.
Однако на практике даже и это невозможно, поэтому нам
советуют поступать наилучшим образом и относиться к каждому с
точки зрения большинства. Поскольку мы не в состоянии
приспособить процесс обучения к каждому ученику, постольку
будет "демократично" подогнать ученика под средний уровень
процесса обучения.
В нынешних условиях вполне разумно решать основные
общественные проблемы голосованием, но при решении научных,
художественных и иных культурных проблем должны быть
справедливы слова Генри Торо5: "Всякий человек, который более
прав, чем его соседи, составляет большинство в один голос".
Боязнь скуки
Сколько было написано о мотивах, которыми руководствуется
творческий человек на пути к славе, но как мало я слышал о
скуке -- одном из наимощнейших мотивов, который действует,
беспощадно отсекая все пути к отступлению!
Все живые существа должны или действовать, или погибнуть.
Мышь должна находиться в постоянном движении, птица летать,
рыба плавать и даже растение должно расти.
Минимальные требования к активности меняются от вида к
виду, от индивида к индивиду, от времени к времени. Они
опускаются до весьма низкого уровня, когда жизнь замедляется во
время сна или зимней спячки, в старости и при серьезном
заболевании, и поднимаются весьма высоко в период молодости,
когда тело и разум интенсивно развиваются.
Нужда в физических упражнениях имеет тенденцию с возрастом
уменьшаться быстрее, чем потребность в умственной деятельности.
Тело обычно стареет быстрее разума. Но если мы не находим
выхода своей энергии, она начинает устремляться внутрь
организма, уничтожая свои истоки, которые становятся жертвами
болезненного саморазрушения. Вынужденное бездействие -- будь
оно следствием лени или отстранения от дел не по своей воле --
порождает чувство неуверенности в себе, депрессию,
ипохондрическую озабоченность состоянием своего тела и разума.
Занятый человек не имеет времени решать даже самые серьезные
проблемы, а бездействующий -- изводит себя, чтобы как-то убить
время.
Творческие люди заняты интенсивным поиском "духовных
отдушин", и если они уже приобрели вкус к серьезным умственным
упражнениям, все другое в сравнении с этим представляется им не
стоящим внимания. Мало кто из ученых увлекается чем-то еще,
кроме науки, и я думаю, что именно ужасная боязнь скуки с такой
же силой не дает им заняться "мирскими" делами, с какой страсть
к науке влечет их к исследованиям.
* 2. КТО ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ НАУКОЙ?
Если пытаться перечислить характеристики, представляющиеся
мне наиболее важными для научной деятельности --
любознательность, основанную на воображении проницательность,
способность к критическим оценкам, абсолютную честность,
хорошую память, терпение, доброе здоровье, щедрость и прочее,--
не следует взвешивать их относительную ценность. В любом случае
это весьма затруднительно.
У. Кеннон
Если говорить коротко, то можно сказать, что при создании
гипотезы ученым требуется столько же смелости, сколько
щепетильности они вкладывают в экспериментирование.
Ш. Рише
Из всех вопросов, затрагиваемых мною в этих заметках, чаще
всего приходится слышать следующий: "Считаете ли вы, что я
обладаю качествами, необходимыми для научной работы?" Что это
за качества? Вопрос принципиально важный. Когда человек
решается заняться наукой или когда его привлекают к
исследовательской работе, то это совершается в уверенности, что
человек обладает соответствующими способностями. Даже
сложившийся исследователь порой должен спрашивать себя, какие
черты в себе ему следует развивать, а какие подавлять. Я
обсуждал этот вопрос с очень многими людьми (учеными,
педагогами, психологами, служащими), и мнения их чрезвычайно
разнятся. Интеллект, воображение, любознательность,
настойчивость, дар наблюдения или абстрактного мышления,
инициативность, технические навыки и множество других качеств
были выделены как особенно важные. Уместны ли здесь обобщения?
Морфолог нуждается в способности к визуальному наблюдению
значительно больше, чем биостатистик; хирург-экспериментатор
или создатель новых медицинских инструментов гораздо сильнее
зависит от технических навыков, нежели историк медицины.
Я не настолько компетентен, чтобы обсуждать качества
необходимые для всех типов исследовании, поэтому я займусь тем,
что мне ближе. Например, я ощущаю настоятельную необходимость в
сведении воедино огромного количества данных, публикуемых в
настоящее время в медицинских журналах; но, чем больше
публикаций, тем меньше людей, желающих заниматься такой
интеграцией данных. А ведь сущность науки заключается в
упорядоченном сравнении и классификации знаний, а не в простой
регистрации фактов. Непрерывный поиск все новых деталей будет и
должен продолжаться наряду с совершенствованием методов
разработки, но этот тип деятельности требует скорее специальных
навыков, нежели подлинно научного таланта.
В любом случае, насколько это возможно, я предпочитаю
говорить о вещах, известных мне по собственному опыту, а не из
отвлеченных спекуляций. Для этого в качестве примеров я буду
использовать открытия, сделанные нашей группой, даже если в
литературе можно найти и более важные. Из опыта проведения
наших семинаров я знаю, как порой бывает трудно восстановить
цепь рассуждений, приведшую к какой-либо находке.
Ретроспективный взгляд всегда склонен к идеализации, и при
попытке реконструировать путь, по которому шли к своим
открытиям другие исследователи, "ретуширование" может достигать
чудовищных размеров. Всякого рода критики, выступавшие в
медицинской литературе с анализом одного сделанного нами
открытия, приписывали нам как необычайное предвидение, так и
полное отсутствие такового. Возможность подобного непонимания
увеличивается еще более, когда речь идет о наших
предшественниках, творивших в прошлые столетия,-- ведь нам
практически неизвестны ни особенности личности этих ученых, ни
их коллеги, ни условия их работы.
Анализ природы научного таланта ничего не дает тем, у кого
его просто нет. Гений же не нуждается в поучениях. И все же
если говорить об исследователях вообще -- от самого
посредственного до гения,-- то, имея объективное представление
об их способностях, каждый может извлечь что-нибудь приемлемое
для себя.
Как следует строить такой анализ? При изучении болезни
принято сначала рассматривать ее синдромы в целом, а затем
расчленять их на составные части.
Мы должны, к примеру, для начала научиться различать такие
заболевания, как туберкулез, тиф или рак, прежде чем сможем
определить индивидуальные проявления этих заболеваний в
пораженных ими органах.
Почему бы и в нашем случае -- анализе научного склада ума
-- не поступить точно так же? Для начала сделаем наброски
нескольких наиболее характерных личностных типов, встречающихся
в стенах лаборатории, а затем рассмотрим их основные
индивидуальные способности (так же как и неспособности).
Типы личности ученого
Если при попытке обрисовать различные типы людей
испытываешь к предмету изображения сильные чувства то такие
наброски имеют тенденцию превращаться либо в карикатуры, либо в
идеализированные портреты. Должен признаться, что не могу
справиться со своим предвзятым отношением к некоторым типам
ученых. Одни вызывают во мне любовь и восхищение, другие --
ненависть и презрение. Позвольте мне начать с утрированного
изображения наиболее несимпатичных для меня типажей, а затем
нарисовать гипотетические портреты идеального руководителя и
идеального сотрудника. Ни один из этих типов людей не
существует в чистом виде, а для описания личностей ученых как
они есть на самом деле потребовался бы талант Толстого или
Достоевского... Эти наброски низменных и величественных черт
известных мне людей науки -- лучшее, что я могу предложить с
целью напомнить вам, чего следует избегать и чему подражать
Кстати, между нами: в себе самом я обнаруживаю (по крайней мере
в зачаточном состоянии) все типы этих людей...
"ДЕЛАТЕЛИ"
1. Собиратель фактов. Его интересует только обнаружение
новых фактов. Поскольку эти факты ранее не были опубликованы,
все находки для него одинаково интересны (и в равной степени
