- А теперь, милейший Аркадий Симонович, налейте мне еще пивка и вык-
ладывайте ваши новости. Сдается мне, что вы еще кое-что припасли.
- Вы правы, Володенька! - ответил Аркадий Симонович, наливая Ульянову
новую кружку. - Я не случайно сказал, что вы очень удачно зашли сегодня
ко мне. Вам, действительно, повезло! Я уже о вас вспоминал, но, к сожа-
лению, у меня не оказалось вашего адреса. Кстати, где вы сейчас живете?
- На Гороховой.
- Так близко!?
- Да, Гороховая 61/1.
- Отлично! А вспоминал я вас нынче утром в связи с тем, что во втор-
ник 5 декабря в моем ресторане состоится шахматный турнир, посвященный
дню рождения маэстро Пильсбери.
- Во вторник!? Вы же закрыты по вторникам.
- Но в следующий вторник будем открыты специально по случаю турнира.
- И вы хотите пригласить меня участвовать?
- Володенька, узнав кто будет играть, вы непременно захотите участво-
вать! Я уже договорился с Ласкером, Стейницем, Чигориным и Пильсбери!
- ???
- Да, да! Я вчера договорился со всеми четырьмя великими маэстро! На
их матч-турнире во вторник запланирован выходной, а Пильсбери в этот
день исполняется двадцать три года. Г-н Алапин также дал свое согласие.
Мне еще предстоит разыскать маэстро Шифферса. Остальным игрокам придется
заплатить за участие немаленький вступительный взнос - 15 рублей.
- Я думаю! - не удивился Ульянов. - Чтобы обеспечить участие таких
корифеев, разумеется, требуются солидные призы.
- Не в этом дело! - возразил Аркадий Симонович. - Призы я обеспечиваю
сам! Я не пожалею денег, чтобы провести такой турнир в собственном рес-
торане. Взносы пойдут на организационные расходы. Я, например, хочу при-
обрести двойные часы! Вы когда-нибудь играли с двойными шахматными часа-
ми, Володенька?
- Нет, не доводилось.
- Во вторник попробуете! Это будет грандиозно! Турнир с часами при
участии чемпиона мира в ресторане Аркадия Прадера!
Шахматные часы, впервые примененные в1883 году на турнире в Лондоне,
недешево стоили в описываемые нами времена. Но таков был Аркадий Симоно-
вич! Добрый и скромный человек, прекрасный хозяин, он становился расто-
чительным и тщеславным, когда дело касалось шахмат.
- Я выделяю 200 рублей на призы! - гордо сообщил старик. - Первый
приз будет 75 рублей, второй - 50, третий - 35, четвертый - 25 и пятый -
15 рублей!
- Великолепно! - искренне сказал Ульянов.
- Вступительный взнос для любителей весьма высок, - продолжал Аркадий
Симонович. - Я не ожидаю большого количества участников. Тем лучше! Я
мечтаю о турнире в 12 или 14 достойных игроков. Темп игры я предполагаю
сделать 15 минут каждому игроку на партию. Будет замечательный шахматный
праздник! Начало сделаем ровно в полдень.
- Вероятно, это будет турнир-гандикап? - высказал предположение
Ульянов.
- Нет, Володенька, это будет настоящий турнир! Скорее всего, мы усту-
пим все призы "сильным мира сего", но тем почетнее будут наши, пусть
редкие, успехи в отдельных партиях.
- А как насчет зрителей? - полюбопытствовал Ульянов.
- В этот день будет платный вход в ресторан - три рубля, но за эту
цену, помимо зрелища, зрители получат угощение. Вероятно, зрителей будет
немного, но это будут истинные поклонники нашей игры! Среди них будет
князь Кантакузен. Он пообещал учредить приз - бутылку старого французс-
кого коньяка -победителю турнира. Говорят, по случаю международного
матч-турнира, в Петербург приехал г-н Бостанжогло...
- А кто из любителей уже изъявил желание играть? - поинтересовался
Ульянов.
- Собираются играть очень сильные любители - г-да Хардин, Соловцов,
Лизель. Возможно, будет мой старинный знакомый - помещик Жеребцов. Ваш
покорный слуга, конечно, тоже не преминет участвовать.
- Налейте мне еще кружечку, Аркадий Симонович, и поставьте в счет
вступительную плату за участие в этом замечательном турнире. Я давно не
играл, и собираюсь сейчас отправиться к "Доминику" - попрактиковаться.
Если встречу там г-на Шифферса, с удовольствием передам ему ваше пригла-
шение.
- Большое спасибо, Володенька! Сейчас я напишу записку для Эмануила
Степановича.
Глава 12. КАФЕ "ДОМИНИК"
Расположенное на Невском проспекте кафе "Доминик" было наиболее ожив-
ленным местом сбора петербургских шахматистов. Строго говоря, "Доминик"
не являлся шахматным кафе. Это было обычное петербургское кафе, включав-
шее в себя биллиардную и "шахматно-доминошную" комнаты. Именно здесь, в
насквозь прокуренном и пропитанном винными парами помещении, начинали
свой шахматный путь Чигорин, Шифферс, Алапин... Именно сюда стремились
приезжавшие в Санкт-Петербург любители и мастера, чтобы под стук костя-
шек домино и биллиардных шаров проверить свои силы в королевской игре.
Именно сюда пришел г-н Ульянов, чтобы попрактиковаться перед представи-
тельным турниром в ресторане Прадера.
Войдя в кафе, он быстрым шагом пересек главный зал, где петербуржцы
поднимали заздравные бокалы по случаю субботнего вечера, миновал билли-
ардную и очутился в маленькой комнате, где за одним столиком с шумом и
матерками забивали "козла", а за другим сидел в одиночестве мертвецки
пьяный человек. Этому человеку было сорок пять лет, но густая копна се-
дых кудрявых волос сильно старила его и делала похожим на спившегося
профессора.
- Эмануил Степанович! - воскликнул Ульянов, устремившись к этому че-
ловеку. - Какая удача! Вас-то я и ищу.
Эмануил Степанович Шифферс, второй (после Чигорина) по силе шахматист
России, шахматный организатор и педагог, автор оригинального шахматного
руководства, незадолго до описываемых нами событий добился крупнейшего
успеха в своей шахматной карьере. На уже упоминавшемся нами турнире в
Гастингсе он занял шестое место сразу вслед за Пильсбери, Чигориным,
Ласкером, Таррашем и Стейницем. Неудивительно, что после такого успеха
обсуждался вопрос о возможности его участия в Петербургском матч-турнире
вместо отказавшегося д-ра Тарраша. Но так как он ранее не имел успехов
на международной арене, то было решено не руководствоваться в данном
случае лишь результатом Гастингса. Конечно, по своей силе Шифферс не
заслуживал участия в матч-турнире и его успех в Гастингсе был единствен-
ным в его деятельности, но все же он был вторым игроком России, и было
бы более, чем естественно, если бы Россия дала своему представителю воз-
можность продемонстрировать свой талант, который у Шифферса был несомне-
нен и очень интересен. Короче, обиду и разочарование Шифферса понять
можно!
Маэстро поднял свои отяжелевшие от водки веки и увидел Ульянова.
- А, Володя, привет-привет! Мы с Прадером на днях про вас вспоминали.
Старый Прадер считает, что у вас большие шахматные способности. Возмож-
но, он прав, но чтобы развить свои способности, необходимо много зани-
маться. Достаточно ли я занимаюсь? Правильно ли развиваюсь, как шахма-
тист? Эти вопросы должны постоянно занимать молодого человека, Володя.
"Всероссийским шахматным учителем" называли Шифферса современники.
Его педагогические наклонности особенно ярко проявлялись, когда маститый
маэстро пребывал в нетрезвом состоянии. А напивался Шифферс с посто-
янством, достойным лучшего применения.
- А меня лично больше не занимают никакие вопросы, - продолжал Шиф-
ферс свою пьяную болтовню. - Эти негодяи не соизволили пригласить меня
для участия в турнире. Пусть им же будет хуже! Своим участием я бы сни-
зил им процент евреев. Двоих из этих господ следовало бы проверить на
предмет права въезда в Санкт-Петербург. Я не антисемит, но вы знаете,
что когда еврей занимает ваше место, это всегда наводит на некоторые
размышления...
- Хотите кофе? - прервал Шифферса Ульянов, и, не дожидаясь ответа,
заказал две чашечки кофе и коробку папирос.
Ульянов и сам был навеселе, но Шифферс произвел на него удручающее
впечатление. Его необходимо было протрезвить, прежде чем играть с ним
или передавать ему приглашение Прадера. Впрочем, Ульянов знал, что Шиф-
ферс быстро трезвеет, особенно от кофе.
И, действительно, через несколько минут Шифферс заметно взбодрился и
сам предложил Ульянову сыграть пару партий по "франку". Франком на "до-
миниканском" жаргоне именовалась стандартная ставка - 25 копеек. Попутно
отметим, что за столик и фигуры посетители платили в "Доминике" 20 копе-
ек в час.
Протрезвев, Шифферс немедленно заявил, что не мешало бы еще выпить.
- Не беспокойтесь - я сам! - быстро сказал Ульянов.
Он знал, что спорить с Шифферсом на эту тему все равно бесполезно, а
ему не хотелось, чтобы маститый маэстро платил. Поэтому он сам подозвал
официанта и заказал маленький графинчик водки, после чего они приступили
к игре.
Шифферс давал Ульянову пешку и ход вперед - это была их обычная фора.
В результате почти трехчасовой борьбы Шифферс выиграл четыре партии при
одной ничьей. Ульянов достал бумажник и вручил Шифферсу рубль и, заодно,
записку от Прадера с приглашением на турнир.
- Собственно, для этого я вас сегодня и искал, - добавил он.
- А я уже знаю про этот турнир, - сказал Шифферс.
- Откуда? - удивился Ульянов.
- До вас здесь сегодня был Хардин.
- Как, Андрей Николаевич был здесь!? - воскликнул Ульянов.
- Да, утром. Я сегодня весь день у "Доминика".
- И вы будете во вторник у Прадера?
- Обязательно! - сказал вновь опьяневший Шифферс, наливая водки себе
и Ульянову. - Я покажу этим господам, где раки зимуют! Давайте выпьем,
Володя!.. Ваше здоровье!.. Не беспокойтесь, старый Шифферс еще покажет
всем хуй с четвертого этажа!
- Я в этом не сомневаюсь! - засмеялся Ульянов.
Он посмотрел в окно. Стемнело. Ульянов вдруг подумал о том, как уют-
но, вот так, декабрьским вечером сидеть у "Доминика", пить водку и смот-
реть в окно на освещенный газовыми фонарями Невский...
- Вы не откажетесь отужинать со мной, Эмануил Степаныч? - предложил
Ульянов. - Пойдемте в зал.
- Спасибо, но я что-то не чувствую за собой особого аппетита, - отве-
тил Шифферс. - Давайте просто закажем еще один графинчик и какой-нибудь
закуски.
Они перешли в главный зал кафе и разместились за столиком у окна.
- А какой закуски? - спросил Ульянов, разглядывая меню. - Может быть,
маринованную миногу?
-- Ни в коем случае! - запротестовал Шифферс. - Я знаю только два
места, где можно просить маринованных миног - в ресторане у Николаевско-
го вокзала и у Аркадия Симоновича. Маринованные миноги у "Доминика" не
идут с теми ни в какое сравнение.
- Ну, а что тогда?.. Грибков? - предложил Ульянов.
- Да, нет, рыбная закуска - это была неплохая идея. Давайте спросим
рыбное ассорти.
- Прекрасно! - одобрил Ульянов. - Ну, а какое-нибудь горячее блюдо?
Покушайте, Эмануил Степанович! Раз уж решили попить как следует, так да-
вайте и поедим... Как насчет осетрины по-петербургски?
- Спросите лучше каплуна, - решился, наконец, Шифферс. - Да попросите
пожирнее! Люблю жирное под водку.
Ульянов заказал довольно большой графин водки, рыбное ассорти, осет-
рины - для себя, и каплуна - для Шифферса. Официант сразу принес водку и
холодную закуску, и Шифферс провозгласил тост:
- Давайте, Володя, выпьем за вашу молодость, чтобы у вас все удачно в
жизни сложилось, и чтоб вам не пришлось потом мучиться угрызениями со-
вести.
- О чем это вы, Эмануил Степаныч? - спросил пораженный Ульянов.
- Да так... Вы читали сочинения г-на Достоевского?
- Да, конечно, - ответил Ульянов.
- Недавно я приобрел новый тринадцатитомник сочинений покойного Федо-
ра Михайловича, - Шифферс говорил неторопливо, с какой-то пьяной задум-
чивостью. - В молодости я был с ним знаком, - он неплохо играл в шахма-
ты... Сейчас я перечитываю его роман, где рассказывается о молодом чело-
веке, убившем старуху...
- Разумеется, я знаком с этим романом, - перебил Шифферса Ульянов.
