не нужен. Плохо другое. Этому будет предшествовать путч, а потом возмож-
ны несколько лет репрессий. Умные люди пережидают подобные события в
глуши, где-нибудь, скажем, в Пенсильвании. Почему мне стала так часто
приходить на ум Пенсильвания? Раньше я, помнится, о ней никогда не вспо-
минал. Из-за обострения внутриполитической обстановки? Срабатывает инс-
тинкт самосохранения? Или я старею? Ведь скоро мне исполнится тридцать
шесть лет. Это, конечно, еще не старость, но половина жизни уже позади.
Лучшая половина!
Обо всем этом я думал, уже натягивая джинсы. Пора было идти завтра-
кать. Я уже был одет и искал ключи, когда снова зазвонил телефон. Я на-
жал кнопку.
- Мистер Ларри Левистер!? - радостно заорал какой-то идиот на другом
конце провода. - С добрым утром! Я - Сирил Симпсон из Нью-Йоркского бюро
социологических исследований. Мы проводим анонимный опрос общественного
мнения. Нас интересует ваше мнение о Ричарде Рауше. Оцените его дея-
тельность по следующей...
Я выключил телефон. Так я им и поверил - анонимный опрос. Небось,
звонят прямехонько из ФБР. Что-нибудь не так скажешь, в твоей машине жи-
во обнаружат наркотики. Интересно, а почему Раушу не подбросили наркоти-
ки? Наверное прошляпили, а теперь уже поздно. При демократии полиция
должна быть порасторопнее. При тоталитарном режиме всегда можно забрать
кого угодно, а при демократии - чуть зазевались, и человек уже популя-
рен, уже его не тронешь.
Об этом я думаю уже на улице. Последняя декада августа, и жара такая,
что можно офонареть. И многие, как я погляжу, уже офонарели. Вон, лежат
на травке в парке, балдеют. И не только, между прочим, бездомные, неко-
торые - в костюмчиках, начищенных туфлях, при галстучках. И правильно,
между прочим, делают! По субботам пашут только такие дураки, как я. И
вот ведь что интересно: президент наклал в штаны так, что готов объявить
чрезвычайное положение, а людям начхать. Не всем, конечно, но многим. И
ведь они правы!
Вот я, например, очень люблю Манхэттэн, и, наверное, никогда не смогу
его покинуть. Я люблю эту беспорядочно снующую пеструю толпу, эти высо-
чайшие в мире здания, мириады вечерних огней, маленькие уютные ресторан-
чики. Я люблю этот ритм, этот стиль. Может статься, что через несколько
дней Манхэттэн станет ареной кровопролитной борьбы, но зачем мне отказы-
ваться от этого стиля сейчас, пока еще ничего не произошло?.. Я слышал,
как вчера подобным образом рассуждал Ник Каруччи, а шеф с кретинской
улыбочкой объяснял ему, что сейчас многое зависит от каждого из нас, что
"мы все должны сплотиться, собраться, защитить, отстоять" и пр. И все
это поучающим тоном, такими, знаете, штампами. И что самое любопытное:
если начнется заваруха, мы с Ником скорее всего будем в самом водоворо-
те, а шеф наверняка свалит. Он уже вчера говорил про какие-то неотложные
дела в Канаде...
Впрочем, начхать на политику далеко не всем: ведь кто-то же разрисо-
вал все эти стены серпами да молотами. А с другой стороны, тот же Ник
рассказывал мне, что в Италии - это обычное дело...
Вот и мой любимый афро-американский ресторанчик. Тимми, все-таки, ге-
рой! Нужно знать, что значит быть черным в Америке, чтобы понять как
трудно открыть "черный" ресторан на углу Шестой авеню и 34-ой стрит. Мне
было известно, что Тимми прилично заслал за право арендовать это помеще-
ние. Да и сейчас он имел постоянные проблемы, особенно с департаментом
противопожарной безопасности.
Ресторанчик маленький, но очень колоритный. Стены увешаны образцами
черной живописи и портретами чернокожих музыкантов разных поколений - от
Пола Робсона до Глории Торнтон. Тимми как обычно болтается по залу с по-
лотенцем на плече. Не знаю почему, но у него всегда на плече полотенце.
- Как жизнь, браток? - это я его спрашиваю.
- Сам видишь, какая здесь жизнь, - печально отвечает он. - Что ты хо-
чешь на завтрак?
- Яичницу с беконом и с помидорами, но прежде всего принеси пива!
- Тебе нужно поправить крышу? - Тимми, наконец-то, улыбнулся.
- Вот именно, и чем быстрее, тем лучше.
- Какого тебе?
- Как обычно! - нетерпеливо воскликнул я.
Тимми принес бутылку "Карсберга" и порцию маринованных свиных ножек с
кислой капустой. Соображает он в таких делах!
- Яичницу придется подождать, а для поправки крыши вот это - самое
то! - сказал он, показывая на принесенную закуску.
Я залпом выпил бокал пива и набросился на еду.
- Где это ты вчера так нажрался? - спросил Тимми.
- В "Салониках". А ты что такой грустный нынче?
- А с чего веселиться? Сам видишь какое положение, - Тимми тяжело
вздохнул.
- Опасаешься, что они тронут мелких собственников?
- Черт их знает. Сам понимаешь - нашему брату, да еще в центре Ман-
хэттэна, - Тимми снова вздохнул. - Ты рассказывал, что у тебя участок в
Пенсильвании...
- По-моему сейчас глупо что-либо продавать. Доллар все равно падает,
а после революции деньги превратятся в порошок... С другой стороны, если
все обойдется...
- Не обойдется, - перебил меня Тимми. - Ты слышал про сегодняшний ми-
тинг?
- Я даже туда пойду!.. По долгу службы, разумеется. Но неужели ты
придаешь такое серьезное значение каким-то дурацким митингам? Ведь это
такая же чушь, как митинг, скажем, республиканцев!
- Политика республиканцев - это тоже очень серьезно, - Тимми в третий
раз вздохнул. - Именно она породила коммунизм, как реакцию.
- Да, дело - дрянь! - сказал я.
- Куда уж хуже, - отозвался Тимми и пошел за моей яичницей.
- Принеси мне еще пива! - крикнул я ему вслед.
"Дело - дрянь, - подумал я. - Вчера - Линда, сегодня - Тимми. Если уж
такие люди заговорили о политике, значит, действительно не обойдется."
Глава 5. ПОЛКОВНИК БЗДИЛЕВИЧ
Старинный "Петрополь", основанный в 1803 году, ровно на сто лет моло-
же Санкт-Петербурга, но старее любого другого пивного бара на невских
берегах. За свою двухвековую бытность "Петрополь" гостеприимно распахи-
вал двери перед многими именитыми персонажами новой и новейшей истории.
В разные времена здесь посиживали Александр Пушкин и Федор Достоевский,
Михаил Барышников и Виктор Корчной, Федор Шаляпин и Аркадий Северный,
Борис Гребенщиков и Иосиф Бродский... Чуть не забыл: Владимир Казаченок
и Юрий Желудков! В жарких спорах за кружкой пива не всегда рождалась ис-
тина, зато рождались новые мысли, двигавшие вперед культуру великого го-
рода.
Надо только уметь пить пиво!
Хорошо пить пиво летом. Причем не просто так: "Ух, жара!" - и лихора-
дочно выпить кружку. Так пиво не пьют, так опохмеляются. А пьют пиво
иначе.
Солнечным летним утром следует совершить часовую прогулку по наиболее
красивым местам Санкт-Петербурга, чтобы насладиться творениями великих
зодчих, а также сполна ощутить на себе духоту зарождающегося нового дня.
С этой целью неплохо пройтись, скажем, по Большому проспекту Петроградс-
кой стороны, затем по Тучкову мосту перейти на Васильевский остров и, в
завершение этой прогулки, зайти в "Петрополь". Для начала приятно просто
ощутить прохладу этого заведения и выпить одну-две кружки, чтобы осве-
житься, утолить жажду и возбудить аппетит. Затем вам подадут порцию го-
рячих сосисок (отличительная особенность "Петрополя" во все времена!) и,
конечно, опять пиво. Насытившись вы закурите (если вы курящий, конечно!)
и, не спеша потягивая пиво, заведете беседу с сидящим напротив незнако-
мым вам человеком.
Хорошо пить пиво и зимой. Когда на улице мороз и метель, особенно
уютно сидеть в "Петрополе" и изучать морозные узоры на стеклах, глядя на
них изнутри зала, а не снаружи. Именно здесь, под завыванье вьюги, рож-
дались вдохновенные строки о "нашей прекрасной зимушке-зиме". Простой
русский мужик - извозчик, а тем более дворник, - дифирамбов зиме не по-
ет. Это все придумали сидящие в пивных поэты...
В четверг, 30 ноября 1895 года, в "Петрополе" с самого утра царило
оживление. За самым дальним от стойки угловым столиком друг напротив
друга сидели два незнакомых между собой человека. Оба были еще совсем
молоды - старшему из них едва исполнилось двадцать семь лет. Если к это-
му добавить невысокий рост обоих, то этим, пожалуй, и исчерпывалось
сходство между этими людьми. Старший был одет в военный мундир. Его уд-
линенное с низким лбом лицо не изобличало большого ума, но свиде-
тельствовало о развитом чувстве собственного достоинства и сознании иск-
лючительности занимаемого им положения. Словно в противовес этой холод-
ной надменности, второй молодой человек был исключительно живой и темпе-
раментный, с чуть хитроватым выражением лица и высоким "адвокатским"
лбом.
Какое-то время молодые люди сидели молча. При этом военный, не спеша,
но и не отвлекаясь, поглощал пиво, а адвокат больше налегал на сосиски.
После третьей или четвертой кружки военный заказал водки и обратился
к своему визави:
- Разрешите представиться, сударь, - полковник Бздилевич.
- Ульянов, адвокат, - неохотно ответил наш старый знакомый, которого
внимательный читатель, вероятно, уже узнал.
В то утро г-н Ульянов не был расположен к беседе с кем бы то ни было.
Проснувшись, он в первое мгновенье поразился причудливости собственных
сновидений. Ничего удивительного, что после вчерашней пьянки ему снились
похмелье и пиво, но все остальное!.. Однако потом, увидев на тумбочке
книгу с серпом и молотом на красной обложке, он понял, что это был вовсе
даже и не сон. Не мудрствуя лукаво, он решил первым делом позавтракать в
"Петрополе", а затем продолжить чтение весьма заинтересовавшей его кни-
ги. Он не забывал также про вечернее заседание "Союза борьбы за освобож-
дение рабочего класса". В общем, день ему предстоял напряженный, поэтому
он пока ограничился одной кружкой пива, хотя уже приканчивал вторую пор-
цию сосисок.
- Г-н Ульянов, давайте выпьем за здоровье нашего государя императора,
- предложил мнимый полковник
Посещая инкогнито питейные заведения Санкт-Петербурга, молодой Нико-
лай II любил пить с незнакомыми людьми за свое собственное здоровье.
- Благодарю вас, г-н полковник, - вежливо ответил Ульянов. - Но, к
сожалению, я вынужден отказаться. У меня сегодня масса дел, и мне не хо-
телось бы с утра пить водку.
- Даже за здоровье государя императора?
- Даже за здоровье государя императора!
- Что ж, это весьма похвально г-н Ульянов! Я понимаю: вам сегодня
предстоит славно потрудиться на благо государя императора, поэтому вы
хотите быть трезвым. Это весьма и весьма...
- Я - адвокат, г-н полковник, - прервал собеседника Ульянов, начиная
раздражаться. - И работаю только для блага моих клиентов. Что же касает-
ся императора, то при абсолютной монархии он не нуждается в услугах ад-
воката.
- И по-вашему - это плохо? - спросил Николай II.
- По-моему - это преступно! - ответил Ульянов.
Император налил себе водки и немедленно выпил. Ульянов заказал себе
еще одну кружку пива. Его взгляд случайно задержался на соседнем столи-
ке. Там сидел красивый молодой человек в хорошем костюме цвета маренго.
Ульянов подумал, что где-то он уже видел этого человека, но не мог
вспомнить, где именно. По-видимому, молодой человек только что пришел,
так как ему еще даже не успели принести пива. Он курил, часто и глубоко
затягиваясь, и Ульянову тоже мучительно захотелось закурить. Он не стал
себя мучить и, подозвав официанта, заказал себе папиросы.
- А вам не кажется, г-н Ульянов, что для адвоката вы довольно странно
рассуждаете? - спросил полковник Бздилевич.
- Почему?
- Как может быть преступно то, что следует из законов государства?
- В данном случае я рассуждал не как адвокат, а как сторонник прог-
рессивной философии.
- Для юриста законы государства должны быть превыше всего, - сказал
