Джонатан Свифт
Приключения Гулливера
OCR Палек, 1998 г.
ЧАСТЬ 1
Путешествие в Лилипутию
Трехмачтовый бриг "Антилопа" отплывал в Южный океан.
На корме стоял корабельный врач Гулливер и смотрел в подзорную трубу
на пристань. Там остались его жена и двое детей: сын Джонни и дочь Бет-
ти.
Не в первый раз отправлялся Гулливер в море. Он любил путешествовать.
Еще в школе он тратил почти все деньги, которые присылал ему отец, на
морские карты и на книги о чужих странах. Он усердно изучал географию и
математику, потому что эти науки больше всего нужны моряку.
Отец отдал Гулливера в учение к знаменитому в то время лондонскому
врачу. Гулливер учился у него несколько лет, но не переставал думать о
море.
Врачебное дело пригодилось ему: кончив учение, он поступил кора-
бельным врачом на судно "Ласточка" и плавал на нем три с половиной года.
А потом, прожив года два в Лондоне, совершил несколько путешествий в
Восточную и Западную Индию,
Во время плавания Гулливер никогда не скучал. У себя в каюте он читал
книги, взятые из дому, а на берегу приглядывался к тому, как живут дру-
гие народы, изучал их язык и обычаи.
На обратном пути он подробно записывал дорожные приключения.
И на этот раз, отправляясь в море, Гулливер захватил с собой толстую
записную книжку.
На первой странице этой книжки было написано:
"4 мая 1699 года мы снялись с якоря в Бристоле"
Много недель и месяцев плыла "Антилопа" по Южному океану. Дули попут-
ные ветры. Путешествие было удачное.
Но вот однажды, при переходе в Восточную Индию, корабль настигла
страшная буря. Ветер и волны погнали его неизвестно куда.
А в трюме уже кончался запас пищи и пресной воды.
Двенадцать матросов умерли от усталости и голода. Остальные едва пе-
редвигали ноги. Корабль бросало из стороны в сторону, как ореховую скор-
лупку.
В одну темную, бурную ночь ветер понес "Антилопу" прямо на острую
скалу. Матросы заметили это слишком поздно. Корабль ударился об утес и
разбился в щепки.
Только Гулливеру и пяти матросам удалось спастись в шлюпке.
Долго носились они по морю и наконец совсем выбились из сил. А волны
становились все больше и больше, и вот самая высокая волна подбросила и
опрокинула шлюпку.
Вода покрыла Гулливера с головой.
Когда он вынырнул, возле него никого не было. Все его спутники утону-
ли.
Гулливер поплыл один куда глаза глядят, подгоняемый ветром и прили-
вом. То и дело пробовал он нащупать дно, но дна все не было. А плыть
дальше он уже не мог: намокший кафтан и тяжелые, разбухшие башмаки тяну-
ли его вниз. Он захлебывался и задыхался.
И вдруг ноги его коснулись твердой земли.
Это была отмель. Гулливер осторожно ступил по песчаному дну раз-дру-
гой - и медленно пошел вперед, стараясь не оступиться.
Идти становилось все легче и легче. Сначала вода доходила ему до
плеч, потом до пояса, потом только до колен. Он уже думал, что берег
совсем близко, но дно в этом месте было очень отлогое, и Гулливеру еще
долго пришлось брести по колено в воде.
Наконец вода и песок остались позади.
Гулливер вышел на лужайку, покрытую очень мягкой и очень низкой тра-
вой. Он опустился на землю, подложил под щеку ладонь и крепко заснул.
Когда Гулливер проснулся, было уже совсем светло. Он лежал на спине,
и солнце светило прямо ему в лицо.
Он хотел было протереть глаза, но не мог поднять руку; хотел сесть,
но не мог пошевелиться.
Тонкие веревочки опутывали все его тело от подмышек до колен; руки и
ноги были крепко стянуты веревочной сеткой; веревочки обвивали каждый
палец. Даже длинные густые волосы Гулливера были туго намотаны на ма-
ленькие колышки, вбитые в землю, и переплетены веревочками.
Гулливер был похож на рыбу, которую поймали в сеть.
"Верно, я еще сплю", - подумал он.
Вдруг что-то живое быстро вскарабкалось к нему на ногу, добралось до
груди и остановилось у подбородка.
Гулливер скосил один глаз.
Что за чудо! Чуть ли не под носом у него стоит человечек - крошечный,
но самый настоящий человечек! В руках у него - лук и стрела, за спиной -
колчан. А сам он всего в три пальца ростом.
Вслед за первым человечком па Гулливера взобралось еще десятка четыре
таких же маленьких стрелков.
От удивления Гулливер громко вскрикнул.
Человечки заметались и бросились врассыпную.
На бегу они спотыкались и падали, потом вскакивали и один за другим
прыгали на землю.
Минуты две-три никто больше не подходил к Гулливеру. Только под ухом
у него все время раздавался шум, похожий на стрекотание кузнечиков.
Но скоро человечки опять расхрабрились и снова стали карабкаться
вверх по его ногам, рукам и плечам, а самый смелый из них подкрался к
лицу Гулливера, потрогал копьем его подбородок и тоненьким, но отчетли-
вым голоском прокричал:
- Гекина дегуль!
- Гекина дегуль! Гекина дегуль! - подхватили тоненькие голоса со всех
сторон.
Но что значили эти слова, Гулливер не понял, хотя и знал много иност-
ранных языков.
Долго лежал Гулливер на спине. Руки и ноги у него совсем затекли.
Он собрал силы и попытался оторвать от земли левую руку.
Наконец это ему удалось.
Он выдернул колышки, вокруг которых были обмотаны сотни тонких, креп-
ких веревочек, и поднял руку.
В ту же минуту кто-то внизу громко пропищал:
- Тольго фонак!
В руку, в лицо, в шею Гулливера разом вонзились сотни стрел. Стрелы у
человечков были тоненькие и острые, как иголки.
Гулливер закрыл глаза и решил лежать не двигаясь, пока не наступит
ночь.
"В темноте будет легче освободиться", - думал он.
Но дождаться ночи на лужайке ему не пришлось.
Недалеко от его правого уха послышался частый, дробный стук, будто
кто-то рядом вколачивал в доску гвоздики.
Молоточки стучали целый час.
Гулливер слегка повернул голову - повернуть ее больше не давали вере-
вочки и колышки - и возле самой своей головы увидел только что построен-
ный деревянный помост. Несколько человечков прилаживали к нему лестницу.
Потом они убежали, и по ступенькам медленно поднялся на помост чело-
вечек в длинном плаще.
За ним шел другой, чуть ли не вдвое меньше ростом, и нес край его
плаща. Наверно, это был мальчик-паж. Он был не больше Гулливерова мизин-
ца.
Последними взошли на помост два стрелка с натянутыми луками в руках.
- Лангро дегюль сан! - три раза прокричал человечек в плаще и развер-
нул свиток длиной и шириной с березовый листок.
Сейчас же к Гулливеру подбежали пятьдесят человечков и обрезали ве-
ревки, привязанные к его волосам.
Гулливер повернул голову и стал слушать, что читает человечек в пла-
ще. Человечек читал и говорил долго-долго. Гулливер ничего не понял, но
на всякий случай кивнул головой и приложил к сердцу свободную руку.
Он догадался, что перед ним какая-то важная особа, по всей видимости
королевский посол.
Прежде всего Гулливер решил попросить у посла, чтобы его накормили.
С тех пор как он покинул корабль, во рту у него не было ни крошки. Он
поднял палец и несколько раз поднес его к губам.
Должно быть, человечек в плаще понял этот знак. Оп сошел с помоста, и
тотчас же к бокам Гулливера приставили несколько длинных лестниц.
Не прошло и четверти часа, как сотни сгорбленных носильщиков потащили
по этим лестницам корзины с едой.
В корзинах были тысячи хлебов величиной с горошину, целые окорока - с
грецкий орех, жареные цыплята - меньше нашей мухи.
Гулливер проглотил разом два окорока вместе с тремя хлебцами. Он съел
пять жареных быков, восемь вяленых баранов, девятнадцать копченых поро-
сят и сотни две цыплят и гусей.
Скоро корзины опустели.
Тогда человечки подкатили к руке Гулливера две бочки с вином. Бочки
были огромные - каждая со стакан.
Гулливер вышиб дно из одной бочки, вышиб из другой и в несколько
глотков осушил обе бочки.
Человечки всплеснули руками от удивления. Потом они знаками попросили
его сбросить на землю пустые бочки.
Гулливер подбросил обе разом. Бочки перекувырнулись в воздухе и с
треском покатились в разные стороны.
Толпа на лужайке расступилась, громко крича:
- Бора мевола! Бора мевола!
После вина Гулливеру сразу захотелось спать. Сквозь сон он чувство-
вал, как человечки бегают по всему его телу вдоль и поперек, скатываются
с боков, точно с горы, щекочут его палками и копьями, прыгают с пальца
на палец.
Ему очень хотелось сбросить с себя десяток-другой этих маленьких пры-
гунов, мешавших ему спать, но он пожалел их. Как-никак, а человечки
только что гостеприимно накормили его вкусным, сытным обедом, и было бы
неблагородно переломать им за это руки и ноги. К тому же Гулливер не мог
не удивляться необыкновенной храбрости этих крошечных людей, бегавших
взад и вперед по груди великана, которому бы ничего не стоило уничтожить
их всех одним щелчком.
Он решил не обращать на них внимание и, одурманенный крепким вином,
скоро заснул.
Человечки этого только и ждали. Они нарочно подсыпали в бочки с вином
сонного порошка, чтобы усыпить своего огромного гостя.
Страна, в которую буря занесла Гулливера, называлась Лилипутия. Жили
в этой стране лилипуты.
Самые высокие деревья в Лилипутии были не выше нашего куста смороди-
ны, самые большие дома были ниже стола. Такого великана, как Гулливер, в
Лилипутии никто никогда не видел.
Император приказал привезти его в столицу. Для этого-то Гулливера и
усыпили.
Пятьсот плотников построили по приказу императора огромную телегу на
двадцати двух колесах.
Телега была готова в несколько часов, но взвалить на нее Гулливера
было не так-то просто.
Вот что придумали для этого лилипутские инженеры.
Они поставили телегу рядом со спящим великаном, у самого его бока.
Потом вбили в землю восемьдесят столбиков с блоками наверху и надели на
эти блоки толстые канаты с крючками на одном конце. Канаты были не толще
обыкновенной бечевки.
Когда все было готово, лилипуты принялись за дело. Они обхватили ту-
ловище, обе ноги и обе руки Гулливера крепкими повязками и, зацепив эти
повязки крючками, принялись тянуть канаты через блоки.
Девятьсот отборных силачей были собраны для этой работы со всех кон-
цов Лилипутии.
Они упирались в землю ногами и, обливаясь потом, изо всех сил тянули
канаты обеими руками.
Через час им удалось поднять Гулливера с земли на полпальца, через
два часа - на палец, через три - они взвалили его на телегу.
Полторы тысячи самых крупных лошадей из придворных конюшен, каждая
ростом с новорожденного котенка, были запряжены в телегу по десятку в
ряд. Кучера взмахнули бичами, и телега медленно покатилась по дороге в
главный город Лилипутии - Мильдендо.
Гулливер все еще спал. Он бы, наверно, не проснулся до конца пути,
если бы его случайно не разбудил один из офицеров императорской гвардии.
Это случилось так.
У телеги отскочило колесо. Чтобы приладить его, пришлось остано-
виться.
Во время этой остановки нескольким молодым людям вздумалось посмот-
реть, какое лицо у Гулливера, когда он спит. Двое взобрались на повозку
и тихонько подкрались к самому его лицу. А третий - гвардейский офицер,
- не сходя с коня, приподнялся на стременах и пощекотал ему левую ноздрю
острием своей пики.
Гулливер невольно сморщил нос и громко чихнул.
"Апчхи!" - повторило эхо.
Храбрецов точно ветром сдуло.
А Гулливер проснулся, услышал, как щелкают кнутами погонщики, и по-
нял, что его куда-то везут.
Целый день взмыленные лошади тащили связанного Гулливера по дорогам
Лилипутии.
Только поздно ночью телега остановилась, и лошадей отпрягли, чтобы
накормить и напоить.
Всю ночь по обе стороны телеги стояла на страже тысяча гвардейцев:
пятьсот - с факелами, пятьсот - с луками наготове.
Стрелкам приказано было выпустить в Гулливера пятьсот стрел, если
