его шубке.
_ Что с ним?
_ Не иначе _ кто-то отравил. Или сглазил.
_ Тьфу, какая мерзость! Ну и воняет, сволочь! Убери его с лестницы,
женщина!
Рыжик напрягся и беззвучно раскрыл рот.
Он уже не чувствовал ни пинков, ни ударов метлы, которыми хозяйка
благодарила его за то, что он одиннадцать лет ловил мышей. Выброшенный со
двора, он умирал в пенящейся мылом и мочой канаве. Умирал, желая этим
неблагодарным людям заболеть тоже. И страдать так, как страдает он.
Его пожеланию предстояло вскоре исполниться. Причем в гигантских
масштабах. Воистину гигантских масштабах.
Женщина, выбросившая Рыжика со двора, остановилась, задрала юбку и
почесала ногу под коленом. Зудило.
Ее укусила блоха.
Звезды над Эльскердегом светились ярко. Мерцали. Искры костра блекли на
их фоне.
_ Ни цинтрийский мир, _ сказал эльф, _ ни тем более проведенный с
большой помпой новиградский парад нельзя считать отметинами и верстовыми
камнями. Что за понятия такие? Политическая власть не может творить
истории с помощью актов или декретов. Не может она и давать истории
оценку, выставлять баллы или раскладывать по полочкам, хотя в гордыне
своей ни одна власть таковой истины не признает и не приемлет. Одним из
pw`ixhu проявлений вашего человеческого зазнайства является так
называемая историография, попытки судить и выносить приговоры, как вы
говорите, делам минувших дней. Для вас, людей, это типично и проистекает
из того факта, что природа наделила вас эфемерной, муравьиной,
мотыльковой, смешной жизнью однодневок, не дотягивающей и до сотни лет. Вы
же к своему существованию насекомых пытаетесь подстраивать весь мир. А меж
тем история _ процесс непрерывный и бесконечный. Невозможно поделить
историю на кусочки _ отсюда и досада _ от даты до даты. Историю нельзя
декретировать и тем более изменить королевскими указами. Даже выиграв
войну.
_ Я философствовать не стану, _ сказал пилигрим. _ Как было сказано, я
человек простой, прямой и некрасноречивый. Однако осмелюсь заметить вот
что: во-первых, короткая как у насекомых жизнь защищает нас, людей, от
декадентства, склоняет к тому, чтобы, ценя жизнь, жить интенсивно и
творчески, использовать каждую минуту жизни и радоваться ей. А когда
потребуется, без сожаления отдать ее за нужное дело. Я говорю и мыслю как
человек, но ведь точно так же мыслили долгожители эльфы, когда шли биться
и умирать в командах скоя'таэлей. Если я не прав, пусть меня поправят.
Пилигрим выждал соответствующее время, но никто его не поправил.
_ Во-вторых, _ продолжал он, _ мне кажется, политическая власть, хоть
она и не способна изменить историю, может своими действиями создать вовсе
не плохие иллюзии и видимости такой способности. Для этого у власти
имеются методы и инструменты.
_ О да, _ ответил эльф, отворачиваясь. _ Здесь вы попали в самую суть,
господин пилигрим. У власти есть методы и инструменты. Такие, с которыми
невозможно дискутировать.
Галера ударила бортом по обросшей водорослями и ракушками свае. Бросили
сходни. Загремели крики, проклятия, команды.
Кричали чайки, подхватывающие отбросы, что покрывали зеленую грязную
воду порта. Побережье кишело людьми. В основном в военной форме.
_ Конец рейса, господа эльфы, _ сказал нильфгаардский командир конвоя. _
Мы в Диллингине. Выбирайтесь! Вас тут ждут!
Их действительно ждали.
Ни один из эльфов _ и уж конечно, не Фаоильтиарна, _ ни на секунду не
поверил заверениям о справедливых судах и амнистиях. У скоя'таэлей и
офицеров бригады Врихедд не было никаких иллюзий относительно ожидающей
их за Яругой судьбы. В большинстве своем они уже смирились с нею,
воспринимали стоически, даже безразлично. Вероятно, думали, что ничто уже
их не удивит.
Они ошибались.
Их вытолкали с галеры, звенящих и бряцающих кандалами, погнали на мол,
потом на набережную, где стояли ряды вооруженных солдат. Были там и
гражданские. Из тех, чьи острые глазки быстро моргали, бегая от лица к
лицу, от фигуры к фигуре. Селекционеры, _ подумал Фаоильтиарна. И не
ошибся. На то, что его изуродованное лицо прозевают, он, конечно,
рассчитывать не мог. И не рассчитывал.
_ Господин Исенгрим Фаоильтиарна? Железный Волк? Какая приятная
неожиданность! Извольте, извольте! Солдаты вытащили его из строя
кандальников.
_ Va faill! _ крикнул ему Коиннеах Да Рео, которого тоже узнали и
вытащили другие военные, носившие ринграфы с реданским орлом. _ Se'ved se
caerme dea!
_ Встретитесь, _ прошипел штатский, отделивший Фаоильтиарну, _ но, я
думаю, в аду. Его там уже ждут, в Дракенборге. А-ну постойте-ка! Да
случаем это уж не господин ли Риордаин? Взять его!
Всего из колонны вытащили троих. Только троих. Фаоильтиарна понял, и
внезапно (он даже удивился) его охватил страх.
_ Va faill! _ крикнул друзьям вытянутый из ряда Ангус Бри-Кри, звеня
кандалами. _ Va faill, fraeren!
Солдат грубо толкнул его.
Далеко их не увели. Только до одного из сараев вблизи пристани. Рядом с
гаванью, над которой покачивался лес мачт.
Штатский подал знак. Фаоильтиарну толкнули к столбу, к балке, на которую
закинули веревку. К веревке начали привязывать железный крюк. Риордаина и
@mcsq` усадили на два стоящих на глинобитной площадке табурета.
_ Господин Риордаин, господин Бри-Кри, _ холодно проговорил штатский. _
На вас распространяется указ об амнистии. Суд решил проявить милосердие.
Справедливость, однако, должна восторжествовать, _ добавил он, не
дождавшись реакции. _ А за то, чтобы так произошло, заплатили семьи тех,
кого вы убили, господа. Приговор вынесен.
Риордаин и Ангус не успели даже крикнуть. Сзади им на шеи накинули
петли, их стянули, повалили вместе с табуретами, потащили по утрамбованной
земле. Когда скованными руками они тщетно попытались сорвать врезающиеся в
тело веревки, исполнители уперлись им коленями в грудь. Сверкнули и
опустились ножи, брызнула кровь. Теперь даже петли не в состоянии были
заглушить криков, визга, от которого волосы вставали дыбом. Это
продолжалось долго. Как всегда.
_ В приговоре, вынесенном вам, господин Фаоильтиарна, _ сказал штатский,
медленно поворачивая голову, _ имеется дополнительная клаузула. Нечто
особенное...
Фаоильтиарна не собирался ожидать чего-то особенного. Замок оков, над
которым эльф трудился уже два дня и две ночи, упал с его кистей как по
мановению волшебной палочки. Страшный удар тяжелой цепи повалил двух
стерегущих его солдат. Фаоильтиарна в прыжке ударил третьего ногой в лицо,
хлестнул кандалами штатского, прыгнул прямо в затянутое тенетами оконце
сарая, вылетел из него вместе с рамой и коробкой, оставив на гвоздях кровь
и обрывки одежды. С грохотом повалился на доски мола. Перевернулся,
перекатился и плюхнулся в воду между рыбацкими лодками и баркасами. Все
еще прикованная к правой кисти тяжелая цепь тянула на дно. Фаоильтиарна
боролся. Изо всех сил боролся за жизнь, которая, как он считал еще совсем
недавно, не имела для него никакой ценности.
_ Хватай! _ орали выскакивающие из сарая солдаты. _ Хватай! Убей!
_ Там! _ кричали другие, подбегая по молу. _ Там, вот там он нырнул!
_ По лодкам!
_ Стреляйте! _ зарычал штатский, обеими руками пытаясь сдержать кровь,
текущую из глазницы. _ Убейте его!
Щелкнули тетивы арбалетов. Чайки с криком взмыли в воздух. Грязно-
зеленая вода между баркасами закипела от бельтов.
_ Виват! _ Шествие продолжалось, толпа жителей Новиграда уже хрипела и
проявляла признаки усталости. _ Да здравствуют!
_ Урррааа!
_ Слава королям! Слава!
Филиппа Эйльхарт оглянулась, удостоверилась, что никто их не слушает,
наклонилась к Дийкстре:
_ О чем ты хотел поговорить?
Шпион тоже осмотрелся,
_ О покушении на короля Визимира в июле прошлого года.
_ И что?
_ Полуэльф, совершивший это убийство, _ Дийкстра еще больше понизил
голос, _ вовсе не был сумасшедшим, Филь. И действовал не в одиночку.
_ Да что ты говоришь?
_ Тише, _ усмехнулся Дийкстра. _ Тише, Филь.
_ Не называй меня Филь. У тебя есть доказательства? Какие? Откуда?
_ Ты удивишься, Филь, если я скажу откуда. Когда можно ждать аудиенции,
милостивая государыня?
Глаза Филиппы Эйльхарт были словно два бездонных черных озера.
_ Вскоре, Дийкстра.
Били колокола. Толпа хрипло орала. Армия маршировала. Лепестки цветов
словно снег покрывали новиградскую брусчатку.
_ Все пишешь?
Ори Ройвен вздрогнул и посадил кляксу. Он служил Дийкстре девятнадцать
лет, но так и не привык к беззвучным движениям шефа, к его появлениям
неведомо откуда и каким образом.
_ Добрый вечер, кхе-кхе, ваше превос...
Люди _ тени, _ прочитал Дийкстра титульный лист рукописи, который
бесцеремонно поднял с пола. _ История секретных королевских служб,
Орибастусом Джиафранко Паоло Ройвеном, магистром, написанная... Ох, Ори,
Nph. Старый мужик, а такие глупости...
_ Кхе-кхе...
_ Я пришел попрощаться, Ори.
Ройвен удивленно взглянул на него.
_ Видишь ли, верный друг, _ продолжал шпион, не дожидаясь, пока
секретарь прокашляет что-нибудь путное, _ я тоже стар, и получается, что
тоже глуп. Вякнул одно слово одной особе. Только одной и только одно... И
оказалось, что это на одно слово и на одну особу больше, чем требовалось.
Послушай как следует, Ори. Ты их слышишь?
Ори Ройвен, широко раскрыв удивленные глаза, отрицательно помотал
головой. Дийкстра минуту молчал.
_ Не слышишь, значит. А я слышу. Во всех коридорах. Крысы бегают по
третогорскому граду, Ори. Идут сюда. Приближаются на мягких крысиных
лапках.
Они возникли из тени, из тьмы. Черные, в масках, проворные как крысы.
Стражники и охранники из вестибюля свалились, не застонав, под быстрыми
ударами стилетов с узкими гранеными клинками. Кровь текла по полам
третогорского замка, разливалась по паркету, пачкала его, впитывалась в
дорогие венгербергские ковры.
Они шли по всем коридорам, оставляя за собой трупы.
_ Он там, _ указав на дверь, сказал один. Черный шарф, закрывающий лицо
до глаз, приглушал толос. _ Туда он вошел! Через канцелярию, в которой
работает Ройвен, вечно кашляющий хрыч.
_ Оттуда нет выхода. _ Глаза другого, командира, горели в прорезях
черной бархатной маски. _ Из комнаты за канцелярией другого выхода нет!
Там нет даже окон.
_ Остальные коридоры под охраной. Все двери и окна. Он от нас не уйдет.
Он в ловушке.
_ Вперед!
Двери поддались под ударами ног. Сверкнули стилеты.
_ Смерть! Смерть кровавому палачу!
_ Кхе-кхе? _ Ори Ройвен поднял над бумагами голову с близорукими
слезящимися глазами. _ Слушаю вас. Чем могу, кхе-кхе, быть полезен?
Убийцы с ходу разбили дверь в личные апартаменты Дийкстры, пробежали по
комнатам, словно крысы обнюхивая закоулки. Со стен полетели гобелены,
картины и панно, кинжалы рассекали шторы и обивку.
_ Его нет! _ крикнул один, влетая в канцелярию. _ Нет его!
_ Где? _ крикнул вожак, наклоняясь над Ори и сверля его взглядом сквозь
прорези в черной маске. _ Где этот кровавый пес?
_ Нету его, _ спокойно ответил Ори Ройвен. _ Сами же видите.
_ Где он? Говори! Где Дийкстра?!
_ Разве, _ кашлянул Ори, _ сторож я, кхе-кхе, брату своему?
_ Подохнешь, старик!
_ Я человек старый, больной и страшно уставший. Кхе-кхе. Я не боюсь ни
вас, ни ваших ножей.
Убийцы выбежали из комнаты. Исчезли так же быстро, как и появились.
Ори Ройвена не убили. Они были заказными убийцами. А в полученных ими
приказах об Ори Ройвене не было ни слова.
Орибастус Джианфранко Паоло Ройвен, магистр права, провел шесть лет в
различных тюрьмах, его непрерывно допрашивали сменяющиеся следователи,
