-К этому времени, - продолжал чародей, сделав передышку, - она и
ее гномы уже были ужасом всего Махакама. Только в один прекрасный
день они из-за чего-то поссорились, не знаю, то ли из-за добычи, то ли
перепутали порядок ночей в неделе, в общем, они все друг друга
перерезали. Семеро гномов ночи длинных ножей не пережили, зато
Колючка осталась жива. Но тут уж на месте оказался я. Мы встретились
тогда с глазу на глаз - она сразу же меня узнала и поняла, какую роль я
сыграл тогда в Крейдене. Я говорю тебе, Геральт, я еле успел тогда
выговорить заклинание, и руки у меня тряслись, когда эта дикая кошка
неслась на меня с мечом. Я упаковал ее в превосходную друзу горного
хрусталя, шесть локтей на девять. Когда она заснула летаргическим
сном, я сбросил друзу в шахту гномов и обрушил ствол.
-Паршивая работа, - прокомментировал Геральт. - Все это можно
расколдовать. Ты что, не мог спалить ее? У вас же столько чудных
заклинаний.
-Только не я. Это не моя специальность. Но ты прав, работу я
испохабил. Ее нашел какой-то королевич-придурок, потратил кучу денег
на контрзаклинание, расколдовал ее и с триумфом повез домой, в какое-
то вшивое княжество на востоке. Его отец, старый разбойник, оказался
гораздо умнее. Он задал сыну трепку, а у Колючки решил выпытать, где
она спрятала награбленные вместе с гномами сокровища. Его ошибка
была в том, что когда они растягивали Колючку на пыточном столе,
отцу помогал старший сын. Как- то получилось, что на следующее утро
тот же старший сын, уже сирота и без единого родственника, правил в
этом княжестве, а Колючка заняла место первой фаворитки.
-То есть, она еще и смазливая.
-Дело вкуса. Фавориткой она пробыла недолго, до первого
дворцового переворота, громко говоря, потому что тамошний дворец
больше напоминал сарай. И тут оказалось, что она не забыла обо мне. В
Ковире она трижды покушалась на мою жизнь. Я решил не рисковать и
переждать в Понтаре. Она нашла меня и там. Не знаю, как ей это
удается, следы я заметаю хорошо. Видимо, это отличительная черта ее
мутации.
-А почему ты опять не зачаровал ее в хрустале? Что тебя
остановило? Угрызения совести?
-Нет. Их у меня не было. Оказалось, что она нечувствительна к
магии.
-Это же невозможно.
-Возможно. Достаточно иметь нужный артефакт или ауру. В
принципе это может быть связано и с ее прогрессирующей мутацией. Я
удрал из Ангрена и поселился здесь, на Лукоморье, в Блавикен. Год было
спокойно, но она снова вынюхала меня.
-Откуда ты знаешь? Она уже в местечке?
-Да. Я видел ее. В хрустальном шаре, - чародей поднял посох. -
Она не одна, с нею банда, а это знак, что готовится что-то серьезное.
Геральт, мне уже некуда удирать, я не знаю места, где я мог бы укрыться.
Ты не случайно прибыл сюда в такой момент. Это судьба.
Ведьмин поднял брови.
-Что ты имеешь в виду?
-Это же ясно. Ты ее убьешь.
-Стрегобор, я ведь не наемный убийца.
-Да, согласен, ты не наемный убийца.
-За деньги я убиваю чудовищ. Чудовищ, угрожающих людям.
Страшилищ, вызванных чарами и заклинаниями таких, как ты. Но не
людей.
-Она не человек. Как раз она и есть чудовище, мутант, проклятая
нелюдь. Ты привез сюда кикимору, а Колючка хуже кикиморы.
Кикимора убивает от голода, а Колючка ради удовольствия. Убей ее, и я
заплачу тебе любую сумму, какую запросишь. Разумеется, в разумных
пределах.
-Я уже говорил - истории о мутациях и проклятии Лилит считаю
бреднями. У девицы есть повод с тобой посчитаться, и я в это
вмешиваться не буду. Обратись к старосте, к городской страже. Ты
местный волшебник, и городское право должно тебя защищать.
-Плевать я хотел на право, на старосту и на его помощь! -
вспыхнул Стрегобор. - Я не нуждаюсь в защите, я хочу только, чтобы ты
убил ее. В эту башню никто не войдет, здесь я в полнейшей безопасности.
Но что мне с того, я не собираюсь торчать здесь до конца дней своих.
Пока я живу, Колючка не откажется от мести, я же знаю. Так что мне
остается, сидеть в башне и ждать смерти?
-Девушки же сидели. Знаешь что, фокусник? Охоту на девиц
следовало бы оставить другим, более мощным волшебникам. Следовало
предвидеть события.
-Я прошу тебя, Геральт.
-Нет, Стрегобор.
Чернокнижник молчал. Ненастоящее солнце не продвинулось ни на пядь
к зениту в ненастоящем небе, но ведьмин знал, что в Блавикен уже
смеркается. Он почувствовал голод.
-Геральт, - снова заговорил Стрегобор. - Когда мы слушали
Эльтибальда, многие из нас сомневались. Но мы решили выбрать
меньшее зло. Теперь и я прошу тебя сделать подобный выбор.
-Зло всегда остается злом, - серьезно сказал ведьмин, вставая с
места. - Меньшее, большее, среднее, все равно. Пропорции условны, а
границы стерты. Я не пустынник-святоша, и в жизни творил не только
добро. Но если мне приходится выбирать между одним злом и другим,
то предпочитаю совсем не выбирать. Мне пора. Завтра увидимся.
-Может быть, - ответил волшебник. - Если успеешь.
В "Золотом Дворе", самом представительном постоялом дворе местечка,
было многолюдно и шумно. Гости, местные и приезжие, занимались тем,
чем им обычно и полагалось заниматься, в зависимости от нации и рода
занятий. Серьезные купцы спорили с гномами о ценах на товары и
процентах на кредиты. Менее серьезные щипали девиц, разносящих пиво
и капусту с горохом. Местные придурки строили из себя знающих.
Гулящие девки старались понравиться тем, у кого есть деньги,
одновременно отгоняя тех, у кого этих денег не было. Возчики и рыбаки
пили так, словно завтра должны были издать указ о запрете на
выращивание хмеля. Моряки завели песню, прославляющую морские
волны, отвагу капитанов и прелести сирен, последние живописно и с
подробностями.
-Напряги-ка память, Сотник, - сказал Кальдемайн корчмарю,
перегнувшись через стойку, чтобы его можно было расслышать в шуме. -
Шестеро мужиков и деваха, одеты в черное, кожа да серебро, по
новиградской моде. Я видел их на рогатках. Они остановились у тебя
или "Под Тунцом"?
Корчмарь наморщил выпуклый лоб, вытирая кружку полосатым
фартуком.
-Тут, староста, - наконец сказал он. - Говорили, что приехали на
ярмарку, а все при мечах, даже девица. Одеты, как ты и сказал, в черное.
-Угу, - кивнул головой староста. - Где они теперь? Здесь их не
видно.
-В меньшем зале. Платили золотом.
-Я пойду сам, Кальдемайн, - сказал Геральт. - Нечего пока
превращать это дело в официальное по отношению к ним. Я приведу ее
сюда.
-Может, и так. Только будь осторожен. Я не хочу здесь скандалов.
-Я постараюсь... быть осторожным.
Моряцкая песня, судя по насыщенности бранью, шла уже к большому
финалу. Геральт приоткрыл негнущуюся, липкую от грязи занавесь, и
заглянул в зальчик.
За столом сидело шестеро мужчин. Той, кого он ожидал, среди них не
было.
-Чего? - заорал тот, кто первый его заметил, лысоватый, с лицом,
обезображенным шрамом, бегущим через левую бровь, основание носа и
правую щеку.
-Мне надо видеться с Колючкой.
Из-за стола встало две одинаковые фигуры с одинаковыми
неподвижными лицами, светлыми нечесанными, доходящими до плеч
волосами, в одинаковых обтягивающих фигуру костюмах из черной
кожи, сияющих от серебряных украшений. Одинаковыми движениями
близнецы подняли с лавки одинаковые мечи.
-Спокойно, Вир. Нимир, сядь, - сказал человек со шрамом, упирая
локти в стол. - Так с кем, говоришь, браток, ты хочешь увидеться? Кто
это Колючка?
-Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.
-Что это еще за тип? - спросил полуголый амбал, весь потный,
перепоясанный крест-накрест кожаными лентами, с шипастыми
наручами. - Ты его знаешь, Нохорн?
-Не знаю, - ответил человек со шрамом.
-Да это какой-то альбинос, - захихикал щуплый темноволосый
мужчина, сидевший рядом с Нохорном. Нежные черты, большие черные
глаза и остроконечные уши безошибочно выдавали полукровку-эльфа. -
Альбинос, мутант, каприз природы. Да разве таким дозволено заходить
в корчму к порядочным людям?
-Я его уже где-то видал, - сказал крепкий загорелый тип с
волосами, заплетенными в косу, смерив Геральта злым взглядом
прищуренных глаз.
-Неважно, где ты, Тавик, его видал, - сказал Нохорн. - Слушай-ка,
браток. Сиврил только что ужасно обидел тебя. Ты его вызовешь? А то
такая скукота.
-Нет, - спокойно ответил ведьмин.
-А если я вылью эту уху тебе в морду, вызовешь меня? - загоготал
полуголый.
-Спокойно, Пятнадцатый, - сказал Нохорн. - Раз он сказал нет, так
нет. Пока. Ну, браток, говори, что ты там хочешь сказать, и
выматывайся. У тебя есть еще случай умотать самому. Не
воспользуешься им - тебя умотают другие.
-Тебе мне говорить нечего. Я хочу видеться с Колючкой. С
Ренфри.
-Слыхали, ребята? - Нохорн оглядел всю компанию. - Он хочет
видеться с Ренфри. А по какому такому делу, браток, можно узнать?
-Нельзя.
Нохорн поднял голову и поглядел на близнецов, а те сделали шаг вперед,
бряцая серебряными пряжками высоких сапог.
-Знаю, - вдруг заговорил тот, с косой. - Я уже знаю, где я его видел.
-Что ты там лопочешь, Тавик?
-Перед домом старосты. Он привез какого-то черта на продажу,
такую помесь паука с крокодилом. Люди говорили, что это ведьмин.
-Это что ж такое, ведьмин? - спросил голый Пятнадцатый. - Э?
Сиврил?
-Наемный чародей, - ответил полу-эльф. - Шут за горсть
серебреников. Я же говорю, ошибка природы. Оскорбление нравов
людских и божьих. Палить таких надо.
-А мы колдунов не любим, - заскрипел Тавик, не отрывая от
Геральта прищуренных буркал. - Что-то мне кажется, Сиврил, что в этой
дыре у нас будет больше работы, чем казалось. Тут их больше, чем один,
а ведь известно, что они держатся вместе.
-Ворон ворону... - злобно усмехнулся полукровка. - Как это еще
земля носит таких, как ты? Кто вас плодит, чудь?
-Если можно, будьте терпимей, - спокойно произнес Геральт. -
Твоей матери, как вижу, приходилось частенько гулять по лесу одной,
чтобы у тебя появился повод подумать и о собственном происхождении.
-Возможно, - не переставая усмехаться, ответил полу-эльф. - Но я-
то, по крайней мере, знал свою мать. А ты, как ведьмин, и этого сказать о
себе не можешь.
Геральт слегка побледнел и сжал зубы. Нохорн, который заметил это,
громко засмеялся.
-Ну, браток, подобной обиды пропустить нельзя. То, что у тебя за
хребтом, похоже на меч. Так как? Выйдете с Сиврилом на двор? А то
вечер такой нудный.
Ведьмин не отреагировал.
-Трус засраный, - фыркнул Тавик.
-Что он там говорил о матери Сиврила? - монотонно тянул
Нохорн, уперев подбородок в ладони. - Насколько я понял, что-то
отвратительное. Что она всем давала, или что-то в этом роде. Эй,
Пятнадцатый, да разве можно слушать, как какой-то приблуда обижает
мать друга. Мать, мать ее е..., это же святое!
Пятнадцатый охотно встал, отстегнул меч и бросил его на стол. Выкатил
грудь, поправил наручи с серебряными шипами, сплюнул и сделал шаг
вперед.
-Если ты в чем-то сомневаешься, - добавил Нохорн, - то
Пятнадцатый как раз вызывает тебя драться на кулаках. Я же говорил,
что тебя вынесут отсюда. Сделайте место.
Пятнадцатый приблизился, поднимая кулаки. Геральт поднес ладонь к
мечу.
-Осторожно, - сказал он. - Еще шаг, и ты будешь искать свою руку
на полу.
Нохорн и Тавик сорвались с мест, схватившись за мечи. Молчаливые
близнецы одинаковыми движениями достали свои. Пятнадцатый
отступил. Не двинулся лишь Сиврил.
-Что тут происходит, елки-палки? На минуту нельзя вас оставить.
Геральт очень медленно повернулся и глянул в глаза цвета морской
волны.
Она была почти одного с ним роста. Соломенные волосы неровно
срезаны у самых ушей. Она стояла, одной рукой опершись о косяк, в
обтягивающем бархатном кафтанчике, затянутая богатым поясом. Ее
юбка была неровной, асимметричной - слева доходила до щиколоток,
справа же открывала мощное бедро над голенищем высокого сапога из
лосиной кожи. На левом боку висел меч, на правом - стилет с большим
рубином на рукояти.
-Языки проглотили?
-Это ведьмин, - буркнул Нохорн.
-Так что?
-Он хотел говорить с тобой.
-Так что?
-Это волшебник, - загудел Пятнадцатый.
-А мы волшебников не любим, - добавил Тавик.
