круглую голову, прижал уши, фыркнул и удрал в крапиву. Трехлетний
Драгомир, сын рыбака Тригли, старательно возившийся в грязи у порога
хибары, вытаращил слезящиеся глаза на проезжающего всадника и
завизжал.
Ведьмин ехал медленно, не обгоняя мешавший воз с сеном. За ним,
вытягивая шею, то и дело сильно натягивая веревку, привязанную к луке
седла, трусил навьюченный осел. Кроме обычных вьюков, длинноухий
тащил на хребте громоздкую тушу, замотанную в мешковину. Серо-
белый бок осла покрывали черные полосы засохшей крови.
Воз наконец свернул в боковую улочку, ведущую к складам с зерном и
пристани. Легкий ветерок нес оттуда запахи смолы и бычьей мочи.
Геральт пришпорил коня. Он не обращал внимания на сдавленный крик
торговки овощами, уставившейся на лапу с длинными когтями,
высунувшуюся из-под мешковины и дергавшуюся в такт шагам ослика.
Не обернулся и на растущую толпу, тянувшуюся за ним с тихим
гомоном.
Перед домом старосты, как всегда, было много повозок. Геральт
спрыгнул с седла, поправил висящий на спине меч и перебросил узду
через коновязь. Толпа, спешившая следом, образовала возле ослика
полукруг.
Крики старосты было слышно уже перед дверью.
-Нельзя, говорю! Нельзя, сучий потрох! Ты что, придурок, по-
людски не понимаешь?
Геральт вошел. Перед невысоким, пузатым, покрасневшим от гнева
старостой стоял селянин, держа за шею дергавшегося гуся.
-Чего... О, боги! Это ты, Геральт? Или у меня что-то с глазами? - и
вновь обращаясь к селянину. - А ну забирай это, хамлюга! Ты что, оглох?
-Дык говорили, - бормотал деревенщина, косясь на гуся, - што
надыть сунуть-то благородному чего-нибудь, а иначе...
-Кто говорил? - взвизгнул староста. - Кто? Так я что, взятки беру?
Не позволю, говорю! Вон, говорю! Привет, Геральт!
-Привет, Кальдемайн.
Староста, сжимая ладонь Геральта, второй рукой хлопнул его по плечу.
-Это уже пару лет тебя не было, Геральт. А? И ты никак места
нигде не нагреешь. Откуда это ты идешь? А-а, п-пада-даль, какая
разница. Эй, кто- нибудь там, принесите пива! Садись, Геральт, садись.
У нас тут балаган, понимаешь, завтра ярмарка. Что там у тебя,
рассказывай!
-Потом. Сначала выйдем.
Толпа снаружи выросла раза в два, но свободное пространство вокруг
ослика не уменьшилось. Геральт отбросил мешковину. Толпа охнула и
отшатнулась. Кальдемайн широко открыл рот.
-О боги, Геральт! Что это такое?
-Кикимора. Не назначено у тебя за нее какой награды, господин
староста?
Кальдемайн переминался с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое
дряблой черной кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным
зрачком, на иглы клыков в окровавленной пасти.
-Где... Откуда это...
-На плотине, милях в четырех отсюда. На болоте. Кальдемайн, там
должны были пропадать люди. Дети.
-Ага, точно. Но никто... Кто бы мог подумать... Эй, люди, а ну по
домам, за работу! Тут вам не цирк! Закрой это, Геральт. А то мухи
слетятся.
В избе староста без слов схватил кувшин пива и выпил до дна, не
отрывая от уст. Затем устало вздохнул и шмыгнул носом.
-Награды нет, - понуро сказал он. - Никто и не предполагал, что
такая штука может сидеть в соленых болотах. Несколько человек в той
округе пропало, это верно, но... Там мало кто лазил. А ты откуда там
взялся? Почему не ехал по главному тракту?
-На главных трактах, Кальдемайн, мне трудно заработать.
-Я и забыл, - староста сдержал отрыжку, надув щеки. - А ведь какая
была спокойная округа. Даже домовые редко когда ссали бабам в
молоко. А тут на тебе, под самым боком и такая зараза. Выходит, я
должен тебя поблагодарить. Потому что заплатить я тебе не заплачу.
Нечем мне платить за это.
-Не везет. А мне нужно было бы деньжат, чтобы перезимовать, -
ведьмин отхлебнул из жбана и отер губы от пены. - Вообще-то я собрался
в Испадень, только не знаю, успею ли до снегу. Как бы не застрять в
каком-нибудь городишке вдоль Лютоньского тракта.
-А в Блавикен долго будешь?
-Нет. У меня нет времени забавляться. Зима идет.
-Где остановишься? Может, у меня? Свободная каморка наверху
есть, зачем давать себя на растерзание вору-корчмарю? Поговорим,
расскажешь, что в мире слыхать.
-С удовольствием. А что твоя Либуша? В последний раз было
видно, что я ей не очень-то по сердцу пришелся.
-В моем доме у баб голоса нет. Только, между нами, не делай при
ней того, что выкинул в прошлый раз за ужином.
-Ты о том, как я бросил вилкой в крысу?
-Нет. О том, что попал, хотя было темно.
-Мне казалось, что это будет забавно.
-Это было забавно. Только при Либуше этого не делай. Слушай, а
эта... кики...
-Кикимора.
-Она тебе нужна для чего, что ли?
-Интересно, для чего? Если награды за нее нет, можешь приказать
выбросить ее в нужник.
-А это идея. Эй, там, Карелка, Борг, Носикамик! Есть там кто?
Вошел стражник с алебардой, с грохотом зацепив острием о притолоку.
-Носикамик, - сказал Кальдемайн. - Возьми кого-нибудь в помощь,
забери из-под избы осла вместе с этой гадостью в мешковине, отведи за
хлева и утопи ее в выгребной яме. Понял?
-Как прикажете. Только... господин староста...
-Чего?
-Может, прежде, чем утопить эту заразу...
-Ну?
-Показать бы мастеру Ириону. А ну к чему пригодится?
Кальдемайн хлопнул себя ладонью по лбу.
-А ты не дурак, Носикамик. Слушай, Геральт, может, наш местный
волшебник чего выложит за эту падаль. Рыбаки разные чудачества
сносят для него, разные там чудные рыбы, осьминогов, клабартов или
кергуленов, многие на этом хорошо заработали. Пошли, пройдемся к
башне.
-Так у вас собственный волшебник завелся? Временный или
насовсем?
-Насовсем. Мастер Ирион. В Блавикен живет уже год. Боольшой
маг, только глянешь, уже видно.
-Сомневаюсь, чтобы могучий маг заплатил за кикимору, -
поморщился Геральт. - Насколько мне известно, она не нужна для
эликсиров. Наверное, ваш Ирион только выругает меня. Мы, ведьмины,
не очень-то ладим с волшебниками.
-Никогда я не слыхал, чтобы наш Ирион кого-нибудь оскорбил
или отругал. Заплатит или нет, сказать не могу, но попробовать не
помешает. На болотах может быть больше таких кикимор, и что тогда?
Пусть волшебник глянет на нее, и в случае чего заколдует болота или что
он там сделает.
Ведьмин недолго подумал.
-Твоя взяла, Кальдемайн. Что ж, рискнем встретиться с Ирионом.
Идем?
-Идем. Носикамик, отгони детвору и бери лопоухого за уздечку.
Где моя шапка?
Башня, выстроенная из гладких гранитных блоков, увенчанная
зубастыми сторожами, выглядела весьма впечатляюще, возвышаясь над
битой черепицей домов и съежившимися соломенными крышами хибар.
-Вижу, обновил, - сказал Геральт. - Колдовством, или вас сгонял на
работу?
-Все больше колдовством.
-И какой из себя этот ваш мастер Ирион?
-Порядочный. Людям помогает. Только молчун. Из башни почти
не выходит.
На дверях, украшенных инкрустацией из светлого дерева, висел
огромный дверной молоток в виде плоской рыбьей головы с
выкатившимися круглыми глазами, державшей в зубастой пасти
бронзовое кольцо. Кальдемайн, видимо, уже знакомый с ее действием,
подошел, откашлялся и громко заговорил:
-Шлет поздравления староста Кальдемайн с делом к мастеру
Ириону. С ним же поздравления шлет ведьмин Геральт из Ривии, тоже
по делу.
Довольно долго ничего не происходило, наконец рыбья морда задвигала
зубастой челюстью и дохнула облачком пара.
-Мастер Ирион не принимает. Уходите, добрые люди.
Кальдемайн потоптался на месте, глянул на Геральта. Ведьмин пожал
плечами. Носикамик серьезно и собранно ковырял в носу.
-Мастер Ирион не принимает. Уходите, добрые...
-Я не добрый человек, - громким голосом прервал ее Геральт. - Я
ведьмин. Там на осле лежит кикимора, которую я убил неподалеку от
местечка. Каждый волшебник, постоянно живущий в округе, обязан
заботиться о безопасности в этом округе. Мастер Ирион может не
удостоить меня разговором, может и не принимать, если такова его воля.
Но кикимору пусть осмотрит и сделает выводы. Носикамик, отвяжи
кикимору и брось ее под самые двери.
-Геральт, - тихо сказал староста. - Ты-то уедешь, а мне...
-Пошли, Кальдемайн. Носикамик, вынь палец из носа и делай, что
я сказал.
-Минуточку, - сказал молоток совершенно другим голосом. -
Геральт, это действительно ты?
Ведьмин тихо выругался.
-Я уже теряю терпение. Да, это действительно я. И что с того?
-Подойди поближе к двери, - сказал молоток, пыхнув облачком
пара. - Сам. Я тебя впущу.
-А что с кикиморой?
-Да черт с ней. Геральт, я хочу с тобой поговорить. Только с
тобой. Простите, староста.
-Да что уж там, Мастер Ирион, - махнул рукой Кальдемайн. -
Пока, Геральт. Позже увидимся. Носикамик! Чудище в нужник!
-Приказ понял.
Ведьмин подошел к инкрустированным дверям, которые приоткрылись
ровно настолько, чтобы он смог протиснуться, после чего сразу же
захлопнулись, оставив его в полнейшей темноте.
-Эй! - крикнул он, не скрывая злости.
-Сейчас, - ответил удивительно знакомый голос.
Впечатление было настолько сильным, что ведьмин покачнулся и
вытянул руку в поисках опоры, так и не найдя ее.
Сад был усажен белыми и розовыми цветами и пах дождем. Небо
перерезала многоцветная арка радуги, соединяющей кроны деревьев с
далекой голубой цепью гор. Посреди сада стоял маленький домик,
утопавший в мальвах. Геральт глянул под ноги и увидел, что стоит по
колено в ромашках.
-Ну, иди же, Геральт, - раздался голос. - Я перед домом.
Ведьмин вступил в сад, прошел среди деревьев. Слева он заметил какое-
то движение и оглянулся. Светловолосая женщина, абсолютно нагая,
шла вдоль ряда кустов, с полной яблок корзиной. Изо всех сил ведьмин
пообещал себе больше ничему не удивляться.
-Наконец-то. Приветствую тебя, ведьмин.
-Стрегобор! - удивленно воскликнул Геральт.
Ведьмин встречал в своей жизни воров, похожих на членов городского
совета, членов городского совета, выглядевших, как последние нищие,
гулящих девок, похожих на королев, королев, похожих на стельных
коров, и королей, похожих на воров. А Стрегобор всегда выглядел так,
как по всем канонам и правилам должен выглядеть волшебник. Он был
высоким, худым, сгорбленным, с огромными седыми торчащими
бровями и длинным носом с горбинкой. Вдобавок он носил черное,
тянущееся по земле одеяние с неправдоподобно широкими рукавами, а в
его руках был длиннющий посох с хрустальным шаром наверху. Никто
из известных Геральту волшебников не был похож на Стрегобора. И, что
самое странное, Стрегобор действительно был волшебником.
Они уселись в сплетенные из лозы кресла, за столом с со столешницей из
белого мрамора, на окруженном мальвами крыльце. Обнаженная
блондинка с корзиной яблок подошла к ним, улыбнулась, и покачивая
бедрами, вернулась в сад.
-Это тоже иллюзия? - спросил Геральт, глядя на бедра.
-Тоже. Как и все здесь. Но это, дорогой мой, иллюзия высшего
сорта. Цветы пахнут, яблоки можно есть, пчела может тебя ужалить, а ее,
- волшебник кивнул на блондинку, - ты можешь...
-Попозже.
-Правильно. Что ты здесь делаешь, Геральт? Все еще убиваешь за
деньги представителей исчезающих видов? Сколько ты получил за
кикимору? Видимо, ничего, иначе не приволок бы ее сюда. И подумать
только, что есть люди, которые не верят в судьбу. Наверное, ты знал обо
мне. Знал?
-Не знал. И вообще, это последнее место, где я ожидал бы тебя
встретить. Если мне не изменяет память, раньше ты жил в Ковире, в
такой же башне.
-С тех пор, Геральт, многое изменилось.
-Взять хотя бы твое имя. Кажется, сейчас ты зовешься мастером
Ирионом?
-Так звали строителя этой башни. Он умер уже лет двести назад.
Здесь я оседлый волшебник. Большинство здешних жителей кормятся
морем, а ты ведь знаешь, кроме иллюзий, моя специальность - погода.
Иногда успокою шторм, иногда вызову шторм, иногда западным ветром
подгоню поближе к берегу косяк рыбы. Жить можно. То есть, - добавил
он хмуро, - можно было жить.
-Почему "можно было жить"? Почему ты сменил имя?
-У предназначения много лиц. Мое прекрасно сверху, но
отвратительно изнутри. И теперь оно вытянуло за мной свои кровавые
когти...
-Ты совершенно не изменился, Стрегобор, - усмехнулся Геральт. -
