над правой бровью родинка или небольшой шрам в виде перевернутого
полумесяца. Я огляделся. Кругом были только дюны. И ни следа
эскорта, повозки, слуг. Она была одна.
Как и я.
Она огляделась вместе со мной, ее губы тронула улыбка.
-Я одна, - подтвердила она очевидное. - И я ждала здесь тебя,
рыцарь.
Ага, значит, она ожидала меня. Интересная история, я понятия не имел,
кто она такая. И я не ожидал встретить кого-то на берегу, тем более
кого- то, кто ждал меня. Во всяком случае, так мне казалось.
-Ну что ж, рыцарь, - она снова повернула ко мне дышащее покоем
и холодом лицо. - Поехали. Меня зовут Бранвен из Корнуэлла.
Она не из Корнуэлла. Но она и не бретонка.
Есть кое-какие причины, по которым я иногда не помню, что случилось
со мной, даже в недавнем прошлом. Бывают такие вот провалы в памяти.
И наоборот - иногда мне удается вспомнить события, которые, я почти
уверен, никогда не имели места. Странные вещи происходят иногда с
моей головой, и конечно, временами я ошибаюсь. Но вот ирландский
акцент, акцент из Тары я не спутал бы ни с каким другим. Никогда.
Понятно, что я мог бы сказать ей это. Но не сказал.
Я склонил голову в шлеме, а рукой в рукавице коснулся кольчуги на
груди. Я не представился ей. У меня было право не представляться.
Повернутый гербом внутрь щит у моего колена был явным - и
уважаемым - знаком того, что я желаю сохранить инкогнито. Рыцарский
кодекс повсюду начал принимать характер общепринятой нормы.
Правда, принимая во внимание, что рыцарский кодекс становился все
более идиотским и смешным, нормальным это назвать было трудно.
-Поехали, - повторила она.
Она направила коня вниз, меж гребней дюн, по щетинистой траве. Я
двинулся следом, догнал ее и мы поехали бок о бок. Иногда я даже
выезжал вперед - наблюдающий за нами со стороны мог бы подумать,
что это она едет за мной. Впрочем, ошибиться в направлении я не мог.
Ибо за нами было море.
Мы не разговаривали. Бранвен, которая хотела казаться уроженкой
Корнуэлла, несколько раз оборачивалась ко мне, словно желая о чем-то
спросить, но не спрашивала. Я был благодарен ей за это, потому что
чувствовал, что мало что смогу ответить. Поэтому я тоже молчал. Я
думал - если так можно назвать мучительные попытки сложения
кружащих в голове воспоминаний и образов в одно целое.
Я чувствовал себя очень паршиво. Совсем паршиво.
Из задумчивости меня вырвал сдавленный крик Бранвен и два
зазубренных острия у самой моей груди. Наконечник рогатины, которую
держал здоровяк в остроконечном шутовском колпаке и рваной
кольчуге. Второй, с отвратительной мрачной мордой, держал под уздцы
коня Бранвен. Третий, стоя в нескольких шагах за ними, целился в меня
из арбалета. Черт подери, если бы я был папой римским, то под угрозой
отлучения от церкви запретил бы делать арбалеты.
-Спокойно, рыцарь, - сказал арбалетчик, целясь мне прямо в горло.
- Я не убью тебя без нужды. Но только без нужды. Только ты коснешься
меча...
-Нам нужна жратва, теплая одежа и немного денег, - добавил
мрачный. - А вашей крови нам не надо.
-Мы не дикари, - сказал тип в шутовском колпаке. - Мы весьма
добропорядочные, опытные разбойники. И у нас есть свои принципы.
-Наверное, вы грабите богатых и все раздаете бедным? - спросил я.
Парень в смешной шапке широко осклабился, обнажив десны. У него
были черные блестящие волосы и смуглое лицо южанина, заросшее
многодневной щетиной.
-Наша добропорядочность не заходит так далеко, - ответил он. -
Мы забираем все и у всех. Но поскольку мы и сами бедны, то так,
наверное, оно и выходит. Граф Оргеллис распустил дружину и выгнал
нас на все четыре стороны, а до тех пор, пока мы не наймемся к кому-то
другому, жить как-то надо, а?
-Зачем ты ему это говоришь, Бек Де Корбин? - вмешался мрачный.
- Чего ты перед ним объясняешься? Ведь он же над нами издевается, он
хочет нас оскорбить.
-Я выше этих предрассудков, - гордо отвечал Бек Де Корбин. - Я
пропускаю все это мимо ушей. Ладно, рыцарь, давай не будем терять
времени - отстегни свои вьюки и брось их на дорогу. А рядом пусть
приляжет отдохнуть твой кошелек. И плащ. Заметь, мы не требуем у тебя
ни коня, ни оружия. Мы знаем меру.
-Да, и еще, - добавил мрачный, похотливо щуря глаза. - Еще мы
попросим оставить здесь и эту даму. Ненадолго.
-И правда, я чуть не забыл, - Бек Де Корбин вновь оскалил зубы. -
Действительно, нам нужна и дама. Сам понимаешь, рыцарь, пустошь,
одиночество... Я уже и забыл, как выглядит голая женщина.
-А вот я не могу забыть, - сказал арбалетчик. - Каждую ночь,
только глаза закрою, и вижу.
По-видимому, я бессознательно улыбнулся, потому что Бек Де Корбин
резко поднес рогатину к моему лицу, а разбойник с арбалетом мигом
прицелился.
-Нет, - внезапно сказала Бранвен. - Нет, не нужно.
Я поглядел на нее. Она постепенно бледнела, сначала подбородок, затем
губы... Но голос был все таким же уверенным, холодным и спокойным.
-Не надо, - повторила она. - Я не хочу, рыцарь, чтобы ты из-за
меня погиб. Если мне поставят несколько синяков и порвут одежду, то
это не самое страшное. В конце концов, что тут такого... Они требуют не
много.
Если я и удивился, то не сильнее разбойников. То, что я принимал за
холод, спокойствие и непоколебимую уверенность, было всего лишь
разочарованностью в жизни. Это было мне знакомо.
-Бросай им свои сумки, - продолжала Бранвен, бледнея все больше,
- и уезжай. Я прошу тебя. В нескольких стаях пути отсюда на распутьи
стоит крест. Подожди меня там. Мне кажется, что это займет немного
времени.
-Да, не каждый день нам встречаются такие разумные люди, -
сказал Бек Де Корбин, опуская рогатину.
-Не гляди на меня так, - шепнула Бранвен. В моем лице явно что-
то было, хотя я считал, что неплохо умею держать себя в руках.
Я повернулся, делая вид, что развязываю ремень на вьюках, и незаметно
вынул правую ногу из стремени. Затем я ударил коня шпорой и пнул
Бека Де Корбина в лицо, так сильно, что тот полетел назад, балансируя
рогатиной, словно канатоходец. Вытаскивая меч, я низко пригнул голову
и нацеленная мне в горло стрела из арбалета лишь скользнула по шлему.
Мрачного я рубанул сверху, шикарным классическим синистром, а
скачок коня дал мне возможность легко выдернуть клинок из его черепа.
Это не очень трудно, если знаешь, как делать.
Бек Де Корбин, если бы захотел, мог бы сбежать в дюны. Но он не
сбежал. Он считал, что, пока я буду поворачивать коня, ему удастся
воткнуть мне в спину рогатину. Неправильно он считал.
Широко размахнувшись, я рубанул его по пальцам, сжимавшим
рогатину, а потом еще раз, по животу. Вообще-то я хотел ударить ниже,
но... Совершенства не бывает.
Арбалетчик тоже был не из пугливых. Вместо того, чтобы удирать, он
вновь натянул тетиву и попытался прицелиться. Придержав коня, я
схватил меч за клинок и метнул. Получилось! Он упал так удачно, что
мне даже не пришлось спешиться, чтобы подобрать свое оружие.
Бранвен, опустив голову на конскую гриву, давилась плачем. Я не сказал
ни слова, ничего не стал делать. Понятия не имею, что надо делать,
когда женщина плачет. Один менестрель, с которым мне пришлось
познакомиться в Каэр Аранхрой, в Уэльсе, утверждал, что самое лучшее
в таком случае - расплакаться самому. Даже не знаю, то ли он шутил, то
ли говорил серьезно.
Я старательно вытер клинок тряпкой, которую я специально вожу под
седлом для подобных ситуаций. Когда оттираешь клинок, это очень
успокаивает руки.
Бек Де Корбин хрипел, стонал и пытался умереть. Я бы мог спешиться и
добить его, но чувствовал себя слишком слабым. Кроме того, я не очень-
то ему и сочувствовал. Жизнь - штука жестокая. Мне, насколько
помнится, тоже никто не сочувствовал. Во всяком случае, так мне
казалось.
Я снял шлем, кольчужную накидку и подшлемную шапочку. Она была
совершенно мокрая. Я был потный, как загнанная лошадь. И вообще,
чувствовал я себя препаршиво. Веки были тяжелые, будто свинцом
налились, руки отваливались. Плач Бранвен доносился до меня как
сквозь стену, бревенчатую стену, законопаченную мхом. В голове звенела
и колыхалась тупая нарастающая боль.
Откуда я вообще взялся в этих песках? Откуда я иду и куда направляюсь?
Бранвен... Где-то я уже слышал это имя. Вот только не мог... не мог
вспомнить.
Негнущимися пальцами я прикоснулся к старому шраму на голове. След
от того страшного удара, что рассек мне череп и вонзил в рану изогнутые
края разбитого шлема.
Что же удивительного, подумал я. Иметь такую отметину и удивляться,
почему временами в башке пустота? Что странного в том, что черный,
кончающийся мутным светом в конце коридор из моих снов ведет меня,
похоже, и въяви?
Покашливанием и шмыганьем Бранвен дала мне понять, что с ней уже
все в порядке. Я подавил сухость в горле.
-Поехали? - спросил я, намеренно бесстрастно и твердо, чтобы
скрыть слабость.
-Да, - отвечала она так же бесстрастно. Потом она отерла глаза
тыльной стороной ладони. - Рыцарь?
-Слушаю, госпожа.
-Ведь ты презираешь меня, правда?
-Нет, неправда.
Внезапно она повернулась и погнала коня по дороге, среди дюн, по
направлению к скалам. Я поспешил за ней. Но мне было плохо.
Я чувствовал запах яблок.
Терпеть не могу закрытых ворот, опущенных решеток, подъемных
мостов. Терпеть не могу стоять, как дурак, перед вонючим рвом. Терпеть
не могу рвать горло, отвечая кнехтам, что-то непонятно орущим со стен
или из- за амбразур, и не знать, то ли они насмехаются надо мной, то ли
спрашивают имя.
Терпеть не могу называть свое имя, когда я не хочу этого.
Так что получилось неплохо - ворота были открыты, решетка поднята, а
опирающиеся на рогатины и алебарды кнехты были не слишком
ретивыми служаками. Еще лучше оказалось, когда человек в бархатных
одеждах, приветствуя Бранвен во дворе, удовлетворился несколькими
фразами и больше ни о чем не спрашивал. С изысканной вежливостью он
подал Бранвен руку и придержал стремя, отведя взгляд в сторону, когда,
опускаясь с коня, она обнажила колено. С изысканной вежливостью он
попросил нас следовать за ним.
Замок был пугающе пустым. Будто вымерший. Было холодно, а от вида
черных, погасших каминов делалось еще холоднее. Вместе с Бранвен мы
ожидали в огромном холодном зале, среди косых полос света из
остроконечных окон. Ждать пришлось недолго. Скрипнули низенькие
двери.
"Сейчас, - подумал я, и мысль вспыхнула в моей голове белым, холодным
и ослепительным пламенем, на мгновение осветив длинную бесконечную
глубину черного коридора. - Сейчас войдет она".
И вошла. Она.
Изульт.
Меня буквально затрясло, когда она вошла, когда она засветилась
белизной в темной раме дверей. Верьте или нет, с первого взгляда ее
нельзя было отличить от той, ирландской Изульт, моей родственницы,
Златокудрой Изульт из Байле Ата Клиат. Лишь второй взгляд выдавал
разницу - волосы немного темнее и не свиваются в локоны. Глаза
зеленые, а не синие, более округлые, не той неповторимой
миндалевидной формы. Немного другая форма и выражение губ. И еще
руки.
Да, руки были очень красивые. Мне кажется, она привыкла к льстивым
сравнениям с алебастром или слоновой костью, но у меня белизна и
гладкость этих рук вызывали воспоминания о полупрозрачных свечах,
горящих в полумраке часовни Инис Витрин в Гластонбери.
Бранвен присела в глубоком реверансе. Я опустился на одно колено,
склонив голову, и двумя руками протянул в ее сторону меч в ножнах. Как
того требовал обычай, я отдавал мой клинок к ее услугам. Что бы это не
означало.
Она ответила поклоном, подошла и коснулась меча кончиками длинных
пальцев. Теперь мне можно было подняться. Церемониал позволял это.
Как того и требовал обычай, я отдал меч человеку в бархатных одеждах.
-Приветствую вас в замке Кархаинг, - сказала Изульт. - Госпожа...
-Я - Бранвен из Корнуэлла. А это мой спутник...
"Ну-ну, интересно", - подумал я.
-... рыцарь Моргольт из Ольстера.
Клянусь Лугом и Лиром! Я вспомнил. Бранвен из Тары. А потом
Бранвен из Тинтагель. Ясно. Это она.
Изульт молча присматривалась к нам. Наконец, сложив вместе свои
