Ангулема. Сама знаешь, перебор хуже недобора...
Девушка протяжно отхаркнулась, сплюнула в костер. - Ну и святоша!
Ладно, перейду к делу, что-то мне болтать не хочется. В приютской кухне
отыскались ножи, достаточно было их как следует на камне навострить и на
пояс подвесить. Из точеных ножек дубового стула получились шикарные
колья. Нужны были только лошади и деньги, ну, дождались мы приезда двух
развратников, постоянных бывальцев, стариков, тьфу, почти сорокалетних.
Приехали они, винцо потягивают, ждут, когда им попы по обычаю привяжут
выбранную малолетку к такой специальной удобной штуковине... Но в тот
день им поиграть не удалось!
- Ангулема!
- Ладно, ладно. Короче: прирезали мы и забили обоих развратных
старцев, трех попов и пажа, единственного, который не сбежал и коней
ихних сторожил. Храмового эконома, который не хотел, дать ключей от
сундучка с деньгами, мы огнем припекали до тех пор, пока не дал, но
жизнь ему сохранили, потому как милый был старичок, всегда
доброжелательный и покладистый. И пошли на грабеж, на тракты и большаки.
Разные колеи оказались у наших судеб, то на возу, то под возом, то мы
дрались, то нас избивали. То было сыро, то холодно. Ха, холодно-то чаще.
Из того, что ползает, я ела в жизни все, что удавалось, мать их так,
поймать. А из того, что летает, однажды сожрала даже воздушного змея,
потому как он был склеен мучным клеем.
Она умолкла, яростно почесала голову, заросшую светлыми как солома
волосами.
- Да уж, что было, то было. Вот что я тебе скажу: из тех, что со мной
в приюте сидели, уж никого в живых не осталось. Двух последних, Овена и
Абеля, прикончили несколько дней тому кнехты господина Фулько. Абель
сдался, как и я, но его все равно зарубили, хоть он меч бросил. Меня
пощадили. Не думай, что по доброте душевной. Нет, меня на плацу уже
кустом раскладывали, но тут примчался офицер и не допустил потехи. Ну а
от эшафота ты меня упас... Она на минуту замолчала. - Ведьмак? - Слушаю.
- Я знаю, как отблагодарить. Если только захочешь... - Ну?
- Пойду взгляну, как там с лошадьми, - быстро сказал Кагыр и встал,
заворачиваясь в плащ. - Прогуляюсь немного... по округе...
Девушка чихнула, потянула носом, кашлянула. - Ни слова больше,
Ангулема, - опередил ее по-настоящему злой, по-настоящему устыдившийся,
по-настоящему смутившийся Геральт. - Ни слова! Она снова кашлянула.
- Ты действительно не хочешь меня? Ни капельки? - От Мильвы ты уже
получила ремнем, соплячка. Если немедленно не замолкнешь, получишь
добавку от меня. - Все. молчу. - Послушная девочка.
***
В склоне горы, поросшем худосочными и кривыми сосенками, зияли дыры и
ямы, прикрытые или обшитые досками, соединенные мостками, лесенками и
лесами. Из дыр торчали опирающиеся на скрещивающиеся столбы помосты. По
некоторым бегали люди, толкающие тележки и тачки. Содержимое тележек и
тачек - которое на первый взгляд казалось грязной, перемешанной с
камнями землей - сваливали с помостов в большое четырехугольное корыто,
вернее, в набор постепенно уменьшающихся, неогороженных досками корыт.
По корытам постоянно и шумно текла вода, подводимая с лесистой
возвышенности по опирающимся на невысокие крестовины деревянным желобам.
И таким же образом выводимая вниз, к обрыву.
Ангулема слезла с лошади, дала знак Геральту и Кагыру сделать то же.
Оставив лошадей у изгороди, они направились к постройкам, увязая в
грязи, скопившейся вдоль неплотно сбитых желобов и труб.
- Помывка железной руды, - сказала Ангулема, указывая на
приспособления. - Вот оттуда, из шахт рудника, вывозят добычу, выгружают
в корыта и смачивают водой, которую берут из ручья. Руда оседает на
поддонах, оттуда ее выбирают. Вокруг Бельхавена множество рудников и
таких промывочных. А руду везут в долину, в Маг Тургу, там расположены
печи и плавильни, потому как там больше лесов, а для выплавки нужны
дрова.
- Благодарю за лекцию, - кисло прервал Геральт. - Мне доводилось в
жизни видеть несколько рудников, и я знаю, что именно необходимо для
выплавки. Когда ты наконец скажешь, зачем мы сюда приехали?
- Чтобы поговорить с одним моим знакомцем. Здешним штайгером. Пошли
за мной. Ха, да вот он! У столярной мастерской. Пошли. - Краснолюд? -
Ага. Его зовут Голян Дроздек. Он, как я сказала...
- ...здешний штайгер. Это-то ты сказала, а вот о чем собираешься с
ним поболтать, сказать забыла. - Гляньте на свои сапоги.
Геральт и Кагыр послушно глянули на обувь, испачканную шламом странно
красного цвета.
- У полуэльфа, которого мы ищем, - опередила вопрос Ангулема, - во
время разговора с Соловьем была точно такая же грязюка на гамашах.
Улавливаете? - Теперь да. А краснолюд что?
- Не заговаривайте с ним вообще. Переговоры я беру на себя. А вас он
должен считать теми, которые не болтают, а работают мечами. Сделайте
грозные мины.
Делать грозные мины не понадобилось. Одни из присматривавшихся к ним
горняков быстро отводили глаза, другие замирали, раскрыв рты.
Оказавшиеся у них на пути спешили уступить дорогу. Геральт догадывался
почему. На лице Кагыра и его собственном все еще были видны синяки,
кровоподтеки, царапины и припухлости - красочные следы драки и порки,
которую учинила им Мильва. Так что выглядели они людьми, обожающими
давать по зубам друг другу, а уж чтобы дать по морде третьему, их долго
упрашивать не было нужды.
Краснолюд, знакомец Ангулемы, стоял у домика с табличкой "Столярная
мастерская" и выводил что-то на, щите, сколоченном из двух оструганных
досок. Увидев приближающихся, он отложил кисть, отставил банку с
краской, глянул исподлобья. На его физиономии, которую украшала
заляпанная краской борода, возникло удивление. - Ангулема? - Как дела,
Дроздек?
- Это ты? - Краснолюд раззявил скрывающийся под бородой рот. - Это,
что ль, верно ты?
- Нет. Не я. Воскресший пророк Лебеда! Ну, спроси еще о чем-нибудь,
Голян. Что-нибудь другое. Поумней. Для разнообразия.
- Не шути, Светлая. Я уж тебя увидеть не ожидал больше. Был тут пяток
дней тому Мулица, говорил, сцапали тебя и на кол насадили в Ридбруне.
Клялся, что не врет.
- Все ж какая-никакая, а выгода, - пожала плечами девушка. - Ежели
теперь станет Мулица у тебя под свою честность деньги просить и
клясться, что вернет, так ты будешь знать, чего его клятвы стоят.
- Я это и без того давно знал, - ответил краснолюд, быстро моргая и
шевеля носом совсем как кролик. - Я б ему и шелонга ломаного не одолжил,
хоть он усрись и землю жри. Но тому, что ты жива и цела, рад, рад. Эй, а
может, по такому случаю и ты мне долг отдашь? - Не исключено. Вполне
даже может быть. - А кто ж это с тобою, Светлая? - Добрые други. - Ну,
морды... А куда ж боги ведут? - Как обычно, куда глаза глядят. -
Ангулема проигнорировала испепеляющие взгляды ведьмака, втянула носом
щепотку порошка, остальное втерла в десну. - Нюхнешь, Голян?
- Пожалуй. - Краснолюд подставил руку, втянул носом подаренную щепоть
наркотика.
- Если по правде, - продолжала девушка, - то думаю в Бельхавен
податься. Не знаешь, Соловей с ганзой не там ли, к случаю, залег? Голян
Дроздек наклонил голову.
- Тебе, Светлая, надобно Соловья избегать. Разозленный он, говорят,
на тебя, как та еще росомаха, когда ее в зимнюю пору разбудить.
- Жуть! А если до него весть дошла, что меня на острый кол парой
лошадок натянули, у него сердце не помягчало? Не пожалел? Слезинки не
обронил, бороденки не обсопливил?
- Никак нет. Говорят, сказал, получила, мол, Ангулема то, что ей
давным-давно полагалось: палку в жопу.
- Ох, грубиян. Вульгарь, хамское рыло. Господин префект Фулько сказал
бы культурненько: общественные низы. Я же скажу, дно выгребной ямы!
- Тебе, Светлая, лучше такие речи ему за глаза говорить. И возле
Бельхавена не отирайся, стороной его обходи. А ежели в город намылилась,
тогда лучше б переодеться... - Ты, Голян, не учи ученого. - Да разве ж я
посмею!
- Слушай, краснолюдина, - Ангулема поставила сапог на приступочек
столярки, - вопрос тебе поставлю. С ответом не спеши. Для начала подумай
как следует. - Спрашивай.
- Полуэльф некий тебе на глаза, случаем, не попадался? Чужой,
нездешний?
Голян Дроздек втянул воздух, могуче чихнул, отер нос запястьем.
- Полуэльф, говоришь? Что за полуэльф? - Не прикидывайся идиотом,
Дроздек. Тот, который Соловья для одной работы нанял. На мокрое дело. На
ведьмака одного...
- Ведьмака? - расхохотался Голян Дроздек, поднимая с земли доску. -
Вот те раз! Тоже, понимаешь ли, интересно! Это мы как раз ведьмака ищем,
объявления малюем и развешиваем по округе. Глянь: "Нужен ведьмак, плата
добрая, к тому пропитание и жилье, подробности в правлении рудника
"Маленькая Бабетта"... Кстати, как правильно писать: "подробности" или
"поддробности"?
- Напиши "детали". А на кой вам хрен на рудник ведьмак? - Во,
вопросик! На кой, если не на чудищ? - На каких?
- На стучаков и барбегазов. Жуть как обнаглели в нижних горизонтах.
Ангулема кинула взгляд на Геральта, который кивком подтвердил, что
знает, о чем речь. А многозначительным покашливанием дал понять, что
пора бы поскорее вернуться к теме.
- Итак, - с ходу поняла девушка, - что тебе известно об этом
полуэльфе?
- Неизвестно мне ни о каком полуэльфе. Ничего. - Я ж сказала, чтобы
ты как следует подумал.
- А я и подумал. - Голян Дроздек неожиданно состроил хитрую мину. - И
надумал, что лучше уж ничего об этом деле не знать. - То есть?
- То есть неспокойно тут. Район неспокойный, и время неспокойное.
Банды, нильфы, партизаны из "Вольных Стоков"... И разные чуждые
элементы, полуэльфы всякие... И у каждого аж в заднице свербит, чтобы
какую-никакую неприятность учинить. - То есть?
- А то есть, что ты мне деньги должна, Светлая. А заместо того, чтобы
отдать, новых долгов хочешь наделать. Серьезных долгов, потому как за
то, о чем ты спрашиваешь, можно по кумполу отхватить, да не голой рукой,
а топориком. Какой мне с того профит? Какая мне корысть с того, если я
чего-нито буду о полуэльфе знать? Иль получу чего? Потому как один
только риск, а добытку никакого...
Геральт не выдержал. Утомил его разговор, раздражали жаргон и манеры
краснолюда. Молниеносным движением он схватил бородача за его
расцвеченную краской бороду, дернул и толкнул. Голян Дроздек споткнулся
о ведро с краской и упал. Ведьмак подскочил, уперся коленом ему в грудь
и приставил нож к глазу.
- Добытком, - проворчал он, - можешь считать то, что живым уйдешь.
Говори.
Глаза Голяна, казалось, вот-вот выскочат из орбит и пойдут гулять по
округе.
- Говори, - повторил Геральт. - Говори, что знаешь. Иначе так тебе
кадык резану, что скорее захлебнешься, чем кровью изойдешь...
- "Риальто"... - побормотал краснолюд. - На руднике "Риальто"...
***
Рудник "Риальто" мало чем отличался от рудника "Маленькая Бабетта",
как, впрочем, и от других шахт и карьеров, которые Ангулема, Геральт и
Кагыр миновали по дороге и которые носили звучные названия "Осенний
манифест", "Старый рудник", "Новый рудник", "Рудник Юлька",
"Целестинка", "Общее дело" и "Счастливая дыра". На всех кипела работа,
на всех вывозимую из забоев грязную землю вываливали в корыта и
промывали на поддонах. На всех сверхдостаточно было красной грязи.
"Риальто" был рудником большим, расположенным почти на вершине горы.
Сама вершина была срезана и образовывала карьер, то есть открытую
разработку. Промывочная находилась на выработанной в склоне горы
террасе. Здесь, у отвесной стены, в которой зияли отверстия шурфов и