время, когда она позвала лейтенанта к телефону, раздался сигнал тревоги --
караул направляли к Дворцу. "Лейтенант стал совсем белый, крикнул: "Береги
себя, я выезжаю!" -- и уже через полминуты машины выехали".
Вот дальнейшая картина, которую мы восстановили для себя -- по крохам.
Не слыша оповещения по трансляции, Вета поняла, что радиорубка вышла из
строя, и стала звонить во внутренние помещения Дворца всем подряд. Нам
удалось установить, что она сделала около двадцати звонков! Диспетчерская
находилась на девятом этаже, дым, а вслед за ним огонь проникли туда через
пять-семь минут, а Вета все звонила и говорила: "У нас во Дворце пожар,
покиньте, пожалуйста, помещение, уходите по путям эвакуации, только,
пожалуйста, без паники, нас уже тушат".
Она была уверена, что ее спасут, ведь сам Юра сказал: "Я выезжаю".
Какой ужас, наверное, она пережила, бедняжка, когда поняла, что Юра уже не
успеет.
А то, что поняла, мы знаем из ее последних звонков -- сестре и брату.
Она говорила, чго ей очень не повезло, дверь уже горит, много дыма и выйти
некуда; она просит простить ее, если что-нибудь было не так, и какнибудь
успокоить маму, папу и бабушку.
А ведь если бы не эти два десятка звонков, Вета могла бы спастись --
над диспетчерской находился выставочный зал, откуда имелся выход на крышу.
Без сомнений, она об этом хорошо знала -- и не воспользовалась единственным
шансом: до конца выполняла свой долг.
И эту святую пытались внести в число виновных!
Предложив мне рассказать про Большой Пожар, Микулин напутствовал меня
словами: "Только будь объективна!"
Признаюсь, я не очень люблю это слово, в моем сознании оно
ассоциируется с такими понятиями, как бесстрастность, холодность и
равнодушие. Мы любим призывать к объективности, но способны ли мы к этому?
Разве может человек, наделенный живой и трепетной душой, хладнокровно
взвешивать правду и неправду, героизм и трусость, самопожертвование и
подлость? Если такие люди и есть, то мне пока они не встречались.
Художник Зубов, которому я многим обязана в своем понимании жизни и о
котором еще расскажу, шутил, что беспристрастным человек бывает дважды: до
появления на свет и после ухода из него; в остальной отрезок времени,
именуемый жизнью, человек руководствуется исключительно своими личными
симпатиями и антипатиями, иными словами -- личной выгодой. Против "выгоды" я
восстала -- есть же в нашем мире праведники! -- а с остальным была
совершенно согласна. И считаю, что быть совершенно объективным так же
невозможно, как вылезть из собственной кожи. Если даже Лев Толстой, великий
сердцевед, уступил своей антипатии и сделал Наполеона посредственностью, то
чего требовать от нас, рядовых человеческой армии?
Честно предупреждаю: я буду пристрастна.
ФОНОГРАММА ПЕРЕГОВОРОВ
состоявшихся с 18.37 до 18.50, до прекращения связи
А-ПО А. Это дежурная по этажу с 14-го, Парфенова, у нас дышать нечем,
задохнуться можно! Д. К вам уже поднимаются, не беспокойтесь. А. Дети у нас!
Дети! И артисты из Москвы. Д. Ради бога, выводите их на лоджию, хорошо? К
вам уже поднимаются. А. Миленькая, там дым везде, а ниже горит! Д.
Пожалуйста, выводить всех, потерпите, вас выручают.
А-ПО А. Девушка, я с восьмого, из реставрационной... Коридор горит, дым
в мастерскую... Д. Заткните все щели, чем можете, вас выручат. А. Но должен
быть какой-то план эвакуации людей. Нервы нервами, ведем себя спокойно, но
ведь что-то надо делать. Д. Выручат, товарищ, выручат. А. Ну а кому в
последний раз звонить, когда уже сил не будет? Нечем дышать, снизу дым через
окна идет, через дверь, отовсюду. Еще пять минут и крышка. Д. Держитесь,
товарищ. 18.37.
А-ПО А. Я снова из буфета, с 7-го, алло, алло! Д. Слушаю вас. Л. У меня
деньги, товару знаешь сколько? С меня шкуру спустят! Двери я законопатила, а
вдруг прогорят? Д. Вас скоро выручат, не волнуйтесь. А. А может плюнуть на
все, да на шторах спуститься, а, подружка? Ты тогда скажи, что Татьяна
Прохорова тебе звонила, ладно?
А-ПО А. Какого черта вы не отвечаете? Я в горком буду жаловаться! Д.
Что вам, товарищ? А. Двадцать минут звоню -- занято! Дайте по срочному
Минск.. Д. Звоните в междугородную. 18.38.
А-ПО А. Алло, пожарная! Помогите, все машины города присылайте сюда,
горит весь Дворец, люди гибнут! Д. Какой этаж, товарищ? А. Восьмой, ансамбль
народных инструментов! Горит весь Дворец, люди заживо сгорают, а вы в
зеркало смотритесь, да? Д. Силы выехали, товарищ, уже работают большие силы.
А. Пусть все, какие есть, выходят, потому что горит все... коридоры горят...
люди не могут выйти, понимаете? Д. Понимаю, силы работают. А. ... чуть не
выпрыгивают. Все, какие есть, с выдвижными лестницами, пусть выезжают,
потому что из помещений по выйти. Д. Уже все выехали. А. Тогда еще звоните,
пусть все едут! 18.39.
А-ПО А. Пожарная... вы посмотрите, что делается, ведь люди погибают...
выйти нам некуда... невозможно ни взад, ни вперед. Д. Вас уже выручают,
скоро выручат. А. Тут чго-то взрывается, а вы... Нужно машину с длинными
лестницами... Дайте по радиостанции сигнал, что мы на 10-м задыхаемся... или
дайте лестницу во двор... где балконы внутри, знаете... Д. Постарайтесь
продержаться, вас уже выручают. А. Я буду стараться, я старуха, а тут
молодые... Со двора, внутри... Нужно, чтобы машины приехали.
А-ПО А. Можно позвать Светлану? Д. У нас мною работы, она не может. А.
Это Надя, да? Это Виталий, я из Дворца, Надя, ты скажи... Д. Она на другом
пульте... Светка, Виталий тебя! Д. Витя, где ты? А. Светка, я в шахматном, у
нас труба... Скажи, чтоб присылали... Д. Алло, алло... Витя! (отбой).
18.40.
А-ПО А. Пожарная, вы на Дворец выехали или нет? Д. Уже вовсю работают,
товарищ. А. Да не тушат же здесь, я из окна смотрю, стоят без воды и не
тушат совершенно, совершенно не работают! А на 16-м полно дыма! Мы
артисты... Д. Вас спасут, там уже много сил работает. А. Спасут... Тут
дышать нечем! Куда можно выйти? Надо же что-то делать. Мы задыхаемся, никуда
не пробиться... Д. На лоджию выходите, на лоджию! Не надо паники, на лоджию
выходите, вас спасут.
А-ПО А. Девушка, скажите, пожалуйста, куда еще можно позвонить
администрации, я нахожусь на 15-м, в гостинице. Д. Да, я знаю, у вас много
сил работает. А. Очень приятно, но если в номере полно дыма... А что, если
выбить окно? Оно не открывается... Может, щели задраить хорошенько и
пересидеть? Д. Да, да, конечно, держитесь, товарищ. А. Что ж, попробуем
продержаться. Лучше бы, конечно, вдвоем, может, заглянете? Шучу...
А-ПО А. Девушка, я вам звонил, я на 8-м, Микулин... Д. Машины работают,
сейчас вам окажут помощь. А. Но здесь никого нет! Д. Нет, машины там, к вам
пожарные идут, со стволами.
18.43. А. ...женщины прыгают!... Паника, окна бьют! Д. Успокойтесь,
выйдите и скажите... А. Я никуда не могу выйти, я в кабинете, я...
А-ПО А. Там снизу снимают, а на 10-й не идут! Д. К вам пробиваются,
товарищ, уже скоро. А. Никто здесь не пробивается! Поскорее! Д. Прошу вас,
без паники, товарищ. А. Какая, к черту, паника, когда люди с ума сходят!
Ребенок тут... Д. Вы же мужчина, товарищ, постарайтесь, успокойте женщину с
ребенком. А. Он у меня, а не у женщины! Скажите им... Д. Хорошо, хорошо.
А-ПО А. Вы сказали, что банкет в ресторане? Дыму-у... Д. Там много
машин, повышенный номер, не беспокойтесь. А. А про банкет сказали? Тут
народу... Д. Сказала, товарищ, не беспокойтесь. А. Давайте, давайте.
А-ПО А. Я нам звонил, сейчас с 10-го бросаться будут! Д. Нет, вы
постарайтесь, чтоб не бросались, со всего города лестницы, сейчас спасут.
Постарайтесь, если сможете. А. Это сделаю. Д. Пожалуйста, очень прошу, со
всего города лестницы, из области.
А-ПО А. Скажите, что нам делать? Мы с 17-го, мы задыхаемся. Что нам
делать? Бежать по лестнице вниз и упасть, так сказать, на полпути... или
прыгать головой вниз... Д. Прыгать не надо и другим отсоветуйте, не надо
паники, вас будут эвакуировать. Туда и газовки, дымососы поехали, лестницы,
силы большие. А. Вы знаете, свербит в душе. Сейчас падать начнем. Д. Это
понятно, машины уже прибыли, очень много. А. И выйти некуда, темно... 17-й
этаж, вы представляете, и все завалено дымом. Ничего не видно... Значит,
помогут? Д. Обязательно, уже сейчас.
А-ПО А. Пожарная охрана? Д. Да, слушаю вас. А. Понимаете, какая штука.
Я из дому ушел и забыл газ выключить. А я далеко и решил на всякий случай...
Д. Позвоните соседям, пусть проследят. А. Я с ними не разговариваю, такая
гадюка... 18.45. Д. Позвоните и помиритесь.
А-ПО А. Слушай, пожарная, спите там? Это из Дворца говорят! Д. Слушаю
вас. А. Кого вы прислали к нам, совсем неграмотных! Давайте нам лестницу. Д.
К вам поехали все лестницы, уже выручают. А. Они к другому окну! Д. К вам
тоже подадут, товарищ. Л. Когда я сгорю? А, с вами...
А-ПО А. Алло, алло, алло! 18.48. Д. Слушаю вас. А. Подавайте машины со
двора, во двор. Ваши машины въехали там с внешней стороны, надо во двор.
Потому что люди стоят на высотке и просят, чтобы их спасли. Д. У вас уже
работают машины. А. Вы не поняли, внутрь, внутрь! Д. Хорошо, у вас будут
сейчас машины внутри.
А-ПО А. Девушка, я сейчас с 10-го прыгать буду! Д. Пожалуйста, не
прыгайте, потерпите, прошу вас. А. Девушка, как хоть вас зовут? Д. Мария. А.
Увидимся ли, дева Мария?
А-ПО А. Девушка, это Ольга Воронова из музея, Ольга Воронова. Д. Слушаю
вас. 18.50. Л. Нине Ивановне скажите, я Ольга Воронова... я сейчас на 10-м,
в выставочном зале... Нестеров Саша в киностудии, Нестеров Саша,
запомните... я сейчас туда бегу... Нестеров Саша, запомните, Нине Ивановне
передайте, Нестеров Саша в киностудии, если можно, лестницу туда...
Передайте Нине Ива...
На этом телефонная связь с Дворцом искусств была прервана.
ВТОРОЙ РТП НЕСТЕРОВ -- МЛАДШИЙ
Мне сказочно повезло: вот уже третий день я валяюсь на диване, на самом
законном основании бездельничаю и скулю при каждом неосторожном движении. Я
понимаю, что это очень смешно, и не злюсь на Деда и Бублика, которые
радостно хохочут. Ничего не поделаешь, вволю отсыпаться, бездельничать и
читать книги -- это удовольствие, а бесплатных удовольствий не бывает.
-- Они, нынешние, как балерины, -- поясняет Дед Бублику, -- им бы не
пожары тушить, а ванны в Кисловодске принимать. Форточку открыл -- у него
насморк, ноги промочил -- ангина, голос начальник повысил -- давление.
Дед имеет полное право смотреть на "нынешних" свысока: за свои почти
шестьдесят он ни разу не брал больничный, а когда лет пятнадцать назад его в
порядке поощрения послали в Кисловодск, через неделю сбежал оттуда,
поскольку "никогда не видел стольких бездельников в одном месте".
-- Послушался бы Деда, мог сегодня с Бубликом в хоккей играть, --
упрекает он. -- Вот как Нефертити от поясницы лечится: парная и через газету
резиновый клей на эту... на самую... Как рукой снимает.
-- Кожу? -- спрашиваю я.
-- Остряк, -- неодобрительно ворчит Дед. -- В наше время... А, что с
тобой говорить...
Радикулит -- наша профессиональная хворь: пожар тушишь -- жарко, тебя
поливают, а выходишь на мороз -- боевка льдом покрывается, рукой не двинешь,
дватри человека тебя раздевают. Как раз зимой позапрошлого года я и
прихватил радикулит, когда подвал тушил. Испробовал все способы и убедился,
что радикулит, как и насморк, лечить бесполезно, он возникает и уходит сам
собой. Поэтому я посылаю к чертям приятелей с их абсолютно надежными
средствами, а особенно приставучих надоедал (это словечко в наш лексикон
